Warhammer 40k

Инквизиция охотно помогает Адептус Арбитрес опускать таких выскочек на место. В конце концов, ценные агенты всегда в дефиците, а дуболомные стражники только мрут сами и переводят перспективные кадры. А когда приходится иметь дело с настоящим врагом, капитаны подполья с их нюхом на неприятности становятся намного более преданными и полезными людьми, чем вся эта придворная челядь.

- Колдовство? Очень интересно. Вы уже вышли на след этого колдуна?

- Нет, но… - Синклер замялся, словно не решаясь произнести отвратительную ругань при августейшей особе. - Последний схваченный нами мерзавец успел прокричать свою хулу Его Святейшеству. Он сказал… м…м. Он сказал… что Светоносный Апостол… изменит наш путь… да.

Воцарилось гнетущее молчание, нарушаемое лишь натужным скрипом механизмов. Наконец Гай Кассий сказал внезапно пересохшим горлом:

- Очень хорошо. А теперь расскажите мне все ещё раз.

Кассий сидел один за столом в своей каюте. Перед ним лежала игровая доска для регицида и груда золотистых, серых и лиловых фигур. Инквизитор аккуратно раскладывал их по местам.

В первую очередь он поставил в дальнем от себя углу серые фигуры. Губернатор, Аристократ, Экклезиарх, Пастырь, кучка Арбитров, Техножрецов и безликих пешек. Инквизитор поочередно провел пальцем над Губернатором и Аристократом, затем над Арбитрами, над Экклезиархом и Пастырями, и над Техножрецами, и над ними проявились серые стрелки, от главных к подчтненным. Потом он особым образом щёлкнул по пешке, и она перекрасилась из серого в лиловый, вырастила шипы и нож в руке. Еретик атаковал ближнего к Экклезиарху Арбитра, сбросив его с доски и встав в прицеле другого Арбитра. Тот уничтожил Еретика. Инквизитор кивнул сам себе и добавил на доску чуть поодаль лилового Ересиарха.

Затем примерно так же погибли Пастырь, еще четверо Арбитров, семь пешек-еретиков, Аристократ-еретик и пара десятков серых пешек. К лиловому Ересиарху добавились полдюжины Еретиков пешек и один Аристократ.

Затем в дальнем от побоища углу Кассий поставил две золотистые фигуры. Инквизитор - напротив Ересиарха. И Гвардеец. Затем, вокруг них, серые - Псайкер, Техножрец, Капитан, Навигатор и с полдюжины пешек.

Две пешки стали лиловыми. Они вышли на позицию атаки на Инквизитора и оказались под его ударом. Пешки ушли с доски. Затем около серого Псайкера появился лиловый Лазутчик - и убрал его. Ценой гибели двух пешек и вскрытия Лазутчика вокруг Инквизитора. Какую опасность представлял Псайкер для противника?.. Кассий, помедлив, щёлкнул на Псайкера, превратив его в золотистого. И поставил нового Псайкера около Ересиарха. Лилового. Он стоял неуязвимо для всех фигур, кроме золотистого Псайкера. Который был убит, невзирая на высокую цену. Кассий провел рукой над еретическим Псайкером, повысив его важность лишь на ступень ниже Ересиарха. На этом ретроспектива завершилась.

Кассий оценивающе поглядел на позиции серых фигур. Затем на Инквизитора. Подумал некоторое время, двигая золотистые фигуры и оценивая реакцию серых и лиловых. Наконец решившись, щёлкнул на Инквизитора, превратив его в Лазутчика и двинув к . Лиловые пешки вновь встали в позицию атаки Экклезиарха. Золотистый Лазутчик смешался с ними, укрывшись от Ересиарха. И снова стал Инквизитором, вставая напротив лиловых Ересиарха и Псайкера. Позиция для атаки Ересиарха была идеальна. Но Псайкер остался неуязвим для его удара, сам имея отличную позицию для атаки Инквизитора.

Кассий нахмурился. Он извлёк из оставшейся кучи незадействованных фигур серого Псайкера и поставил его рядом, прикрыв Инквизитора от лилового сородича.

Оставался еще лиловый Аристократ в опасной близости от Экклезиарха. На его защиту двинулся Гвардеец, заслонив того от Аристократа, а заодно и Губернатора. Но его влияние было слишком мало по сравнению с оппонентами. Еще подумав, Кассий возвел влияние Гвардейца на уровень Инквизитора.

Словно легион бесов, рассованых по пыточным камерам монастыря Священной Инквизиции, прорываясь через хитросплетения ажурных феррокритовых колонн, вокруг посадочной площадки губернаторского шпиля выли ураганы глубокого аэра, не сдерживаемые раздражающими помехами земной тверди. В этой какафонии посадка изящного клиппера казалась почти бесшумной, хотя его маршевые дюзы периодически извергали бешеные потоки пламени, сделавшие бы честь куда более крупному кораблю.

Никто не заметил, как на подлете клиппера к шпилю от него отсоединилась неприметная черная точка. Инквизитор Кассий имел несколько летательных экзоскелетов для самостоятельного прилета на планету. Каждый был нужен для своей задачи - один, увешанный регалиями Инквизиции, для максимально эффектного прибытия, другой, напротив, для визита инкогнито. В этот раз нужен был последний вариант. О встречающей на шпиле делегации можно было не беспокоиться - Сэнди часто заменял инквизитора на скучных светских мероприятиях. Благо, одно выражение его лица сводило их к минимуму.

Презрительно игнорируя попытки воздуха Орзулы помешать посадке, корабль приземлился в геометрическом центре периметра габаритных огней. В расположении корабля относительно посадочного силуэта наблюдались лёгкие огрехи, но у зрителей посадки сложилось впечатление, что скорее в разметку посадочного поля вкрался изъян, чем пилот допустил ошибку.

Аппарель медленно отворилась. В проеме показалась мрачная массивная фигура при полном инквизиторском параде, в сопровождении свиты из Навигатора и нескольких слуг. На груди ярко блестела инсигния. Подделка знака Инквизиции карается четвертованием… если, конечно, разрешение на подделку не дано самим инквизитором.

- П-п-риветствую на нашей благочестивой планете, г-господин Кассий. Весь наш народ уже знает о вашем прилете, - низко поклонился встречающий толстяк в богатых одеждах. Лицо его было мертвенно-бледным, а пухлые щеки непрерывно тряслись.

- Добро пожаловать, уважаемый инквизитор. Рад вас видеть. Император уже устал оберегать мою старую задницу от всякого отродья. - бесстрашно сказал старик в золотых одеждах.

Остальная свита из охраны во главе с Галетом Синклером, кучки вельмож и их слуг лишь молча поклонилась. Даже по официальному этикету они стояли по рангу куда ниже инквизитора и не могли открывать рот раньше его ответа.

- Приветствую. - мрачно пробасил громила в инквизиторском доспехе. - Давайте посмотрим на ваших психов.

Одинокий сутулый человек в сером рабочем балахоне торопливо шел по темному закоулку на заднем дворе огромной извергающей смог кузни. Он воровато оглядывался в поисках слежки. Но это ему не помогло. Преследователь возник совершенно неожиданно.

- Здравствуй, парень. Неман Рогульдус, я полагаю? У меня есть дело к вашему Темному Апостолу. Проводишь?

Вытаращив глаза на страшную фигуру в черном бронескафандре, рабочий чуть не завопил во весь голос. Но рука в черной перчатке закрыла ему рот.

- Тише, тише. Хочешь поговорить о своей ереси на конклаве Экклезиархии? Или для начала только со мной?

- Ка-ка-какой ереси?!! Я…я..я честный рабочий! Я только работаю в кузнях и ничего больше!

Человек в черном достал из недр костюма некий предмет. Рабочий чуть не завопил повторно, но на этот раз сдержался сам. Его кошмары быстро превращались в явь. С черной перчатки свисала инсигния инквизитора.

- Думаю, ты знаешь, что мы не любим лжи. И делаем таким лжецам оочень больно. Ну что, поговорим по-хорошему?

В убогой каморке, служившей общагой для сотни рабочих кузни, было лишь двое человек. Инсигния легко заставила входной терминал отвечать отказом любому другому желающему войти. Она же заставила все следящие устройства отвернуться и перестать интересоваться происходящим.

- Я… мне не хотелось заниматься этим. Я уже несколько раз внушал охране пропустить своих… собратьев. Я знал, что они по итогу гибли без всякой пользы. Но меня даже не слишком убеждали, как других. Они… сказали, что меня будут мучать боли все сильнее, пока я не свихнусь и не сдохну. И что только они могут их вылечить.

- И как? Многому тебя уже научили? Ты слышишь голоса в голове?

- Нет… Точнее, иногда, если Светоносный долго не лечит меня, то мне слышится какое-то бормотание и кажется, что рядом кто-то есть, даже если вокруг никого. Но это началось совсем недавно, я надеялся, что меня вылечат от этого кошмара…

- Зря надеешься. Не хочу тебя расстраивать, но все твои надежды - полная чушь. Твой Апостол может и обезболит тебя, пока ты ему нужен. Но это ненадолго. А потом просто использует тебя как пешку, и ты погибнешь. Если тебе повезет.

- Я… подозревал это. Но… у меня не было другого выхода! Таких как я… или вешают на месте, или утаскивают куда-то, и о них никто больше не слышит!

- Да. Вам приходится непросто. Но впасть в грех недоверия Императору - значит навлечь на себя куда худшую участь. Я все еще могу спасти тебя и отдать на обучение, после которого кошмары не смогут тронуть тебя. Но мне понадобится твоя помощь. Мне нужно попасть в ваш культ.

Неман с неверием и надеждой посмотрел на Кассия. А потом заплакал.

Инквизитор вошел внутрь небольшой округлой комнаты, освещаемой лишь алыми отблесками костра из тонких поленьев в полусферическом очаге. Он удивлённо вскинул брови - насколько он знал, на всей Орзуле-IV, укатанной в феррокрит, не сыскать было и пары настоящих живых деревьев. Впрочем, чуть поразмыслив, он вспомнил, что незадолго до начала еретических волнений неизвестными была вырублена маленькая священная роща, оставленная в память о первой молитве Императору на этой планете. Виновных так и не нашли, а после начала покушений на понтифика про это и вовсе забыли.

За костром сидел человек в простой серой рабочей робе с капюшоном. Его глаза были замотаны тряпками, причем если у астропата Глинтейна были замотаны только глаза, оставляя вид на окружающие шрамы, то у этого было основательно замотана вся верхняя половина, оставляя открытым только тонкий рот с серебристой щетиной на подбородке.

- Присаживайся, Сэм. Напротив или рядом - как захочешь. Я давно хотел с тобой поговорить.

Инквизитор сел. Напротив.

- Меня называют Апостол. Или Темный Апостол, как говорят те, кто различают только чёрное и золотое.

Человек в балахоне меланхолично помешивал палкой черные с красными прожилками угли. Обгоревшие дрова напоминали силуэты боевых барж предательских легионов.

- Мои старые кости ноют от местной сырости. Да и приятно вспомнить былое. Безликий теплогенератор так не трогает душу. Какая ирония - это дерево росло десятки лет, выживало на этой унылой планете, и для чего? Чтобы чуть прогреть тело и душу старого проповедника, прежде чем рассыпаться прахом. Скажи, как ты думаешь, почему люди без всякой жалости уничтожают этих прекрасных долгожителей, и даже оскверняют их останки, бережно собираемые природой миллионами лет? И считают несправедливым, когда кто-то поступает также с ними самими?

- Это очевидно, - пожал плечами инквизитор. - Воля человека стоит превыше любых живых и мертвых нелюдей. Хоть им дюжина лет, хоть миллион.

- Воистину так, - согласно кивнул Апостол. - Но древо могут жечь и в попытке спасти его. Отсекать гнилые отростки. Выжигать больные участки. Искоренять целые леса, чтобы дать путь новым, более совершенным. Почему этой благой цели упорно мешают другие люди? Почему они пытаются сохранить древо таким, какое оно сейчас: уродливое, больное, умирающее от старости?

- Как заботливо вы рассуждаете об этом дереве. А кто решает, что древо сгнило? Может быть, это спасители привели его к такому состоянию?

- Каждый решает сам. Руководствуясь собственной моралью, альтруизмом, корыстью… Или с помощью других, если не хватает духа или мудрости - через веру и чужие идеи.

- Звучит так, будто на древо всем насрать. Очень удобно предаваться самым низким порокам, прикрываясь высокопарными заявлениями. У меня было много таких… клиентов.

- Для многих так и есть, к сожалению. Все борются со всеми, и древо уже почти зачахло. Мы пытаемся спасти его и используем все что можем. Мы пользуемся силой тех, кто мерзнет без тепла горящего дерева и дарит ее поджигателям. Обманываем обманутых, создавая истину из новой лжи поверх старой. Учим умеющих слушать нашим целям и методам. Ты можешь стать одним из нас, Сэм. И принести настоящую пользу своему древу.

- Очень лестное предложение, - кивнул инквизитор. - Я подумаю над ним и вернусь с ответом, если позволите.

- Я никогда не помешаю выбирающему свой путь. Буду с нетерпением ждать новой встречи.

- До встречи, Темный Апостол.

- До встречи.

- Ну как все прошло?! - Неман кинулся к Сэму, едва тот переступил порог общей кельи. - Это правда, что он высасывает душу? Вы поддались его речам? А он показывал вам эти цветные круги?

- Многие знания - многие печали. Не мешай. Мне нужно подумать. Ты принес что я просил?

Неман заткнулся и отдал серый сверток с чем-то маленьким и тяжелым. Сэм попытался проанализировать разговор. Получалось так себе. Мозг был вымотан, как будто поработал не собеседником чернокнижника, а центральным когитатором ковчега Механикус. Одно было ясно - этот человек был опасен. Очень опасен. С этой мыслью инквизитор и заснул.

Когда он проснулся, спали уже все остальные неофиты. В келье было темно. Груды тряпок, раскиданные по холодному полу, издавали храп и посвистывание. Идеальные условия. Гай Кассий осторожно вытянул автопистолет с глушителем из своей кучи тряпья и вышел из кельи, аккуратно переступая через сопящие кучи.

Он уверенно двинулся по маршруту, которым его вели раньше. Хоть тогда у него были завязаны глаза, его это нисколько не смущало. Точная последовательность шагов и поворотов была надежно записана в его голове.

У входа в обиталище Темного Апостола он остановился. Изнутри не доносилось ни звука. Дверь была не заперта.

Внутри, вопреки внутреннему ощущению, не было пусто. Некая фигура в черном балахоне стояла у дальней стены. Гай вскинул пистолет, намереваясь без лишних разговоров угостить ее свинцом, но рука внезапно отказалась нажимать на спуск.

Человек сбросил капюшон с головы. Это был не Апостол. Он был молод, худощав, а ввалившиеся глаза горели фанатичной ненавистью.

- Привет, цепной пес. Апостол слишком занят, чтобы опять говорить тебе одно и то же. Я решил поговорить с тобой вместо него.

В голове Кассия будто разорвалась фраг-бомба. От нестерпимой боли он упал на колени. Давление усиливалось, а голос еретика был все ближе:

- Как давно я мечтал поквитаться хоть с кем-нибудь из вас. Еще давно, когда вы вырвали меня из дома, чтобы скормить вашему умирающему божку. Я мог унаследовать трон капитана, сражаться за ваши вонючие планеты, но оказался виноват в том, что родился псайкером. Но…

- Нееет!! - послышался новый голос, раздался шмяк, и давление на голову инквизитора резко ослабло. Он с трудом приподнял голову.

На полу боролись два тела. Одним из них был злобный псайкер, а вторым был Неман. Лицо Немана скривилось в страдающей гримасе - противник по-прежнему пытался применить пси-способности, и его сила явно была выше. Но пока союзник держался, отвлекая врага кулаками.

- Господин инквизитор! Бегите, пока я его,.. - он прервался, потому что костистые руки вцепились ему в горло.

Гай насколько мог быстро вскочил, доставая пистолет, намереваясь разобраться со второй фигурой заговора. Но за это время дерущиеся псайкеры исчезли из поля зрения, провалившись в какую-то нишу. Где-то со стороны лежбища аколитов уже слышались тревожные вопли. Кассий плюнул и кинулся на выход.

На площади, где экклезиарх Готман Эквидус читал проповедь, было многолюдно. Огромная серая толпа колыхалась внизу, перед высокой пирамидой из множества ступеней, на вершине которой стояла золотая кафедра, с огромным золотым томом Lecticio Divinitatus, за которой стоял сам экклезиарх в золотой сутане и золотом же венце. Он был виден нечетко, словно за маревом от костра. Обычно силовой купол не применялся, но Арбитрес резонно решили перестраховаться от выстрела снайпера с ближних шпилей. В соборе, скрытые за балюстрадами, находились арбитры из охраны.

Инквизитор Гай Кассий тоже был среди них, в рядовой броне охраны. Он был твердо уверен, что Ересиарх выбрал сегодняшнюю проповедь для окончательной попытки убить понтифика. Именно сейчас и именно здесь ему представился шанс пошатнуть веру множества Его слуг, убив олицетворяющий Его символ прямо у них на глазах. Именно вера простых людей была истинной целью врага, и инквизитор был обязан защитить ее. Несмотря на все меры охраны, он нашел несколько способов нападения на понтифика, и подготовился к ним всем.

- … и если вы отдаёте своё сердце Тьме, вам уже ничто не поможет.

На этой ноте Экклезиарх оборвал свою речь, сделав эффектную паузу, в течение которой толпа должна была лучше впитать последние слова и сама дойти до нужного вывода. Тишину, во время которой шевелились мозги паствы, ни в коем случае нельзя было нарушать преждевременно. Но точно рассчитанный ораторский прием был внезапно нарушен громким и дерзким криком откуда-то изнутри собора:

- Он лжет! Не верьте ему, верные слуги Императора!

Хоть стены собора оставались непроницаемы для тысяч воззрившихся взглядов, можно было быть уверенным, что с первым недозволенным звуком множество скрывавшихся внутри арбитров зашевелились, в едином порыве устремившись к фронтальному балкону, из которого донесся дерзкий выкрик. Но… часть охраны неожиданно повернула оружие против своих товарищей, мешая им пройти дальше. В коридорах завязалась потасовка.

- Все, что говорят эти лживые ряженые - подлая хула и вражья отрава! Внимайте мне, люди!

Конечно, никто бы не смог докричаться до людей со стометровой выси декламационной площадки до людей, стоящих на дне амфитеатра. Дерзкий нарушитель позаботился протащить заранее мощные вокс-усилители.

Люди действительно встрепенулись, забыв все наставления понтифика и прислушиваясь к воплям неизвестного. Не то что бы они поверили в какую-то вражью отраву. Но в любом случае для их сонного существования такие выходки были в диковинку.

- Люди! Ваши правители забыли свет Императора! Их учения построены на лжи, которая служит лишь их самозваной власти! Я пришел из других правоверных миров, чтобы показать вам истинную веру! Смотрите же на меня!

На возвышавшейся над паствой нижней галереей собора возник человек в невзрачной серой сутане. Воздух перед человеком немедленно пошел рябью - расставленные для контроля толпы снайперы попытались убрать говоруна, но не пробились сквозь мощный пустотный щит галереи, рассчитанный как раз на таких стрелков.

Инквизитор Гай Кассий бежал к галерее. Он знал, что не успевает. Путь ему преграждали сцепившиеся в отчаянных схватках в извилистых коридорах лояльные и предавшие арбитры. Первых он просто бесцеремонно оттталкивал с пути. Кости вторых хрустели под ногами бегущего инквизитора.

- Я пришел к вам с иных миров, где праведные люди счастливы в настоящей вере! Лжецы скрывают от вас ее, но правда всегда пробьет себе дорогу! - И странный человек скинул сутану. Толпа внизу пораженно ахнула.

Представшее им зрелище было чем-то невиданным. И нет, человек даже не был гол. Он был разноцветным. В мире, где дозволялся лишь серый и чуть-чуть золотой.

Под сутаной скрывалось настоящее буйство красок. Невероятно широкие рукава светились голубым, синим, лиловым, алым на воздетых руках, словно крылья невероятной птицы. Впалая грудь в свободно лежащем поверх чешуйчатом одеянии, переливающимся жемчужным перламутром, сверкающим цветами радуги. Ниспадающий до низу бесчисленными складками подол в невозможных, перетекающих друг в друга узорах при каждом движении. К тому же сама одежда излучала сияние, усиливая эффект многократно.

В толпе зародилось движение. Люди мотали головами, отворачиваясь от невероятного чуда - глазам, привыкшим лишь к серому, было физически больно глядеть на пророка. Но взоры снова и снова возвращались к нему, пусть даже через боль.

- Враги не затопчут голос правды! - взвыл чудотворец. - Знайте же, дети мои. Пусть убийцы бегут, пытаясь заглушить мой зов. Я не боюсь смерти! Ибо знаю, что на Орзулу уже мчатся новые вестники Бога-Императора!

Люди внизу, зачарованно смотревшие на переливы чудесной одежды пророка, начали хмуриться. Не особо слушая оратора, они все же уловили общую канву. Сейчас на галерею придут страшные золотые люди. И затопчут прекрасные голубые, лиловые, зеленые, красные, желтые, синие, оранжевые, фиолетовые цвета. Как всегда делали это раньше. И вновь не оставят ничего, кроме серости и уныния. Лишь немного золотого заберут себе, чтобы махать им перед убогим народом, внушая ему страх и трепет.

- Когда я приму смерть, слушайтесь моих сподвижников, и они приведут вас в новый мир! Мир, где не будет серости, мир, где не будет чванливых святош! Мир, где вы насладитесь всем, что доступно человеку! Цветным, прекрасным, свободным миром!

На последних словах мощная инкрустированная золотом арочная дверь на галерею вылетела из петель, тяжело грохнувшись оземь и впуская на арену новые действующие лица. Гай Кассий, в простой броне арбитра, перемазанный в чужой крови, и группа примкнувших к нему лояльных арбитров, прорвались к ересиарху. Тот начал поворачиваться к незваным гостям. Инквизитор, не тратя времени на бессмысленные разговоры, вскинул табельный автопистолет. Из девяти патронов в обойме осталось лишь два.

Это был прекрасный выстрел. Едва первая разрывная пуля, отправленная точно в сердце изменника, исторглась из оружия, ствол сам под действием отдачи навелся на средину лба еретика, лишь чуть направляемый умелой и безжалостной рукой, нажавшей на спуск в оптимальный момент движения.

Обе пули достигли цели. На лбу и груди еретика расцвели кровавые бутоны, расходясь брызгами крови и кости. Подстрекателя отшвырнуло кинетическим импульсом к балюстраде, перевалило через нее, отправило в падение с галереи. Но Гай Кассий успел поймать взгляд ересиарха.

Он смотрел на инквизитора, словно тот не убил его великолепным и точным выстрелом. А позорно обдристался на глазах у всего народа.

А затем Апостол взорвался. Разлетелся на миллионы брызг, закрывших золотистое сияние собора огромной вспышкой.

Но вспышка эта была вовсе не однотонно-красной. Каждая мельчайшая частица ярко светилась своим собственным цветом. Все оттенки радуги, все возможные сочетания, кроме золотого, белого и черного. Пурпур, лазурь, бирюза, индиго - на местном диалекте готика даже не существовало таких слов, и наблюдавшие феерию люди с трудом могли назвать три-четыре цвета из сотен. На серые шпили вокруг, серый рокрит пирамиды, серых людей опустились пляшущие безумные разноцветные тени, отбрасываемые медленно гаснущим облаком.

Вот теперь толпу проняло. Кто-то упал навзничь и бился в припадке. Некоторые, постарше или болезнее, лежали и не шевелились. Основная же масса немо уставилась на все еще пылающее облако. Над площадью зародился нарастающее гудение, понемногу перерастающее в единый вопль.

Инквизитор смотрел на взбесившуюся толпу с возвышающейся над ней открытой галереи. Ему открывался великолепный обзор на дергающихся людей, раскрашенных клубами искрящегося тумана в фантасмагорические силуэты. Его рука, все еще сжимающая автопистолет, побелела от напряжения.

Внезапно он услышал новый звук - маломощного реактивного движителя. Он вскинул голову. И обомлел.

Сверху, со стороны затянутого тучами неба, на реактивном ранце спускался человек в форме инквизитора. Но это был не Синди. Это была навигатор Синтия.

Она приземлилась на эркере собора немного выше галереи с настоящим инквизитором. Она обратилась к народу, и ее голос также разнесся по всей площади. Она тоже позаботилась о вокс-усилителях.

- Народ Орзулы! Я Инквизитор Амалия! Смотрите, этот знак подтверждает мои полномочия! - И она вскинула поддельную инсигнию, хотя с такой высоты сложно было ее даже разглядеть.

Люди пораженно замолчали. Страшное слово «Священная Инквизиция» они прекрасно знали. Как и то, что любое слово инквизитора следует выполнять неукоснительно и без лишних раздумий.

- Я мчалась к вам со всей возможной скоростью, дабы покарать укрывшихся здесь предателей и успеть защитить от них моего друга и сподвижника. К моему глубокому горю, я не успела. Подлые враги убили его, пытаясь заставить замолчать его обличающий голос. Я заставлю их горько пожалеть об их коварстве! Но мне нужна ваша помощь! Выйдите те из вас, кто готовы повести свой народ на священную месть!

Из толпы внизу выбрались несколько человек. В одном из них Кассий узнал псайкера Сэма. В другой - второго псайкера, что чуть не взорвал его голову в логове культистов.

Взоры собравшихся людей медленно скрестились на забрызганном кровью Апостола человеке в форме арбитра. Гай Кассий медленно перезарядил автопистолет. Одновременно его мозг прокручивал варианты действий. Ситуация складывалась очень-очень плохо. Несколько сотен растерянных лояльных арбитров с легким оружием. Против около миллиона взвинченных и организованных гражданских, пока что без оружия.

Конечно, инквизитор прорабатывал и такой сценарий во время игры в регицид. Все его ходы тогда закончились безнадежным проигрышем.

Мы стояли на площадке пассажирского терминала, пока незатронутого нарастающими безумствами. Мы - это я, до недавнего времени изображавший псайкера-неофита Сэма, мой мрачный коллега Грисс и отчаянная до сумасшествия Амалия, бывшая Навигатор. Скоро должен был прилететь невзрачный грузовой карго, который унесет нас к новым планетам, еще не вкусившим внимания Губительных Сил.

- Это было потрясно! - возбужденно делилась с нами Амалия. Она уже сняла психомаску взбалмошной девушки-Навигатора. Больше аристократическая надменность ее не сдерживала. - Меня несколько раз чуть не прикончили! Еще немного, и этот пес точно меня б раскусил! Ну и прикончил на месте. А уж как сложно было подобраться к этому мордовороту Синди, вы даже не представляете. Я еле дождалась, когда он болт-пистолет из рук выпустит, все идеально рассчитала, чтоб и его кокнуть, и костюмчик не повредить. Но и так он Вильяма с Патриком успел прикончить, и меня почти своим тесаком убил, вон, почти по глазу удар пришелся, - она поочередно демонстрировала нам с Гриссом кровоточащую рану на месте брови.

Мы же в основном отмалчивались. Я, в отличии от юной бесшабашной девицы, уже был сыт по горло приключениями и чувствовал лишь свинцовую усталость. Грисс же, и так всегда мрачный, сегодня особенно излучал угрюмость и злобу. Внезапно он встрепенулся и заявил:

- Эту собаку должен был зарезать я! Инквизитор был в шаге от меня, я мог оглушить его, и хорошо поиграться с ним, пока не срежу с него последний кусок мяса. А вы, суки, играли с ним в ваши игры, и подарили ему легкую смерть. А он должен был принадлежать мне! Мне, понятно!?

Последние слова он уже кричал мне в лицо.

- Не глупи, Грисс, - миролюбиво сказал я. - Его нельзя было трогать. Он должен был сыграть свою роль. Он мертв, успокойся наконец. Ты видел, сколько он положил наших телят, пока они его завалили? Я до них добрался, когда он уже отстреливался последней обоймой. Восьмерых моих штурмовиков положил, а девятым выстрелом хотел себе мозги выбить. Пистолет разорвался, а пуля в обратную сторону улетела, прямиком в понтифика угодила, которого он пытался увести. Но им обоим и так помогли сразу отправиться к Императору.

Грисс не ответил мне. Если, конечно, не считать ответом плевок мне под ноги. Я отступил на шаг. Кровопролитием я был сыт по горло, и новое затевать не хотел. Грисс развернулся и ушел с посадочной площадки, скрывшись среди серых шпилей.

- Говнюк, - сказала Амалия. - Мы вообще-то свои.

- Лучше скажи, что за цирк ты устроила с этим пистолетом? От тебя требовалось только нейтрализовать Глинтейна, а этой выходкой ты встревожила Кассия раньше времени. Он чуть не успел раскрыть тебя. Нам пришлось заваливать святошу покушениями, чтобы Кассий отвлекся и поспешил на поверхность.

- В смысле - я устроила?! Я думала, это вы какую-то хитромудрую игру с ним затеяли. А кто тогда эту кашу заварил?

Я не ответил ей.

В подульях никогда не видно рассвета, но сегодня заря была видна отовсюду. Я смотрел на голубые, оранжевые, лиловые и еще много какие блики от разгорающихся пожаров на серых стенах шпилей.

Планета Орзула-IV больше никогда не будет скучной.

Начало: Бонусная часть 3а: Война цветов. Часть I


Часть один: Орудия Аргензиума

Часть два: Вниз по течению

Часть три: Холодные глубины

Часть четыре: Путь наверх, Путь наверх. Продолжение, Путь наверх. Финал

Часть пять: Конец Игры, Конец Игры. Продолжение, Конец Игры. Финал

«Полный Всеобъемлющий Справочник По Вархаммер 40К. Том 1»

«Полный Всеобъемлющий Справочник По Вархаммер 40К. Том 2»

«Полный Всеобъемлющий Справочник По Вархаммер 40К. Приложение. Известные мемы»