Грани реальности

Мишка, друг мой, работает психиатром в областной больнице. И, как у любого психиатра, у него есть интересные пациенты и случаи из практики. Их не так много, как кажется, но попадаются прямо персонажи из кунсткамеры. И не все они такие уж и забавные, люди не от хорошей жизни лишаются рассудка, и уж точно не по своей воле. Например, он рассказывал о женщине. Встретишь ее на улице — и не поймешь, что что-то не так. Идет себе с коляской, улыбается. Иногда посюсюкает малыша, покачает его на ручках. А подойдешь ближе — это и не ребенок вовсе, а кукла в тряпье. Тронулась рассудком на почве трагической гибели дочери. После излечения женщина стала несчастнее, и выглядеть хуже, чем до. Вот и думай после этого — что лучше? Жить в иллюзии или в реальности?
В семь вечера, как по расписанию, в мою холостяцкую берлогу завалился Миха, бренча бутылками в пакете. Нехитрый стол для домашних посиделок уже был накрыт. Все как обычно — вобла, бутерброды и пивко.
— Задам тебе вопрос, — задумчиво протянул он. — Ты знаешь о теории "многомировой интерпретации"?
— Многомировой...что? — спросил я.
— Это одна из множества теорий квантовой физики. Она говорит о том, что возможно, существует бесконечное множество миров, похожих на наш. Отличия могут быть как и вовсе незначительными — например, в одном из миров ты поел на ужин сосиски, а в другом рыбу. Так и глобальные настолько, что не только наш мир может быть другой, но и вся галактика или вселенная, — закончил объяснять Мишка.
— Так и знал, что ты свихнешься на своей работе. Не зря есть такой анекдот: "В психбольнице кто первый надел халат — тот и психиатр".
— Да ну тебя. Пытаешься просветить невежду, а тот еще и психом тебя называет. Как бы то ни было, именно с этого вопроса начал пациент, о котором я хочу тебе рассказать.
— Да, я знаю об этой теории. Но я хотел бы поговорить о том, ради чего, вы собственно, пришли? — спросил я у молодого, прилично одетого парня, пришедшего ко мне на прием.
Бегло пробежался глазами по его медицинской карте: 25 лет, ранее на учете в психдиспансере не стоял. В возрасте 19 лет произошла травматическая ампутация мизинца правой руки на производстве. Дальше шли стандартные ОРВИ и гриппы.
— Понимаете, есть два варианта событий, которые со мной происходят. Либо это теория верна, за исключением того, что эти миры на самом деле пересекаются. Либо я сошел с ума и мне нужна ваша помощь, — он говорил спокойно, не проявляя признаков тревоги или страха. Стало понятно, что его поход ко мне был тщательно обдуман.
— Давайте, вы мне расскажете обо всем, что вас тревожит или беспокоит, а я после этого постараюсь подумать как и чем вам помочь, — честно говоря, он был последним пациентом в этот день. Так что я хотел побыстрее закончить и пойти домой.
— Начну с тех моментов, когда это началось, но я еще ничего не замечал или не придавал этому значения.
— Как вам будет удобно. Чем больше я знаю, тем лучше, — моя надежда уйти пораньше мгновенно погасла. Придется выслушать все, такова уж моя работа.
— Это началось три года назад. Однажды я вышел из дома и заметил, что что-то не так. Такое чувство бывает, когда приезжаешь в знакомую квартиру, а там убрались или что-то переставили. Ты даже точно не можешь сказать, что именно изменили, но чувство не пропадает. Когда я начал анализировать тот момент спустя два года, то вспомнил, что во дворе дома всегда рос дуб. Могучий, с толстыми ветками и мощными корнями. Я еще вспомнил, как в детстве собирал желуди под ним. А сейчас там росла лиственница! Такая же большая, и даже внешне похожа, но деревья совершенно разные!
Люди очень боятся менять свой привычный мирок. Им проще поверить в ложь, которая поддерживает его существование, чем в правду, которая его разрушит. Также поступил и я, убедив себя, что никакого дуба и не было, будто там всегда росла лиственница. Вспоминая все моменты потом, я понимаю, каким глупцом был. Постоянно убеждая себя не замечать истины, не веря своим глазам и воспоминаниям, я все ближе подходил к катастрофе.
После этого было еще много таких моментов. Многие были настолько незначительны, что я их и не помню. Расскажу о нескольких запомнившихся. Как-то раз, идя с другом, вспомнил о жвачке "Таркл", которую мы с ним часто покупали за рубль в ларьке. Внутри были еще переводные татуировки. Друг удивился, сказал, что они назывались "Малабар". Причем я был просто уверен, что он надо мной прикалывается. Дома погуглил — и верно, "Малабар"!
Потом был знакомый с рок-концерта, который не узнал меня и все удивлялся, откуда у меня его номер телефона и имя. Такие события с каждым разом происходили все чаще, а изменения все сильнее. Я уже не мог постоянно их оправдывать своей забывчивостью или изменчивой памятью. И все же старался просто не думать об этом. Я берег свой маленький мирок до последнего. Даже когда он весь был в заплатках и трещал по швам.
Последнее событие не было неожиданным, скорее наоборот, вполне предсказуемым, если бы я не был таким упертым ослом. Когда я пришел домой, меня застала непривычная тишина и темнота. Не было ни вечных диалогов героев сериала из телевизора, ни шкворчания или бульканья готовящихся блюд с кухни. Ни, что самое главное, приветствия моей любимой жены, Светы. Если она ушла гулять с подругами, то обязательно бы оставила записку, отправила смс или позвонила. Позвонить ей сразу мне не дало понимание, что дома все не так. Не было стенки, которая ей так понравилась, что я ее сразу купил. Вместо нее стоял мой старый комод. Более того, не было вообще ничего из ее вещей или того, что мы купили вместе. Из шокового состояния меня вывел телефонный звонок:
— Ты куда ушел с работы?! — по голосу я узнал своего начальника с прошлой работы, откуда я ушел пару лет назад и устроился на другую, по рекомендации тестя.
— Я же уже давно уволился, вы о чем? — недоумевал я.
— Ты там головой не ударился? На сегодня прощаю, но следующий такой раз, на самом деле будешь уволен.
Все произошедшее просто не укладывалось в голове. Не помню, сколько прошло времени, прежде чем я успокоился, и моя голова начала снова работать. В первую очередь я позвонил на свою работу, знакомым, друзьям, Свете. На работе обо мне ничего не знали. Друзья и знакомые даже и не знали, что я женился, хотя все они присутствовали на моей свадьбе. А Света...Света меня просто не узнала, или сделала вид, что не знает. Ее понимание того, что я о ней знаю, сильно напугало ее. После этого ее телефонный номер оказался недоступен.
Когда я успокоился, то начал анализировать происходившее со мной ранее. И мне пришли в голову две идеи: либо я сошел с ума, что наиболее вероятно, либо я каким-то образом путешествую между мирами, незаметно переходя из одного в другой. Эти миры мало чем отличаются, просто в одном был дуб, а в другом лиственница, в одном была жвачка "Таркл", а в другом "Малабар". И, наконец, в одном из них я опоздал на автобус, закрывший двери перед моим носом, и познакомился на остановке с прекрасной девушкой Светой. А в другом мире я, наверное, успел на этот треклятый автобус и проводил ее взглядом. Я бы мог снова найти ее, начать встречаться и снова жениться на ней. Но какой в этом смысл, если я сумасшедший или путешественник между мирами?
Я много слышал печальных историй, видел матерей, убивших своих детей, посчитав их демонами во время обострения и после этого безутешно рыдавших, многое я повидал. Но о таком слышал впервые. На первый взгляд он сам придумал эти "другие" воспоминания, пытаясь сбежать от одинокой действительности. Но многое не сходилось. Предположим, телефоны и имена он узнал каким-то образом, но тогда почему он так много знает о своей "жене", если она с ним не знакома? Мутная история.
Я посоветовал ему побольше пообщаться с друзьями, узнать, не было ли у него травмирующих воспоминаний и откуда он мог узнать столько о Свете. Быть может, он знаком с ее мужем или родственником, узнал все о ней и заставил себя поверить, что она его жена. Я пожал ему руку и попрощался. Больше он на прием не приходил.
Его талон так и висел незакрытым, так что я позвонил, на оставленный им номер телефона. Тот, узнав, кто я и по какому поводу звоню, сильно удивился. Как он начал утверждать, ни к какому психиатру не ходил, ни о какой жене он не знает и посчитал, что его разыгрывают друзья. Но я все-таки уговорил его прийти на прием.
Когда Сидоров пришел и протянул мне руку, я вдруг вспомнил деталь, укрывшуюся тогда от меня. У этого Сидорова не было пальца, как и было написано в его карте. Но в тот, первый прием, увлеченный рассказом пациента, я не придал значения тому, что все его пальцы были целы.
После этого рассказа Мишка замолчал, и мы пили пиво долгое время в тишине. Мы оба думали об одном. Есть ли миры помимо нашего? Если они есть, то какие? Какие решения принимали мы там?
— А помнишь, как я сорвался с ветки и сломал ногу? А ты тащил меня на горбу добрых два километра? Представляешь, мои родители не помнят об этом, — решил сбавить напряжение я. — Может, коллективная амнезия?
— Нет, не было такого, — удивился Мишка.
Мы тревожно посмотрели друг на друга, но ничего не сказали. Никто из нас не захотел разрушать свои мирки.

Шел год 1989, но это не точно. Меня, тогда ещё молодого специалиста, послали на учёбу в город Зеленоград осваивать ДВК (диалого-вычислительные комплексы).

Узнав , что я еду на учёбу в Москву, один мой знакомый, в некоторых кругах известный как Space man, в качестве напутствия посоветовал мне посетить сеансы некоего Михаила Перепелицына, который на тот момент уже написал книгу "Философский камень" и собирался построить огромное металлическое яйцо для концентрации космической энергии.

Первый раз, когда я попал на сеанс к Михаилу Перепелицину, этот сеанс проходил где-то в центре Москвы. Женщина, которая продавала билеты, была удивлена количеством жаждущих попасть к нему и спросила: "Что это за птица такая, что народ к нему так ломится?". А что я мог ответить, когда сам пришёл первый раз.
Сеанс проходил в небольшой комнате и состоял в основном из прослушивания музыки через маленький магнитофончик, и ничего значимого для меня не представлял. Второй сеанс проходил в каком-то неотапливаемом помещении, и тоже ничего интересного там не произошло.

Совсем другое дело было на сеансе в ДК Горбунова, и я расскажу о нём более подробно. В этот день в ДК Горбунова собралось много народа. Михаил Перепелицин выступал со сцены и был немногословен. Он сказал, что сеанс будет состоять из прослушивания музыки, и что присутствующие должны попытаться почувствовать эту музыку, и что верхние ноты надо чувствовать головой, средние грудью, низкие ногами, и что нужно слушать музыку с закрытыми глазами. На сцене вместо маленького магнитофона теперь уже была серьезная аппаратура, которая давала хороший звук, и сеанс начался.
Я закрыл глаза и начал слушать музыку. И вот тут началось что-то необычное. Сидя в кресле, я как будто бы начал подниматься вместе с креслом, всё выше и выше. Ощущения были очень реальные, иначе я не запомнил бы всё в таких подробностях. Я вообще-то боюсь высоты, но в этот момент мне было совсем не страшно, а даже очень интересно. Далее этот процесс продолжился. Я поднимался всё выше и выше, осматриваясь вокруг, и вот я уже нахожусь выше крыши здания. Казалось бы должна была открыться панорама города, но я этого не помню, зато хорошо помню небо. Небо, по мере того как я проходил низшие слои атмосферы, из темно-серого превратилось в абсолютно чёрное, и на нем появились огромные, яркие звёзды, словно я вышел в открытый космос. Затем я, бесплотный, начал расти и расширяться, и будто бы я сам являюсь космическим пространством, и это вызывало у меня чувство глубокого удовлетворения и радости. Дальше всё шло по нарастающей в смысле силы ощущений. Я чувствовал (или мне казалось), что я нахожусь в огромном космическом кресле, и передо мной уходит в необозримую космическую даль огромная космическая дорога, выложенная из миллионов звёзд, по которой я начинаю движение. Усилием воли я, как будто нажав рычаг газа, заставляю кресло двигаться. Скорость растёт, я двигаюсь всё быстрее и быстрее, испытывая невероятное удовольствие и радость от этой космической гонки. При этом вначале дорога как бы спускалась вниз, и это ещё увеличивало чувство скорости, как будто спускаешься с крутой горы и у тебя захватывает дух. Потом дорога изменила наклон и начала подниматься вверх. Меня при этом вжало в кресло, и я почувствовал особую уверенность, так как кресло плотно обхватывало меня. При движении по этой дороге вверх было впечатление, что я пошёл на взлёт, и вот уже точка отрыва, и ... я взлетаю. Я испытывал при этом чудесное чувство полёта и свободы, как будто летишь на собственных крыльях. Просто потрясающе! Я растворяюсь и одновременно впитываю в себя всё окружающее пространство, как будто я и есть это пространство. Необыкновенное чувство! Но вот восторженность незаметно проходит, и где-то вдалеке как будто начинает собираться гроза. И я, в свою очередь, тоже начинаю собираться. Тучи чернеют и надвигаются всё ближе и ближе, среди них мелькают молнии, и грохочет гром. И чем ближе эта стихия, тем более я собираюсь в небольшое пространство. Наконец гроза достигает своего апогея, а я чувствую, что нахожусь внутри маленького стального шара, вокруг бушует стихия, а мне совершенно не страшно и даже уютно в своём стальном прочном шаре размером с футбольный мяч. Потом гроза потихоньку затихает, и дальше как будто начинается весна. Где-то началась капель, - кап, кап, кап. Мой стальной шар стал размягчаться. Сталь стала расслаиваться и превращаться в лепестки розы. Я превратился в розовый бутон и стал распускаться. Ничего подобного я никогда в жизни не испытывал. Какое это блаженство быть розовым бутоном и распускаться! Бутон наконец раскрылся, и на этом сеанс закончился.

Все стали расходится. Я пытался задать вопросы окружающим. Некоторые отвечали, что это был необыкновенный сеанс, кто-то говорил, что Перепелицину помогали помощники, сидевшие в зале. Я ничего определённого сказать не мог, но был под сильным впечатлением.

Мне трудно сказать, что это было. Выход в астрал, видение, гипноз?
Может, кто-то был на этом сеансе?
Может, кто-то лично был знаком с Перепелициным?
Может, кто-то испытывал нечто подобное?