dokM

У всех есть прозвища. У одних прилипает одно и навсегда, другие меняют за жизнь несколько или имеют сразу пару-тройку. А что будет, если вдруг все люди станут тем, кого или что видят в них окружающие? Причём в самом прямом смысле!

Никто не знает, почему это произошло. Мир моментально погрузился в хаос и докапываться до причин не имело смысла и выжившие довольно быстро восприняли это, как данность. А вышло следующее: все люди в один миг превратились в то, что обозначали их клички, прозвища и «погоняла».

В принципе, мне ещё повезло. Благодаря оканчивающейся на «о» фамилии в школе меня окрестили Хохлом. Относительно неплохо, да, но эти вот чёртовы оселедец и свисающие до груди усы первое время изрядно напрягали, особенно если учитывать, что на тот момент мне стукнуло всего двенадцать. Сбривать было бесполезно, практически мгновенно всё это великолепие отрастало по-новой. Но и тут грех жаловаться. Например, мой приятель Ромка Шуман. Самый, что ни на есть арийский немец родом из Казахстана, обзавёлся шикарными вьющимися пейсами и крючковатым носом. Стереотипы, мать их!

Но пожалуй, больше всех досталось чиновникам и руководителям всех мастей. Иной раз остановишься на привал, глядь — в куче мусора роется жирный боров. И вроде первой проскальзывает мысль о сочном шашлычке, а потом осознаёшь, что относительно недавно несчастный свин мог сидеть в удобном кожаном кресле и управлять каким-нибудь городом или на худой конец — предприятием. А с учётом того, что обратившиеся сохраняли разум, то это уже каннибализм получался. По этой же причине я и на оленей не охотился — знавал в прошлой жизни нескольких.

Но самое забавное в другом. Видимо эта штука с прозвищами срабатывала по принципу «Чем больше народу величает, так тому и быть!». Поэтому всякие там тёмные маги Святозары и прочие потомственные колдуньи Глафиры реально обрели сверхъестественные силы. Причём, один мой знакомец по кличке Шаман, который до всей этой чертовщины никакого отношения к разного рода колдунству не имел, начал действительно шаманить и довольно успешно. А пяток лет назад тип по кличке Кашпировский загипнотизировал несколько команд рейдеров и попытался взять штурмом небольшой городок. Нападение отбили, экстрасенса пленили и в лучших традициях Средневековья сожгли на площади, предварительно вырвав язык и сломав руки. Во избежание, так сказать.

А я вот почему-то страстью к салу так и не воспылал и на мове не заговорил. Зато саблей внезапно научился махать — залюбуешься. Странно, однако довольно полезно. Не знаю, на что и грешить — мультик про казаков или гоголевского «Тараса Бульбу». Да не суть, тем более закономерности хоть и прослеживаются, но не стопроцентные. Так мне довелось ходить в рейд с двумя братьями с говорящими именами Биба и Боба. На удивление, оказались довольно смышлёными парнями. Зато знакомый матёрый уголовник Профессор мозгами так и не обзавёлся, только несбриваемой козлиной бородкой и лютой близорукостью.

Что с детьми? Рождались, само собой. Люди плодиться будут при любых условиях, этого у нас не отнять. На свет появлялись вполне себе обычные младенцы. Но в мире, где всё было завязано на кличках, все ими обзаводились и тут уж кому как везло. Разумеется, это пытались пресекать, но бесполезно — рано или поздно находилась «подходящая» с соответствующим итогом.

В итоге ничего не изменилось только для Рыжих с Толстыми, а некоторым Рэмбо и Качкам так вообще повезло. Я вот никогда не думал, что увижу живого Терминатора, а оно вон как вышло...

Народу на планете осталось не так уж и много. Изрядная часть превратилась в животных, некоторые вообще стали в неодушевлёнными предметами. У кого-нибудь был во дворе местный чмошник с погонялом Сопля? А у меня был. Тошнотворное зрелище.

С тех пор минуло уже полтора десятка лет и оказалось, что коробки из стекла и бетона без человеческого ухода изрядно обветшали и люди, точнее весь этот жуткий бестиарий, в который они превратились, перебрались поближе к природе.

Городок Прибрежный родился из коттеджного посёлка с таким же названием. Сотня жилых домов, оружейный магазинчик, продуктовая лавка и три кабака. Один — для местной элиты, другой — для фермеров и работяг, а в третьем собиралось всякое отребье, вроде рейдеров с повадками уголовников и специалистов по неприятностям за деньги, то бишь банальных наёмников. Вот аккурат в последнем, прозванном у завсегдатаев «Базой», сидел я. Потягивал недурное местное пиво и ждал нанимателя. Кто он такой и что за дело у него ко мне было, мой агент не сообщил. Дескать, будь в «Базе» во столько-то. Ну а мне чего? Мы не гордые, подождём и послушаем. Прилично уже без работы сижу, деньги заканчиваются. А в этом новом безумном мире золото так и осталось драгоценностью. Вроде и должно было его остаться просто завались, а нет — его всегда будет меньше, чем людей. Вдобавок буржуи давненько по норкам весь презренный металл растащили и где эти вожделенные закрома — никто и не знает.

Заведение было с закосом под салун времён Дикого Запада и редкие посетители отказывали себе в удовольствии с пафосом распахнуть двустворчатые дверки и по-ковбойски ввалиться в помещение. Очередной гость исключением не оказался. Когтистая лапа с грохотом впечаталась в створки и в кабак вошла немалых размеров тварь, представляющая собой что-то среднее между гориллой и динозавром. Передвигалось оно на двух конечностях, одето было в камуфляжные бриджи с кучей карманов и такой же расцветки футболку, плотно обтягивающую мускулистый торс. Лицо плоское, вполне человеческое, только глазищи в половину морды, две дырки вместо носа и зубастая пасть, напоминающая медвежий капкан.

«Рептилоид» внимательно рассмотрел немногочисленных посетителей и его вертикальные зрачки слегка расширились, когда взгляд остановился на мне.

- Хохол? - полуутвердительно поинтересовался подошедший монстр, аккуратно мостясь на хлипковатый для его туши стул. - Узнать было не сложно, хех!

- Угу, - кивнул я, накрутив на палец левый ус. - Дай-ка угадаю... ммм... Ящер?

- В дырочку! - осклабился в жутковатой ухмылке мой потенциальный наниматель.

- Ладно, будем считать, что с официальной частью покончено. Чего хотел-то?

- Давай для начала я расскажу тебе небольшую историю из своего детства.

- Обожаю чужие детские истории, - ухмыльнулся я. - Но если поставишь пива, так уж и быть, выслушаю.

- Не вопрос! - Ящер задрал вверх руку, выставив два увенчанных чёрными когтями пальца.

Буквально сразу у столика материализовалась официантка и поставила пред нами два высоких запотевших бокала. Я глянул на девушку и вздрогнул. Уже который раз, никак не привыкну к этому зрелищу. Бедняжку звали Барби. Представьте себе живую копию этой куклы, полностью копирующую фигуру и лицо прототипа — жуть! Интересно, а нижняя часть у неё тоже кукольная? Фу, что-то не в ту степь меня понесло.

- Ну так вот, - Ящер в один глоток осушил половину бокала и протяжно отрыгнул. - В детстве, до всей этой херни, отдыхал я у бабки в деревне. Хорошо там было: речка, рыбалка и всё такое... Ну не суть. В общем, на отшибе той деревеньки дедок один жил. Нам тогда казалось, что он вредный и злой, а сейчас понимаю, что сами виноваты — то яблок наворуем, да так, что больше веток наломаем, чем выхлопа с того налёта, то просто пакость какую-нибудь устроим. Эх, весело было...

- Ближе к делу!

- Прозвище у него было Дракон. Смекаешь?

- Предлагаешь сходит принцессу спасти? - я не смог удержаться от улыбки.

- А мне говорили, что ты смышлёный. Нет. Дракон, понимаешь? Ну тут же вокруг нас сплошная фэнтезя творится, а драконы они кроме того, что непонятно за каким хреном девок воруют, так еще и сокровища копят!

- Ну во-первых, - принялся я загибать пальцы. - Дед тот мог уже давно помереть. Во-вторых, за столько лет кто-нибудь другой мог его грохнуть и загрести всё и в третьих — не факт, что он что-то там копил.

- Дедок был довольно крепкий, такому небо коптить еще три десятка лет минимум было. Это раз. Деревня у чёрта на куличках и к тому моменту почти вымершая была. Это два. Сотня золотых задаток и ещё столько же после рейда, если дело не выгорит. Если выгорит — процент с добычи. Это три. Насчёт накопил — не накопил... Есть проверенная информация: пару лет назад лихие парни подломили хату мужичка с погонялом Кощей, так вот он там реально над златом чах. Ну так что?

- Будем считать, что убедил, - кивнул я. - А мы как, вдвоём или...

- Или. Если согласен, пойдем, с пацанами тебя познакомлю.

Ящер с командой сняли небольшой домик на окраине Прибрежного. Во дворе стоял потрепанный жизнью, но вполне бодрый джихад-мобиль: пятиместный пикап с зачехленным пулемётом на турели, судя по габаритам — что-то особо зверского калибра.

- «Утёс», 12,7 миллиметров, - с гордостью ответил на мой немой вопрос Ящер. - Любую тварь в фарш перемолотит!

Я пожал плечами. На Дракона идём, вполне может пригодиться. Люди моего нанимателя сидели в просторной гостиной на первом этаже и увлечённо чистили оружие. Приятно пахло железом, маслом и табачным дымом, мужской парфюм, однако! На наше появление бойцы отреагировали короткими кивками.

- Это Чахлый, - Ящер ткнул когтем в сторону болезненного вида мужичка неопределенного возраста. Дать ему можно было от пятнадцати до сорока пяти. Словно подтверждая своё прозвище, тот натужно закашлялся в кулак.

- Дохлый, - представил командир следующего. Мать-перемать, натуральный зомбак! Худющий, серая кожа, фиолетовые круги под глазами, а под правым ухом засохла струйка чего-то зеленоватого, похоже — гноя. Ну хоть не воняет. И надо же, не помер из-за клички, а вот в такое превратился. Ладно, бывает.

- Тощий, - последний член команды выглядел немногим лучше мертвяка и отличался разве что цветом. Скелет, обтянутый кожей.

- Мдааа. Сборная мечты прям, - вздохнул я.

- Ты на физику не смотри, они духом мощные! - хохотнул Ящер. - Не в первый рейд вместе ходим. Тощий у нас за пулемётчика, Чахлый — сапёр и водитель, а Дохлый — снайпер, каких поискать. Глаз-алмаз.

- Угу, я вижу, - я с сомнением посмотрел на белёсые бельма, что служили зомбаку органами зрения. - А я вам тогда зачем, такой красивый, ежели у вас и так сплочённый и проверенный коллектив?

- На всякий случай. Ну если чего — условности соблюсти. Во всех сказках и легендах драконам бошки отрубают. Вдруг без этого тварь не сдохнет, а мечников среди нас нет, - Ящер кивнул на торчащую у меня над плечом рукоять сабли.

- В принципе, резонно, - согласился я. - Два вопроса: где задаток и когда выезжаем?

- Вот задаток, - командир кинул мне увесистый мешочек. - А выезжаем утром.

Путь оказался действительно неблизким, а с учётом того, что дорог практически не осталось, то и не очень комфортным. Утомительная тряска по колдобинам, езда с черепашьей скоростью по заросшим бурьяном и кустарниками поля, пришлось даже пару раз форсировать в брод небольшие речушки. Без стрельбы тоже не обошлось. Примерно на полпути за ними увязались раздолбанная «Нива» и дышащий на ладан УАЗ. По ним вдогонку даже саданули дуплетом из какого-то древнего ружья, но погоня закончилась, когда Тощий на ходу расчехлил «Утёс» и дал очередь в три патрона, угодившую прямиком в лобовое стекло несчастного УАЗика. Прыть у разбойников мигом сошла на нет и дальше уже ехали спокойно.

К деревне подбирались на своих двоих, тихо и аккуратно. Залегли на небольшом пригорке и в два бинокля и один оптический прицел принялись изучать окрестности. Деревенька действительно была вымершей: провалившиеся крыши, разросшиеся и одичавшие сады, поваленные заборы. Везде, кроме одной хаты на отшибе. Двор был ухожен, огород разбит на аккуратные прямоугольники грядок, дом в относительном порядке.

- Слышь, Ящер! - я толкнул рейдера в бок. - А зачем Дракону овощи?

- Не знаю, - раздражённо откликнулся тот. - Может он мелкий и этот, как его... Вегетарианец. Твою мать! Возле бани! Дед Пахом, вообще не изменился!

- Ну так может не вся деревня его Драконом величала, большая часть — Старым Пердуном и он теперь круглые сутки воздух портит, - я еле сдерживался, что бы не заржать. Двести золотых за поездку с минимумом приключений тоже очень даже неплохо. - Сворачиваемся?

- Если приехали, то давай хоть к деду заглянем, - вздохнул Ящер. - Хоть переночуем с комфортом, да может чем домашним получится перекусить.

- Все вместе? - спросил я. - Может кого оставим присмотреть?

- Да ладно, - махнул лапой рейдер. - Безобидный он. Пойдём.

Но добираться к хибаре старика решили по-тихому: мало ли, пальнёт старик с перепугу из какой-нибудь берданки и привет. Пахом к тому времени уже скрылся в хате, Ящер поднялся на скрипучее крыльцо, побарабанил когтями в дверь и тут же спрятался за косяком.

- Кого там черти принесли? - слева от входа распахнулось окно, в которое высунулся сначала ствол ружья, а потом сморщенное, как печёное яблоко, лицо с куцей седой бородкой.

- Я это, дед Пахом. Митька Стрельников, бабы Дуси внук.

- А ну-ка, покажись, внучек!

- Ты только не пугайся, дед. Я немного того, изменился, - сказал Ящер, спустился с крыльца и встал перед окном.

- Ох ты ж мать чесна! Образина какая! Но изменился не сильно, сразу признал - рассмеялся старик. - Ты один?

- Нет, с товарищами.

- Ну заходите тогда, я как раз вечерять собирался.

На кухоньке было тесновато, но разместились все. Пахом плюхнул на стол чугунок с горячей картошкой в мундирах, большую миску залитой пахучим маслом квашеной капусты с лучком, трехлитровую банку с хрустящими даже на вид огурчиками. Над всем этим простым великолепием возвышалась длинная бутыль с прозрачной жидкостью.

- Извиняйте, хлопцы, мясного ничего пока нет, - виновато развёл руками старик.

- Это поправимо! - улыбнулся Тощий, подтянул свой рюкзак и вытащил завёрнутый в тряпку шмат сала.

Ящер по-быстрому распластал кусок на тонкие ломтики, Пахом наполнил гранёные стопочки самогоном. Выпили, закусили огурчиками. Я украдкой наблюдал за Дохлым. Тот тоже махнул свою порцию, а вот закусывать не стал. Интересно, чем он питается?

- Смотрю, дед, ты не сильно удивился, когда меня увидел. Видать знаешь, что в мире произошло? - спросил Ящер, закидывая в зубастую пасть горсть капусты.

- А как не знать, знаю. К людям выбираюсь, есть у меня такая надобность. Ты мне лучше расскажи, как тебя сюда занесло?

- Честно, дед... - рейдер нахмурился. - Убивать тебя приехали, но не будем, не бойся.

- А чего это вы меня порешить вдруг решили? - старик отреагировал на признание удивительно спокойно.

- Ну как тебе сказать... в общем, мы же тебя всегда Драконом называли, вот и подумалось, что может ты в него и превратился пятнадцать лет назад и сидишь теперь на горе золота.

- Вроде и вырос ты, Митька, а так дураком и остался. Ещё и душегуб в довесок. Я же знаю, что кто бы какой уродиной не стал, а внутри всё равно человек.

- Прости, Пахом...

- Да хрен с ним, Митька. Наплевать мне на твои извинения. А вообще это вы очень удачно зашли. Как вам самогоночка? В ножки уже дала? - дед недобро оскалился, продемонстрировав крепкие жёлтые зубы, среди которых особенно выделялись чрезмерно длинные клыки.

Я попытался шевельнуться, но оказалось, что дедов самогон действительно «дал», причем не только в ноги. Пошевелиться почти не получалось и не падал я потому, что мы с Ящером сидели, привалившись спинами к стене. Зато Дохлый с Тощим и Чахлым по очереди повалились с лавки. В глазах стремительно темнело и последним, что я услышал было:

- Это вы, засранцы малолетние, Драконом меня назвали. А вся страна... запамятовал слово это умное... А, заочно! Дали мне прозвище Уральский Людоед. Никто не знал, кто я, а всё равно сработало. Только теперь я до человечины страсть охочий стал. Вы подъели слегка, теперь и мой черёд!

Очнулся я от хлёстких ударов по лицу. С трудом разлепил глаза и увидел Дохлого, заносящего руку для очередной пощёчины. Причём бил он меня исключительно по левой стороне. Сфокусировав взгляд, я понял почему: одна рука у зомбака отсутствовала по локоть, из сероватой бескровной плоти торчал желтоватый оголовок сустава с лохмотьями сухожилий. Перевалился набок и в паре метров от себя увидел лежащего на полу деда Пахома. Тот остекленевшими глазами уставился в потолок, скрюченными пальцами он держался за горло, на котором виднелись глубокие царапины, лицо было бледным, с синими прожилками. Под головой расплылась огромная, начавшая подсыхать по краям лужа, кисло смердящая рвотой.

- Что случилось? - осипшим голосом спросил я.

- Старый идиот решил начать с меня, - Дохлый вытянул вперёд культю. - Наверное зомби никогда не видел. А я хоть и не воняю мертвечиной, трупный ядом пропитан насквозь. Отравился наш людоед.

- Да, чуть не влипли, - прокряхтел уже очухавшийся Ящер. - Вот тебе и сварливый дедушка-божий одуванчик. Тощий, Чахлый, вы как?

- Нормально, командир, - ответил за обоих Чахлый.

- Сколько мы тут провалялись? - спросил я.

- Да утро уже. Ладно, парни, идём за машиной. А Дохлый пусть пока...гхммм... позавтракает, - Ящер вопросительно посмотрел на меня. Я улыбнулся и пожал плечами, дескать у каждого свои привычки с предпочтениями.

Мы скинули с внедорожника маскировочную сеть, расселись по местам, причём Ящер вместо переднего «командирского» места плюхнулся на заднее сиденье рядом со мной. Чахлый завёл двигатель.

- Слушай, Хохол, - рейдер с прищурил свои змеиные глаза. - Есть у меня к тебе ещё предложение.

- Без обид, но иди на хрен!

- Да ты подожди! Тут недалеко, сотка сверху.

- Слушаю.

- Да вот вся эта история с Пахомом-людоедом мне кое-что напомнила. Был у нас во дворе хмырь один. С бородой и вечно синий. Так и прозвали его Синяя Борода. Ты сказку эту читал?

- Не доводилось, - честно признался я.

- Ну так вот, этот персонаж баб своих мочил почём зря и...

- Дай угадаю: и копил сокровища?

- Ну вроде того, богатый был до безобразия. Сгоняем проверим? А вдруг?

- Ничему тебя, Ящер, жизнь не учит. Хотя мне от чего-то вдруг стало любопытно. Тем более, раз у тебя есть лишняя сотня золотых, хотя такая щедрость довольно подозрительно выгладит.

- В команду тебя хочу, - раскрыл карты рейдер. - Люди шепчутся, что везучий ты. И похоже, это действительно так. Чудом нас не схарчили. Что скажешь?

- Поехали. Подёргаем Бороду за бороду.

Чёртово солнце нашло щёлочку между шторами и безжалостно вонзило луч в прикрытый веком глаз Виктора. Мужчина поморщился, перевернулся было на бок, но тут же вскочил на кровати и цапнул с тумбочки мобильный. Трижды злобно ткнул в клавишу включения, однако аппарат не отозвался. «Сдох!» - понял Виктор. Потому и не сработал будильник, хотя вроде и должен был. Видимо уже весьма уставший аккумулятор разрядился в абсолютный ноль.

- Блин, сегодня же суббота! Юрку на вокзале встретить надо, а времени похоже уже до хрена, надо ему позвонить! - вслух произнёс мужчина и с досадой хлопнул себя по колену. - Где зарядка?!

Юрка, сын Виктора, смышлёный пацан двенадцати лет отроду, уже три года проживал с матерью в соседнем городке. Марина, жена, поймала благоверного на одной разбитной девице, в итоге последовал скорый развод с делёжкой имущества, алиментами и прочими радостями. Благо, хоть препятствий для встреч с сыном не чинила, но через год после расставания Маринка нашла себе хахаля и упылила вместе с ним районный центр и видеться с Юрой Виктору стало значительно сложнее. Но малец уже подрос и разделяющие их три с половиной десятка километров с недавних пор перестали быть проблемой: в субботу утром Маринка сажала его на автобус, отец встречал и до обеда воскресенья они предавались незатейливым мужским радостям, вроде футбола или рыбалки.

Виктор воткнул шнур в зарядное гнездо и выругался — телефон упорно не хотел оживать. Он нашел пульт от телевизора, потыкал в кнопки, но и верный плоский друг диагональю тридцать два дюйма тоже не отозвался. Пощелкал клавишей выключателя — ну теперь ясно, нет света. Мужчина сунул ноги в тапки и как проснулся, в одних семейных трусах, вышел на площадку и по очереди заглянул в окошки электрощитка. Светодиоды на всех счетчиках не мигали, значит электричества нет как минимум в подъезде. Вздохнув, Виктор постучал в соседскую дверь.

- Здоров, Витёк! - поприветствовал его сосед. - Света нет? Я звонил уже в ЖЭК, авария на подстанции.

- Здоров, Димон. Хрен с ним, со светом, лучше скажи, сколько сейчас времени?

- Десять минут двенадцатого, только что посмотрел.

- Ёпт! Опоздал! - Виктор кинулся обратно в свою квартиру, едва не потеряв по пути тапок.

Он ворвался на кухню, торопливо, звякая носиком чайника о край керамической кружки, налил воды и, делая глоток, повернулся к холодильнику, рассчитывая разжиться там холодной котлетой, чтобы сжевать её, пока будет одеваться. Внезапно жидкость застряла в горле и попросилась обратно, извергнувшись парой фонтанчиков через нос: между столом и холодильником на высоком табурете сидел Юрка.

- Твою дивизию, Юрец! - откашливаясь, прохрипел Виктор. - Напугал, блин!

- Привет папа, - мальчик грустно улыбнулся одними уголками губ.

- Ты как здесь оказался? Я дверь забыл закрыть? Как добрался? На маршрутке? Давно сидишь? Чего не разбудил? - посыпал вопросами мужчина.

- Я не мог тебя разбудить. Я умер, папа.

- Блин, Юрка, я понимая, что обиделся, но зачем так драматизировать? - хмыкнул Виктор и потянулся потрепать сына по торчащим на макушке жёлто-соломенным вихрам. Он едва не рухнул вперёд, когда его рука прошла сквозь голову мальчика, а пальцы обдало жутким холодом.

- Херня какая-то! - мужчина отшатнулся назад. - Я сплю...

Виктор оттянул складку кожи на боку и резко крутанул. Взвыл от боли и тут же отвесил себе оплеуху, от которой зазвенело в голове. Проснуться не получилось и Юра никуда не исчез, он помахивал не достающими до пола ногами и с сочувствием смотрел на отца. Тот плюхнулся на пол, закрыл лицо ладонями и тихонько заскулил. В груди у него ворочался ледяной ком, в голове глухо звенело. Мужчина в последней надежде поднял глаза, но ничего не изменилось — Юрка сидел напротив и с участием смотрел на него.

- Что случилось? - ровным голосом произнёс Виктор.

- Я приехал, тебя на вокзале не было. Я помню, что мы всегда на двадцать восьмой маршрутке к тебе ехали, решил сам. Когда сидел на остановке, рядом остановился какой-то дед на старой машине и предложил подбросить. Я согласился. Он меня компотом угостил, мне очень пить хотелось, на улице жарко ведь. Я выпил и потом ничего не помню. Помню только, что очень к тебе хотел. И оказался здесь. А то, что я мёртвый... Я это сразу как-то понял. Меня убил тот дед.

Виктор поднялся с пола, взял чайник и присосался к носику. Вытер губы, посмотрел на сына и спросил:

- Машину помнишь?

- Наша, «Жигуль». Которая как коробка и дверь сзади вверх открывается.

- «Четвёрка», - кивнул мужчина. - А цвет?

- Синяя.

- Номер запомнил?

- Нет. Она ржавая вся и спереди правое крыло помято.

- Куда успели доехать, до того, как ты уснул?

- Сейчас... Там справа три девятиэтажки было и памятник.

Виктор задумался. Городок небольшой, час из конца в конец пешком. А девятиэтажки эти единственные, в основном «хрущевки». Памятник... Вспомнил! Дорога там одна и ведёт в частный сектор.

- Пойдём, - мотнул головой Виктор, натягивая джинсы и футболку.

- Куда, пап?

- Найдём твоего деда, - мужчина открыл ящик кухонного стола и достал нож. Понтовый «свинорез» а-ля Рэмбо. Через пару лет после его приобретения Виктор сам с себя смеялся, дескать взыграло в заднице детство. Но сталь была отменная, а заточка — бритвенной остроты. Он сунул его сзади за ремень и прикрыл сверху футболкой навыпуск.

Во дворе пацанва гоняла в футбол. Над площадкой висела столбом пыль, мальчишки голосили, среди визга проскакивали матерки и беззлобные ругательства помягче.

- Пап, я с пацанами поздороваюсь! - воскликнул Юрка и сорвался с места прежде, чем Виктор успел что-либо сказать.

Он подбежал к группке болельщиков, остановился в паре метров, поднял руку и в этот момент сквозь него промчался пухлый мальчишка в шортах и красно-белой футболке. Парнишка вздрогнул, резко затормозил и начал озираться, поёживаясь от холода. Потом пожал плечами и побежал дальше. Юрка развернулся и посмотрел на отца, обиженно поджимая губы. У Виктора защипало глаза, он с силой, до хрюканья, втянул носом воздух, сдерживая готовые хлынуть слёзы. Мужчина подозвал ребёнка взмахом руки и еле удержался от желания потрепать его по голове, когда тот подошёл.

Они шли рядом и Виктор старался не торопиться, чтоб Юрке не приходилось бежать за ним вприпрыжку и украдкой бросал взгляды на сына.

- Как дела в школе? - нарушил молчание отец.

- Пап, ты чего, какая школа? Каникулы же. Да и вообще...

- Действительно, - согласился Виктор и закашлялся, пропихивая в горло внезапно застрявший там ком.

- А как оно... Ну там...

- Я не знаю. Пока не знаю.

- Зато я теперь знаю, что это... Ну, в общем жизнь после смерти как бы есть. Одно хреново, что таким способом. Мне тебя будет очень не хватать, Юрец.

- Мне тебя тоже пап, - мальчик с тоской посмотрел на отца.

- Но потом мы увидимся, да?

- Обязательно, пап, - тихо произнёс Юрка и странно усмехнулся.

Виктор не особо надеялся, что прочёсывание частного сектора что-то даст, однако следовало с чего-то начать. Но всего через час поисков Виктор увидел припаркованную у одноэтажного кирпичного дома синюю «четвёрку» с частыми пятнами ржавчины по кузову. Он подошёл ближе. Правое крыло было смято и изъедено коррозией.

Мужчина подошёл к калитке, запустил руку под футболку и крепко сжал рукоять ножа. Он сделал шаг вперёд, но замер в нерешительности.

- Надо ментов вызвать, - пробормотал Виктор. - Твой тр... Ну в смысле твое... Ты наверное ещё там. Или нет. Короче, надо ментов вызвать!

Юрка стоял посреди дороги и смотрел на отца, затем перевёл взгляд в сторону дома, поднял руку, ткнул пальцем в сторону дома, его лицо исказилось, словно мальчик собирался разреветься:

- Папа, это он!

Во дворе, стоя к ним боком и согнувшись над грубо сколоченным деревянным верстаком, копошился мужик лет шестидесяти. Коротко стриженый, с заросшим седой щетиной узким, добродушным лицом. Он шевелил губами и ритмично кивал головой, видимо напевая себе под нос незатейливую песенку, затем взял что-то со стола и скрылся в доме.

- Это точно он, Юр? - спросил Виктор. - Вроде обычный мужик...

- Я всё вспомнил, пап, - перебил его мальчик. - Мне было больно. Очень больно.

Мужчина повернулся и едва сдержал крик. Белая футболка Юрки была исполосована и пропитана кровью. На месте глаз зияли багровые провалы, щёки разрезаны до ушей, нижняя челюсть безвольно болталась. Он тянул к отцу руки, на которых не осталось ни одного целого пальца, только белые оголовки тонких косточек влажно поблескивали среди бордовых культей.

В груди у Виктора заклокотало от ярости. Он вытащил нож, пинком распахнул калитку и ворвался во двор. Вскочил на крыльцо, в этот момент дверь распахнулась, на пороге появился хозяин. Мужчина сбил его ударом кулака, в котором был зажато оружие, в челюсть, схватил за грудки и втащил внутрь.

Он запомнил всё, что сделал с убийцей. До мельчайших подробностей. Как привязывал бессознательное тело к креслу кусками провода и вставил в рот кляп из вонючего шерстяного носка. Как привел его в чувство и начал с пальцев, надрезая их по кругу и выламывая из суставов. Полосовал ножом кожу, сдирая её лентами. Вспорол живот и выложил кишки на колени жертве. Отрезал гениталии, достал изо рта умирающего кляп, разрезал щёки и запихал туда член с мошонкой. А когда седой испустил последний вздох, Виктора вырвало желчью.

Редкие прохожие шарахались от залитого с ног до головы кровью Виктора, в подъезде его с ужасом в глазах проводил сосед Димон. Мужчина зашел в квартиру, которую забыл запереть, скинул, прошёл в ванную, скинул изгвазданную одежду и залез под душ. Он стоял под горячими струями и смотрел, как кровь, смешиваясь с водой, водоворотом уходит в слив. Кое-как он выбрался из душевой кабины и тут силы оставили его. Виктор сел на пол, обхватил, поджал под себя ноги и уткнулся лбом в колени.

Идти сдаваться или подождать, когда менты сами за ним придут? А они точно придут, Виктор в этом не сомневался. Тут скрипнула так и не запертая входная дверь. «Быстро!» - подумал мужчина.

- Витя, ты где? - раздался Маринкин голос. - Чего двери нараспашку? Почему телефон выключен? Мы на утренний автобус опоздали, я сама...

- Мам, он здесь! - на пороге ванной комнаты возник Юрка.

Виктор на четвереньках подполз к заметно испуганному мальчику, протянул руку и провёл ладонью по тёплой щеке. Юрка вздрогнул и скосил взгляд на кучу окровавленного тряпья в углу.

- Пап, ты чего, поранился?

- Живой... - прошептал мужчина, крепко зажмурился, притянул ребенка к себе, крепко обнял и горько разрыдался.

Стук в дверь был негромким и даже, в какой–то степени, деликатным. Не агрессивное буханье перепутавшего квартиры пьяного соседа или дробный перестук дятла, как у старшей по подъезду. Но было в этом «тук-тук-тук» что–то раздражающе-назойливое. Для чужаков у меня был звонок с секретом. Незваный (а других у меня и не бывает) гость нажимал на кнопку и слышал заливистую соловьиную трель, в моей же квартире не раздавалось ни звука. Чертовски удобно: «Дома никого нет, проваливайте!». Вместе со своей косметикой, чудо-мясорубками, разговорами о богах и прочими эксклюзивными предложениями.

– Тук-тук-тук!

Да твою ж дивизию! Пришлось выбираться из-под одеяла и шлепать босыми ступнями по холодному ламинату до стола с компьютером. Не глядя ткнул в клавиатуру, выводя машину из сна, взялся за мышь, навел курсор на иконку в правом нижнем углу экрана и дважды кликнул. На транслируемой камерой картинке кроме двери соседа, половичка на застеленном серой плиткой полу и стены напротив ничего и никого не было. Ну вот и отлично. Я зевнул, почесал ягодицу и побрел на кухню истребовать у кофемашины утреннюю порцию бодрости.

Люблю я наш двадцать первый век. Работай, не выходя из дома, оплачивай счета, не отрывая зад от кресла и поесть-попить тебе принесут в любой момент. Даже с курьером общаться совсем не обязательно, стоит только в условиях доставки указать «оставить у двери». Нет, я не боюсь людей, ненависти к ним не питаю и равнодушным меня назвать нельзя. Я не психопат. Бывает что-то ворочается в душе, когда при просмотре новостной ленты натыкаюсь на всякую жуть с терактами, катастрофами и расчлененкой. Просто мне так удобнее — чем меньше контактирую с себе подобными, тем мне спокойнее. Не хочу грузиться чужими проблемами, а свои всегда решаю сам.

– Тук-тук-тук.

Да чтоб тебя, а! Вразвалочку выхожу с кухни и подхожу к компьютеру. За дверью в подъезде опять никого. Детишки балуются? Вполне может быть, летом из-за воплей мелких засранцев даже окна открывать не хочется. Кстати, сегодня вроде утро выходного дня, а с улицы ни звука. Подхожу к окну, поднимаю жалюзи и в тот же момент:

– Тук-тук-тук!

Бросаю взгляд через плечо на монитор. Никого. Это уже не смешно, какой-то шутник решил подействовать мне на нервы. Тихонько подхожу к двери, аккуратно отпираю замок и замираю, чувствуя накатывающий охотничий азарт. Давай, постучи еще, гаденыш! По-хорошему поймать и надрать уши, но нельзя: нынче детки хорошо разбираются в своих правах, но ни черта не знают об обязанностях. Будут потом радости в виде орущих родителей, а то и визита участкового. Ну хоть шугану, может успокоятся.

– Тук-тук-тук.

Резко, но осторожно, чтоб ни дай бог не покалечить малолетнего хулигана, распахиваю дверь и вываливаюсь на площадку. Никого. Выхожу на лестничную клетку, перевешиваюсь через перила и смотрю вверх и вниз на пролеты. Ни движения, ни тени, ни звука. По спине от загривка к пояснице пробежал табун мурашек размером с воробья, поджилки предательски дрогнули, а лицо мгновенно покрылось испариной. Не верю во всякую мистику, но происходящее как минимум странно и порядком пугает. Я заскочил в квартиру и запер замок на два оборота.

На слегка подгибающихся ногах добрел до кресла, плюхнулся на седушку и уставился в монитор. Просидел так минут десять, пялясь в абсолютно неподвижную картинку. В конце концов, мне это надоело, да и испуг прошел без следа. Прошел на кухню, отхлебнул порядком остывший кофе, присел на край подоконника и выглянул во двор. Прямо под окнами на краю детской площадки располагался «алкашеский» железный стол с двумя лавками. Обычно там собирались местные бухарики и накрывали нехитрую «поляну»: куски хлеба, пара луковиц, дешевая ливерка и несколько фунфырей настойки боярышника, либо пара бутылок водки сомнительного происхождения. Сегодня же вместо бойцов с зеленым змием за столом сидел бритоголовый долговязый парень в джинсовом костюме и сосредоточенно смотрел на шахматную доску с россыпью фигур на ней. Всегда находил эту игру скучной, а партию с самим собой еще и глупой. Какой может быть интерес, если ты знаешь наперед все ходы противника?

Но кроме одинокого гроссмейстера во дворе было еще кое-что необычное, а именно — три неподвижные человеческие фигуры посреди футбольного поля, стоящие в ряд на расстоянии двух-трех метров друг от друга. Женщина в длинном белом платье, лицо которой было скрыто вуалью. Коренастый крепыш в черном пиджаке и брюках, при взгляде на его наряд в голове само собой всплыло слово «похоронный». И мальчик лет десяти в строгом коричневом костюмчике и при галстуке. Вся троица выглядела странно и жутковато. Семейка Адамс в неполном составе, блин!

Я перевел взгляд на долговязого шахматиста. Тот поднял голову, наши взгляды встретились. Парень улыбнулся, помахал мне рукой и указал пальцем на лавку напротив себя. Ага, сейчас! Я отрицательно помотал головой. Улыбка незнакомца сменилась на недобрую ухмылку, жест вместо призывного стал приказным. Не понимая, почему это делаю, я слез с подоконника, прошел в комнату, натянул джинсы, накинул толстовку, в коридоре сунул ноги в тапки и вышел из квартиры.

– Партию? – предложил бритоголовый, кивнув на доску, когда я примостил зад на жесткой скамейке.

– Нет, спасибо. Что вообще происходит? Какой-то дурацкий сон, блин. Или не менее дурацкий розыгрыш.

– Все проще. Ты умер и попал в Чистилище. Место для таких, как ты.

– Ну допустим, умер, – я усмехнулся. Поддержу этот странный прикол или дурное сновидение. Прям интересно стало. – А что значит «место для таких, как я»?

– А вот таких. Никаких. Для Рая ничего хорошего не сделал. И в Ад вроде не за что. Хотя в твоем случае, формально не за что. Давай я познакомлю тебя с твоей свитой.

– С кем?

– С ними, – шахматист мотнул головой в сторону жуткой троицы. – За каждым убийцей следуют его жертвы.

– Что за чушь?! – моему удивлению небыло предела. – Я никого никогда не убивал и этих вообще впервые вижу!

– Ой ли? Знакомься: Черная Невеста.

Я посмотрел на женщину. Да, платье действительно смахивало на свадебное, но довольно скромное, без всяких рюш и прочих пышных финтифлюшек. В этот момент Невеста подняла вуаль, закинула ее назад и я понял, почему она Черная.

Возможно девушка когда-то была красивой, теперь и не понять. Глаз не видно из-за набрякших свернувшейся кровью век, превративших их в узкие щелочки. Неестественно длинный фиолетовый язык безвольно свисал на подбородок, а само лицо... Черное, в багровых прожилках под маслянисто блестящей натянутой кожей. Меня передернуло.

– Тебе в кой-то веки захотелось подышать свежим воздухом. Ночь, пустые улицы, тишина. И ты увидел, как трое парней тащат под руки в машину девушку без сознания. Сначала ты хотел окликнуть их, но не успел, ее уже затолкали в автомобиль. Запомнил номер, собирался звонить в полицию, но что решил потом? Могу даже процитировать твою мысль. «Нажралась, шалава, да и хрен с ней. Чего я буду лезть не в свое дело?».

– И что случилось? – я решил закосить под дурачка, хотя отчетливо вспомнил, что с несчастной произошло потом. Через два дня в новостной ленте я наткнулся на заметку о найденном в лесополосе трупе молодой женщины. С фотографиями. Видел я ее мельком, но все равно узнал. Первым порывом было звонить в полицию, но потом как представил, сколько мне будут мотать нервы наши доблестные органы и решил просто забыть. Погибшую ведь все равно не вернуть.

– Она возвращалась домой, к ней пристали. Ответила грубостью, ее избили, затащили в машину, вывезли за город, насиловали шесть часов подряд. Потом едва живую и сошедшую с ума от издевательств, повесили на ремне от ее же плаща. Через три дня она должна была выйти замуж. Зато не было вопросов, в чем хоронить. Свадебное платье подошло идеально.

– А я тут причем? Вот откуда я мог знать?

– Не утруждай себя враньем. Это бессмысленно. – долговязый не глядя двинул фигуру на доске перед собой. – Продолжим: Стойкий Оловянный Солдатик.

– Это который из них?

– Это который без левой ноги по колено.

Я присмотрелся к крепышу. Действительно, сразу и не заметил, что одна штанина слегка колышется на ветру над пустой лакированной туфлей.

– Ну его я точно не знаю! Не надо на меня левых жмуров вешать, начальник! – я ехидно ухмыльнулся.

– Не юродствуй. Конечно не знаешь. Просто прошел мимо, когда в искореженной машине истекал кровью парень с размозженной ногой. «Какой-то синий мажор долетался!», твои слова? Ты. Просто. Прошел. Мимо. Тебе не терпелось поскорее забиться в свою нору. Так что это тоже твой покойник.

– Но я...

– Не знал? Не подумал? Не мог предположить? Если бы ты только знал, как я часто это слышу. Я уже почти закончил партию, – бритоголовый кивнул на доску. – Знакомься с последним и мы попрощаемся. У меня из тебе подобных неиссякаемая очередь. Так вот это...

– Не надо! Ничего не надо: ни прозвищ твоих дурацких, ни историй. Я все помню. И все понял. Мне тогда надо было подойти к тому мужику и спросить, кто он и куда тащит рыдающего пацана, да? И ничего бы не случилось?

– Совершенно верно. И тогда галстук мальчишке на первое сентября повязывала бы мама, а не санитар морга.

– Обязательно этого пафосного дерьма подкинуть надо было, да? – меня аж передернуло от злости. К себе или долговязому, я так и не понял. Устало выдохнул. – И что дальше?

– Ну для тебя мало что изменится. Иди домой. Тебе пришлют заказ, ты его сделаешь, получишь деньги, закажешь еды, поешь. Поспишь, сходишь в туалет, посидишь на порно-сайте, ну или как ты там еще развлекаешься. И так целую вечность.

– Какое-то странное наказание, – я хмыкнул.

– А кто сказал, что это наказание? Мук ты не заслужил, блаженства тоже.

– С этими что? – я бросил взгляд на свою «свиту».

– Ничего. Они теперь твои.

– Они мне нахрен не нужны!

– Зато им нужен ты. Шах и мат!– бритоголовый сбил белым ферзем черного короля.

Я сидел на кухне и прихлебывал горячий кофе. В принципе, все не так уж плохо. Мне нравилась моя жизнь, ничего менять в ней я не хотел, вот и после смерти не пришлось. Главное — не смотреть в окно. Они меня раздражают. Совесть жрет или я их боюсь? Пожалуй, всего понемногу. Хотя, чего их бояться? Мертвые не кусают. Тем более, таких же мертвых.

– Тук-тук-тук.

Тьфу ты! Чуть кофе на штаны не расплескал. Я поставил чашку на стол, прошаркал в прихожую, распахнул дверь, приготовился разразиться матерной тирадой, глядя на пустой тамбур и подавился словами. Вся троица стояла у моего порога. Безымянный мальчишка впереди и в полушаге за ним Солдатик с Невестой. Я медленно закрыл дверь, вернулся на кухню и потянулся к чашке с недопитым кофе.

– Тук-тук-тук!

Ворон встрепенулся и громогласно каркнул, привлекая внимание трех женщин, омывавших из серебряных кувшинов могучие корни уходящего ввысь гигантского ясеня. Норны синхронно обернулись на звук и тут же почтительно склонили головы: птица восседала на плече закутанной в черный плащ мощной фигуры.

- Давно ты не заглядывал к нам, Отец, - произнесла старуха.

- Тревожно мне что-то, Урд. Вот и решил прийти за советом, - ответил Один, откидывая капюшон.

- В прошлом твоем нет причин для беспокойства. Память о подвигах детей твоих останется в веках, - успокоила бога Урд.

- В настоящем ведомые грозными ярлами викинги наводят ужас на врагов своих и прославляют имя твое, - молвила средняя сестра Верданди.

Один обернулся к младшей из женщин, прищурил единственный глаз и спросил:

- А что скажешь ты, Скульд? Обычно именно ты огорчаешь меня новостями.

- Нитей судеб много, Отец. Я постоянно начинаю плести новые, обрезаю старые и все вместе они сплетаются в полотно, образуя узор, по которому я могу прочесть будущее. И тот, который вырисовывается сейчас, тебе не понравится.

- Говори!

Скульд принялась рассказывать и с каждым её словом Один мрачнел все больше. Под конец повествования его буквально разрывало от ярости и отчаяния.

- И сделать ничего нельзя?

- Ну почему же. Нынче утром в море вышел флот Сигурда Белозубого. Тысяча викингов и хирдманы ярла отправились за золотом и славой к берегам Нортумбрии. Но через три дня их застанет шторм. Не спасется никто. Так зачем твоим детям впустую гибнуть, захлебнувшись холодной водой, если можно славно умереть, плескаясь по горло в горячей крови врагов?

***

- Ярл! - Ванланд тряс Сигурда за плечо, - вставай! Земля! Мы добрались, но тут что-то странное, посмотри сам.

Вожак викингов выпутался из пол подбитого мехом плаща, в который кутался ночью и резко встал, ухватившись за протянутую руку Ванланда. Пробрался между спящих вповалку хирдманов к носу драккара и всмотрелся в предрассветный туман. Из дымки проступали очертания уходящих в небо башен и огромных домов. Удивление друга было понятно: поселение было огромным и мало напоминало деревню саксов. Но Сигурд только оскалил крупные белые зубы в злобной усмешке. Он повернулся к Ванланду:

- Дай сигнал спускать паруса, всем на весла. Заходим в ту бухту слева, высаживаемся и идем резать глотки.

- Город огромный, ярл. Там тысячи воинов, а мы не знаем местности...

- Нет там воинов! Ни одного! - оборвал его Сигурд, - Высаживаемся!

Войско викингов замерло на опушке странного леса с одинаковыми, растущими ровными рядами, деревьями. Сигурд Белозубый вышел вперед, повернулся к напряженно замершим воинам, вытащил меч из ножен и указал его кончиком в сторону просыпающегося города.

- Там враги, золото, женщины, эль и мясо! - рёв ярла разорвал тишину, прежде нарушаемую лишь тихим лязгом оружия приготовившихся к стремительной атаке викингов, - Убивайте каждого встреченного мужчину, даже если он молит о пощаде. Пленников брать запрещаю! Всем всё понятно? Во имя Одина, вперёд!!!

Олаф Двурукий убежал по широкой улице среди огромных каменных домов. Всё вокруг было донельзя диковинным: огромные окна, закрытые хрупким прозрачным материалом. Кубки из похожего привозил однажды его отец из набега. Везде стояли огромные блестящие повозки без лошадей на черных колесах. Всё пёстрое, яркое... Но это всё не особо важно: для молодого бойца, недавно принятого в хирд Белозубого, главным было найти достойного противника. И боги вняли его мольбам.

Из-за угла на него выскочил огромный бородатый детина. Одет чужак был в жёлтую рубаху без рукавов и короткие коричневые штаны. По раздутым от огромных мышц рукам и ногам громилы змеились устрашающего вида цветные татуировки. На фоне невысокого и жилистого викинга он смотрелся настоящей горой. Но противник был безоружен, что Олафа категорически не устраивало. Прозвище «Двурукий» он заслужил за мастерское владение двумя боевыми топориками одновременно, один из которых он бросил топорищем вперед прямиком в руки великану. Тот рефлекторно поймал оружие, с ужасом воззрился на него и с визгом отшвырнул. Недоумевающий хирдман увидел, как по штанам врага расплывается мокрое пятно. Олаф скривился, сорвался с места и, через долю секунды, оказавшись на расстоянии удара от здоровяка, с размаху всадил лезвие топора ему между глаз.

Копье Гуннара вдоволь напилось крови, а поясная сумка уже не вмещала содранные с тел золотые побрякушки. Но викинг был недоволен — никто не бросался на него с топором или мечом, боя не было, лишь резня. Даже трусливые монахи из Уэссекса не так визжали, когда норманны резали их дряблые глотки. Но кровавый дурман в голове сделал свое дело и Гуннару до треска кожаных штанов хотелось женщину. Ворвавшись в очередной дом, воин похотливо осклабился: прямо на пороге он столкнулся с грудастой блондинкой. Не мешкая, Гуннар отбросил копье, влепил женщине звонкую оплеуху, схватил её за роскошную гриву золотистых волос и опрокинул на пол. Разорвал до пояса рубаху из невесомой ткани, жадно вцепился одной окровавленной рукой в большую, упругую грудь, а другую запустил под короткую юбку.

Через мгновение викинг с брезгливым воплем отпрянул от распластанного тела, посмотрел на правую ладонь, затем наклонился и рывком задрал подол. Вместо поросшего курчавым волосом входа в лоно, его взору предстали абсолютно голые крохотный сморщенный член и съежившаяся мошонка. Гуннар схватил уродца за горло под челюстью, вдавил голову в пол, достал из-за голенища нож и вбил клинок в глазницу по самую рукоять. Со скрежетом провернул оружие, вытащил и ненавистью воткнул его во второй глаз. Поднялся и со злостью пнул мелко подрагивающий труп.

К вечеру уставшие и залитые кровью с головы до ног норманны стягивались к окраине города, к тому самому лесу, из которого ринулись в атаку утром. Внутри поселения оставаться никто не хотел, слишком всё там было странным и пугающим. Как и приказывал Сигурд, всех мужчин вырезали, разве что кто-то мог спрятаться или убежать. Женщин специально не трогали, но сгоряча зарубили довольно многих, тем более некоторые смахивали на мужиков. Детей, на удивление, почти не было.

Ярл шел через наскоро разбиваемый лагерь и слушал обрывки разговоров:

- Я не нашел мяса, нигде. Одна трава, да хлеб!

- Зато эль славный! В маленьких железных бочонках. Протыкаешь его ножом и пей. Только пенится сильно, по бороде больше стекает, чем в глотку.

- Бабы страшные. Я одной кишки выпустил, думал мужик — толстая, волосатая.

- Я с десяток каких-то странных мужиков зарубил, чёрные с головы до пяток.

- Мне тоже попадались...

- В домах ни одного меча или даже самого хренового топора...

- Кому-нибудь вообще удалось подраться? Это как в детстве палкой чертополох рубить.

- Вроде даже никого из наших не уложили...

- Нет, только Торвальд Седой сдох с перепою, налакался местной браги.

Сигурд Белозубый забрался на сваленную в центре лагеря гору добычи, извлек из ножен меч и трижды ударил плашмя клинком по умбону, привлекая внимание товарищей. Разговоры сразу смолкли, викинги обступили вождя и приготовились слушать.

- Братья! - рявкнул ярл. - Думаю самые догадливые поняли, что мы не в Нортумбрии.

- А куда нас занесло, ярл?

- Боги перенесли нас в будущее и это место, — Сигурд указал мечом на город, где уже занимались первые пожары, - когда-то было нашим домом. А те тысячи раздавленных нами сегодня червей — наши потомки.

Толпа зашумела, вспыхнули яростные споры, кто-то сразу поверил ярлу, другие сначала сомневались, но викинги в богов веровали свято и за сегодня насмотрелись разных диковин. Так что вскоре все сошлись на том, что Сигурд говорит правду. Разговоры тут же повернули в другое русло.

- То-то очертания берегов показались знакомыми...

- Я слышал, как они кричали, язык похож на собачье сакское тявканье.

- Даже язык предков забыли, твари!

- Надеюсь, среди них не было моих правнуков, позор какой...

- Один явился мне во сне и все поведал. Что наши мужчины стали как женщины, а женщины — как самые жалкие мужчины. Что в этом мире больше нет набегов, славных битв и мужи не умеют держать в руках оружие. Поэтому вы резали их, как волки беспомощных овец. И что это — конец нашего народа. Даны давно не воюют, превратились в навоз и даже не хотят плодить детей. - Сигурд перевел дух и продолжил, - И Отец указал мне два пути. Первый: мы пройдем войной по собственной земле, истребим всех мужчин, покроем всех женщин и вырастим родившихся детей настоящими воинами!

- А второй?

- Второй? Недостойные потомки вспомнят, что у них есть яйца, возьмут в руки мечи, утопят нас в крови и докажут, что достойны жить. Так что оцените мудрость нашего Отца — в любом случае мы исполним его волю.

- А много этого навоза размазано нынче по нашей земле?

- Тысячи тысяч, - усмехнулся ярл.

- Ну тогда у нас примерно равные шансы, - рассмеялся Олаф, ласково погладив обухи торчавших в петлях на поясе боевых топоров.

Клерк третьего ранга А4598 впервые за много лет с удовольствием поглощал безвкусный утренний рацион. Вчера пришло сообщение о повышении его до четвертого уровня, бонусом к которому прилагались увеличение продуктового довольствия и отпуск. Его первый отпуск за сорок лет работы. Правда ехать было некуда: уже давно каждый клочок суши был занят гигантскими заводами, гидропоническими фермами и жилыми секторами. Да и не надо: в Мнемоническом Центре, где детям загружали учебные программы, а взрослым — необходимые для работы инструкции, в память заслуживших отпуск за пару часов закачивали две недели искусственных воспоминаний о воистину райском отдыхе. Счастливчики-сослуживцы рассказывали об усиленных рационах, щедро сдобренных ароматизаторами, сне без ограничений на удобных кроватях и просмотр голографического ТВ часами!

Регулярным отпуском по слухам пользовались только Менеджеры, которые практически не контактировали с Клерками. Лишь пару раз А4598 видел их в живую: холеные лица, прически вместо стандартно эпилированных черепов служащих и белоснежные улыбки. Клерк провел языком по собственным гладким деснам: для поглощения желеобразных пищевых концентратов зубы не нужны, а с кариесом медицина почему-то не смогла совладать. Потому полное удаление зубов входило в стандартную страховку Клерков и Рабочих. Выбиться же в Менеджеры было мечтой любого служащего. Говорят были счастливчики, но А4598 их не встречал.

Пора было собираться и А4598 немного нервничал из-за нарушения привычного графика: шесть рабочих дней и один выходной были рассчитаны до минуты. В будни — 12 часов в офисе, дорога в жилой сектор, прием пищи, гигиенические процедуры, обязательный просмотр выпуска новостей и сон. В выходной — партсобрание, поездка за недельным запасом концентратов в Продовольственный Центр, просмотр итоговых новостей и обязательной развлекательной передачи, подготовка к трудовой неделе. А на сегодня он был полностью освобожден от работы: оставшийся день посвящался переживанию впечатлений от отпуска.

Первое, что его поразило в Мнемоническом Центре — женщина-Клерк, встретившая его и проводившая в процедурную. Разнополые граждане проживали в разных секторах и крайне редко пересекались. После усовершенствования технологии искусственной инкубации зародышей контакты мужчин с женщинами свели к минимуму, а инстинкт размножения легко подавлялся благодаря достижениям фармакологии. Женщину в этом лысом и беззубом существе выдавал лишь тембр голоса и очертания молочных желез под стандартной серой робой Клерка.

- Садитесь поудобнее, - инструктировала А4598 женщина, закрепляя на голове несколько громоздкую, опутанную проводами конструкцию, - запись идет «по живому», порядка трех часов. Вы очень реалистично переживете яркие моменты вашего отпуска: запахи, звуки, вкусы, тактильные ощущения...

- Но мне обещали двухнедельный отпуск... - робко возразил Клерк.

- По ощущениям так и будет: дополнительно подгружается иллюзия, что вы просто забыли малозначащие моменты, вроде походов в туалет, сна, перемещений. Это позволяет сократить длительность процедуры. Закрывайте глаза, начинаем.

Едва А4598 прикрыл веки, как сквозь них начал пробиваться яркий свет. Он распахнул глаза, тут же зажмурился и попытался осознать, что он увидел. Солнце. В чистом голубом небе невыносимо ярко светило солнце. В его привычной реальности оно было только размытым тусклым диском, чьи лучи с трудом пробивали пелену смога.

- Извольте, ваш завтрак, - раздался совсем рядом голос.

- Завтрак? - переспросил Клерк, разлепил наконец глаза и с ужасом уставился на говорившего.

Это была женщина-Менеджер: непривычно одета, на голове — огненно-рыжая копна волос и полный набор зубов, который та продемонстрировала, растянув губы в приветливой улыбке. Она поставила перед оторопевшим А4598 накрытое крышкой блюдо и удалилась.

Когда шок от необычной встречи немного прошел, Клерк опасливо снял куполообразную крышку и чуть не потерял сознание от ударившей по его рецепторам волны запахов. Он не знал, что перед ним. Однозначно — еда, но не полупрозрачный шмат привычного рациона, а нечто другое: коричневый плотный ломоть в обрамлении зеленых шариков и разноцветных кусочков чего-то еще. Не контролируя себя, он схватил руками самый большой кусок, затолкал в рот, торопливо прожевал и проглотил, захлебываясь слюной. И только потом осознал, что сделал и провел языком по деснам, с удивлением нащупав вместо привычной гладкости зубы. Сердце пару раз с силой ударило в ребра, сбилось с ритма и замерло...

- Данные сканирования, быстро!

- Обширный инфаркт. Подключаем реанимационный блок?

- Нет, это Клерк четвертого ранга, его медстраховки не хватит. Но что случилось? Так... Понятно. Д1242, вы перепутали программы и загрузили Клерку отпуск для Менеджеров! Вы будете наказаны за халатность. Вызывайте службу утилизации и сообщите в его офис о выбывании одной штатной единицы.

Д1242 до самого приезда санитаров вглядывалась в мертвое лицо Клерка, силясь понять, что за странная эмоция, которую даже смерть не смогла стереть, отражается в его широко распахнутых глазах.

Коммандер Дамм с облегчением вздохнул, когда последняя шеренга облаченных в легкую броню пехотинцев появилась из матово сияющего зеркала портала. Инциденты при переходе были редкостью, но все же имели место быть. На этот раз вся партия колонистов благополучно преодолела расстояние без малого в три десятка световых лет. Самому Дамму пришлось провести почти полвека в криосне, пока транспорт-колонизатор добирался до орбиты Терры-4.

Вновь прибывшие выстроились ровными шеренгами в два прямоугольника: массивные, рослые военные в серых бронекомбинезонах и невысокие, худощавые гражданские специалисты.

- Приветствую вас на Терре-4, господа! - рявкнул коммандер. - Сейчас я проведу короткий брифинг, более подробная информация о месте, куда вы попали и какие цели преследует миссия, будет загружена на личные терминалы чуть позже. Если что-то будет не совсем понятно, предписывается в обязательном порядке обратиться за разъяснениями. Мобильная пехота — к офицерам, технический персонал — к непосредственному начальству. Сейчас всем молчать и слушать!

Дамм окинул взглядом замерших людей и продолжил:

- Терра-4 была открыта около века назад, но вы до сегодняшнего дня о ней ничего не слышали. Все дело в том, что планета находится в пограничной зоне Терранской Конфедерации и Империи Волтар. Потому волтарийцы могут заявить на нее права, а за тысячи лет космической экспансии это только четвертая обнаруженная планета, пригодная для проживания нашей расы. Она практически идеальна: кислорода в атмосфере чуть больше привычного уровня, гравитация несколько ниже, формы жизни белковые, преимущественно углеродные. Есть и разумные.

После этих слов три сотни пар глаз одновременно уставились на шагнувшего из-за широкой спины Дамма невысокого, щуплого ящера. Абориген передвигался на задних конечностях с выгнутыми в обратную сторону коленными суставами, верхние были тонкими, костистыми и увенчаны тремя пальцами, один из которых — противопоставленный. Широкое лицо с вытянутыми челюстями, огромные желтые глаза с вертикальными зрачками, вместо носа — два отверстия. Длинная шея. И хвост. Короткий, мясистый, с нервно подрагивающим кончиком. Для терран во внешности местного ничего необычно не было, во всех трех обитаемых мирах среди животных встречались похожие виды. Вполне привычная рептилия, только габаритами побольше и разумная, даже одета в стандартный рабочий комбинезон, только с вырезом под хвост. Уж всяко симпатичней арахнидов-волтарийцев.

- Приветствую вас от лица народа гнарр и надеюсь на длительное и взаимовыгодное сотрудничество! - речь ящера представляла собой смесь свиста, пощелкиваний и клекота, но висевшая на его груди коробочка переводчика механическим голосом переводила всю эту какофонию на человеческий язык. Гнарр умолк, сделал шаг назад, скрестил на груди лапы и замер.

- С местными вы еще познакомитесь, только имейте ввиду, что не все они дружелюбны. В развитии они уступают нам, - ящер за спиной коммандера чуть заметно фыркнул. - Разделены по расовым и религиозным признакам, некоторые племена видят в нас захватчиков и оказывают сопротивление. Стычки случались, жертвы с обеих сторон были. И это далеко не все опасности, что будут подстерегать вас здесь. Из-за повышенной концентрации кислорода многие здешние животные достигают исполинских размеров. Даже насекомые. Много хищников, но и травоядное размером с десантный бот может доставить массу неприятностей. Настоятельно рекомендую ознакомиться со справочником местной флоры и фауны. Он неполон, но это лучше, чем ничего. Местных микроорганизмов можно не опасаться, перед переходом вам всем была сделана универсальная прививка, за два десятка лет существования колонии ни одного случая заболеваний не выявлено. Ну и о целях нашего пребывания здесь: торговля, исследования, налаживание отношений с аборигенами для последующего мирного сосуществования. На этом все. Оставаться на месте, сейчас прибудут ваши офицеры и начальники отделов. Хорошего дня, господа.

***

В дверь жилого отсека тихо постучали. Столь старомодным способом вежливо обозначить свое присутствие и ожидание пользовалось только одно существо на базе.

- Входи, Гор! - крикнул коммандер, не отрываясь от изучения карты Терры-4.

- Здравствуй, друг, - прощебетал ящер и заглянул через плечо Дамма. - Помню, как впервые увидел, насколько огромен наш дом. Раньше я знал только, что за горами на юге живут темные гнарр, с которыми мы постоянно то воюем, то заключаем мир. Уже от них мы знали, что их земли заканчиваются большой соленой водой до самого горизонта. На востоке — огромное непроходимое болото, а на севере и юге леса, из которых никогда не возвращались разведчики. И все равно, чтобы пересечь всю нашу равнину? приходилось делать десятки дневных переходов. Никто из наших охотников не мог похвастаться, что побывал в каждом ее уголке, настолько она большая. А оказалось, что мы ютимся на крохотном лоскутке. И кроме нас и темных есть еще черные, желтые и красные гнарр. А за большой соленой водой еще земли, где никого нет, кроме животных. Я помню...

- Вспоминать хорошее еще приятнее на полный желудок, - прощелкал на языке гнарр Дамм. - Ты принес?

- У тебя ужасный акцент, друг, - оскалился в ухмылки ящер и ткнул когтем в переводчик. - У него получается гораздо лучше. Конечно, принес. Меня всегда удивляло, зачем вы спрашиваете очевидное и иногда говорите не то, что думаете.

Гор аккуратно положил на стол плетеную из волокон растения тяжелую сумку, которую все время держал в руке. Инструкции прямо не запрещали, но не рекомендовали употреблять в пищу местные продукты. Дамму было наплевать, как самое большое начальство на всей планете, он мог себе позволить удовольствие отведать настоящего мяса огромных травоядных ящеров, на которых охотились гнарр. И выпить перебродившего фруктового сока, благо имел полный доступ ко всем своим имплантам и мог на время отключить печеночный фильтр, иначе алкогольного опьянения он бы просто не почувствовал. А ему это состояние очень нравилось.

- Хочу спросить у тебя кое-что, друг, - Гор разлил ароматное вино по выставленным коммандером кружкам.

- Если это не секретная информация, то отвечу, - отозвался Дамм, подхватывая пальцами кусочек приготовленного в дыму жирного мяса.

- Я заметил, что среди терран нет самок. Просто я люблю поплескаться в душе и видел у ваших воинов только пенисы. Это беспокоит, у нас если видишь только одних мужчин, то это военный отряд и скорее всего будет драка

.

- Не волнуйся на этот счет. У нас терран уже давно нет женщин, они не нужны.

- А как вы размножаетесь?

- Инкубаторы. - Дамм поморщился, в лексиконе туземцев такого слова не было и тут же попробовал объяснить. - Что-то вроде... Ммм... Гнарр рожают своих детей, для этого надо поместить свое семя в утробу самки. Мы же помещаем его в специальное... Хммм... Яйцо, где плод растет и развивается.

- Вы откладываете яйца?!

- Не совсем, но принцип похожий.

- Я приблизительно понял, хоть и не совсем. Но ты меня почти успокоил, друг. Давай выпьем.

Дамм с наслаждением, смакуя каждый глоток, выпил кисло-сладкое и дивно пахнущее вино, теплой волной стекшее в желудок, закинул в рот кусочек мяса и принялся его медленно жевать. Гор проделал то же самое и с зажмурился от удовольствия.

- У меня есть еще вопрос, друг, - гнарр посмотрел в глаза террану. Мимика у ящеров практически отсутствовала, но коммандер давно научился угадывать их эмоции по изменению размера зрачков. Сейчас они превратились в узкие щелочки, несмотря на приглушенный свет в отсеке, что указывало на беспокойство.

- Спрашивай, друг.

- Очень давно у нас была большая война с темными гнарр. До нее мы мирно торговали, но темные могли брать пищу из леса и из соленой воды, поэтому они быстро расплодились и им стало мало места и еды. Тогда они пошли к нам. Наши воины оказались храбрее и сильнее, мы перебили почти всех темных и прогнали обратно. Больше мы почти не воюем, всем хватает места. А сегодня я видел, как через блестящую воду прибыл еще один отряд терран, мое племя может выставить в пять раз больше воинов, но один ваш боец стоит десяти гнарр и меня это беспокоит. Я боюсь, что в вашем мире перестало хватать места.

Коммандер усмехнулся. Несколько лет назад исследовательская партия из трех ученых и двух пехотинцев попали в засаду, устроенную черными гнарр. Вооруженные копьями и луками аборигены без проблем расправились со штатскими, а вот солдаты в тяжелой штурмовой броне успели уложить больше трех сотен дикарей, пока те не задавили их массой. Затем черные умудрились обездвижить штурмовиков и утопить в реке до прибытия подкрепления. На той модели экзоскелетов не было замкнутой системы дыхания.

- У нас очень много места. Еще целых три таких дома, как твой. И даже если его перестанет хватать, мы не пойдем войной на гнарр. Вы вторая разумная раса, которую мы встретили за очень долгое время. Хотя у волтарийцев этого разума хватило только на заключение мира после того, как хорошо выхватили по морде, прям как ваши темные. Дружить с ними не получится, уж слишком мы разные. А вы хорошие ребята, пусть и не все, но в будущем мы сумеем договориться и жить вместе. Я уверен.

- Еще немного и я буду звать тебя братом, друг, - зрачки ящера расширились, заполнив почти всю радужку.

- Я был бы очень этому рад, друг. У тебя еще есть вино?

- Да! И много!

***

Из сна Дамма вырвали мерцание экрана терминала и мерзкий писк сигнала локальной тревоги. Ложась спать, коммандер запустил печеночный имплант, который уже полностью очистил организм от этанола и продуктов его распада. Гор был лишен возможности быстро протрезветь, а набрался он до такой степени, что отключился прямо за столом и теперь посапывал на полу, свернувшись калачиком. Это была далеко не первая их посиделка, завершенная подобным образом.«Чешуйчатый алкоголик» - усмехнулся про себя коммандер, включил терминал и скривился.

Его срочно вызывал начальник контрразведки базы. Человек он был довольно мерзкий, впрочем ровно настолько, насколько требовала его профессия. А вот зачем он был нужен на Терре-4, Дамм решительно не понимал. Шпионы гнарров или волтарийцев? Первым это не нужно и предложить потенциальному агенту нечего, вторые настолько ненавидят терран, что брезгуют всякими контактами, включая вербовку.

- Что случилось?

- Десять минут назад через портал пришел информационный пакет с Терры-2, после чего связь прервалась, врата на той стороне скорее всего разрушены. Полномасштабное вторжение сил Империи Волтар. Наш флот полностью уничтожен, Терра-1 и три выжжены дотла орбитальными бомбардировками. Терра-2, скорее всего, уже тоже. Похоже, мы остались последними терранами во вселенной.

Дамма захлестнула волна ужаса, но импланты контроля уровня адреналина быстро отрегулировали работу надпочечников и начавшаяся было паника уступила место холодному расчету.

- И что дальше?

- Подобный сценарий рассматривался и у меня имеются инструкции. Согласно им, мною уже запущены протоколы «Утроба матери» и «Жизненное пространство».

- Кратко изложите суть каждого.

- Имеющегося у нас технологического потенциала не хватит для изготовления инкубаторов, только на обслуживание некоторое, довольно непродолжительное время. Поэтому все искусственные матки, что были доставлены на Трерру-4 будут задействованы для выращивания женских особей и дальнейшее увеличение популяции будет производиться естественным путем.

- Но...

- Подавляющие инстинкт размножения импланты легко удаляются хирургическим путем. Фертильность в течение года восстановят до 80% наших людей.

- Понятно. А «Жизненное пространство»?

- С дронов распыляется боевой вирус с летальностью 98% и инкубационным периодом в два года, в течение которых носитель будет одновременно и распространителем, что позволит инфицировать все живое на планете с вероятностью 94%. Вирус поражает исключительно аборигенов и ящеров с высоким уровнем схожести ДНК . Это приведет к исчезновению 90% видов фауны, но иначе уничтожить всех гнарр не получится, не хватит ресурсов обработать всю планету. С транспорта-колонизатора эвакуируется весь персонал, на планету будут доставлен груз по программе «Ковчег»: эмбрионы млекопитающих и семена. Ваша задача на ближайшие два года – обеспечить достаточную численность единиц флоры и фауны для замещения местных видов. Сам корабль будет выведен на орбиту Терры-4 и станет ее спутником.

- Приказываю отменить протокол «Жизненное пространство»! - взревел Дамм.

- Сценарий сосуществования с аборигенами тоже был просчитан, - контрразведчик вздохнул. - Успех его реализации составляет 10%, это неприемлемо мало. Это во-первых. Во-вторых, протокол запущен, назад пути нет. Дроны полностью автономны и закончат заложенную программу.

Дамм отключил терминал, откинулся в кресле и растер ладонями лицо.

- Все слышал, дру... - стоявший за спиной коммандера Гор запнулся на последнем слове и постучал когтем по вставленному в ушное отверстие динамику переводчика. - Понял не все, но достаточно. У вас больше нет места. Теперь вы приведете своих самок и убьете всех гнарр. Точнее, уже убили, но мы пока об этом не знаем.

Коммандер не нашел слов для ответа, потому просто кивнул.

- Я очень жалею, что так и не успел назвать тебя братом. Твоей вины в случившемся нет и я не желаю тебе зла. Но остальные терраны ответят. Мы заберем их с собой. За год я успею собрать и объединить много гнарр и мы убьем всех. Прощай, у меня осталось мало времени, - не протрезвевший до конца Гор неуклюже развернулся, едва не потеряв равновесие.

- Ты совсем недавно сказал, что люди иногда говорят не то, что думают. В вашем языке даже нет слова для этого понятия. А вы наоборот, всегда говорите то, что думаете, - устало произнес Дамм. - Прости, брат.

Коммандер взял со стола вибронож — архаичный символ принадлежности к офицерскому корпусу, который торжественно вручают бывшим курсантам при выпуске из академии. Перекинул его в ладони обратным хватом и в два прыжка оказался за спиной Гора, уже протянувшего руку к панели управления дверью отсека. Лезвие вгрызлось в длинную шею гнарра, без усилий рассекая грубую чешуйчатую кожу, мышцы и кости позвоночника. Голова со стуком упала на пол виском, перекатилась на затылок и уставилась на мужчину. Веки опустились и поднялись раз-другой, узкие щелочки зрачков начали медленно расширяться. Дамм упал рядом на колени и положил ладонь на макушку гнарра. Гор прожил еще две минуты и умер в тот момент, когда чернота вытеснила все желтизну из радужки.

***

Длинноволосый молодой мужчина в штанах из грубой ткани и безрукавке из выделанной кожи сидел на прогретом за день камне и вертел в руках нож. Он достался ему от его отца, а тому — от деда и так далее. Материал клинка походил на кость, но был гораздо тверже и не требовал заточки. Дед рассказывал, что много-много лет назад этот нож мог разрезать все, что угодно, но со временем потерял силу, но все равно остался крепче и острее оружия, изготовленного из лопатки зубра или черного камня.

Старый Адам вообще рассказывал много небылиц. Про трехпалых людей-ящериц, огромных птиц, внутри которых летали люди, могучих воинов в одежде из толстой кожи, которую не способно пробить никакое копье. И про то, что висящий в небе серебристый диск на самом деле огромная лодка для путешествий между звездами. Молодой Адам не верил, но слово в слово пересказывал старшему сыну, Гору, эти байки с твердым наказом все запомнить и рассказать своим сыновьям. Это была традиция, такая же, как и называть старших в семье мальчиков Адамами и Горами по очереди через поколение.

Мужчина вздохнул. Сказки это конечно хорошо и интересно, но насущные проблемы были важнее. Недавно разведчики наткнулись на племя одичалых и взяли в плен одного воина для допроса. Но добиться толку не смогли: абсолютно голый, заросший жестким волосом, дикарь честно пытался ответить на вопросы, но его никто не понимал: речь его больше напоминала пьяное бормотание, нежели язык нормальных людей. От соседей Адам уже слышал про диких, а вот теперь и его народ столкнулся с ними. И это серьезно беспокоило молодого коммандера племени терран.