Woolfen

Предыдущая часть: http://pikabu.ru/story/smolenskoe_srazhenie_chast_3_kontrnas...

15 июля, наступавший южнее Смоленска 47-й механизированный корпус 2-й танковой группы Гудериана  восточнее Смоленска перехватил магистраль на Москву. Тем самым замкнув с юга окружение 3-х советских армий. На немецких оперативных картах уже определенно вырисовывался смоленский "котел", после ликвидации которого путь на Москву будет открыт.

Однако наступающего на восток противника остановила боевая группа генерала Константина Рокоссовского. В районе Орши развернулись позиционные бои. Окруженные под Смоленском армии также не собирались сдаваться.

Именно в боях под Оршей впервые была применена реактивная артиллерия. Исторический залп был сделан 14 июля в 15 часов 15 минут по команде капитана И.А. Флерова по переправлявшемуся через реку Оршица противнику. Новое оружие повергло в шок немцев - после удара советского вундерваффе все вокруг переправы было выжжено, чадили горящие танки, автомобили и сама земля.

Но новое русское "чудо оружие" не могло остановить натиск врага и уже 16 июля немцы заняли Оршу и двинулись на Смоленск.

14 июля приказом маршала Тимошенко оборона подступов к городу и самого Смоленска была поручена 16-й армии генерал-лейтенанта Лукина, имевшей в своем составе один 32-й стрелковый корпус (46-я и 152-я стрелковые дивизии, все еще укомплектованные по штатам мирного времени). Однако обе эти дивизии уже были задействованы для обороны дальних рубежей, преимущественно на северной стороне Днепра. Сам город обороняли только запасные и специальные части общей численностью 6,5 тыс. человек, из них на позициях около 2,5 тыс. человек. Тимошенко не мог не знать, что сил для обороны Смоленска у Лукина не осталось, потому он приказал Лукину объединить по своим командованием "все части гарнизона города Смоленска, части, прибывающие по железной дороге в другие армии и разгружающиеся в районе города Смоленска, а также части, занимающие сектора обороны непосредственно на подступах к городу Смоленску".

Лукин выслал несколько отрядов, состоявших из разных батальонов, рот и батарей, на восток и юг от Смоленска, их действия немцев надолго не задержали. В самом городе, как пишет сам Лукин, три смоленских истребительных батальона "батальонами назывались громко, ибо по своему составу они, вместе взятые, соответствовали одному стрелковому батальону". Один из этих батальонов занял оборону на юго-западной окраине города, другой - на южной, третий - на северо-западной, где немцев можно было ждать еще две недели. На южную, опасную, окраину послали и два отряда городской милиции.

Уже в тот же день немецкие танки в ходе боя прорвали редкие заслоны на пути к Смоленску и 16 июля части немецкой 29-й мотодивизии вышли к Смоленску. Весь день немецкие части прогрызали советскую оборону и неся весьма ощутимые потери, прорывались к центру города. По приказу коменданта Смоленска полковника П. Ф. Малышева были взорваны мосты через Днепр, но это не помешало немцам форсировать на резиновых лодках Днепр. К концу дня дивизия овладела почти всем городом, а советские части сражались в изолированных районах.

17 июля Тимошенко приказал "командующему 16 армией, используя все силы и средства в районе Смоленск, в том числе сосредоточивающиеся 129, 127, 38 и 158 сд 19 армии, упорной круговой обороной Смоленска не допустить захвата его противником". Обороной, хотя и не круговой, в Смоленске занималась уже не 16-я армия, а немцы, в следующие дни северная часть Смоленска стала местом отчаянных атак Красной Армии. В бой пошли и перечисленные в приказе части, и многие другие. В ходе ожесточенных боев 17-18 июля отдельные районы города переходили из рук в руки.

В Смоленском котле сложилось очень невыгодное положение, при котором 16-я армия оказалась в тылу 20-й армии, что привело к пересечению и переплетению их коммуникаций. Положение усугублялось окружением, при котором обе армии с большим трудом снабжались через общую для них единственную горловину у Соловьевской и Ратчинской переправ, положение усугублялось присутствием в котле потерявших связь со своим командованием разрозненных частей 19-й армии, положение усугублялось колоннами беженцев, занимающих все дороги. Нарушения снабжения и связи, возникновение путаницы и различных недоразумений в такой обстановке было неизбежно.

Немецкая сторона продолжала наращивать силы в районе Смоленска. Из-под Орши в район южнее Смоленска была направлена немецкая 17-я танковая дивизия из 37-го корпуса 2-й танковой группы Гудериана. К утру 19 июля противнику всё-таки удалось занять правобережную часть города. С фронта советские войска в Смоленском «котле» теснил немецкий 5-й армейский корпус (5-я и 35-я пехотные дивизии), наступая вдоль шоссе Витебск—Смоленск, 17 июля он занял Лиозно, 20 июля после ожесточенных боев взял Рудню.

Тем временем советское командование не оставляло надежды деблокировать окруженные в районе Смоленска войска.

17 июля с целью обороны и контрудара в районе Ярцево создается группа Рокосовского, куда были переданы 101-я танковая дивизия полковника Михайлова, в группу вошла также часть 38-й стрелковой дивизии полковника, потерявшей связь с командованием 19-й армии. Вскоре Рокоссовскому подчинили сводный отряд полковника Лизюкова, который оборонял Соловьевскую переправу, и остатки 7-го мехкорпуса, вышедшие из окружения.

Спешно организованное наступление группы Рокоссовского 18-20 июля было отражено.

20 июля начальник Генерального штаба издал директиву о проведении опера¬ции по окружению и разгрому противника в районе Смоленска. С этой целью из 20 дивизий фронта резервных армий было создано пять армейских оперативных групп, которые затем вошли в состав Западного фронта. Им предстояло нанести одновременные удары с северо-востока, востока и юга в общем направлении на Смоленск. После разгрома прорвавшегося врага они должны были соединиться с основными силами 16-й и 20-й армий. Для поддержки ударных группировок с воздуха выделялись три авиационные группы.

23 июля армейские оперативные группы начали наступление. Врагу пришлось отражать атаки на широком фронте, а на ряде участков перейти к обороне.

В течение 22 и 23 июля в Смоленске продолжались ожесточённые бои – советские войска успешно контратаковали, освобождая один квартал за другим. Противник упорно оборонял каждый дом, на советские атакующие подразделения он обрушил массу огня из минометов и автоматов. Кроме того немцы применяли и огнеметные танки, способные выбрасывать огнесмесь на расстояние до 60 метров.

Огнеметный танк Pz.Kpfw.II (F) (Sd.Kfz.122).

В этот момент в район боёв в район боев подошёл свежий немецкий 8-й армейский корпус –8-я и 28-я пехотные дивизии. Это позволило немецким войскам значительно уменьшить размеры Смоленского «котла».

В ночь на 27 июля переправа была захвачена, группа полковника А. И. Лизюкова, защищавшая переправу, оттеснена. Таким образом, связь окруженных войск в районе Смоленска с основными силами Западного фронта оказалась прервана, а группа Рокоссовского была скована действиями немецких войск.

Соловьева переправа, снятая с немецкого самолета-разведчика

Во всех трёх дивизиях, оборонявших Смоленск, оставалось по 200-300 бойцов – патроны были на исходе, а продовольствие и вовсе закончилось, ведь всё это время, с 15 числа, 16-я армия и соседняя с ней 20-я вели бои в окружении, и подвоза боеприпасов не было.

28 июля группа Рокоссовского смогла возобновить атаки и заняла Ярцево, восстановив контроль над переправами через Днепр в районе Соловьево и Ратчино. Это позволило начать вывод советских войск из окружения. Последние подразделения 16-й армии вышли из Смоленска только в ночь на 29 июля. Вышли все за исключением одного батальона 152-й стрелковой дивизии под командованием старшего политрука Туровского. Этот батальон прикрывал отход основных сил и своими активными действиями создавал у немцев иллюзию присутствия в городе основных сил. Остатки батальона перешли затем к партизанским действиям. 4 августа через Днепр переправились остатки 16-й и 20-й армий.

Оккупированный Соленск и немецкие трофеи

План германского командования — окружить и уничтожить в районе Смоленска основные силы Западного фронта — провалился.

Активные действия группы генерала Рокоссовского способствовали выходу из окружения войск 16-й и 20-й армий. Когда под угрозой оказался глубокий тыл танковой группы Гота и 2-й армии, фельдмаршал Бок, не имея сил для ликвидации прорыва, обратился за помощью к главнокомандующему сухопутными войсками генерал-фельдмаршалу В. Браухичу. Однако разгромить противника в районе Смоленска войска Западного фронта не смогли. Им не удалось перейти в контрнаступление, а их разрозненные удары на широком фронте оказались малоэффективными. Но и эти удары лишили войска группы армий «Центр» манёвра в сторону флангов — на Украину и Ленинград, что облегчило положение советских войск на юго-западном и северо-западном направлениях.

Ожесточённое сопротивление советских войск под Смоленском ослабило наступательную мощь группы армий «Центр», она оказалась скованной на всех участках фронта. Укомплектованность немецких дивизий в конце июля, несмотря на поступившее пополнение, снизилась: пехотных — до 80 процентов, моторизованных и танковых — до 50 процентов. За три с половиной недели немецкая авиация в воздушных боях потеряла 169 самолётов.

Стратегия «блицкрига» рассыпалась прямо на глазах. Германское командование оказалось не в состоянии вести наступление одновременно на всех трёх главных направлениях. Это вынудило 30 июля Гитлера подписать директиву № 34. где группе армий «Центр» было указано перейти к обороне. По приказу фюрера основные усилия Вермахта в силу неблагоприятно сложившихся обстоятельств на центральном участке фронта были перенесены на фланги. В августе в первую очередь намечалось продолжать наступление с целью уничтожения советских войск на Украине, а также совместно с финскими войсками блокировать Ленинград. Впервые за всю войну Вермахт переходил к стратегической обороне на направлении главного удара.

Немецкое наступление на Москву остановилось в 350 километрах от столицы. А сражение на смоленской дуге даже не думало останавливаться.

Предыдущая часть: http://pikabu.ru/story/smolenskoe_srazhenie_chast_2_oborona_...

Начну с исправления, допущенной в предыдущем посте, ошибки. На ошибку указал  Russochi. Действительно полк "Великая Германия" (дивизия с 1942 года), был элитным подразделением Вермахта, а никак не часть СС и тем более лейб-штандарт. Поленился проверить инфу из источника, поэтому прошу прощения у тех, кого задела эта ошибка.

Контрнаступление

10-11 июля 1941 года немецкий 24-й моторизованный корпус захватил плацдарм в районе Старого Быхова и 13 июля начал с него наступление в направлении Кричев, Рославль.

Еще в начале боев за Смоленск и Могилев Ставка и командование Западного фронта поставили 21-й армии задачу «нанести ответный удар по противнику в общем направлении на Бобруйск», тем самым нанося удар во фланг и тыл прорвавшимся частям и отвлекая силы противника на его правом фланге.

Утром 13 июля после двадцатиминутной артиллерийской подготовки части 63-го корпуса начали форсировать на подручных средствах Днепр. Это наступление было настолько неожиданно для противника, что вначале он почти не оказывал организованного сопротивления. Развивая успех, части корпуса стремительно вышли на западные окраины Рогачева и Жлобина.

Советские разведчики в районе Рогачева и Жлобина

За три дня корпус продвинулся на 12 км к западу от Днепра. 16 июля против него развернулись все силы немецкого 53-го армейского корпуса и остановили продвижение советских соединений. 232-я стрелковая дивизия 66-го стрелкового корпуса генерала Рубцова продвинулась с боями почти на 80 км и захватила переправы через реки Березина и Птичь. Для отражения удара 21-й армии, которая создавала угрозу глубокому тылу танковой группы Гудериана, фельдмаршалу Боку пришлось привлечь около 15 дивизий, причём восемь из них понесли большие потери, что ограничило возможности по наращиванию усилий на смоленском направлении.

17 июля советское наступление остановилось, 63-й корпус был оттеснен к Днепру, но сохранил за собой Жлобин и Рогачёв. Тимошенко приказал закрепиться на линии Жлобин – Рогачев и удерживать занятую территорию. Командующий 21-й армией ясно видел, что корпус Петровского может быть отрезан противником, поэтому обратился в Ставку с просьбой отвести его за Днепр. Но разрешения отступать не дали. Тем временем немецкий 24-й моторизованный корпус подошел уже к Кричеву.

В резерве 21-й армии находился 25-й механизированный корпус, удар которого, подкрепленного дивизиями 67-го стрелкового корпуса (151-й и 117-й дивизий) в направлении Могилева вдоль дороги Довск — Могилев, мог принести хорошие результаты, отрезав быховскую группировку 2-й танковой группы от Днепра и подходивших к нему пехотных дивизий 2-й полевой армии. Однако из-за тяжелой ситуации в районе Кричева и , возможно опасаясь, что мехкорпус при таком глубоком ударе постигнет судьба других мехкорпусов западного фронта, командование перекинуло мехкорпус на блокирование прорыва, где он был растаскан по частям. После окончания боев 25-й мехкорпус уже не представлял из себя значимой силы.

Планы немцев меняются

Тем временем немецкое командование, уверенное в своём успехе, уточнило планы дальнейшего ведения войны на востоке. В подписанной Гитлером 19 июля директиве № 33 группе армий «Центр» приказывалось после уничтожения окружённых советских войск в районе Смоленска( при том, что уничтожение группировки под Смоленском еще не было очевидно, но об этом в следующей части) наступать на Москву. Наступление на Москву должно было осуществляться пехотными соединениями и частью танковых войск, не принимавшими участия в наступлении на юго-восток, за линию Днепра. Отныне главные усилия вермахта переносились на юго-западное направление для разгрома советских войск на Украине. 3 дня спустя выяснится, что командование Вермахта поторопилось с подобными планами.

22 июля 67-й стрелковый корпус нанес удар в направлении Старого Быхова с целью деблокады осажденного Могилева, а из Полесья по тылам противника была направлена кавалерийская группа полковника А. И. Бацкалевича (3 кавалерийские дивизии). Она продвинулась до Осипович и взяла под контроль шоссе Слуцк — Бобруйск. А 25 июля началось новое наступление на Бобруйск советского 63-го стрелкового корпуса. Активные действия на южном фланге советского Западного фронта стали составной частью общего наступления советских войск на Смоленской дуге.

Однако немецким войскам и на этот раз удалось быстро сковать наступающие советские войска. А 26 июля остатки советских войск, осажденных в Могилеве, начали прорыв из города, что сделало наступление бессмысленным.

Боевой путь кавгруппы Бацкалевича

26 июля 1941 года выполнение задачи по ликвидации советской кавалерийской группы полковника Бацкалевича было возложено на командующего войсками оперативного тыла группы армий «Центр» генерала пехоты М. фон Шенкендорфа. Тот привлек части 162-й, 252-й и 87-й пехотных дивизий, авиацию и кавалерийский полк СС под началом Г. Фегеляйна. В итоге противнику удалось восстановить контроль над Варшавским шоссе.

Три кавполка, оказавшиеся севернее шоссе, предпринимали диверсионные действия, атаковали железнодорожную линию Минск—Бобруйск. Однако противнику удалось восстановить контроль над железной дорогой, а попытка переправиться через реку Березина в направление Любоничи не увенчалась успехом, три кавполка были окружены в лесу севернее деревни Копча, сумели вырваться на запад, но вскоре оказались вновь окружены в лесу юго-восточнее Осипович и уничтожены. После чего командование кавгруппы принимает решение прорываться на восток.

3 Августа Франц Гальдер отметил в военном дневнике, что «кавалерийские части противника, действующие в нашем тылу, почти полностью выдохлись. Они сейчас находятся в таком состоянии, что не смогут причинить Нам какого-либо ущерба». Разрозненные отряды уже в начале августа выбираются к своим и в скором времени снова принимают участие в боях.

30 июля после упорных боев советская 21-я армия, так и не выполнив поставленную задачу, получила приказ перейти к обороне. Тем не менее эти контратаки отвлекали значительные силы немцев, так необходимые под Могилевым и Смоленском. А тем временем под Смоленском разворачивались события во многом изменившие ход восточной кампании.

"Однако на деле Гудериан – и это вполне правильно с оперативной точки зрения – наступает двумя танковыми дивизиями [3-й и 4-й] на Бобруйск и ведет разведку в направлении Днепра явно не для того, чтобы наблюдать за районом Бобруйска, а для того, чтобы форсировать Днепр, если для этого представится возможность. Если он этого не сделает, он допустит крупную ошибку. Я надеюсь, что еще сегодня он овладеет мостами через Днепр у Рогачева и Могилева и тем самым откроет дорогу на Смоленск и Москву. Только таким образом удастся сразу обойти укрепленное русскими дефиле между Днепром и Западной Двиной и отрезать расположенным там войскам противника пути отхода на Москву." Франц Гальдер начальник германского Генерального штаба сухопутных войск. 29 июня 1941 года.

На пути танкового молота

На южном фасе Смоленской дуги 11 июля преодолев слабую оборону советских 20-го механизированного корпуса (имевшего всего 93 танка Т-26 и БТ и около 50 орудий) и 4-го воздушно-десантного корпуса на реках Березина и Друть, немецкий 46-й моторизованный корпус 2-й танковой группы Гудериана вышел на подступы к Могилеву. Оказавшаяся на острие главного удара советская 53-я стрелковая дивизия была окружена и рассеяна, связь командования с ней потеряна. Для блокирования Могилёва с севера и прикрытия коммуникаций 46-го моторизованного корпуса немцами была отправлена дивизия лейб-штандарт «Великая Германия».

Форсирование Березины немцами

В этот же день немецкая 3-я танковая дивизия генерал-лейтенанта В. Моделя попыталась прорваться к городу с юга вдоль Бобруйского шоссе. Здесь оборону держал 338-й стрелковый полк полковника Сергея Кутепова. В первой половине дня 11 июля немцы начали наступление и вышли к деревне Буйничи. Танки двигались с открытыми люками, в которых были видны головы офицеров. Беспечно, с закатанными рукавами шли в цепи солдаты. Артиллеристы открыли заградительный огонь.

12 июля атака повторилась. Около 30 танков вышли на хлебное поле перед противотанковым рвом, где попали на минное поле и под удар противотанковых орудий. Несколько танков пытались преодолеть ров у берега Днепра, где их встретили ополченцы с бутылками с зажигательной смесью. Бой 12 июля продолжался 14 часов и закончился победой защитников города. Это был самый результативный бой за всю оборону Могилева. 39 танков дивизии Моделя были уничтожены.

Немецкие танки на Буйничиском поле

Оборонявшиеся, также понесли большие потери, но сохранили позиции. На следующий день немецкая 3-я танковая дивизия повторно атаковала позиции советской 172-й стрелковой дивизии, но в результате 10-часового боя вновь была остановлена.

14 июля передовой отряд немецкой 3-й танковой дивизии обошел город и без особого сопротивления взял Чаусы. Таким образом, окружение Могилева было завершено. Город блокировали дивизия «Великая Германия» и части 3-й танковой дивизии Моделя.

Советская 13-я армия оказалась рассечена, штаб армии оказался под ударом, командарм генерал-лейтенант Ф. Н. Ремезов был тяжело ранен и эвакуирован, управление войсками было нарушено. Новый командующий 13-й армией генерал-лейтенант В. Ф. Герасименко вступил в должность только 15 июля. Только вывод 4-й армии на рубеж реки Проня позволил задержать немецкое продвижение и не дать немецким подвижным соединениям выйти на оперативный простор.

В окружении

Начатое 13 июля советское наступление на Бобруйск отвлекло часть сил от Могилёва, поэтому штурм города возобновился только после подхода пехотных соединений группы армий «Центр», которые сменяли подвижные части, блокировавшие город.

Жители Могилева готовят город к обороне

Оказавшиеся в окружении части тут же оказались в тяжелом положении. Боеприпасы подавались самолетами, однако в условиях господства люфтваффе в воздухе рассчитывать на полноценное снабжение окруженных войск не приходилось.

Немецкие войска постепенно теснили советские части, попавшие в окружение. 23 июля начались уличные бои, противник прорвался к железнодорожному вокзалу и занял аэродром Луполово, который использовался для снабжения окружённых в Могилёве войск. Связь штаба 61-го корпуса с 172 стрелковой дивизией, которая оборонялась непосредственно в Могилёве, прервалась. Таким образом, Могилёвский «котёл» был рассечен.

22 июля начала наступление на Быхов, с целью соединиться с осажденными советскими войсками в районе Могилёва, 21-я армия генерал-полковника Кузнецова. Однако противнику удалось остановить советское наступление.

24 июля в Могилёве продолжились уличные бои. Предложение командира немецкого 7-го армейского корпуса генерала артиллерии В. Фармбахера о капитуляции было отклонено, а в ночь на 26 июля советские войска взорвали мост через Днепр.

25 июля в город въехали три немецких грузовика с продуктами и наградами для участников парада в Москве. Плененные немцы были уверены, что Могилев давно сдался.

Командир отрезанной от основных сил 172-й стрелковой дивизии генерал-майор Романов принял решение выходить из окруженного Могилёва самостоятельно. Было решено прорываться на запад в лесной массив в район деревни Тишовка (по Бобруйскому шоссе).

Около 24.00 остатки 172-й стрелковой дивизии начали прорыв из окружения. Но командование Западного фронта не санкционировало выход из окружения «Ввиду того, что оборона 61-м стрелковым корпусом Могилёва отвлекала на него до 5 пехотных дивизий и велась настолько энергично, что сковывала большие силы противника, нами были приказано командующему 13-й армии удержать Могилев, во что бы то ни стало и приказано как ему, так и командующему Центрального фронта товарищу Кузнецову перейти в наступление на Могилёв».

Но приказ был уже невыполним. Попытка организованного выхода 61-го корпуса из окружения не удалась: после двухдневных боёв его командир генерал-майор Ф. А. Бакунин приказал пробиваться на восток мелкими группами, перед этим уничтожив всю технику и разогнав лошадей. Сам Бакунин вывел из окружения группу в 140 человек.

28 июля начальник германского Генерального штаба сухопутных войск Франц Гальдер записал в своем дневнике: «Район Могилёва окончательно очищен от войск противника. Судя, по количеству захваченных пленных и орудий, можно считать, что здесь, как и предполагалось, первоначально находились шесть дивизий противника».

Советские войска почти месяц сковывали действия целого армейского корпуса, который очень пригодился бы немцам под Смоленском.

Предыдущие посты:

Умань - http://pikabu.ru/story/umanskiy_kotel_4320133

Минск - http://pikabu.ru/story/minskiy_kotel_chast_1_4336966

http://pikabu.ru/story/minskiy_kotel_chast_2_4350185

Привет Пикабу!

75 лет назад 10 июля началось сражение, которое стало по мнению немецких генералов причиной поражения под Москвой. В который раз на пути врага к столице стоял город Смоленск. Именно здесь немцам предстояло завязнуть в боях на целых 2 месяца, 2 месяца определивших судьбу "Барбароссы".

«Из 164 выявленных нами стрелковых дивизий противника 89 целиком или большей частью уничтожены. На фронте осталось 46 боеспособных русских стрелковых дивизий. 18 дивизий скованы на других участках (против Финляндии — 14, на Кавказе — 4). 11 дивизий, очевидно, находятся еще в тылу, в резерве. Из 29 выявленных нами танковых дивизий 20 целиком или большей частью уничтожены. 9 дивизий еще полностью боеспособны.

Имея такие силы, противник уже не в состоянии создать сплошной фронт, даже на наиболее важных направлениях. В настоящее время командование Красной Армии, по-видимому, ставит перед собой задачу вводом в бой всех еще имеющихся у него резервов как можно больше измотать контратаками германские войска и задержать их наступление возможно дальше к западу.

Формирование противником новых соединений (во всяком случае, в крупных масштабах) наверняка потерпит неудачу из-за отсутствия офицерского состава, специалистов и материальной части артиллерии. Это особенно касается танковых соединений, в которых еще в мирное время ощущался значительный недостаток командиров, водителей и радистов, а также имущества связи.

Группа армий «Центр», которая с самого начала войны превосходила противника в численности, теперь имеет подавляющее превосходство, которое она сохранит даже в том случае, если противник перебросит на фронт группы армий «Центр» новые соединения, чего следует ожидать.» Франц Гальдер начальник германского Генерального штаба сухопутных войск. 8 июля 1941 года.

Und wieder Blitzkrieg

Военная обстановка начала июля 1941 года была чрезвычайно оптимистична для немецкого командования: большая часть боеспособных подразделений врага уничтожена в приграничном сражении, советские войска отступают по всему фронту, тотальное превосходство на земле и в воздухе. 8 июля в ставке фюрера обсуждался план дальнейшей кампании.

Из дневника Франца Гальдера: «Группа армий «Центр» должна двусторонним охватом окружить и ликвидировать действующую перед ее фронтом группировку противника и, сломив, таким образом, последнее организованное сопротивление противника на его растянутом фронте, открыть себе путь на Москву. После того как обе танковые группы достигнут районов, указанных им в директиве по стратегическому развертыванию, можно будет временно задержать танковую группу Гота (с целью ее использования для поддержки группы армий «Север» или для дальнейшего наступления на восток, но не для штурма самой Москвы, а для ее окружения).

Непоколебимо решение фюрера сровнять Москву и Ленинград с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов, которое в противном случае мы потом будем вынуждены кормить в течение зимы. Задачу уничтожения этих городов должна выполнить авиация. Для этого не следует использовать танки. Это будет «народное бедствие, которое лишит центров не только большевизм, но и московитов (русских) вообще».

3. Детали [высказывания Гитлера]:

а. Предложенный план дальнейших операций утверждается. При этом подчеркнута необходимость отрезать Ленинград с востока и юго-востока сильным правым крылом танковой группы Гёпнера. Эта идея является правильной.

б. После уничтожения русской армии в сражении под Смоленском надлежит перерезать железные дороги, ведущие к Волге, и овладеть всей территорией до этой реки. После этого рейдами подвижных соединений и авиации уничтожить оставшиеся русские промышленные центры.

в. Задача постройки зимних бараков для войск. Войска должны располагаться вне населенных пунктов, чтобы можно было в любой момент произвести бомбардировку населенных пунктов с воздуха в случае возникновения в них беспорядков.»

Немецкое командование уже строило планы по использованию захваченных территорий, небезосновательно считая, что смоленская группировка советских войск ничего не сможет противопоставить тактике блицкрига. За плечами группы армий «Центр» был Минский «котел», где были почти полностью уничтожены 2 армии, 3 мехкорпуса и половина авиации Западного фронта. Под Смоленском же немцам будут противостоять армии резерва, только разворачиваемые, недавние окруженцы и остатки мехкорпусов.

К 10 июля на Днепр и Западную Двину вышли подвижные соединения немецких 2-й и 3-й танковых групп группы армий «Центр». К этому времени соотношение непосредственно вступивших в сражение сил было в пользу противника: в людях — в 1.5, артиллерии — в 1,7, самолётах — в 3,9, танках — в 7 раз.

Правда материально-техническое положение немецких танковых групп – основного орудия блицкрига, было не самым лучшим: почти половина танков к этому моменту имела высокий износ, а отсутствие развернутых ремонтных баз приводило к снижению количества боеготовных танков в дивизиях. По этой причине немецкое командование стало использовать захваченные советские танки (зачастую брошенные экипажами после исчерпания горючего). Но подобное положение не смущало немецкое командование. Двойной охват смоленской группировки противника казался уже решенным делом, еще одна операция, и перед немецкими танками будет Москва!

На направлении главного удара

С самых первых дней войны, когда западное стратегическое направление обозначилось в качестве главного, Ставка стремилась надежно перекрыть немцам путь на Москву.

Советское командование в спешке разворачивало войска. Командующий Западным фронтом маршал Семен Тимошенко (генерал Павлов к этому моменту уже был арестован и отдан под суд, за провал в приграничном сражении) располагал семью армиями. В ста километрах восточнее Смоленска Ставка Главного командования развернула второй стратегический эшелон из шести общевойсковых армий. Они были созданы из соединений, переброшенных из тыловых районов страны.

В районе Смоленска стал создаваться оборонительный рубеж с опорой на естественные преграды (реки Десна и Днепр), Полоцкий укре¬пленный район и оборонительные сооружения городов Витебск и Орша. Однако полностью завершить работы на оборонительном рубеже не удалось. Москва оказалась также дезинформирована о численном составе наступавшего противника. Предполагалось, что против Западного фронта действует немецкая группировка в составе 35 дивизий (в действительности их было 66). Именно на этих данных строился первоначальный расчёт Генерального штаба Красной армии о возможности остановить противника на созданном рубеже и подготовить условия для перехода в контрнаступление.

К началу Смоленского сражения войска Западного фронта находились в исключительно тяжёлом положении. Отошедшие из приграничных районов ослабленные и разрозненные дивизии нуждались в доукомплектовании. Соединения и части, прибывшие из глубины страны, ещё не были полностью сосредоточены и развёрнуты на рубежах обороны. Из семи входивших в состав Западного фронта армий Тимошенко в первый эшелон выдвинул пять (13, 19, 20, 21-я и 22-я армии), во второй эшелон — 4-ю и прибывшую с Украины 16-ю армии. На рубеже от Идрицы до района южнее Жлобина к началу сражения успели занять позиции только 37 из выдвигавшихся сюда дивизий.

Когда планы начинают рушиться.

Еще 3 июля немецкая 19-я танковая дивизия в упорном бою очистила южный берег Западной Двины в районе Дисны от советских подразделений и на следующий день при поддержке авиации заняла плацдарм. Однако действовавшая правее 18-я моторизованная дивизия натолкнулась на оборонительные сооружения Полоцкого УРа и оборонявшие его части 17-й стрелковой дивизии полковника Зыгина.

С 5 июля войска 22-й армии безуспешно контратаковали немцев в районе Дисны. Тем временем 7 июля немецкие войска вошли в соприкосновение с 22-й армией во всей её полосе и начали атаки на Себежский УР. 8 июля 20-я танковая дивизия 39-го мотокорпуса Вермахта форсировала Западную Двину в районе Уллы и прорвалась в направлении Витебск.

Форсирование немцами Западной Двины и Десны.

10 июля на смоленском направлении начали наступление основные силы 3-й и 2-й танковых групп противника. Основные силы 3-й танковой группы двигались из района Витебска в обход Смоленска с севера на Ярцево, остальные — с плацдарма восточнее Полоцка на Невель. 2-я танковая группа наносила удары: один из района южнее Орши на Смоленск и Ельню, другой — южнее Могилёва на Кричёв, Рославль.

Самым уязвимым местом в обороне Западного фронта оказался стык 20-й (генерал-лейтенант Курочкин) и 22-й (генерал-лейтенант Ершаков) армий. Выдвигавшаяся сюда 19-я армия (генерал-лейтенант Конев) ещё не успела сосредоточить и развернуть свои соединения. Она не смогла сдержать массированный танковый удар врага и отошла к Смоленску.

22-я армия оказалась в тяжелой ситуации – враг обходил с флангов Себежский и Полоцкий УРы, что грозило скорым окружением. Попытка нанести контрудар силами 22-й армии во фланг прорвавшемуся противнику не удалась, а армия была рассечена на две части. Под угрозой окружения был отдан приказ на отход, однако некоторые долговременные оборонительные сооружения Полоцкого УРа продолжали вести бой до 19 июля.

Тем временем, обойдя укрепленный район, танковые соединения противника устремились вперёд. 15 июля танки 3-й танковой группы Гота перерезали автомагистраль Москва—Минск в 15 км западнее Ярцева. Три армии — 16, 19 и 20-я — оказались полуокруженными. Подвоз боеприпасов, горючего и продовольствия прекратился. 16 июля они заняли Невель, 19 июля — Великие Луки.

На витебском направлении соединения 3-й танковой группы 11 июля захватили Витебск, 13 июля — Демидов. К исходу 20 июля они вышли к реке Вопь и создали плацдарм на её левом берегу севернее Ярцева. Наступавший южнее Смоленска 47-й механизированный корпус врага 16 июля овладел Оршей и правобережной частью Смоленска. 16-я, 19 и 20-я армии оказались охвачены с трёх сторон в районе Смоленска.

Немецкие танки на подходе к Ярцево

Для отхода на восток им оставалась одна переправа через Днепр у села Соловьёво (15 км южнее Ярцева). Для её зашиты из остатков танкового и моторизованного полков 5-го механизированного корпуса был создан сводный отряд (полковник А. И. Лизюков), который оборонял переправу почти две недели. За этот подвиг многие бойцы сводного отряда были награждены орденами и медалями, а их командир удостоен звания Героя Советского Союза.

Танковая группа Гота завязла в советской обороне, неспособная замкнуть кольцо вокруг советских армий. Еще недавно, казавшийся легко выполнимым план, рушился на глазах. В эти дни генерал Гот был вынужден признать, что германские войска несут большие потери, а моральный дух личного состава подавлен стойкостью советских войск, их неожиданными действиями и ожесточённой борьбой.

Привет Пикабу!

Так уж сложилось, что тема котлов 1941-го года не пользуется популярностью как у историков, так и в художественной литературе и кино. Не смотря на весь трагизм этой темы, стоит понимать, что солдаты и командиры в самой неблагоприятной обстановке проявляли невероятный героизм, и нам нужно это помнить. В этом посте мы немного отступим назад - к 22 июня 1941 года на территорию Белоруси. Здесь с 22 июня по 8 июля развернется Белостокско – Минское сражение. Здесь советские войска попадут в первый "котел".

"Общая обстановка лучше всего охарактеризована в донесении штаба 4-й армии: противник в белостокском мешке борется не за свою жизнь, а за выигрыш времени." Франц Гальдер начальник германского Генерального штаба сухопутных войск. 3 июля 1941 года.

Расстановка сил на 22 июня

Немецкое командование наносило основной удар на Московском направлении силами группы армий «Центр» (командующий — генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок) и 2-го воздушного флота (генерал-фельдмаршал А. Кессельринг). На 22 июня 1941 общая численность 1.453.200 солдат и офицеров (50 дивизий), 1700 танков, 910 самолетов, 3000 орудий.

Основной силой наступления были танковые группы:

- 3-я танковая группа (2 армейских и 2 моторизованных корпуса, всего 4 танковые, 3 моторизованные и 4 пехотные дивизии), наступавшая из района Сувалок;

- 2-я танковая группа (3 моторизованные и 1 армейский корпуса, всего 5 танковых, 3 моторизованные, 1 кавалерийская, 6 пехотных дивизий и 1 усиленный полк), наступавшая из района Бреста.

Поддержку осуществляли 4-я армия, наступавшая из района Бреста, и 9-я армия, наступавшая из района Сувалок.

Советский Западный Особый военный округ, преобразованный в Западный фронт (командующий — генерал армии Д. Г. Павлов), насчитывал в своём составе три армии:

- 3-я армия под командованием генерал-лейтенанта В. И. Кузнецова (4 стрелковые дивизии и мехкорпус в составе 2 танковых и 1 моторизованной дивизии) занимала оборонительный рубеж в районе Гродно;

- 10-я армия под командованием генерал-майора К. Д. Голубева (самая мощная, насчитывала в своем составе 2 стрелковых и 2 механизированных корпуса, один из них в полной боевой готовности, а также 1 кавалерийский корпус, всего 6 стрелковых, 2 кавалерийские, 4 танковые и 2 моторизованные дивизии) располагалась в Белостокском выступе;

- 4-я армия под командованием генерал-майора А. А. Коробкова (4 стрелковые, 2 танковые и 1 моторизованная дивизии) прикрывала район Бреста;

- Вновь созданная 13-я армия под командованием генерал-лейтенанта П. М. Филатова должна была принять полосу обороны на южном фасе Белостокского выступа, но её штаб только начал выдвижение на восток.

Всего в составе округа было 44 дивизии (24 стрелковые дивизии,2 кавалерийские дивизии, 12 танковых дивизий, 6 мотострелковых дивизий, 3 воздушно-десантных бригады, 8 укрепленных районов. На 1 июня 1941 года округ имел на вооружении 2 900 танков, в том числе новых, не бывших в эксплуатации — 470 машин, требующих среднего ремонта — 385, требующих капитального ремонта — 323. В танковом парке основу составляли легкие Т-26 различных модификаций и около 600 танков семейства БТ, а также 479 бронеавтомобилей (343 средних и 136 легких). Также имелось 117 тяжелых танков КВ и 266 танков Т-34 (в 6-м и 11-м механизированных корпусах). В подчинении командования округа находились 4-й и 8-й дивизионы бронепоездов.

Приграничное сражение

Сама конфигурация фронта – наличие Белостокского выступа, диктовала отсечение сходящимися ударами сил находящихся в нем. При этом вставал вопрос глубины охвата окружения: малый охват с окружением сил 10-й армии в районе Барановичей или большой охват, с точкой схождения клиньев у Минска, и окружения таким образом всех 4-х советских армий.

Советское командование перед войной считало наиболее вероятным первый вариант. А вот немецкое командование было склонно ко 2 варианту. Причем, как бы это удивительно не звучало, с самого момента перехода советской границы между штабом Главнокомандующего сухопутных войск и командующим группы армий «Центр» Фон Боком шел спор о глубине охвата танковых клещей. Лишь 25 июня был окончательно утвержден план действий: танковым группам как и прежде было приказано двигаться к Минску, 4 и 9 армиям приказано было осуществить малые клещи в районе Белосток – Волковыск. Этот план вызвал ярость Фон Бока, так как танковые группы лишались пехотного прикрытия со стороны полевых армий, тем самым ставились под угрозу их фланги (пехотные подразделения полевых армий должны были продвигаться вслед за танковыми группами и занимать оставленные ими позиции), и полевые армии должны были осуществить клещи силами пехотных подразделений. Пехота в общем случае не самый подходящий инструмент для проведения маневра на окружение. Она не обладает для этого превосходством в подвижности над окружаемым противником. Медленное смыкание пехотных «клещей» благоприятствовало прорыву из Белостокского «котла» на восток.

Немецкая 3-я танковая группа генерал-полковника Гота наносила основной удар в Литве, с тем чтобы разгромив находившиеся там советские войска, зайти в тыл советскому Западному фронту. 2-я танковая группа Гудериана наносила удар на Брест с дальнейшим выходом к Барановичам. В то время как полевые армии должны были вести наступление против противостоящих им советских подразделений, сковывая их действия. Так 22 июня 9-я армия вышла к Гродно и заняла его на следующий день; 4-я армия нанесла удар в сторону Бельска, где ей сопутствовал успех.

С первых часов войны в управлении фронтом назрел кризис: командование не имело точных разведданных, была нарушена связь, из-за чего командование не имело точных сведений о ходе выполнения планов прикрытия, местоположения и ситуации в полосе обороны подразделений. На все это накладывался хаос в тылу и неопределнность в сроках развертывания из-за сковывания вражескими бомбардировками передвижения войск.

Белостокский котел

Войска западного фронта 23 июня все еще продолжали развертывание по довоенному плану прикрытия госграницы (сосредоточение в районе Белостокского выступа), таким образом втягиваясь в готовую захлопнуться мышеловку. 23 июня командование фронта бросило в контратаки по флангам 3 мехкорпуса. Эти атаки задержали наступление врага, но выполнить поставленную верховным командованием цель, а именно, остановить наступление врага и обратить в бегство, она не смогла. После контратак мехкорпуса были потрепаны и значимой боевой силы больше не представляли.

Что самое трагичное, командование Западного фронта на второй день боев, 23 июня, оставалось в неведении относительно действительной силы удара под Брестом. Так, предполагалось, что под Брестом, где действовала 2-я танковая группа Гудериана, действуют «до одной тд (танковой дивизии) и парашютный десант до 500 человек» (!). Реальный масштаб катастрофы стал ясен, только после того, как под Слонимом в ходе успешной атаки на немецкий моторизованный отряд из группы Гудериана были захвачены карты с обстановкой (за день до этого советские пехотинцы и вовсе упустили Гудериана, штабная машина с которым, оказалась на шоссе в тот момент, когда советские пехотинцы его занимали в тылу у танковой группы). Угроза со стороны 2-й танковой группы наконец-то была осознана советским командованием. После чего в войска была направлена директива, начинавшаяся словами:

«Сегодня в ночь с 25 на 26 июня 1941 г. не позднее 21 часа начать отход, приготовить части. Танки — в авангарде, конница и сильная противотанковая оборона — в арьергарде. 6-й механизированный корпус первый скачок — район Слоним».

Парадокс и трагедия 1941 г. показали себя здесь неожиданным образом. 3-я армия приказ, судя по всему, получила. Во всяком случае, Кузнецов отдавал распоряжения, вполне ему созвучные и совпадающие по времени начала отхода. Штаб 10-й армии, напротив, спасительного приказа на отход не получил. Но здесь еще раз проявилось то, что у командующих не было пресловутого страха перед наказанием за оставление позиций или чего-либо в этом роде. Начальник оперативного отдела 10-й армии полковник Маркушевич впоследствии писал: «Об отходе с рубежа р. Бобр, р. Нарев приказа от командующего Зап. фронтом не было. Этот отход был осуществлен решением Командарма-10. Приказ был издан в 14.00–15.00 25.06.41 г.». Фактически отход на восток 10-я армия начала еще до того, как Павлов отдал свой приказ отходить ввиду наметившейся угрозы окружения.

В 12.00 26 июня летчики из авиаразведки фронта увидели колонну танков, на больших скоростях проходившую Слуцк в направлении на Бобруйск. Спустя четыре часа, в 16.00 того же дня, танковая колонная противника глубиной 10 км была замечена проходящей на восток в 5 км южнее Минска. Данный прорыв требовалось чем-то «затыкать», чтобы это сделать, нужны были войска, пусть даже из пасти тигра — надвигающегося окружения.

Однако отсупление было осложено особенностями местности Белоруси. Во-первых, направление отступления пересекалось несколькими реками. Из их числа Зельвянка (100 км восточнее Белостока) и Щара (125 км восточнее Белостока) были окружены обширными болотистыми районами. Между долинами этих рек находились вытянутые в северном направлении высоты, которые постепенно переходили в равнину. Во-вторых, Неман образует на направлении отхода большую, выступающую в южном направлении излучину. В итоге полоса, пригодная для отступления, образовывала «бутылочное горло», сужаясь от, примерно, 55 км у Гродека до 25 км у Волковыска.

Дороги в «бутылочном горле» с запада и северо-запада стекались к Волковыску и примыкали здесь к главному шоссе. При быстром отступлении крупных масс войск здесь должны были неизбежно возникнуть многокилометровые «пробки». Это само по себе в условиях явного преимущества немецкой авиации в воздухе предвещало разгром отступающих полков и дивизий Западного фронта. Но выхода у Западного фронта не было.

Разгромленная советская колонна.

В суточном донесении группы армий «Центр» за 27 июня отмечалось: «Продолжаются тяжелые бои под Мосты; наши части были вынуждены оставить автодорожный мост». Это звучит почти невероятно. Полуокруженным частям Красной армии удавалось не только отражать удары, но и отбивать у наступающего противника ключевые объекты. Мост у местечка с говорящим названием Мосты имел исключительное значение. Овладев им, немецкие пехотные части могли прорваться по шоссе в направлении Волковыска с севера и перехватить пути отхода 3-й и 10-й армий. Совершили этот подвиг бойцы 11-го мехкорпуса Мостовенко, обескровленного в предыдущих боях. При этом часть сил мехкорпуса остались оборонять мост и тем самым прикрывать с севера отступление 3-й армии, а остальные пробивали дорогу, отступающим через немецкие заслоны на восток, бойцам. Около шести вечера 28 июня немцы перешли в наступление, прорвали предмостную оборону и вышли к злосчастному мосту. Защитники предмостного плацдарма отошли частью через мост, частью вплавь через Неман. Бой за сам мост, несколько раз переходивший в рукопашную схватку, продолжался всю ночь. Прорваться на южный берег Немана немцам не удавалось. Трагизм ситуации был в том, что у танкистов Мостовенко не было взрывчатки, чтобы взорвать перед отступлением мост, отчаянная попытка обстрелять фермы моста из 76-мм пушек не дала никакого результата. Разрушительной силы этого калибра было явно недостаточно.

На пути же отступающих войск 3-й армии лежала река Щара. Мосты через р. Щару у деревни Щара и у деревни Великая Воля были взорваны, в самих деревнях уже были немцы. 29 июня удалось захватить полуразрушенный мост у деревни Великая Воля и соорудить временную переправу. Попытка переправить боевую технику закончилась неудачей - под тяжестью танка хлипкий мост рухнул. Оказавшиеся в этот момент на мосту танк и бронемашина свалились в реку и затонули. Два танка Т-34 удалось переправить вброд. Остальные боевые машины пришлось оставить. Они были частью подорваны, частью сожжены. Хотя основная масса личного состава смогла еще пересечь Щару, ударный потенциал прорвавшихся в район Новогрудка частей 3-й армии был уже весьма условным.

Для отступления 10-й армии подарком судьбы, стало решение немцев в первые дни не пытаться занять шоссе Белосток – Слоним, а осуществлять параллельное преследование врага. Тем самым по шоссе 10-й армией могли быть переброшены механизированные и артиллерийские части с их массой колесной и гусеничной техники. 25 июня немецкое командование осознало ошибку и, недооценивая силы противника, попробовало перерезать шоссе у Зельвы силами небольшого отряда, который был отбит еще на подходе к шоссе пехотой. Более того в штаб 134-й дивизии вермахта в 14.10 поступила радиограмма — радиограмма с самолета-разведчика: «На дороге Радек — Волковыск колонна всех родов войск, конец не виден». Тогда было принято решение перерезать шоссе силами всей дивизии, разделенной на две оперативные группы. Но фланговый удар по обеим группам, растянутым на довольно широком фронте, привел к рассечению и охвату 27 июня немецкое командование вынуждено было изыскивать силы уже на деблокирование дивизии, которая сама должна была замкнуть кольцо окружения. Но все попытки были отражены. Только 29 июня 134 дивизия потеряв большую часть тяжелого вооружения смогла отойти к своим.

Переправа через Щару

Для отступления 10-й армии подарком судьбы, стало решение немцев в первые дни не пытаться занять шоссе Белосток – Слоним, а осуществлять параллельное преследование врага. Тем самым по шоссе 10-й армией могли быть переброшены механизированные и артиллерийские части с их массой колесной и гусеничной техники. 25 июня немецкое командование осознало ошибку и, недооценивая силы противника, попробовало перерезать шоссе у Зельвы силами небольшого отряда, который был отбит еще на подходе к шоссе пехотой. Более того в штаб 134-й дивизии вермахта в 14.10 поступила радиограмма — радиограмма с самолета-разведчика: «На дороге Радек — Волковыск колонна всех родов войск, конец не виден». Тогда было принято решение перерезать шоссе силами всей дивизии, разделенной на две оперативные группы. Но фланговый удар по обеим группам, растянутым на довольно широком фронте, привел к рассечению и охвату 27 июня немецкое командование вынуждено было изыскивать силы уже на деблокирование дивизии, которая сама должна была замкнуть кольцо окружения. Но все попытки были отражены. Только 29 июня 134 дивизия потеряв большую часть тяжелого вооружения смогла отойти к своим.

В это же время советские войска сумели контрударами отогнать немецкие подразделения от шоссе (напомню, что малый охват осуществлялся пехотными дивизиями, для которых неприятным сюрпризом стало появление советских танков из 6-го мехкорпуса у себя на позициях). Сила контрударов была такой, что немцы больше не предпринимали попыток перерезать шоссе в течении 4 дней. Выйдя к Зельве перед частями 10-й армии встала задача прорыва обороны немцев по реке Зельвянка, прорвать которую можно было только массированным ударом. Немцы стянули в район Зельвы танки из группы Гудериана. 29 и 30 июня войска 10-й армии при поддержке танков 6-го мехкорпуса пытались прорваться через Зельвянку, обойдя Зельву с севера и юга. Атаки на немецкие позиции и контратаки немцев шли одна за одной, в нескольких местах удалось углубиться в оборону противника, но пробить брешь так и не удалось. В донесениях немцев особо указаны танки новых типов, благодаря которым советские солдаты сминали их оборону.

Те самые танки новых типов, оставшиеся на поле боя

Большие группы бойцов и командиров все таки сумели прорваться в сторону Новогрудка. 30 июня немцы начали стягивать кольцо и 1-2 июля котел был ликвидирован.

Некоторые боевые машины 6-го мехкорпуса все же смогли прорваться в Слоним. Вечером 1 июля в Слоним вошли три советских танка — один КВ и два Т-34. За рычагами КВ был сержант Н.Я. Кульбицкий. Пройдя через половину Слонима, почти не встречая сопротивления, танки вышли к мосту через реку Шара.

Кульбицкий вспоминал:

«Тридцатьчетверка» проскочила мост, а вот с КВ перед ним что-то случилось: машину повело в сторону и тут же вернуло назад. Двигатель заглох, а танк сорвался с крутой забетонированной насыпи и скатился в воду. Щара в том месте неглубокая, да еще обмелела тогда, поскольку долго не было дождей. Петрухин, Карабанов, Кульбицкий и Овсеенко выскочили из танка и скрылись на другом берегу в зарослях кустарник и деревьев».

По воспоминаниям местных жителей, скрыться экипажу КВ помогла следовавшая следом «тридцатьчетверка». Пулеметным огнем танкисты отогнали немцев и позволили товарищам скрыться. Позднее Кульбицкий воевал в партизанском отряде. Однако прорваться через Слоним советским танкам не удалось. Один Т-34 от моста повернул назад и был подбит немецкими артиллеристами в центре города, второй — на выезде на Ружанское шоссе.

34-ка подбитая в центре Слонима

Однако на прорыве через Зельвянку испытания бойцов и командиров 10-й армии еще только начинались. Прорвавшимся в район Новогрудка частям вскоре снова пришлось испытать ужасы окружения и прорыва через него. Немецкие танковые клинья уже нависли над Минском.

«Не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней.» Франц Гальдер начальник германского Генерального штаба сухопутных войск. 3 июля 1941 года.

Привет Пикабу. В этом году исполнилось 75 лет с момента начала Великой Отечественной войны. 22 июня 1941 года началась война разделившая всю историю страны на "до" и "после". 1 августа исполнится 75 лет с момента "образования" Уманского котла, в котором "сварятся" 6 и 12 армии. И нам важно помнить такие тяжелые события, чтобы они не повторились вновь.

Будет "многа букоф", потому, что невозможно рассказать о трагедии Уманского котла не углубившись немного в предысторию.

Операция «Барбаросса»

18 декабря 1940 года Гитлер подписал директиву № 21 верховного главнокомандования вермахта, получившую условное наименование «Вариант Барбаросса» и ставшую основным руководящим документом в войне против СССР. Вооружённым силам Германии ставилась задача «разгромить Советскую Россию в ходе одной кратковременной кампании», для чего предполагалось использовать все сухопутные войска за исключением тех, которые выполняли оккупационные функции в Европе, а также примерно две трети ВВС.

Конечной целью кампании ставился выход на линию Архангельск — Волга — Астрахань.

Для нападения на СССР к 22 июня 1941 года было создано четыре группы армий, общей численностью 157 дивизий и 12 бригад.

Против Красной Армии (РККА) на Украине должна была действовать группа армий «Юг» (командующий — генерал-фельдмаршал Герд фон Рундштедт), в оперативном подчинении которой находилось Командование сухопутных войск Румынии, занимала фронт от Люблина до устья Дуная. В неё входили 57 дивизий (в том числе 9 танковых и моторизованных) и 9 бригад (в том числе 2 моторизованные). Наступление поддерживал 4-й воздушный флот (800 боевых самолётов) и румынские ВВС (500 самолётов).

Группа армий «Юг» имела задачу уничтожить советские войска на Правобережной Украине, выйти к Днепру и в последующем развивать наступление восточнее Днепра. Таким образом перед группой армий «Юг» стояла задача уничтожения 1,5 миллионной группировки войск Киевского округа (71 дивизия!) – крупнейшей на западной границе СССР.

Задача эта не казалась невозможной. На СССР нападала армия до этого победившая 3 сильнейшие европейские армии (да, да польская армия считалась достаточно сильной, чтобы противостоять РККА). Оба раза на разгром хватило месяца. Теперь к июню 41 на границе с СССР стояли ветераны, захватившие всю Европу. Тактика блицкрига еще ни разу не давала осечку, да и не могла – на тот момент никто не смог найти противодействия немецким танковым клиньям. Только к 43 году огромной кровью это знание будет получено и усвоено советскими командирами.

Командование Вермахта выделяло на всю войну 3 месяца, и столь большой срок был лишь из-за размеров территории. Весь опыт предыдущих компаний говорил за то, что достаточно разгромить основную часть армии врага в ряде приграничных сражений и его оборона и власть посыплется. Тем более, что благодаря пропаганде существовала уверенность, что власть коммунистов в стране держится только на штыках армии и после первых поражений армии народ начнет борьбу с ненавистными жидо-большевиками. Кроме того сильно недооценивались мобилизационные и промышленные возможности Советского Союза, выносливость и воинский дух солдат.

Готовность к войне

Чтобы понять причины поражений первых дней войны, надо обозначить те проблемы, которые существовали в войсках Киевского особого военного округа перед войной и в момент нападения.

Механизированные корпуса округа к началу боевых действий с Германией находились еще в стадии формирования и укомплектования. Во всех соединениях и частях остро ощущался большой недостаток командных и технических кадров, особенно на должностях командиров рот и взводов. В значительной степени повлияла на результаты приграничного сражения слабая подготовка личного состава механизированных корпусов в использовании новой боевой техники. Связано это было с увеличением численного состава армии с 1938 по июнь 1941 года в 3 раза(!) с 1,5 миллионов до 4,5 – 5. Части и подразделения механизированных корпусов были слабо сколочены, не налажено взаимодействие между видами войск, входящих в состав соединений. В дивизиях была освоена только одиночная подготовка бойца и проведена часть занятий по сколачиванию экипажей и боевых расчетов.

По архивным данным считается, что в составе механизированных соединений округа имелось 4536 танков (КВ — 265, Т-34 — 496, БТ — 1486, Т-26 — 1962, Т-35 — 44, Т-28 — 195, Т-40 — 88), 749 бронемашин БА-10 и 365 бронемашин БА-20, колесных машин — 12 506. Боевые качества танков БТ и Т-26 в сравнении с современными немецкими Pz 3 и Pz 4 были мягко говоря неудовлетворительны. Находившаяся на вооружении частей боевая техника, кроме новой (танки КВ и Т-34), имела малый моторесурс и сильный износ. В соединениях и частях не хватало ремонтных средств, поэтому требующая ремонта техника восстанавливалась не в своих частях, а на авторемонтных базах округа. На них в ожидании ремонта стояло около 350 боевых машин.

Танки БТ и Т-26.

В ВВС Киевского округа на 22 июня только в 17 истребительных авиационных полках насчитывалось 1296 самолетов (в том числе 243 МиГ-1, МиГ-3 и Як-1) . В расчет не приняты самолеты И-15, Р-5, Р-10, которые в больших количествах еще находились на вооружении авиационных частей.

Подготовка экипажей как в бронетанковых войсках, так и в авиации оставляла желать лучшего, так как из-за экономии ресурса техники подготовка осуществлялась в минимальном объеме. Еще хуже дела обстояли с техникой новой, начавшей поступать в войска в 41 году. Ее освоение шло медленно и из-за экономии моторесурса, и из-за небольшого количества в частях. Экипажи и командование просто не знали всех возможностей своей техники.

И это в самых боеготовых подразделениях Красной Армии, что говорить о частях расположенных в глубине страны. РККА не хватило года на перевооружение и реформирование своей организационной структуры – кто мог подумать, что Германия решится на войну на два фронта.

Вся тяжесть перевозок и снабжения войск лежала на железной дороге. Из-за потери многих складов в приграничных районах в первые дни войны, снаряды, патроны и горючее приходилось доставлять эшелонами со складов в глубине округа. Постоянные бомбежки создавали заторы, из-за чего темп доставки грузов и войск критически снижался.

Перед войной основная часть войск округа располагалась в глубине, непосредственно на границе располагались армии прикрытия, немногочисленные и неспособные выдержать удар основными силами врага. Еще в середине июня к границе начали подтягивать войска 2-го и 3-го эшелона, но на это нужно было 2-3 недели, а их уже не было. Когда подразделения из тыла округа только садились в эшелоны, вермахт уже перешел границу. Итогом этого стал срыв планов развертывания, войска сразу по прибытии, без подготовки и сосредоточения бросали в бой – затыкать места прорыва. Это было единственно возможным в тот момент решением, но оно могло лишь оттянуть момент, когда враг снова прорвет фронт.

Советским войскам оставалось только отступать и пытаться закрепиться на новом оборонительном рубеже. При численном превосходстве войск РККА в Киевском округе над силами вермахта, единовременно в бой могли вступить лишь небольшое их количество. У командования Красной армии просто не было ресурсов, чтобы создать превосходство в живой силе в первые недели войны, а после не было уже живой силы. Не имея точных разведданных, связи и соответственно взаимодействия с соседями многие командиры действовали наугад, по устаревшим боевым планам.

Уманский котел.

В середине июля у немецкого командования не было оснований сомневаться в успехе блицкрига. Да на Украине продвижение войск отставало от плана: отступавшие советские части наносили контрудары по флангам наступающих войск. Но тотальное превосходство на земле и в воздухе, позволяло вовремя перебрасывать войска на угрожаемые участки и контратаковать уже потрепанные в наступлении части с их последующим разгромом.

Части Юго-Западного фронта к этому времени с боями отступили от линии государственной границы в район Винницы. 18 июля 11-я немецкая полевая армия форсировала Днестр на стыке 18-й армии Южного и 12-й армии, создав благоприятную возможность для двустороннего охвата 6-й и 12-й армий с последующим их окружением и уничтожением. Осознавая это, ставка 18 июля приказала поэтапно к 21 июля отступить, но противник, превосходя советские войска по мобильности, вышел на предполагавшиеся рубежи отвода раньше 6-й и 12-й армий. Чтобы не дать замкнуться окружению, командование Южного фронта перебросило навстречу прорывавшемуся на юго-восток немецкому моторизованному корпусу 2-й мехкорпус генерала Ю. В. Новосельского. Этот маневр не позволил противнику завершить окружение двух армий западнее города Умань.

Оценив действия противника, Ставка пришла к выводу, что главной целью немецкого наступления является выход к Днепру, овладение переправами между Киевом и Черкассами с тем, чтобы в дальнейшем развивать наступление на Донбасс. Исходя из этого, была сформулирована главная задача для Южного и Юго-Западного фронтов – не допустить порыва и выхода противника к Днепру.Для удобства управления 6-я и 12-я армии передавались в подчинение командования Южного фронта и объединялись в так называемую «группу Понеделина». При этом создавалась странная командная цепочка, так как оперативные приказы штаб Южного фронта передавал группе Понеделина не напрямую, а через штаб Юго-Западного фронта, что очень скоро скажется на судьбе группы.

Генерал - майор Понеделин

Точных данных по количеству солдат в группе Понеделина не существует. По немецким данным на момент окружения в ней было порядка 120 тысяч человек, по другим данным от 110 до 150 тысяч.

Непосредственно против группы Понеделина действовали 5 пехотных дивизий (из них 2 горно-егерские), 2 танковые, 1 моторизованная дивизии, 1 бригада войск СС и 1 пехотный полк.

К началу августа командование Южного фронта разработало план, который предусматривал воссоединить фланги группы Понеделина с 18-й армией на юге, на севере во взаимодействии с 26-й армией Юго-Западного фронта восстановить контакт и закрыть образовавшуюся между ними брешь.

На 1 августа войскам 6-й и 12-й армий командованием Южного фронта была поставлена общая задача – пробиваться на восточный берег р. Синюха для занятия там обороны. Совместными действиями армий Южного и Юго-Западного фронтов предполагалось изолировать и разгромить прорвавшуюся в тыл советских войск группировку Клейста.

Противник в свою очередь основной задачей ставил удержание позиций по восточному берегу р. Синюха танковыми и моторизованными частями с одновременным отсечением группы Понеделина от войск 18-й армии и завершением окружения.

Уже в ходе боев 1 августа командование группы осознало практическую невыполнимость поставленной задачи, решение которой даже в случае успеха было сопряжено с большими потерями. Поэтому уже в 00.20 2 августа командующий 6-й армией Музыченко обратился в штаб Южного фронта с просьбой «санкционировать прорыв на юго-восток». Оценивая обстановку, командарм указывал, что в сложившейся ситуации «промедление истощит армию и приведет к катастрофе». Но командование Южного фронта расценило сообщение Музыченко как паническое и в санкции на прорыв в южном направлении отказало, еще раз подтвердив прежний приказ – прорываться на восток.

2 августа командование Южного фронта предприняло попытку по деблокированию 6-й и 12-й армий силами 223-й стрелковой дивизии, перебрасываемой из района Кировограда. 223-я стрелковая дивизия была недавно сформированным соединением, с несколоченными штабами и необстрелянным личным составом. И ей ставилась задача по разгрому танковых и моторизованных соединений группы Клейста, что было заведомо нереально. Поэтому выполнить поставленную задачу она не смогла.

К концу дня 2 августа окружение 6-й и 12-й армий было полностью завершено. Группа Понеделина пробиться в восточном направлении и занять рубеж по р. Синюха не смогла. Но даже в случае успеха решить, изначально поставленную задачу, было уже нереально, так как к нему уже вышли передовые части 11-й танковой дивизии вермахта.

Осознав бесперспективность атак группы Понеделина в восточном и северо-восточном направлениях и невозможность восстановить таким способом фронт обороны, командование Юго-Западного направления отдало приказ командующему Южным фронтом И.В. Тюленеву выводить 6-ю и 12-ю армии на юг, на соединение с 18-й армией. Но тот, в нарушение полученного приказа, не довел его до сведения командующих 6-й и 12-й армий, и 4 августа повторил свое распоряжение: группе Понеделина – прорываться на восток, на рубеж реки Синюха. Видимо, И. В. Тюленев все еще рассчитывал на успех своего плана, несмотря на существенное ухудшение обстановки в полосе фронта.

В ходе боев 2-3 августа частям 6-й армии удалось создать плацдарм на восточном берегу реки Синюхи силами 24 мехкорпуса. Именно отсюда группа планировала прорываться, но немецкая авиация сумела выявить и правильно интерпретировать передвижение войск внутри котла.В течение 3 и 4 августа войска группы Понеделина выполняли приказ командующего Южным фронтом генерала И. В. Тюленева по прорыву в восточном направлении. Но в тоже время благоприятная возможность прорыва из окружения на юго-восток была упущена.

Утром 4 августа немцы отсекли группу на плацдарме от берега и к 14 часам уничтожили ее. Лишь в 15 часов, когда судьба войск на плацдарме уже было очевидна, командование Южного фронта все же санкционировало выход из окружения на восток - через реку Синюха.

Получив разрешение на выход из окружения, командование группы стало подтягивать войска к новому участку прорыва. На передислокацию войск ушла вся вторая половина дня 4 августа. В ходе передислокации дороги были запружены автотранспортом и частями снятыми с фронта, что создало заторы, так удобные для бомбежек. Ослабление фронта неминуемо привело к прорыву на нескольких участках и окружению оборонявшихся там частей. Предшествующие бои привели к истощению запасов, особенно трудная ситуация сложилась артиллерийских и минометных частях. В условиях окружения и господства врага в небе осуществлять снабжение было возможно только по воздуху ночью в количестве недостаточном для обороняющихся.

Кроме того к 4 августа в боях сгорели почти все танки и бронемашины мехкорпусов. На 5 августа в мехкорпусах в боеспособном состоянии находилось не более 20 машин.

К 5 августа и в войсках противника также назрел кризис со снабжением боеприпасами. Вследствие этого командование 49-го корпуса вермахта решило 5 августа предпринять решительное наступление для окончательного разгрома группы Понеделина. Как указывалось в приказе: «битва сегодняшнего дня должна завершиться окончательным уничтожением врага, для повторного наступления боеприпасы отсутствуют». В ходе боев 5 августа ряд важных опорных пунктов был потерян, фронт окружения значительно сузился, и советские войска оказались на полностью простреливаемом артиллерией и стрелковым оружием пространстве, но полностью уничтожить окруженные части так и не удалось.

Командование группы не отказалось от плана прорыва из окружения, сроки которого были перенесены на ночь с 5 на 6 августа. С рассветом прорывающиеся части оказались под ударами вызванной командованием 49-го корпуса авиации, под массированным артиллерийским и минометным огнем. Колонны, перегруженные техникой, санитарными машинами, тягачами с орудиями, растянутые на много километров, оказались чрезвычайно уязвимыми для ударов. Вскоре на всех дорогах, ведущих на юг, образовались пробки из горящих автомашин, движение застопорилось. Группы красноармейцев были вынуждены уходить с дорог и прорываться далее через открытую степь. Группы прорыва понесли большие потери, были рассеяны, часть их отступила на Наливайку, часть укрылась в лесах и вскоре было взято в плен. 7 августа в плену оказался командующий 6-й армией генерал И. Н. Музыченко.

Командование 12-й армии намеревалось продолжить сопротивление и предпринять новые попытки прорыва. Перед оставшимися в окружении частями 6-й и 12-й армий на 7 августа была поставлена задача по выходу из кольца в восточном и южном направлении. Но в ходе боя 6 августа управление окруженными советскими частями было в значительной степени дезорганизовано. После рассечения фронта на изолированные очаги сопротивления отсутствовало и централизованное командование. Ситуация усугублялась катастрофической убылью старшего и среднего командного состава. В большинстве случаев не осталось командиров в звании старше лейтенанта. Но полная деморализация еще не наступила.

Основные силы 12-й армии под руководством штаба в ночь на 7 августа предприняли попытку прорыва. В отдельных случаях доходило даже до рукопашных схваток и часть советских войск все же сумела прорваться. Но основная часть завязла в боях, а с наступлением утра немцы предприняли зачистку своих тыловых районов, в ходе которых в плен был взят командующий 12-й армией генерал П. Г. Понеделин.

Еще одна неудачная попытка прорыва привела к деморализации окруженных войск. К этому времени они были лишены продовольствия, боеприпасов и четкого руководства, находились под постоянным артиллерийским и минометным обстрелом и атаками с воздуха. Наиболее боеспособные части либо понесли значительные потери и были обескровлены, либо погибли при прорывах, были уничтожены штабы.Поэтому с наступлением утра 7 августа началась массовая сдача в плен. Но оборона в восточной части села и в лесу к востоку от него продолжалась до 13 августа.

Колонны пленных красноармейцев

В ходе сражения Южный фронт потерял две армии (6-ю и 12-ю), были разгромлены 6 корпусов и 17 дивизий. В плен попали два командарма, четыре командира корпусов, 11 командиров дивизий, погибли два командира корпусов и 6 командиров дивизий. Из окружения вырвались около 1 тысячи автомашин и более 10 тысяч человек, в немецкий плен попало 103 тысячи человек. Многие из пленных будут отправлены в печально известном концлагере "Уманская яма". Потери противника оказались значительно меньшими.

Шел второй из трех отведенных на войну с СССР месяцев.