SashaPerez

У меня не было голодного детства, хоть и взрослела я уже в девяностых.

Мы жили в частном доме. Огород, скотина…
Мать работала на сырзаводе. Отец на автолавке.

В доме всегда было сливочное масло, сыр, творог. Отец привозил из деревень молоко, сливки, яйца и мясо. Потому мы всегда были сыты. Правда, одевались плохонько, но это уже другая история.

При всем этом страсть закупать «в прок» не миновала родителей. Спички большущим фанерным коробом (до сих пор, кстати, даже не ополовиненный). Водку ящиками. Макароны коробками. Крупы и сахар мешками. Сахар))

Сахар продавался в плотных холщовых мешках по 50 кг. Они были тяжелые, быстро впитывали в себя влагу и насыщали желтоватый сахар-песок неповторимым запахом мокрого картона. А ещё их очень легко прогрызали вездесущие и вездессущие мыши.

Накладывая песок в сахарницу из такого мешка ты никогда не мог знать наверняка: вот этот желтоватый комочек - это слежавшийся сахар или мыши постарались? Особо подозрительные куски выкидывали. Если таких было много в мешке, то сахар оставляли на заготовки. Как говорила мама - переварится.

До сих пор с легким содроганием вспоминаю те мешки и тот сахар. И чай с привкусом мокрого картона. И весело кружащиеся в чашке ворсинки от холщового мешка.

И с тем же содроганием думаю о том, сколько запасов сахара, столь лакомого для тараканов, мышей и прочей легко заводящейся, но трудно изгоняемой живой нечисти, сейчас хранится у бабушек-соседок. Чую, у службы дератизации скоро откроется действительно горячий сезон.

В комментариях с легким сарказмом спросили, смогла бы я работать в холоде?

Работала.

В пять утра подъем. Дома дубак. Тогда ещё не было газового котла и температура в доме зависела от того насколько рано встанет отец, чтобы растопить печь в кочегарке.

По-быстрому чаёк в эмалированной кружке согреть маленьким кипятильником. Это уже потом, когда появилась возможность, я купила электрический чайник.

Бутерброд: хлеб, масло, сыр. Масло с сыром всегда дома были. Мама мастер-сыродел, брала с разрешения завода готовую продукцию по сниженным ценам.

Бегу на вокзал. На улице мороз. Тогда зимы были снежные, холодные. Снег в свете фонарей искрится, переливается. Белые плотные облачка пара от горячего дыхания особенно хорошо видны на фоне тёмного ночного неба. В небе сверкают звёзды. Словно и там свои снег и фонари.

Забегаю в здание вокзала. Тепло…
Но долго в нем нельзя сидеть, разморит - уснёшь. Пропустишь автобус.

Автобус - ПАЗик. Только с гаража, ещё не прогретый. Сиденья из коричневого твёрдого от мороза дермантина. Я старалась садиться ближе к проходу или назад «на горочку». Потому что от большого стекла автобусного окошка так тащит холодом, что едва разогревающиеся батареи под ним не справляются. А у прохода, хоть и толкают тебя проходящие заходящие и выходящие, но все же теплее. Только ноги мерзнут.

Было дело, засыпала в автобусе. Нахохлишься, воротник шубы поднимешь - хоть и искусственная, но все равно мягко, пушисто, относительно тепло - глаза закроешь на минуточку, а просыпаешься от чувства падения. Как-то чуть, действительно, в проход не свалилась. Хорошо, добрый человек с другой стороны поддержал. Не дал ушибиться.

Ехать приходилось по-разному. Когда полчаса. Когда час. Дороги до деревень по большаку прямые и ровные, а дальше извилистые и тряские. Там уж не уснёшь.

Если место у окна освободилось, пересаживаюсь. В автобусе уже совсем тепло. Прогрелся наконец-то. Смотрю в окно как свет автобусных фар прыгает по сугробам. В голове тихо, спокойно. Как за окном.

Выходить на морозную улицу не хочется от слова совсем. Но надо. Работа.
Деревня ещё спит. Большинство окон темные. Прохожу мимо под звонкий лай собак и звон цепей. Стараются, охранники. Отрабатывают еду.

Нахожу магазин. Естественно, закрыт. Поперёк двери планка железная, большой амбарный замок. Время на часах семь утра. Ещё час ждать.

Обычно я ходила кругами вокруг магазина, вытаптывала причудливые дорожки в снегу. Любовалась звёздами. Наблюдала как пробуждается деревня. Короче, занимала себя этот час как могла.

Приходил продавец. Охал, ахал. Как же, проверка приехала, а у неё в магазине бардак и в долговой книге на десять страниц записей.

В магазине холодрыга жуткая. В бутылках лимонада плавает лёд. Первым делом топим стояк - большую серую трубу-печь. Такие почти во всех деревенских магазинах. В первые часы, пока не разогрелось, тепло только возле стояка. Его можно обнять руками, прижаться грудью и это чувство… так тепло, словно маму обнимаешь) хоть вообще не отпускай. Но надо работать.

От ледяного прилавка, на котором разложены документы, замерзает паста в ручке. Приходится каждые несколько минут зажимать ее в кулаке, отогревая. Пофиг, пишем!

Продавец явно нервничает. Я совсем молоденькая, не знаешь что ждать. Сможет договориться по долгам или уволят? Обычно мы договаривались. Писали товаром. Долги обычное дело, люди жили от зарплаты до зарплаты. Но бывало, что продавцы оказывались на «особом» контроле. Пьющие, к примеру. У них мы записывали как есть, а долговую тетрадь забирали в контору.

Магазины были маленькие. Товару мало. К обеду чаще всего заканчивали. Так вот и работала. Да.

Отец мой всю свою жизнь отработал водителем. Когда пришли голодные 90-е устроился на вторую работу. Продавцом. Получилась автолавка. От РайПО.

Он ездил по местным деревням. Летом я каталась с ним.
Помню с каким нетерпением ждали машину деревенские. Для многих это был единственный способ получить продукты и бытовую химию.

Люди знали когда папа к ним приедет, но выходили из домов заранее. Пообщаться, посудачить. Они были всегда веселые, хоть и жилось тяжело. Бабки остро шутили, молодёжь смеялась.

Блин) аж тепло на душе от воспоминаний стало…

Тёплый летний день. Лёгкий ветерок доносит запах трав, цветов и навоза. Где-то мычат коровы. Долго, протяжно. Если деревня с прудом, то там обязательно плавают гуси: белые, жирные, важные. Они кричат редко, но если один завёлся, другие поддержат.

Стрекочут кузнечики.

Деревенская дорога пыльная, серая с коричневым. По обочинам коровьи лепешки разной степени высушенности. По ним ползают толстые ленивые синие мухи.

Мне, как ребёнку, все интересно. И коровы, и козы, и куры-петухи, суетливо и горделиво прохаживающиеся вдоль покосившихся заборов. И коровьи лепешки интересны.

Люди тоже интересны, но я их чуток боюсь. Потому обычно кручусь где-нибудь неподалёку от машины, но подальше от людей. Особенно бабок. Очень уж они любят прихватить меня за румяную щеку, потрепать по голове. Не сказать, что это совсем уж неприятно, но как реагировать на такую ласку - не знаю.

Когда стала старше, стала помогать папе в автолавке.
Тогда все было в коробках и мешках. В индивидуальной упаковке редко что встречалось.

Я накладывала макароны, печенье, конфеты, сахар в пакеты. Папа их взвешивал и рассчитывался. Иногда записывал что-то в специальную тетрадь (позже я узнала - долговую).

Довольно часто, особенно бабушки, приходили со своими пакетами и мешками. Под муку и сахар специальные. Из белой плотной ткани, на завязочках. Очень экономично и экологично) И под макароны тоже. Помните, кто постарше, были такие длинные трубчатые белёсые макароны? Вкусные. Сейчас такие видела, продают. Но уже не то.

Детство.
Папа…
Оказывается, я ещё не все забыла.

Вольный гуглоперевод: читаю таблички на заправках.

Просто чел прикольный. Кто это, интересно…

Вольный перевод:
- Тебя ограбили
- Нет, я заправился

По тегу #benzin в инсте смотрю что выкладывают. Фото с ценами на бензин все больше.

Люблю Пратчетта. Уважаю всем своим наивным нутром.
Именно у него я вычитала о теории ведра с крабами. Пошла гуглить, наткнулась на синдром высокого мака. Они же рядышком стоят, вещи эти.

Эти знания помогли мне лучше понимать происходящее вокруг меня. В том числе и свои собственные поступки.

К примеру, теперь я понимаю почему мои родители так не хотели, чтобы я получила высшее образование по такой любимой мною в подростковом возрасте психологии. Потому что руками надо работать! Иди на бухгалтера учись в технарь!
Как связаны работа руками и бухгалтерия я не понимаю до сих пор. Возможно, в представлении моих родителей психологи казались некими «пустыми» не нужными существами. Потому как родители никогда с ними не сталкивались. А бухгалтера, вот они, на каждом шагу. Близкие и понятные.

Или ещё пример.
Тётя моя родила поздно. После сорока.
Дочку, естественно, не просто обожала, но едва ли не боготворила. И имя дала соответствующее - Дарьюшка. Подаренная.

Дарьюшка росла залюбленной и избалованной, но выросла во вполне самостоятельную, в меру эгоистичную, достаточно сбалансированную личность.

Родители купили ей квартиру в культурной столице и отправили на вольные хлеба с ежедневным телефонным контролем.

Несколько лет назад сестрица заинтересовалась туризмом и стала посещать разные интересные города. И понеслось…

Родственники, в том числе немного ее мама, не могли понять зачем. Они вот сидят на попе ровно, по заграницам не катаются. Лучше бы деньги копила. Неэкономная! Мама ей и то и это. А она только тратит. Чего она у нас не видела? Ну и все такое…

Понимая, что добром такие высказывания не кончатся, я взяла вожжи в свои руки и постепенно сумела убедить родственников, что Дарьюшка поступает абсолютно адекватно. Когда ещё на мир смотреть, как не в молодости? Вы, напомнила, в ее возрасте тоже дома не сидели, а по стране катались.

Они ворчали, что тогда это стоило копейки, а сейчас больно дорого. Я парировала, что сестра зарабатывает достаточно, чтобы себе это позволить.

Они достали последний козырь: Мама помогает, а она… На что я добила: Мама помогает ей исключительно по своему собственному почину. Это ее материнское право!

Успокоились, но завели новую шарманку. Не рожает! Девчонке под тридцать, а у неё все ерунда на уме! Мама, вон, хочет внуков до смерти понянчить.

Я снова поспешила на помощь. Во-первых, сейчас не старые времена, когда спешили родить пораньше, да побольше. Сейчас медицина на достаточно высоком уровне, чтобы даже если сестра решит родить в 35, все было ок. Тётя, вон, в сорокет с лишним обременилась и ничего.

А понянчить?
Вы вот хотите понянчить, а ей этого ребёнка поднимать и воспитывать. Пусть хоть сестра поживет без обязательств подольше. Сами понимаете какой ношей может стать ребёнок. Вам нужен малыш только на понянчить, а ей он на всю жизнь. Не хочет рожать - не настаивайте!
Не буду врать, что тема эта больше не поднималась, но звучит уже намного реже. Смирились. И приняли.

Я люблю свою двоюродную сестрёнку всем сердцем. И очень хочу, чтобы она выбралась из нашего с родственниками ведерка. Чтобы жила свободно, без оглядки на мнение родственников, не подстраивалась под чужие желания. И я готова защищать ее жизнь там, за пределами нашей крабьей общины. Переубеждать, спорить, отстаивать.

Для меня она образ свободного человека.