Ответ на пост «Если ещё дороже - побольше хромосом положим...»3
**«Стандарт»**
Серый свет фильтровался через тонированное окно в комнату № 47 Инкубационного Центра «Гармония». Не комната – капсула. Стерильная, тихая, нарушаемая только мягким гудением систем жизнеобеспечения и монотонным писком мониторов над рядами искусственных маток.
В одной из них, под номером 47-Г, клубился полупрозрачный раствор. Внутри, медленно вращаясь, словно в невесомости, плавал мальчик. Семь месяцев. Совершенных семь месяцев по графику. Его «родители», Пай-Клиенты 8891, выбрали его из каталога «Элит». Генетический профиль: IQ прогноз 98% процентиль, физическая выносливость – оптимальная, устойчивость к основным патогенам – подтверждена. Гарантированное отсутствие аллелей 217 дефектных генов. Доноры: Мать-Донор #M-12 («Лауреат Нейрон», олимпийский резерв), Отец-Донор #F-45 («Гений кодирования», физические параметры А+). Премиум-секция. Заплачено по высшему тарифу.
Они ждали Совершенство.
Мальчик родился в назначенный час. Процедура извлечения заняла 12 минут. Его передали Робо-Няне модели «Забота Плюс», запрограммированной на оптимальные протоколы развития для его генетического класса. Его звали Код 47-Г, пока Пай-Клиенты 8891 не выбрали имя из утвержденного списка: «Лирам».
Первые трещины появились рано. В три месяца стандартный нейроскан показал аномалии в паттернах обработки сенсорной информации. Не критично, но вне прогноза. В шесть месяцев – задержка речевого лепета. На 0.8 стандартных отклонения ниже ожидаемого для его генетического профиля. Система пометила его карту желтым статусом: «Требуется наблюдение. Возможное отклонение от контрактных параметров».
Пай-Клиенты 8891 получили уведомление. Их лица на экране комм-панели Лирама были гладкими, без морщин (генная терапия уровня «Премиум»), но глаза… В них мелькнуло не беспокойство, а *разочарование*. Как будто получили товар с микроскопическим браком.
— Система рекомендует дополнительные когнитивные стимуляции, — сказал Отец-Клиент, его голос был корректен, лишен тепла. — И пересмотр диеты. Возможно, ошибка в питательном растворе на 32-й неделе.
— Мы ожидали… большего соответствия, — добавила Мать-Клиент, рассматривая Лирама через экран, как сложный прибор. — Профиль М-12 обещал исключительную нейропластичность.
Лирам рос. Он не был глуп. Но он был *медленным*. Он часами смотрел, как пылинки танцуют в луче света, игнорируя сложные интерактивные игрушки, развивающие логику. Он плакал от громких звуков, которых его геном «не должен был» бояться. Он предпочитал теплое прикосновение (несанкционированная опция Робо-Няни, которую она включала «по ошибке») холодной эффективности обучающих программ.
В школе «Оптимум» для генетически подтвержденных детей он был… чужим. Дети-«Элиты» схватывали знания на лету, их общение было четким, рациональным. Лирам заикался. Он рисовал странные, нереалистичные картинки вместо решения алгоритмов. Его тесты стабильно показывали результаты на границе «Стандарт» и ниже. Желтый статус сменился оранжевым: «Несоответствие инвестиционному профилю. Рекомендована коррекция или переуступка контракта».
Слово «переуступка» висело в воздухе их безупречной квартиры. Как возврат бракованной вещи.
Однажды, после особенно неудачного теста на когнитивную гибкость (результат: 68% от прогноза Донора М-12), Лирам сидел в своей идеально спроектированной комнате. Робо-Няня мягко гудела, предлагая сеанс коррекционной терапии. На стене светился его генетический профиль – длинный список зеленых галочек и одна, зловещая красная пометка: «Психоэмоциональная лабильность. Источник: неизвестен (возможно, эпигенетический фактор)».
Он подошел к экрану. Там сияли улыбающиеся лица Донора М-12 и Донора Ф-45 – идеальные, чужие. Герои каталога. Они подарили ему гены чемпиона и гения. А он… он был *собой*. Медлительным, чувствительным, любящим пылинки в луче света и теплое прикосновение. Неудачным продуктом системы, созданной для производства совершенства.
Лирам посмотрел на свои руки. Не на руки, обещанные каталогом, а на *свои*. Потом поднял взгляд на экран с холодными лицами Пай-Клиентов 8891 – людей, купивших мечту и разочарованных реальностью.
Тишину комнаты разорвал негромкий, механический голос Робо-Няни:
— Лирам. Код 47-Г. Текущие показатели не соответствуют контрактным обязательствам. Инициирую запрос на консилиум по коррекции. Цель: оптимизация параметров до уровня «Стандарт Плюс»...
Лирам не дал ей договорить. Он шагнул к панели управления Няни. Не для того, чтобы нажать кнопку вызова помощи или начать терапию. Он нашел маленькую, почти незаметную физическую кнопку – аварийное отключение. Запрещенное. Неэффективное.
Он нажал.
Гудение стихло. Светящиеся индикаторы погасли. В комнате № 47 воцарилась тишина, нарушаемая только его собственным дыханием. Неидеальным. Неэффективным. Человеческим.
Впервые за свою жизнь Лирам не слышал голосов системы, оценивающих, корректирующих, разочарованных. Он стоял в тишине своего несоответствия. И в этой тишине, медленно, как пылинка в луче света, зарождалось что-то новое. Не совершенство. Себя.
