OnesUponATime

Панин вспоминал тот день, когда плакал в квартире наверху. Можно ли принимать причитания одинокого старика за молитву? Богу не нужна особая обстановка и специальные ритуалы, чтобы услышать человека, говорящего от всего сердца. Тогда Арсений был предельно откровенен в своих чаяниях, обращаясь в темноту пустой квартиры, но все еще не мог поверить в реальность происходящего.

- Этого не может быть! Я не верю! – прокричал он, вскакивая со стула.

Ни один мускул не дрогнул на лице посетителя, тот кивнул и спокойно сказал:

- Сядь на место и успокойся, а то потеряешь то недолгое время, что тебе осталось. – Дождавшись, когда старик устроится напротив, гость продолжил, глядя в окно: - А в происходящее там, на улице, ты веришь? В территорию радиусом сто километров, скованную карантином, в болезнь, уносящую все новые и новые жизни каждый день, невзирая на положение, статус, финансовую состоятельность и религиозные предпочтения. Красную чуму не могут победить больше месяца, несмотря на работу лучших ученых. Ее удалось затормозить, но искоренить не получится, я не позволю.

- Так, значит, это конец? – обреченно спросил Арсений Миронович. Ему стало тяжело дышать, лоб намок, и захотелось сделать глоток воздуха без маски на лице. Он сорвал ее, внимательно посмотрел в расслабленное лицо собеседника, и перчатки отправились на пол вслед за маской. Бояться он уже перестал, настало время прекратить удивляться.

- Это начало конца. Эксперимент, если угодно. Неужели ты думаешь, что я остановлюсь на Москве? Откровенно говоря, я поражен. Не думал, что вы столько продержитесь. Я недооценил вашего лидера, способного сдержать болезнь и смерть, но выдержите ли вы испытание временем? Как думаешь, сколько еще остальные будут терпеть полное обеспечение пятнадцати миллионов человек? Вы получаете продукты, лекарства, топливо, а взамен только пытаетесь вырваться из оцепления, разнося заразу за пределы карантина. Сочувствие закончилось, война между теми, кто здесь и теми, кто там уже набирает обороты. Рано или поздно они прекратят поставки, и голод подтолкнет к побегу не десятки, а тысячи людей. Удастся ли сдержать всех и сохранить границу распространения вируса?

- Не поверишь, я думал об этом, - кивнул хозяин магазина, откидываясь на спинку стула. – Сокращение поставок продовольствия – это риск, на который никто не пойдет. Проще оставить все как есть, и сбросить атомную бомбу, стирая с лица земли болезнь вместе со столицей, ее жителями и всеми, кто имел неудачу оказаться здесь. Тебе-то Иисус, хватит силенок пережить этот взрыв и распасться на молекулы? - Панин рассмеялся, глядя в усталые, глаза гостя.

- Я не Иисус, - добродушно улыбнулся тот.

- Как нет? – растерялся Арсений. – А кто? Антихрист или как там это правильно?

- Такой вариант мне нравится больше, но уж точно не Иисус.

- Стой. Я в этих делах, конечно, не знаток, но разве не Сын Божий придет на Землю второй раз, устроит апокалипсис и будет распределять живых и мертвых по направлению рай-ад?

- Вот вы странные существа: чего-то где-то понахватаетесь, половину забудете, другую переврете, а потом веками идете в одном только вам известном направлении. И главное, уверены, что двигаетесь в нужную сторону, ссылаясь на лжемудрость навязанную вам в книгах, которые тысячу раз переписывались, теряя основу повествования.

- Извини, - тихо сказал Панин, чувствуя свою неподготовленность к теологическому диспуту.

- Да, не в тебе, Сеня, дело. Тут тебе не за что извиняться. За другое придется, но не передо мной. Все вы люди такие. Вот представь, что библия – это не историческая хроника, а художественное произведение, написанное по мотивам тех или иных легенд. Вот про Иисуса целый завет написали, придумали тучу никогда не происходивших событий, а упомянуть про то, что он не единственный сын Бога – забыли.

- Как это? А сколько их?

- Это не так важно, для моего повествования хватит и двух. Первый вечно хороший, добрый, справедливый, готовый жертвовать собой. А второй гордый, мстительный, честолюбивый, короче, типичный человек. И вот Отец решает наставить людей на путь истинный и послать им своего сына, кого выбрать? Первый в суровых реалиях бренной земли не выживет, но может своим примером показать, что значит быть праведником, второй наоборот устроит судилище, карая грешников направо и налево.

- Кнут и пряник, - подвел итог старик, пораженный спокойствием собеседника. Он вспоминал свою ссору с братом и поражался хладнокровию гостя. – Понятно, кого он выбрал. Не обижайся, но я с ним согласен: пряник в реальности гораздо эффективнее кнута. Тем более Красная чума не выбирает своих жертв по принципу грешник-праведник. Вирус действует на всех одинаково.

- У нас с Отцом спорить не принято. Выбрал и выбрал, а я ждал, пока загаданный братом срок выйдет, чтобы начать свое шествие по земле. Теперь не важны дела и мысли, всех ждет один конец. Раньше надо было думать, времени было предостаточно.

Неожиданно раздался звон колокольчика и в магазин вошел молодой человек с красной повязкой на руке.

- Доставка продуктов, - сказал он и водрузил картонную коробку на прилавок. – Я ищу Арсения Панина.

- Да это я, - встал из-за стола хозяин магазина.

Таинственный посетитель продолжал сидеть спиной к вошедшему, как будто его не существовало.

- Значит так, - начал дружинник, читая список на коробке, - у вас сосиски, паштет, пачка макарон, томатная паста, еще какая-то крупа, галеты – наше все, кефир, чай, по одной банке сгущенки и тушенки. Постарайтесь растянуть на три дня, если все совсем кончится, звоните на горячую линию. В следующий раз попытаюсь достать вам что-то из овощей или фруктов. Лекарства какие-нибудь нужны?

- Слава Богу, нет, - отозвался Арсений Миронович и растерянно посмотрел на своего собеседника, растянувшегося в улыбке.

- Это хорошо, просто осень, плюс стресс – многие простужаются. Нужна ваша подпись в накладной. Ой, а вы чего без масок и перчаток? Бессмертные что ли? – дружинник в нерешительности застыл посреди магазина.

- А мы заразы не боимся, - вмешался в разговор сын Божий, вставая.

Панину катастрофически не хватало времени, чтобы что-то придумать, но парня нужно было спасать. Несмотря на риск заразиться от создателя вируса, он схватил гостя за руку и потянул на себя, одновременно обращаясь к дружиннику:

- Распишись за меня и вали!

- Да, пошли вы, придурки! – махнул рукой тот и направился к выходу, бормоча по дороге себе под нос: - Вот и делай людям добро. Все принесли, только расписаться осталось, и то жмутся. Я отмечу, что вы отказались расписываться и пожаловаться, что чего-то недополучили, у вас не будет возможности, - прокричал он, уже выходя за дверь.

- Глупо, - в своей обычной спокойной манере констатировал гость, глядя на сжимавшего его руку старика. – Понимаешь, как дорого тебе обойдется это прикосновение?

- Фигня, - рассмеялся старик, - как ты верно подметил: все там будем, раньше или позже. Не верю, что ты оставил бы меня в живых, после этой встречи. И вот, что я еще знаю: никакой ты не сын Божий, ты дьявол и сколько себя к Христу не приравнивай так падшим ангелом и останешься.

- Любите вы Нечистого вспоминать, - вздохнул посетитель, усаживаясь обратно за стол. Старик последовал его примеру. – Как что хорошее случится, так это Бог, как что плохое, то это проделки Люцифера. А как на себя ответственность за поступки и решения принимать, так мы просто агнцы и нам нужен пастырь. Да где бы вы сейчас были без подарка дьявола?

- Это какого? Грехов, что ли? Так может, и жили бы себе в царстве добра и света.

- Грешить вы и без него бы научились, он только первого немного подтолкнул, а дальше вы сами справились, - он улыбнулся и наклонился вперед, заглядывая Арсению прямо в глаза. – Серьезно не знаешь, о каком подарке я говорю?

Панин покачал головой, вспоминая все, что когда-либо слышал на эту тему.

- Наверное, про то, что Прометей подарил людям огонь, ты слышал? – дождавшись кивка, гость впервые проявил хоть какие-то эмоции, ударив рукой по столу. – А о чувстве юмора, которое вам сатана сосватал – нет?

- Нет, - признался Арсений Миронович, - если это правда, то вышел хороший подарок. Странно, несвойственно, как мне кажется, такое для дьявола.

- Ему просто надоело за вами угрюмыми наблюдать, вот и поделился, чем мог. – Загадочный посетитель посмотрел на часы: - О, что-то я засиделся, думал быстрее управлюсь, пора мне. Да, и тебе еще завещание писать. Теперь, наверное, уже не актуально, скоро сам все узнаешь, но я пришел, чтобы ответить на твои вопросы. Извини, но ты сам у себя время украл, я тебя не трогал. Хочешь, задай мне любой вопрос и получишь честный ответ, но только один.

- Почему, - Арсений Миронович сглотнул, вспоминая смерть брата и отчетливо представляя, что ожидает его самого, - почему, если вы все существуете, у нас все так… как есть? Почему дети болеют, не простудой, а смертельно, они же напортачить еще не успели в жизни, почему младенцы умирают? Почему бандиты и вруны политики катаются, как сыр в масле, а честные работяги всю жизнь горбатятся, копят, а потом у них эти все отбирают. Почему родители хоронят детей? Почему войны и эпидемии нельзя остановить? Если правда все, что ты мне наговорил, то куда твой Отец смотрит? Почему все не исправит? Не хватает сил? Ну, пусть одному поможет, другому, пусть сделает, на что способен. Или он просто забил? Поиграл и надоело? Тогда почему он имеет право кого-то судить или кого-то присылать? Не хочет помогать, так пусть вообще не вмешивается!

- Я понял, - гость успокаивающим жестом остановил собеседника. – Вопрос без воображения, но волнующий многих. Ответ очень простой: все дело в св…

Голова посетителя разлетелась на части, как лопнувший арбуз, одновременно со звуком разбившегося стекла витрины, заставляя Арсения Мироновича откинуться назад. Тут же в магазин ворвались несколько бойцов в военной форме и шлемах-противогазах с автоматами в руках. Один из них сразу взял на прицел Панина, а остальные рассредоточились по магазину. Трое отправились наверх, чтобы проверить квартиру.

- Федеральная служба безопасности, руки вверх! – закричал тот, что держал старика на мушке. Его лицо было прикрыто стеклом, и голос выходил глухим, но Арсений отчетливо понял, что от него требуется. – Одеть перчатки и маску!

Хозяин магазина покачал головой, пытаясь объяснить, что их нет под рукой.

- Надеть, а не одеть. Эх, Семенов, ну ты и грамотей, - сказал вошедший последним и хлопнул бойца с автоматом по плечу. У сотрудников не было знаков различия, но было понятно, что именно он здесь главный. Он бросил старику перчатки, а подошедший сзади военный натянул ему на голову какую-то громоздкую маску, которую сложно было сравнить с обычной медицинской.

Оперативность работы спецслужб поражала. Вернувшиеся сверху доложили, что все чисто и тут же начали упаковывать тело гостя в полиэтилен, параллельно убирая все, куда попала кровь в черные плотные мешки.

- Приведите свидетеля, - приказал главный.

В магазине появился дружинник, приносивший еду.

- Да, - сходу начал он, указывая на труп, - это тот, которого в новостях показывали. А старик вроде нормальный, но он… - парень сглотнул, - он его коснулся.

- Забери еду, она теперь ему не понадобится, - распорядился главный, - найдешь куда пристроить. И благодарю за внимательность и своевременное обращение.

Дружинник кивнул, схватил коробку с продуктами и ушел не прощаясь. Вслед за ним магазин покинула и «группа зачистки», как ее про себя назвал Панин. Остался только старший группы, Семенов, все еще державший на мушке старика и один боец у двери.

- Лютый, может его тоже в расход, чтобы не мучился? – предложил Семенов.

- Мы же не звери, как этот, - командир кивнул на кровавое пятно на полу. – Пусть врач для начала проверит, а вы Арсений Миронович расскажите, как вас угораздило попасть в такой переплет.

Панин собрался с силами и как на духу рассказал обо всем: за кого принял гостя, что тот говорил. Он старался поминутно разложить всю встречу с таинственным гостем. В магазине появился очередной человек в камуфляже с белой повязкой на руке и сделал забор крови у Панина из вены и, удалившись к прилавку, начал проводить какие-то анализы. Семенов хмыкнул, услышав про второе пришествие, но Лютый сказал:

- Зря смеешься, Сэм. Может он и трахнутый на всю голову, но психолог зачетный. Представляешь, какое нужно умение, чтобы адекватных людей убедить в своем божественном происхождении. Урожденный…

- Грушевич Марк Константинович, - напомнил командиру Сэм.

- Точно! Так вот этот Грушевич в спокойное время работал, если так можно сказать, экстрасенсом. Натренировался, мать его раз так! Я гляжу: он и о вас ничего не знал, кроме имени, но убедил, что ему известно все. Сейчас время такое – народ готов поверить во что угодно, но этот «антихрист» умудрился столько людей заразить и остаться невредимым. Если бы не случайность, он бы и вас, Арсений Миронович, обработал, как других…

- А как других? – не выдержал Панин.

- Он их заражал, но говорил, что дарует способность лечить прикосновением. Вот они и начинали бегать по городу, распространяя заразу, думая, что помогают. А на вторые сутки, когда сыпь проявлялась, они все осознавали, но было поздно.

- Я не понимаю, - растерялся старик, - болезнь же всего три дня протекает. Сегодня он болен, а завтра его уже никто к себе не подпустит. Как он людей заражал и почему сам не боялся без защиты ходить?

- У нас новый носитель, - объявил боец с белой повязкой, закончив свои анализы.

Семенов вновь вскинул автомат и закричал:

- Еще один! Они в сговоре, вот чего он без маски сидел, не боялся! Лютый, хватит его жалеть, нужно валить.

Панин снова воздел вверх опущенные руки и забормотал:

- Не знаю, что такое «носитель», но я его сегодня в первый раз увидел и клянусь, мы не заодно, - Арсений посмотрел сквозь прозрачное стекло прямо в глаза командиру группы и повторил: - Клянусь.

- Видишь ли, Сеня, - задумчиво произнес Лютый, удерживая Семенова от неосмотрительного поступка, - победить заразу не было бы проблемой – запер всех дома на четыри-пять дней и все зараженные сами собой покинут этот мир. Но есть один факт, который держат от людей в секрете, на это даже мэр согласился со своей любовью к отрытой информации, чтобы не началась охота на ведьм, существуют носители – зараженные первого дня, в которых вирус не развивается. Пока, во всяком случае. Они идеальные распространители. Большинство из них об этом не знают, как видимо и ты, но встречаются придурки, типа этого, - он кивнул куда-то себе за спину. – Таких ищем всеми средствами, фото в новостях – самый эффективный способ, кстати, - командир тяжело вздохнул и продолжил: - Сейчас я задам тебе вопрос и советую подумать прежде, чем отвечать, от этого многое зависит. Ты готов отправиться с нами и помочь в изучении Кранной чумы в лаборатории с такими же носителями?

С мыслью о том, что все просто для него сегодня не закончится, Арсений Миронович смирился в тот момент, когда дружинник забирал предназначавшийся ему паек, но к такому повороту готов не был. Последние несколько минут он думал о том, что возможно Грушевич действительно был посланником высших сил, только не таким, каким себя представлял. Смерть родственников – это плата за возможность увидеть, чем это все кончится.

- С одной стороны, - начал Панин, - я слишком стар, чтобы быть лабораторной крысой, но если есть хоть мизерный шанс, что это поможет как-то побороть вирус, то я готов. Буду держаться сколько смогу.

- Фашистов то из нас не делай, - хмыкнул Лютый, заставляя Семенова опустить автомат. – Там никого на части живьем не режут. Кровь берут и колют всякую экспериментальную бурду. За то будете в кругу людей, которым нечего бояться. Можете взять с собой сумку или небольшой чемодан с личными вещами. Дрозд, сопроводи человека наверх! У вас пять минут.

Сотрудник спецслужб, стоящий у входа последовал за Арсением в квартиру, стараясь всегда находиться позади старика. Войдя домой, Панин засуетился, собирая в старую сумку белье и домашнюю одежду. Теперь он вообще не представлял, кому достанется все это и магазин внизу, но некоторые вещи он оставлять не собирался. В сумку полетели запечатанный пакет зерен кофе, ручная кофемолка и турка. Последней он аккуратно уложил свой свадебный снимок с женой, с которого ему улыбались молодые, почти забытые люди, у которых в отличие от Арсения Мироновича все еще было впереди.

Пока старик собирался, подполковник Лютаев стоял на улице, ожидая спецтранспорт для очередного носителя. Он наблюдал, как его ребята вместе с парой дружинников прибивают лист фанеры на место разбитой витрины, чтобы сохранить музыкальный магазин от мародеров.

- Разрешите обратиться? - сказал появившийся за его спиной доктор и, дождавшись кивка, продолжил: – Судя по результатам анализов, наш музыкант самый старый из известных нам носителей. У него вирус с самого начала эпидемии. Точнее скажут в лаборатории. Может, это ничего и не значит, а может, четырехглазые найдут в нем что-нибудь полезное.

Командир группы кивнул и, подумав минуту, окликнул доктора:

- Позаботься о том, чтобы он не узнал, как давно болен. Пару недель назад Красная чума забрала всех его родственников. Нам не нужно, чтобы он начал винить себя в их смерти, а то окочурится еще до того, как в лабораторию приедет. Никто не заслужил такого знания. Вон, как у Грушевича крыша потекла, когда он понял, что убил всех своих близких.

Традиционно OnceOnesUponATime специально для Пикабу

Как всегда буду благодарен за отзывы, замечания и конструктивную критику.

Традиционно: Что почитать на пикабу - @RusAD,

Читая разные статьи по поводу публикаций в издательствах, не раз натыкался на утверждение, что истории, начинающиеся с пробуждения главного героя, редакторы бракуют чуть ли не с первых слов. Что ж, challenge accepted! Сразу захотелось написать рассказ, начинающийся именно так, но остающийся достаточно интересным. Вышло или нет - решать, как всегда, вам.

Объем получился средний, поэтому пока будете читать эту часть (если будете:) ), постараюсь выложить вторую (заключительную).

Второе пришествие

Будильник привычной мелодией известил Арсения Мироновича Панина о том, что настало шесть утра, и пора вставать. Будучи всю жизнь совой, он довольно легко приспособился к новому режиму на старости лет. Первое время его часами мучила бессонница, и по утрам приходилось буквально силой заставлять себя подняться с кровати, так и манившей его обратно. Два-три часа сна были недостаточным отдыхом для пожилого человека, но контрастный душ возвращал сознание в тело, и этого заряда бодрости хватало до обеда, когда Арсений Миронович позволял себе еще сорок минут дремы в кресле, после которого снова вставал и, стряхивая остатки усталости, продолжал заниматься делами. Организм не мог долго сопротивляться настойчивым попыткам старика изменить ритм жизни, и, в конце концов, смирился с необходимостью рано засыпать.

Теперь каждое утро Панина начиналось с зарядки. Упражнения с небольшими гантелями и резиновым эспандером оказались отличным дополнениям к гимнастике. Несколько минут Арсений Миронович обязательно посвящал разработке мелкой моторики. Он гордился тем, что, несмотря на возраст, способен рассуждать здраво, и в отличие от некоторых своих сверстников не только был способен ухаживать за собой, но и вести свой небольшой бизнес. После смерти жены несколько лет назад у него никого не осталось, и ему не на кого было рассчитывать, в случае развития старческой деменции. Ослабление тела Арсений Миронович мог принять, хоть и делал все, чтобы отодвинуть одряхление мышц как можно дальше, но слабоумие стало для него настоящей фобией. Раз уж ему уготовано жить в это непростое время и быть невольным участником таких страшных событий, то он должен продержаться и посмотреть, чем это все закончится.

Завершив утренние упражнения, Панин включил телевизор и направился в ванную. Громкость была выведена на максимум, и он слушал диктора, занимаясь утренним туалетом:

«Сегодня ночью была пресечена попытка пересечения границы Зеленой зоны в область. В результате оперативных действий военных по сдерживанию Красной чумы двое нарушителей были убиты, трое получили ранения, остальным удалось сбежать обратно в Зеленую зону. В настоящее время они находятся в розыске и будут привлечены к уголовной ответственности за попытку нарушения карантина.

Напоминаю, что вся область заражения разделена на зоны в соответствии с агрессивностью распространения эпидемии. Внутри МКАД – Красная зона. Между МКАД и первой бетонкой – Желтая зона и Зеленная зона заканчивается на второй бетонке. Перемещение между зонами карантина запрещено, кроме особых случаев, регламентированных штабом по ЧС. Попытка покинуть карантин приравнивается к террористическому акту и охраняющие границу солдаты имеют право открывать огонь без предупреждения.

А сейчас у нас в эфире ежедневное обращение мэра Москвы о ситуации в зоне заражения».

Панин вошел на кухню, где стоял телевизор и посмотрел на экран. Уставший мэр сидел в своем кресле с растрепанными волосами, обычно аккуратная борода торчала во все стороны, а жуткие синяки под глазами заставили Арсения Мироновича вспомнить о времени, когда он спал по два часа в сутки. Дымящаяся в переполненной пепельнице сигарета подчеркивала отношение мэра к условностям, которые в настоящее время не стоили ничего, но телевизионщики не забыли наложить предупреждающую надпись, покорно исполняя закон даже во время эпидемии уносящей тысячи жизней каждый день.

«Что же вы делаете? – начал мэр, - Страна обеспечивает нас всем, пока столица и ее окрестности находятся в такой непростой ситуации. В Зеленой зоне за последние сутки зарегистрировано всего пару десятков случаев заражения, что, учитывая ее площадь и активность вируса внутри кольцевой дороги – очень хороший показатель. Еще чуть-чуть и Зеленая зона станет совершенно безопасной, а за ней и Желтая. Москва справится с нависшей угрозой, никто не голодает и не замерзает. Просто нужно перетерпеть.

Я знаю: вы устали, но попытка прорваться через оцепления – это верная смерть. Сидите дома, мы делаем все, чтобы побороть этот кризис. Напоминаю, что если кто-то слышит медные трубы в голове и приступ героизма в пятой точке или просто устал сидеть дома, то мы нуждаемся в вас. Если у вас есть автомобиль – добро пожаловать в бесплатное такси. Мы переоборудуем вашу машину в безопасный транспорт для перевозки тех, кто должен ходить на работу, чтобы остальные могли сидеть дома. Остальных, милости прошу в дружинники. Доставка еды и медикаментов, поддержание порядка и решение всех социальных вопросов только через них. Не хотите помогать – не надо, только не мешайте.

Хочу сказать отдельное спасибо всем тем, кто не имеет возможности отсидеться дома и продолжает выполнять свою работу, рискуя жизнью каждый день: полицейским, медикам, энергетикам и сотрудникам ресурсоснабжающих организации и всем-всем, чей труд не заметен, но необходим».

Арсений Миронович выключил звук и принялся готовить себе завтрак. Вставив очередную капсулу в кофемашину, он улыбнулся, вспоминая жену. Никто не умел так варить кофе, как она. В отличие от этой новомодной техники, ей не нужно было электричество – старинная ручная кофемолка и турка – вот и весь набор инструментов. Несмотря на заявленное производителем высокое давление, кофе из машины не дотягивало до высоких стандартов старика. Как вообще можно сравнивать такие вещи? Это все равно, что сравнивать молоко из пакета, хранящееся полгода, с парным, только из под коровы. Современные дети такого и не пробовали, Арсений громко вздохнул и посмотрел на экран телевизора, где публиковались сводки об умерших и зараженных за последние сутки. И многие уже не попробуют.

Врач рекомендовал Панину воздержаться от кофе, но разве можно назвать эту бурду из капсулы настоящим кофе? Раз в неделю, по понедельникам, он готовил себе любимый напиток по технологии жены, но сколько он не подбирал сорта, сколько не экспериментировал у него не получался «тот самый» вкус. Дело было не в нехватке навыка, а в душевной теплоте, с которой супруга каждый день готовила этот бодрящий напиток. Арсений разрезал остаток куска сыра на две половины и положил на галеты. Поглощая свой нехитрый завтрак, он погрузился в счастливые воспоминания о тех временах, когда они с женой были молоды и беспечны. Бог не дал им детей, но они были друг у друга. Вместе вели быт, вместе начинали бизнес с нуля, вместе смеялись и сообща решали проблемы.

Покончив с завтраком, Арсений посмотрел на часы и решил, что пора открывать магазин. Мельком взглянув на экран, он увидел надпись «Разыскивается» и фотографию мужчины с длинными волосами и щетиной, переходящей в бороду. Он выключил телевизор, надел резиновые перчатки, медицинскую маску – обязательные атрибуты для тех, кто собирался взаимодействовать с внешним миром во время эпидемии и спустился вниз.

Панину повезло иметь недвижимость в самом центре столицы – музыкальный магазин внизу и квартира на втором этаже. Ему не раз предлагали купить эту площадь за хорошие деньги, но он отказывался. Магазин и квартира были памятью о супруге, с которой они вместе начинали как пираты, продавая еще видео- и аудиокассеты, а потом диски. Время неумолимо бежало вперед, менялись форматы и носители, и хобби Арсения превратилось в основную статью доходов магазина. Он всегда восхищался винилом, тщетно пытаясь доказать покупателям, что над пластинками не властно время. Но в какой-то момент все изменилось, и виниловые записи стали очень модным и популярным форматом. Кто-то доставал с антресоли бабушкины проигрыватели, кто-то покупал новые, и все искали любимые произведения на пластинках.

Арсений Миронович открыл магазин и поставил очередной виниловый диск в проигрыватель, наполняя прохладное охваченное эпидемией московское утро душевным голосом Фрэнка Синатры. Старик привык отпирать дверь магазина ровно в семь утра, чтобы бизнесмены в дорогих костюмах, вечно спешащие по делам могли приобрести модный подарок перед работой. Были среди посетителей и постоянные клиенты - меломаны, готовые доплатить за товар «на заказ». Таким хозяин с радостью доставал нужные раритеты и они снова обращались к нему, так как знали, что старик не подведет, несмотря на расценки. Одним из любимых клиентов Панина был молодой человек по кличке Тесла, он владел ночным клубом неподалеку и часто заходил именно в семь утра, чтобы купить что-то для своих партнеров, коллег и друзей, которых у него казалось сотни. Иногда он заказывал что-то для себя, какой-нибудь эксклюзив, достать который не мог никто, кроме «дяди Сени». А бывало, что он просто заходил, чтобы отдохнуть от всего. Выключив телефон, он садился за столик в углу и молча наслаждался игравшей музыкой, перекидываясь редкими фразами с хозяином магазина. Но все это было давно, сейчас, когда смертоносный вирус сковал город страхом, хорошо если магазин насчитывал пять-шесть посетителей в день.

Не прошло и пятнадцати минут, как появился первый клиент. Привычный звон колокольчика у входной двери и у прилавка возник Сашка – паренек четырнадцати лет, живший неподалеку и часто проводящий время в музыкальной лавке Панина. Мальчик, как и следовало последней столичной моде, был в медицинской маске и латексных перчатках черного цвета. Коротко поздоровавшись с «дядей Арсением», он рванул в отдел с музыкальными инструментами и схватил любимую гитару. Старик разрешал ему приходить по вечерам и готовиться к выступлениям в музыкальной школе, поддерживая родителей парня в стремлении оградить того от влияния улицы. Саша взял несколько аккордов и, подойдя к прилавку, громко объявил:

- Берем! – немного помолчал и недовольно добавил: - Наконец.

Колокольчик снова ознаменовал открытие двери, и вошел всегда серьезный и явно не выспавшийся Сан Саныч – отец мальчика. Арсений Миронович пожал руку мужчине и поздоровался, скрывая улыбку по поводу приверженности семейной традиции давать первенцу одно и то же имя. Ему было интересно, а если у Сашки родится дочка, то станет ли она Александрой?

- Решились все-таки? – уточнил Панин, обращаясь к отцу. – Не будете ждать Нового года?

Сан Саныч тяжело вздохнул и ответил:

- Кто его знает, как все обернется завтра. Пусть сегодня порадуется.

Арсений не нашелся, что ответить и одобрительно кивнул.

- Точно ее? – подтрунивал он над довольным подростком, сжимавшим в руках предмет своих мечтаний. – Может, выберешь другую?

- Сто процентов! Шестьсот десятый Перез, что может быть круче? – безапелляционно заявил Сашка.

- Погоди-погоди, - вмешался отец. – Давай послушаем, что опытный человек посоветует. Арсений, может мы не правы и за эти деньги сможем позволить себе что-то… м-м-м… посолиднее, что ли?

Парень возразил и в подтверждение своих слов резко ударил по струнам, подчеркивая чистоту звучания.

- Давайте не будем портить ребенку момент, - снял напряжение Арсений, - если бы существовал универсальный инструмент для всех, то другие производители давно обанкротились. Мне по душе другая гитара, но ведь это не для меня подарок. Тем более за время наших вечерних репетиций он уже с ней сроднился, ведь она у него по-настоящему первая, а с первой желательно по любви, - Панин подмигнул собеседнику, - вы меня понимаете?

- Нет, ну почему, - замялся Сан Саныч, - у него есть гитара. Досталась от меня по наследству. Она и первая.

- Но она ваша, а это первая его.

Отец не стал возражать и, посмотрев на сына, уточнил:

- Берем?

- Однозначно, - расплылся в улыбке Сашка. – А старую возьмем летом на дачу. Они там все офигеют.

Кто все, Сан Саныч уточнять не стал, а расплатившись, лишь коротко сказал:

- Там видно будет.

Они попрощались и ушли, а старик смотрел им вслед и думал о последних словах Сашкиного отца. Он так же не уверен в завтрашнем дне, как и все остальные люди, оказавшиеся внутри карантина. Несмотря на все усилия властей, Красная чума собирала свою кровавую жатву каждый день, давая заразившемуся всего трое суток на прощание с родными. Первый день – икубационный, самый страшный, так как симптомы еще не проявляются, а возможность передать вирус уже есть. Во второй день тело больного покрывается сыпью, из-за чего болезнь и прозвали Красной чумой, и он осознает, что ему осталось жить всего сутки. А третий день проходит в агонии, боль и кровотечения не дают больному соображать здраво. Он агрессивен и опасен. Нередки случаи заражения близких или прохожих, если ему удалось выбраться на улицу. В новостях не раз передавали, как полицейские применяли оружие в отношении таких зараженных, покинувших свои квартиры. Арсений не мог их винить, так как сам пережил последние сутки с зараженным братом, и это был кошмар.

Две недели назад он услышал, что кто-то барабанит в дверь магазина еще до открытия. Спустившись вниз, он обнаружил на пороге свою племянницу Лиду. Они не виделись полтора десятка лет, с тех самых пор, как Арсений Миронович поссорился со своим младшим братом и окончательно разорвал отношения с их семьей. Несмотря на то, что девушка, которую он знал, превратилась в женщину, Панин сразу узнал племянницу и открыл дверь. Она в слезах бросилась к нему на шею, и Арсений сразу пожалел, что впопыхах не надел маску и перчатки. Лида рассказала, что ее отец заразился. Он позвонил ей накануне и рассказал, что покрылся красной сыпью, просил приехать – попрощаться. Она не спала всю ночь, но так и не смогла найти в себе силы, чтобы решиться на эту встречу. Тогда еще никто ничего толком не знал про Красную чуму, было известно, что она передается воздушно-капельным путем и прикосновением, но помогают ли на самом деле маски и перчатки вкупе с плотной одеждой, было неизвестно. Она плакала на плече у дяди и почему-то просила у него прощения за свою трусость, объясняла, что боится за дочь и мужа.

Ссора братьев Паниных случилась, как и полагается, за праздничным столом в кругу огромного количества родственников. Никто не помнил с чего все началось, но в результате разгоревшегося скандала были подняты все обиды. Последней каплей стала фраза Павла в адрес брата: «Правильно, что у вас детей нет, такие, как ты не должны размножаться». Арсений с супругой, как и все бездетные пары, очень переживали на этот счет, но никогда не обсуждали этот вопрос с кем-то помимо друг друга. Такого издевательства, да еще в присутствии жены, он стерпеть не смог и ударил Пашу – говорят, даже сломал тому нос – схватил супругу под руку и покинул квартиру брата, как ему тогда казалось, навсегда.

Арсений Миронович как мог, успокоил Лиду, пригласил к себе наверх и напоил «правильным» кофе. Она рассказала о своей жизни, показала фотографии дочери, а потом, как бы невзначай, попросила дядю проведать брата.

- Никто не знает, сколько ему отмеряно, - говорила она, - но эта эпидемия четко обозначила остаток жизни заразившихся. У вас, дядя Сеня, есть возможность поговорить с братом в последний раз, потому что другого шанса уже не будет. Я не могу, не имею права вас просить, но прошу подумать о такой возможности. Он сожалеет о том, что произошло пятнадцать лет назад. Не подает виду, но очень скучает по вас. Это последнее, что я могу сделать для отца, на что у меня хватило смелости.

Она резко поднялась, чмокнула дядю на прощание в щеку и убежала вниз. Только дверной колокольчик напоминал о ее присутствии. Весь день Арсений прибывал в задумчивости, а вечером все-таки решился поехать к брату.

Несмотря на карантин и просьбу мэра сидеть людей дома, машин на дороге оказалось немало. Кто-то помогал добраться коллегам, другие развозили врачей по домам, не в силах усидеть дома, дружинники занимались доставкой продуктов на дом горожанам. Праздно шатающихся по улицам людей, наоборот, практически не было, но на каждом перекрестке дежурил либо полицейский, либо военный, либо доброволец с красной повязкой на руке. Прохожие попадались, но их было мало, и каждый из них быстро шел куда-то целеустремленной походкой, стараясь обходить по большой дуге идущих навстречу. Все были в масках, поверх которых были повязаны шарфы или платки. Никогда еще Панин не видел одновременно столько людей в арафатках и балаклавах.

Добравшись до дома Павла, Арсений долго сидел в машине, не решаясь подняться в квартиру. Он даже привлек внимание проезжавшего мимо патруля. Осветившие его фонарем полицейские убедились, что красной сыпи у него нет, и посоветовали поскорее убраться с улицы, так как приближался комендантский час. Арсений понял, что выбора у него нет, и ему придется провести эту ночь у брата или в подъезде, но времени на обратную дорогу не осталось, а быть задержанным – это лишний риск подвергнуться заражению.

Когда старик шел к подъезду, то обратил внимание, что чуть ли не в каждом третьем окне застыли фигуры. Люди сидели по домам, телевизор и интернет им уже опостылели, и они развлекали себя тем, что смотрели в окна. Вдруг побежит «зараженный третьего дня», или полиция нейтрализует мародеров, польстившихся на магазин во дворе. Вариантов была масса. Все интереснее, чем очередной раз считать вместе с ведущими новостей погибших.

- Здорово! – сказал Павел, открывая брату дверь. – Заходи. Как там Лидка?

Арсений не ответил. Он смотрел в красные глаза брата, означавшие, что третья стадия уже на подходе. Павел намотал поверх маски шарф, одел шапку и посторонился, чтобы гость мог войти не опасаясь.

- А ты постарел, - сказал Арсений, глядя на усыпанный сыпью морщинистый лоб младшего брата.

- Да и ты не молодеешь, - хмыкнул Паша, предлагая пройти в большую комнату. Сам он сел у приоткрытого балкона, а Сене указал на кресло в противоположном углу у самого входа.

- Прикрой дверь, холодный осенний ветер тебе сейчас ни к чему, - попытался проявить заботу Арсений Миронович.

- Ну, от него я точно не умру, - рассмеялся Паша. Он схватился за шарф и крепко прижал его к лицу, отворачиваясь. Смех перешел в кашель.

Дальше было много слов, извинений, признаний. Братья проговорили до полуночи, а потом у Паши началось кровотечение. Красные слезы он смахивал, но когда кровь пошла из ушей разговор пришлось прервать. Арсений помог брату лечь в постель, испачкав всю верхнюю одежду в зараженной крови, вырывавшейся вместе с кашлем у Павла. Он, как и было обусловлено, запер брата с зале, а сам проследовал в ванную, где избавился от замызганных вещей. Всю ночь он просидел на кухне, ожидая конца последней стадии у брата. Боль пришла к Павлу только под утро. Слушая крики брата, сходившего с ума за стенкой, старик сидел в углу бывшей Лидиной комнаты, по-детски обхватив колени руками и ожидая появления у себя первых симптомов.

Павел Миронович затих около трех часов дня. Сеня заглянул в комнату, увидел бездыханное тело брата и окровавленное постельное белье на полу. Паша катался по нему в попытках унять боль, раздирающую его тело на части. Арсений подавил подступивший к горлу приступ тошноты, представив, что нечто подобное ожидает и его часов через тридцать. Потом взял себя в руки, нашел подходящую одежду в шкафу и позвонил по горячей линии, чтобы сообщить об очередной жертве Красной чумы. Оператор настойчиво пыталась узнать, кто звонит, но Панин сообщил только адрес и пообещал, что дверь будет открыта.

Вернувшись домой, Арсений Миронович два дня просидел в своей квартире, не открывая магазин. Он все ждал первых проявлений болезни, но сыпь так и не началась. Из полуобморочного состояния его вывели очередные сводки о погибших и заразившихся по телевизору, который он не выключал все это время. Среди погибших он увидел Лиду, а ее дочка и муж попали в списки зараженных. Выходило, что племянница подхватила вирус, когда добиралась от него до дома. Она так боялась болезни, что не решилась навестить отца в последний день и была наказана высшими силами за малодушие, а Арсений избежал Красной чумы, потому что для него у них был какой-то свой план, и он ему не нравился. Впервые со дня смерти жены он расплакался, осознавая, что теперь действительно остался совсем один.

За мелкими делами время пролетело незаметно, и Панин собрался закрыть магазин и подняться наверх, чтобы пообедать и вздремнуть полагающиеся сорок минут, которые подарят старику силы поработать до вечера. После Сашки с отцом в магазине практически не было посетителей. Зашли три парня, покрутились у стенда с наушниками, обсудили между собой достоинства выставленных проигрывателей и ушли, так и не обратившись к хозяину за консультацией. Учитывая, что почти все в Москве было закрыто из-за эпидемии, в музыкальный магазин часто заходили люди, чтобы «просто посмотреть». Куда смотрели родители этих парней, отпуская их гулять во время карантина, Арсений не понимал, но не возражал, что кто-то заходит, не преследуя цели что-то купить. Именно для этого он каждый день и переворачивал на двери табличку, меняя надпись с «Закрыто» на «Открыто» - пытался имитировать привычный ритм жизни. Как будто Красная чума не властвует за пределами магазина, нет никаких Зон, и все идет своим чередом.

После пережитого ужаса от возможного заражения и новостей о гибели последних родственников, Арсений Миронович совершенно перестал бояться эпидемии и смерти, как таковой. Он поставил себе задачу умереть с достоинством и, если получится, увидеть, чем все это закончится. Последние дни по вечерам он все чаще думал о том, что станет с его имуществом. Кому достанется магазин и квартира? Кто сохранит его наследие? Что станет с их с женой фотографиями, кто будет помнить ее, когда настанет его час? Старик гнал от себя эти мысли, решив, что у него будут как минимум сутки на составление завещания, когда появится сыпь, и безысходность сама подскажет, что в него вписать.

- Какая приятная музыка и что за чудный голос, - услышал он, когда подошел к двери, чтобы закрыться на обед.

Панин вздрогнул. Он готов был поклясться, что один в магазине. Не было звона колокольчика, а если посетитель вошел, когда выходили парни, то он не мог провести в магазине полтора часа, никак не выдав своего присутствия. Арсений развернулся, пытаясь разглядеть гостя, но тот прогуливался между стендами с пластинками слегка согнувшись и рассмотреть его лицо не получалось.

- Это совместный альбом Луи Армстронга и Дюка Эллингтона, - сказал Арсений, отходя от двери и двигаясь в сторону таинственного посетителя. – Вам нравится джаз?

- Нет, я больше по церковной музыке, как-то, - ответил гость и снова скрылся за поворотом стеллажа, не давая хозяину магазина себя поймать.

- У меня есть прекрасная запись церковного хора, - Панин схватил с полки нужную пластинку и направился наперерез вечно ускользающему гостю. – Хотите пос… - его голос дрогнул, когда он оказался лицом к лицу с потенциальным покупателем.

Мужчина тридцати с небольшим лет с улыбкой смотрел на застывшего в двух метрах от него старика. На лице не было ставшей такой привычной за последний месяц маски. Руки незнакомца не защищали перчатки, как будто он совсем не боялся заразиться. Его вид казался таким знакомым: длинные распущенные волосы до плеч, небольшая бородка, чуть смуглая кожа и спокойные усталые глаза, дарящие умиротворение. Образ дополняла свободная белая льняная рубашка, пара верхних пуговиц которой были расстегнуты. Не хватало только короны из колючек, режущих плоть на голове гостя, чтобы бывший всю жизнь атеистом Арсений рухнул на колени, умоляя его простить за все грехи.

- Это я уже слышал, - сказал незнакомец, глядя на пластинку в руках продавца, - и не раз. Присядем, Мироныч? – он указал на маленький столик в углу магазина.

- Что ты… вы тут делаете? – растеряно произнес Арсений, следуя за гостем.

- Ты звал, и я пришел, - ответил мужчина, усаживаясь напротив хозяина. - Мне стало интересно: кто может так неистово жалеть себя?

- Я не звал. Я не молился!

- Напомнить, что ты говорил, что спрашивал, какого совета просил? Теперь я здесь и можешь узнать все из первых уст, так сказать.

Продолжение следует... прямо сейчас.

Андрей был зол. Зол настолько, что перестал испытывать к Самсонову сострадание. Перестал испытывать хоть какие-то чувства кроме ненависти. В его глазах застыли слезы. Обида на слова дяди Миши усугублялась противной ухмылкой собеседника. Если бы он не был так разбит, то послал бы миллиардера в задницу вместе с его откровениями и, как можно скорее, отправился домой.

Михаил Васильевич рассмеялся, заставив журналиста вздрогнуть:

- Причем тут твой отец?! Все дело в твоем деде. Да-да, не удивляйся. Пусть эта тема и не обсуждается в вашей семье, но того факта, что Семен Пожарский является одним из основателей Самсити, это не меняет. И твой папка бегал здесь голозадый будучи еще Андрюшкой, а не Андреем Семеновичем. Тоша, подтверди.

- Все верно. Только звали его Дрон, а не Андрюша, так как дерзкий был не по годам.

- Я бы знал, - покачал головой журналист, не веря услышанному.

- Откуда? Родился ты уже в Москве, после того как Сема умер. Или как гласит сухой язык некрологов: трагически погиб в автокатастрофе. Вернешься домой и все проверишь, мне кажется, что твой батя отпираться не станет. Особенно когда узнает, над чем ты работаешь.

- Ну, допустим, - Андрей взял себя в руки и гордился тем, что сдержался и послал Самсонова куда подальше пару минут назад, - но я все еще не понимаю, почему выбор пал на меня. Из уважения к деду? Теплых чувств? – он выразительно покачал головой и медленно по слогам произнес: - Не верю.

- И правильно делаешь. С другой стороны кому еще доверять, если не семье, а после всего, что пришлось пережить, мы семеро стали как минимум братьями, - Самсонов тяжело задышал. Усталость его больного тела не сдерживал даже наркотик, который он употреблял с зашкаливающей частотой. Он прикрыл глаза и принялся вспоминать: - В ту роковую ночь, когда мы приняли предложение Химика, твой дед был единственным, кто однозначно был против. Решение большинства не оставило ему выбора, и он решил выйти из состава учредителей. У меня и до этого случались с Семеном конфликты из-за его непоколебимого характера и нежелания принимать точку зрения других. С Солдатом они вообще не разговаривали, поссорившись за пару лет до этого. Скажу прямо: он был тяжелым человеком, для которого есть только два мнения – его и неправильное. Насколько мне известно, твой отец такой же. Но я всегда уважал Сему за честность и несгибаемые морально-этические ориентиры. В тысячу раз лучше, когда человек возражает тебе в лоб, а не поддакивает, чтобы потом предать. Через некоторое время он собрал семью и уехал в Москву. В тот момент, с учетом открытия нового направления деятельности, наше финансовое состояние было таким, что выкупить долю твоего деда не представлялось возможным. И хоть Семен слыл человеком решительным и жестким, но дураком не был. Нам удалось договориться. Он представлял наши интересы в столице, занимался поставками в центральную часть России и не имел никаких связей с Аурой, а я потихоньку выкупал его акции по реальным, а не номинальным ценам. Думаю, что это был единственный раз, когда Сема пошел на сделку со своей совестью, понимая, что получаемые им транши вовсе не результат сельскохозяйственной деятельности Самсити. Параллельно он строил свою строительную империю и в конечном итоге порвал все связи с Княжеством. К этому моменту мы надежно закрепились в целевом регионе, так как работу он свою выполнял добросовестно и четко, как делал всегда. А потом случилась эта загадочная автокатастрофа, и вся власть перешла к твоему отцу. Он был еще студентом, но благодаря тому, что Семен с ранних лет подключал его ко всем вопросам, ему удалось удержать контроль над происходящим, а с годами и приумножить наследие отца. Думаю, что он тоже не верит в то, что Сеня погиб случайно. Более того, я уверен, что он винит меня в смерти твоего деда, но, видит Бог, я тут ни причем. У меня не было мотива. Если бы Семена убили по моему приказу, то, поверь, Андрею бы бизнес не достался. Да, и тебя бы мне приглашать было незачем. Разве что покаяться, если бы был причастен, - старик хмыкнул и наклонился ближе к журналисту, перейдя на шепот. – Однако, я думаю, что ответственность за смерть Семы лежит на ком-то из нас. Если это не я, здесь тебе придется поверить мне на слово, то остается пять вариантов. Те документы, что ты получил, способны испортить жизнь всем потомкам основателей, но доверить их никому кроме Семена я бы не смог. Андрей со мной разговаривать не станет, так что остаешься только ты. Ведь сам я слишком стар для этого дерьма.

Начальник службы безопасности снова рассмеялся, услышав последнюю фразу старика:

- Дядя Миш, завязывай с просмотром этого старья. Потрать оставшееся время с пользой.

- А что мне делать, если сутками лежу, не в силах пошевелиться? - беззлобно огрызнулся Самсонов. – Наблюдать, как растет состояние, которое я не успею потратить? Или целыми днями смотреть порнушку? Так хватает коротких халатиков Надюши, чтобы мои показатели выходили за рамки допустимых значений.

Эта словесная перепалка могла бы продолжаться еще долго, но Андрей не собирался терять оставшееся время, которого, судя по замедляющимся движениям старика, оставалось немного.

- Допустим, вы хотите отомстить за убийство моего деда, - начал Пожарский, расхаживая по комнате. – Я готов поверить, что вы не имеете к нему отношения, но сильно сомневаюсь в том, что для вас она что-то значит и вы готовы за него мстить всем своим «братьям», а точнее племянникам и племянницам, потому что никого из основателей больше не осталось. Теперь понятно, зачем здесь я, но не ясно, чего добиваетесь вы. Я не хочу, чтобы меня разыгрывали в темную, если рассчитываете на мое участие, то колитесь, что они сделали вам такого, что вы готовы прессовать их детей и внуков без разбора? И не думайте, что я не пошлю вас, если мне не понравится ответ. Месть за деда, которого я никогда не видел – тот еще стимул стать вашей марионеткой.

- Впутывать семью – занятие мерзкое, но не я это начал! – Михаил Васильевич изо всех оставшихся сил ударил по подлокотнику. – Они отняли у меня всех кого я любил. И, если для того, чтобы наказать виновного или его родню, мне придется испортить жизнь еще нескольким десяткам и сотням людей, то, так тому и быть.

- Я рад, что вы не подозреваете членов моей семьи, но не понимаю, почему сделали вывод, будто бы кто-то из вашего близкого круга причастен… эмм, к чему, кстати?

- Потому что все в Москве знают, как закончил Хофман, и кто ответственен за крах его династии. К тому же у по-настоящему влиятельных людей, переживших революцию, были дела поважнее – лизать задницу новой власти, а у меня как раз с ней был порядок. Я богател, делился, когда это требовалось, и не лез в политику. Это точно кто-то из своих. Тот, кто меня не боялся, а таких, поверь было немного, и тот, кто знал, как меня сломать. Это ровно семь человек. В Сундуке я уверен, ему на все было насрать, включая власть. Он уважал только силу. Семен так хорошо обосновался в Москве, что возвращаться не планировал, да и акций у него к тому моменту не осталось, чтобы на что-то претендовать. Остается пятеро, - Самсонов снова схватил пузырек, но убедившись, что тот опустел, достал еще один из кармана и принял очередную дозу. – Но начнем сначала. Это был лучший период в моей жизни. Мы завязали с наркотой, нарамсили с властью, расширяли границы своей империи. Дети уехали учиться за границу, а я с Пашей отправился в свою последнюю командировку. Наша страна обладает огромными территориями, которые никак не используются. Оказывается, по эту сторону Уральских гор можно взять в аренду тысячи гектар за сущие копейки. Пока мы выбирали подходящие места и согласовывали мелкие аспекты, в Самсити прибыла медицинская комиссия из-за вспышки какого-то детского заболевания. У нас каждый жил, как хотел и за вакцинацией детей мы не следили, хотя клиника на тот момент уже была. Упущение, конечно, но несколько малят за это поплатились жизнью. Кто бы мог подумать, что найдутся мамаши, добровольно отказывающиеся от прививок, которые делаются бесплатно? В общем, комиссия нашла кучу нарушений, я не глядя подмахнул счет на закупку и быструю доставку иностранных препаратов и в приказном порядке обязал привиться и взрослых и детей. Врачи прибывшей группы помогали нашим штатным медикам, так как мои приказы исполнялись неукоснительно и народ попер. Естественно к членам нашего маленького круга доктора приходили на дом. Пришел один из приезжих и к моей супруге, - дядя Миша замолчал и пару раз шмыгнул носом пытаясь сдержать чувства, но намокшие глаза выдавали его состояние. – Не прошло и года, и Женечка умерла от онкологии. Как я не боролся, в какие страны ее не возил, сколько методов перепробовал – ничего не помогало. Ни одно лекарство даже не замедляло болезнь. Как будто ее организм сам провоцировал опухоль. Именитые доктора только разводили руками, когда после операции метастазы как неистовый спрут опутывали ее органы. Мои дети так и не простили мне смерти Женечки. «Не уберег», - сказал сын на ее похоронах. Это был последний раз, когда мы виделись. Ни внуков, ни правнуков я не видел никогда. Когда все только началось, она вспоминала, что доктор, делавший прививку, был расстроен тем, что она дома одна. Им повезло оказаться вдалеке от Самсити, когда здесь проводилась массовая вакцинация. Я потратил огромные средства на то, чтобы никто никогда не нашел моих детей и их семьи. Лучше далеко, но живы и счастливы, чем рядом и в постоянной опасности. Трастовые фонды позволят десяти поколениям моих потомков жить безбедно, пусть и под другой фамилией и под чужим флагом. Но знаешь, что самое обидное? Мой сын прав: я не уберег жену. Мама пожертвовала собой, чтобы спасти семью, Женечка тоже в каком-то смысле защитила детей от всего этого. А что могу сделать я? Только отомстить. Тот, кто все это придумал, надеялся меня сломать, но он ошибся. Я долго ждал и собирал информацию, но теперь я готов, - старик кивнул телохранителю и Антон отправил журналисту новое электронное письмо. – Здесь все, что может понадобиться, чтобы потопить потомков Солдата, Серого и остальных. Наркоторговля это хороший способ, чтобы очернить память выдающихся людей, но темные сделки, уход от налогов и замалчивание других преступлений способны уничтожить все их наследие. Каждый из них мечтает занять трон, но все они займут тюремные камеры.

- Мне жаль, что с вашей супругой такое произошло, но вы же стали жертвой навязчивой идеи, - ответил Андрей. – Может прививка это совпадение? Кто-то еще пострадал из-за этой вакцины? У меня есть знакомый, мама которого заболела раком после неудачного удаления родинки. Не было никакого злого умысла, просто так случилось. К тому же комиссия прибыла из столицы…

- Думаешь, я не провел расследование? Доктор, поставивший прививку, выпал из окна собственной квартиры через несколько дней после возвращения. Легко отделался, урод. Человек, включивший его в члены группы, хотя он туда никак попасть не мог, сгорел на даче. Было еще несколько смертей, среди тех, кто мог пролить свет на это событие. Единственное, что удалось выяснить Паше, это то, что финансирование всего этого мероприятия шло отсюда. Они даже знали, что дети должны приехать на каникулы, но Женя им запретила как раз из-за вспышки болезни. Поэтому доктор был расстроен, узнав, что она одна. Если этих доказательств мало, то есть еще. Представитель новой власти предоставил мне секретные данные, чтобы продемонстрировать свою лояльность. Еще до переворота был разработан препарат, единственным предназначением которого являлся сбой нормальной работы организма, влекущего за собой появление у пациента злокачественных опухолей, - Самсонов печально усмехнулся. – Как всегда получен он был случайно в ходе попытки создать лекарство. Все исследования были сразу засекречены, и планировалось использовать открытие, как метод борьбы с неугодными. Много говоришь – заболеваешь. Предыдущее правительство даже какую-то теорию под это подвести хотело, привлекая религиозные институты, тогда они еще пользовались авторитетом. Типа, плохо ругать власть, много негативной энергии высвобождается, и все отражается на здоровье сердобольного оппозиционера. Да, и в делах международных такая штука могла стать неоценимым помощником. Только не успели. Революция и баста. Не представляю, сколько времени заняла подготовка переворота, но они и без химии справились. В ходе тяжелых переговоров мне удалось получить образец. Чего это стоило – лучше не спрашивай. Проще было бы президентские выборы выиграть. Но цена оказалось оправданной. Мне пришлось эксгумировать тело Женечки, чтобы найти следы препарата, который найти невозможно, если не знать, что искать. Подозрения подтвердились, осталось найти заказчика или заказчиков.

- Хорошо, допустим. Но почему вы ждали так долго? Почему не устроили своим товарищам Варфоломеевскую ночь сразу же, как поняли, что это кто-то из них? Сейчас вы готовы покарать их детей и внуков, но ваши приятели мертвы и реально виновный не пострадает.

- Отец Антона то же самое предложил – мешок на голову, темный подвал и ржавые инструменты для всех пятерых. Дураком был, пожалел. Четверо из пятерых не при делах, а зная методы работы Паши, никто бы живым из того подвала не вышел. А если бы вышел, то стал бы врагом. Я надеялся, что предатель выдаст себя, но ни один из моих «братьев» не прокололся, даже подозрений не вызвал. Потом Паши не стало, а подозреваемые так постарели, что их щелбаном можно было на тот свет отправить. Это разве месть? Так что к нашей встрече я готовился еще до твоего рождения. Ты думай что хочешь, но я уверен, что за смертью Женечки и твоего деда стоит один и тот же человек. Похожая схема финансирования и быстрая неожиданная гибель причастных, начиная с исполнителя. Ты у отца поспрашивай, он подтвердит. Бизнес остался у него только потому, что заказчик боялся меня спровоцировать. Так что разница в возрасте у нас лет шестьдесят-семьдесят, а месть одна на двоих. Я свою часть выполнил, а ты решай, как поступить.

Андрей подошел к окну, отодвинул штору и молча смотрел на восходящее солнце. Антон взялся заваривать очередную порцию чая, а дядя Миша уткнулся в развернувшийся перед ним экран, изучая биржевые сводки. Разговор был окончен. Интервью, превратившееся в подробную биографию благодаря присланным материалам, к утру разрослось до сенсационной истории разоблачений, которые могут занять не один том. Пожарский мог проигнорировать большую часть откровений старика и получить статус высококлассного журналиста, а мог опубликовать все, что имел, став легендой. Самсонов рассчитывал на то, что его рассказ, попав на благодатную почву, хорошенько удобренный тщеславием Андрея, станет бомбой, разрушившей основание Княжества, которое погребет под собой всех, кому миллиардер собирался отомстить после своей смерти. Как Пожарский не хотел становиться марионеткой в руках оппонента, так же легко попал в заготовленные сети. Ему оставили иллюзию выбора, но он его сделал уже давно. Даже не тогда, когда согласился на эту встречу, а когда поставил перед собой задачу добиться в жизни всего без помощи отца, доказать тому, что сможет свернуть горы без его помощи.

- Але, Олежа, спишь? – телефонный разговор вывел журналиста из размышлений. – Вот так всю жизнь проспишь. Нам нужно срочно избавиться от акций Сенчури Кэпитал. Давай-давай включайся. Свяжись, пусть все продают и это, короче, запусти все по хитрой схеме. Ну, молодец, что понял. Олег, ты еще тут? Тогда позвони Надюше и скажи, что я жду ее у себя в девять. Пусть будет готова провести процедуры, я хочу выспаться сегодня и нужно обновить кровь… - дядя Миша деланно закатил глаза, изображая отсутствие интереса к ответу собеседника, - потому что твой голос ей в это время будет услышать в сто раз приятнее, чем мой скрипучий фальцет. Все. Жду отчета, - он нажал отбой и обратился к присутствующим в комнате: - Нет, рано мне еще помирать, эту тему я дожму. Они у меня станут идеальной парой.

- Настало время прощаться? – спросил Андрей, принимая из рук Антона термокружку.

- Давай только без сантиментов, - ответил старик и с трудом поднялся, чтобы обнять гостя. – Поезжай в гостиницу, выспись хорошенько, потом погуляй по Самсити, убедись, что у нас тут рай на земле, а не ГУЛАГ, как утверждают некоторые, и дай знать Антону, когда соберешься домой. Он организует тебе билет в первый класс на любом рейсе. Успехов в творчестве!

- Вас совершенно не интересует мой выбор? А, если я не сделаю того, что вы от меня ждете?

- Теперь это только твой крест. Воспользуешься выпавшим шансом – хорошо, не рискнешь – мне будет уже все равно!- Самсонов рассмеялся и ударил Андрея по плечу, давая понять, что интервью окончено.

Антон проводил его до двери, крепко пожал руку и познакомил с вошедшим пилотом вертолета, который должен был доставить журналиста в лучшую гостиницу Самсити. Андрей поспешил за провожатым, крепко сжимая в руках телефон. Он едва сдерживался, чтобы не приступить к изучению полученных данных прямо на ходу.

- По моему я неплохо выступил, почти нигде не соврал, - сказал Михаил Васильевич, принимая пару капель Ауры. – Осуждаешь?

- Если она снимает боль, то нет, - ответил начальник службы безопасности.

- Я не про это, - старик указал на пузырек. – Я про Эндрю. Жалеешь его?

- Хороший парень, достаточно взрослый, чтобы отвечать за свои поступки. Не похож на отца и на деда. Уверен, он выкрутится, когда все начнется. Мне жалко других. Десятки, если не сотни, тысяч людей пострадают, когда его книга обезглавит Княжество. Что случится с простыми работягами, когда шакалы начнут рвать империю на куски? Вам самому-то не жаль этих людей, которые смотрят на вас, как на Бога?

- Найдется тот, кто приберет все к рукам, всегда такой человек находится. Ты же отказался. Он будет сильнее остальных, а слабым нет места за штурвалом. Я помогал гражданам Самсити, как мог, но им придется учиться жить без меня. У тебя все еще есть шанс. Водочный бизнес отойдет вам с Олегом, но одно твое слово и все достанется вам. Ему нужен крепкий кулак, но у тебя дела…

- Дела, - кивнул Сундуков, делая глоток чая. – Я должен найти брата. Сегодня мне показалось, что целью этой ночной исповеди был не Андрей, а я. Чтобы я согласился и сохранил ваше, да и свое, наследие. Гнев притупляется с годами, уж я-то знаю. Для вас не так важна месть, как сохранение Княжества. Только я не останусь, мне нужно поговорить с братом.

- Я должен был попробовать, - развел руками старик. – Столько лет прошло, где он сейчас?

- Работает наемником где-то в Южной Америке. Отец бы гордился, его навыки не пропадают зря.

- Ошибаешься. Несмотря на ваши способности, Паша всегда хотел для вас другой, мирной жизни. Забавно, что именно его смерть подтолкнула Сашку к побегу из Самсити, - дядя Миша прикрыл глаза. – Помню тот день как сейчас. Сначала твой отец предупредил, что утром собирается на медосмотр. Сказать, что я удивился – ничего не сказать, с вашими генами, вы же не болеете. А ближе к вечеру позвонила Катя и сказала, что Паши не стало. Честно сказать я совсем не помню похорон своего последнего настоящего друга. Пил несколько дней и на церемонии был не в лучшей форме. Мне кажется, что в побеге Сашки есть и моя вина. Мне следовало поддержать его сразу, а не жалеть себя. Он не такой, как вы с отцом, его чувства были живыми. В отличие от вас он имитировал равнодушие.

- Мы никогда не обсуждали этот день, - кивая, сказал Антон и добавил в свою кружку кипятка. – Почему бы не сегодня? Папа никогда бы не пошел в больницу, если бы его что-то не беспокоило по-настоящему. И когда доктор сказал ему, что его органы разваливаются на куски, он был готов. Еще бы, его пульс никогда не опускался ниже ста шестидесяти, и тело постоянно было готово к бою. Даже удивительно, что он продержался так долго. По идее это ждало и нас с Сашей, но благодаря генам матери и медитациям между тренировками нам удается сохранять внутренние резервы организма для особых случаев. Врачи настаивали на том, что папа должен остаться в больнице, так как сердце могло отказать в любой момент, но он только отмахнулся, сказав, что должен закончить дела. Он приехал домой на обед, чего обычно за ним не водилось, и был необыкновенно человечен. Сказал, что любит нас, взял с меня слово позаботиться о маме и брате и прилег на диван, тогда-то я и понял, что он прощался. Я сидел в гостиной и смотрел на мертвое тело отца. Мама мыла посуду, Сашка тренировался, чтобы очередной раз попытаться доказать человеку, которого он боготворил, что сможет победить меня в спарринге. Они ни о чем не догадывались, а я сидел, наблюдая за бездыханным телом, пытаясь собраться с силами, чтобы принести им дурную весть. В тот день я в первый и последний раз испытывал чувство страха. Сейчас меня так же пугает встреча с братом, но я должен это сделать, как сделал тогда. Спустя много лет, пришло время исполнить данное отцу слово.

Самсонов склонил голову, не перебивая и не задавая вопросов. Он научился ценить те редкие моменты, когда кто-то из Сундуковых делится сокровенными перживаниями. В эти мгновения из-за маски супер-солдата проглядывал настоящий человек. Он дорожил оказанным ему доверием и никогда бы его не предал.

- Почему ты ждал так долго? – наконец, спросил он, пытаясь выжать еще хоть крупицу откровенности из такого близкого и, одновременно, такого далекого собеседника. – С нашими ресурсами ты мог найти его в любой момент. Ты мог вернуть его сразу после побега.

- Он хотел доказать, что он лучше меня во всем. Он хотел, чтобы отец гордился им. На это требуется время. А мне нужно было время, чтобы простить его за те годы жизни мамы, которые он украл, совершив побег. Сейчас, я думаю, мы оба готовы. Может, вам тоже стоит позвонить детям. Возможно, они уже забыли свои глупые обиды, и только гордыня не позволяет им связаться с вами. Сделайте первый шаг.

- Для меня уже слишком поздно, - отмахнулся старик. – А ты попробуй. Только, умоляю, будь готов дать достойный отпор, если Сашка еще не созрел.

- Раньше он никогда не побеждал, посмотрим, пошли ли ему эти годы на пользу, - ответил Антон, вставая, и, как будто, переключив режим с человеческого на свой обычный, продолжил: - Ну, хватит соплей, какие у нас планы на ближайшее будущее?

- Через неделю нас посетит внук Гнома, - воодушевился Самсонов, возвращаясь к своему «коварному» плану. – Подготовь все документы, как для Пожарского, только в этот раз убери всю нелицеприятную информацию о Гноме и добавь фактов про Семена. Пусть все узнают, что он отвечал за транзит Ауры в Европу и за мелкие московские поставки. Приложи всю имеющуюся информацию о темных делишках Андрея Семеновича и его фирмы. Пусть оба мальчишки думают, что их семьи ни причём и поливают остальных дерьмом с ног до головы.

- Не слишком ли жестоко по отношению к Пожарским? – уточнил Сундуков. – Вы и так поспешно ликвидировали Семена.

- Согласен, поторопился. Тогда мне казалось, что смерть Женечки это его месть за то, что я выдавил его из Княжества. С другой стороны, нечего было крысятничать. К тому же я одумался и не дал кому-то отжать его дело, - Самсонов поднял голову и посмотрел телохранителю прямо в глаза. – А если это все-таки он? Я не в том положении чтобы рисковать. Ответят все, кто может быть хоть сколько-то причастен. Моя месть – это не холодное блюдо, это глыба льда, которая накроет семью каждого основателя Самсити.

Антон равнодушно пожал плечами, напомнив отца, который так же легко соглашался с решениями Самсонова. Когда дверь за начальником службы безопасности закрылась, дядя Миша остался в кресле, ожидая Надю, которая почистит ему кровь. До ее прихода оставалось еще много времени, чтобы подумать. Во что он превратился, если единственные люди, которым он мог доверять – это бездушные «роботы», не испытывающие жалости и почти не проявляющие эмоций? Они задают вопросы только для проформы, как компьютер, уточняющий: «Вы точно хотите удалить этот файл», а после подтверждения стирают очередную жизнь не испытывая мук совести.

Когда-то Михаил Васильевич убеждал себя, что кто-то из верных друзей превратил его в мертвеца, так подло разделавшись с его женой. Сейчас же он был достаточно честен с собой, чтобы признать, что последний гвоздь в крышку его гроба забил сын, когда обвинил его в том, что он не уберег маму. В день ее похорон, земля поглотила не только ее тело, но и душу Самсонова, оставив только оболочку, которая теперь все больше походила на труп и требовала притока свежей крови, для поддержания видимости жизни. Наблюдая за Пашей, он научился имитировать чувства, претворяться живым, но так и не смог воскреснуть по-настоящему. Заигрывание с Надей, притворный смех, даже воспитание Олега – не больше, чем удачная фальсификация жизни, способная ввести в заблуждение всех, кроме самого исполнителя. И как бы он не относился к Сундуковым, сегодня Антон показал, что даже они умеют прощать, а он способен только ненавидеть, использовать и мстить. Робот может научиться чувствовать, мертвец – нет.

- Дядя Миша! Дядя Миша! – Надя била его по щекам, одновременно вытирая слезы. – Вы меня так напугали. Показатели пугающе низкие. Не отключайтесь, я введу вам препарат. – Самсонов почувствовал укол и нашел в себе силы выпрямиться. – Вы не спали всю ночь? Нервничали? Вам нельзя так перенапрягаться. Да, еще эта отрава! – она с силой бросила пузырек на пол, и он разлетелся на множество маленьких осколков, разливая драгоценное содержимое по половицам. – Сейчас вам станет легче, и почистим кровь.

- Восстанови меня за неделю, - его голос смешивался с хрипами, губы не хотели шевелиться, но даже сейчас в этом человеке чувствовалась привычная властность. – Слышишь? Через неделю я должен быть в форме.

- Это слишком мало, организм не выдержит. Что такого случится через неделю?

- Я выдержу, с Аурой выдержу. Через неделю приедет Гном. А как сказал наш сегодняшний гость: ни одно серьезное предприятие не затевается без участия гнома.

- В реальности поддержка государства была только на словах. На деле все вставляли палки в колеса. Я чуть не обанкротился в первые пару лет, учитывая, что в самом начале имел неплохой запас денежных средств. Земли было много, планов еще больше, но рук очень не хватало. Тогда Серега предложил организовать у нас трудовой лагерь. Типа лечить торчков, алканавтов и всяких опустившихся личностей трудотерапией. Одно хорошо: в наших краях кайфа не найдешь, даже если очень захочешь. Не скажу, что все приехавшие по этой программе были отмороженные, хватало людей, которым просто не повезло, но контингент собрался так себе. Особенно бывшие сидельцы напрягали. Потом местные братки активизировались. Первое время удавалось кое-как отсрочить вопрос с крышей, но ком стремительно нарастал, угрожая похоронить нашу крестьянскую инициативу вместе с нами в нашей же земле. Получается напряг шел и изнутри, особенно почти полное отсутствие свободных баб сказывалось и от хабаровских бандюганов – они были ближе и настойчивее всех, - Михаил Васильевич сильно закашлял, Антон налил ему воды и начал заваривать чай.

Андрей молча наблюдал за происходящим, боясь спугнуть удачу. Наконец он начал получать ту откровенность, за которой приехал. Когда напиток был готов, он принял горячую кружку и поблагодарил телохранителя, нависшего над шефом, заставляя того сделать несколько глотков вместо нескольких капель лекарства из таинственного пузырька. Когда Самсонов пришел в норму, то продолжил:

- Говорят, что в жизни каждого успешного бизнесмена бывает такой момент, когда ему везет по-настоящему, и, если бы не удача, то ничего бы у него не вышло. В период, когда я думал, что нахожусь глубоко в заднице, и дневной свет становится все более блеклым, это случилось и со мной. Тогда я еще об этом не знал, но оглядываясь назад могу точно сказать, что не справился бы без своей команды… - дядя Миша замолчал сдерживая очередной приступ кашля, - без своих друзей недождался бы того мгновения, когда фортуна повернется ко мне нужной стороной.

Андрей непроизвольно наклонился вперед, чтобы не упустить ни слова из рассказа собеседника, голос которого стал тише, но одновременно приобрел ту теплоту, с которой старики вспоминают молодость.

- Вам бы самому романы писать, - добродушно улыбнулся журналист, пока Самсонов пил теплый чай. – Так заинтриговали, что скорее хочется услышать продолжение.

Миллиардер отставил чашку, глубоко вздохнул, проверяя, не появится ли снова кашель и весело крякнул:

- Ха! Рекламная пауза на самом интересном месте – можно сказать классика. Это сейчас все по подпискам, и бесплатные каналы никто не смотрит, а раньше в двадцатиминутный мультик могли два рекламных блока вставить, доводя хронометраж до получаса. Помню, мы качали фильмы в интернете, а там реклама казино вставлена. Представь: смотришь ужастик, напряженный момент траурная музыка и как кто-то заорет: «Играйте в нашем казино!». От такого можно было по-настоящему в штанцы навалить. Потом эти умники придумали вообще картинку в картинку вставлять. Развязка фильма, влюбленные, наконец, целуются, а по экрану бегает маленький однорукий бандит, прокручивая бонусы на своих барабанах – очень романтично, да еще этот мужик, укушенный в левое яйцо бешеным муравьедом, орет про бесплатные спины, - старик усмехнулся своим воспоминаниям и, переведя взгляд на растерянного Пожарского, пояснил: - За то бесплатно фильм посмотрел. Ладно, вернемся к нашим баранам. Мне позвонил старый друг из Москвы, Витя Кротов, и попросил приютить одного человека с женой и новорожденным ребенком, только сделать это неофициально. Я тогда решил, что проблем и так хватает и лишний геморрой с каким-то мутным беглецом мне не нужен, поэтому попытался вежливо слиться с темы. Витя настаивал и обещал, что за безопасность своей семьи Паша, так звали отца семейства, готов оказать мне любую силовую поддержку. Кротов за него поручился и обещал впрячься сам, если у этого человека не получится. Мой друг уже давно слыл человеком серьезным и был замешан в темных делишках, но никогда слов на ветер не бросал и имел в криминальных кругах определенную репутацию. Вот я и решил, что ничем не рискую – в крайнем случае, буду решать вопросы с хабаровской братвой через него. Виктор взял на себя все вопросы, связанные с транспортировкой этой семейки беглецов. Стоит отметить, что в столице тогда лютый трындец творился: кто-то навел адовый шорох, в результате которого несколько высокопоставленных чиновников, включая военных дали дубу. За это потом даже мэра сняли, хоть он был частью системы, но отвечать за беспредел кто-то должен. В общем, Кротов проявил не дюжие креативные способности, чтобы вывести из Москвы человека, которого искали, и провести его через всю страну к нам. Короче так мы с Пашей Сундуковым и познакомились, - Самсонов добродушно посмотрел на своего телохранителя, - и с Антошей тоже. Я его вот такусеньким, - дядя Миша развел ладони в стороны, показывая размер младенца, - на руках держал. Дочка моя с ним все нянчилась. Первое время они у нас жили.

- В тесноте, да не в обиде, - кивнул Антон, улыбнувшись старику, заставив Пожарского в первый раз усомниться в том, что начальник службы безопасности Самсити не робот.

- Да, шо ты помнишь! - с наигранным акцентом сказал Михаил Васильевич. – Спал, ел, да пеленки пачкал – вот и все заботы. Плакал еще… Хотя, нет. Ты не плакал почти. Это я со своим сыном путаю. И братишка твой младший давал концерты, закачаешься. Помню, приду с работы, а мамка твоя у нас на кухне вся бледная сидит, Женечке жалуется, что опять всю ночь не спала.

Постукивая пальцами по подлокотнику, Андрей решил, что пора заканчивать с этой ностальгией и возвращаться к делу:

- Так помог вам Павел? Как с бандитами разобрались?

- Оказалось, Сундуков обладает необходимыми навыками, чтобы решать вопросы с людьми, когда здравые аргументы заканчиваются. Он отобрал несколько парней, обучил, составил ряд правил, которым наши работники должны следовать и систему наказаний за нарушения. Поскольку Паша был у нас инкогнито, то вот эту импровизированную службу безопасности номинально возглавил Солдат. Сам же Паша играл роль наказующего в особо сложных случаях. Жестко, но с дисциплиной у нас стало намного лучше. Особенно после того, как досталось парочке новоиспеченных полицаев, возомнивших, что теперь у них есть власть и для них правил не существует. Поскольку он не щадил даже своих, то быстро завоевал авторитет среди местного населения. Уж на что Солдат был суровым мужиком, а от методов Сундука даже у него волосы на подмышках дыбом вставали. Все поставленные бандитами сроки уже прошли, и мы ожидали со дня на день карательную группу из Хабаровска. Сначала я хотел договориться, заплатить часть, попросить об очередной отсрочке, но Павел в этом вопросе был непоколебим. Платить, договариваться или просить имеет смысл, только если речь идет о бизнесе, а покупать собственную безопасность бессмысленно, потому что в этом случае ты никогда не будешь в безопасности, но окажешься вечно должен. Я согласился, ведь если задуматься мы должны были тратить огромные суммы, которыми, кстати, не располагали за то, что и так у нас было. Оставалось это только вернуть. Говоря честно, я просто боялся спорить с Сундуком, он пугал меня гораздо сильнее, чем вся дальневосточные братки вместе взятые. Тебе могло показаться, что Антон ведет себя странно, иногда даже пугающе, но, если сравнивать его с отцом, то он просто добродушный миляга и душа компании, - телохранитель Самсонова едва заметно хмыкнул и кивнул в подтверждение слов шефа. - Если бы Паша захотел, то сумел бы подмять все княжество под себя. Никого я так не боялся и так не уважал, как раз за то, что он не пытался захватить власть. Он хотел для своей семьи комфортной и безопасной жизни, и если для этого требовалось защищать всех нас, - старик замолчал и принял еще несколько капель своего лекарства, - любыми методами, то он делал это без соплей и сожалений. Короче, проблему с крышей он решил раз и навсегда.

- Хотелось бы услышать подробности, - сказал Андрей, пользуясь возможностью задавать вопросы по ходу повествования, - необязательно кровавые, но хотя бы в общих чертах. Нельзя просто взять и опустить такую серьезную линию сюжета. Такое ни один читатель не простит. Это я вам, как автор говорю.

- Да? Ну, раз уж сам Эндрю Вебер говорит, то надо колоться… - хохотнул дядя Миша. – Я не в курсе деталей, но, в общем, было так: в нашу сторону выдвинулось семь автомобилей карателей, так сказать. Семь – это я хорошо помню, потому что в самом начале нас же тоже семеро было. Только они не знали, что Сундук уже послал наблюдателей в город и был готов к их приезду. Семь машин, в каждой из которых было минимум по три человека, выехали из Хабаровска и до нас не доехали. Назад они тоже не вернулись. За то в город на неделю или две поехал Паша. В присланных данных посмотришь заголовки местных газет за период его визита. Там как раз найдешь кровавые подробности, которые так любят смаковать журналисты криминальной хроники. Действовал Сундук до безобразия просто: он нашел бригаду молодых и дерзких ребят, которые жаждали заработать авторитет, но находились далеко от кормушки. Они помогли Сундуку информацией, а он подарил им оружие, благо его после исчезновения карательного отряда было достаточно. За то время, что Пашка был в Хабаровске, погибло несколько крупных бандюганов, а их зоны влияния перешли к нашим новым друзьям. Когда Сундук вернулся, эта бригада захватила большую часть города и разрослась до размера, с которым нельзя не считаться. Они стали королями Хабаровска, а в обмен навсегда забыли о Самсити и неофициально защищали нас перед другими желающими крышивать безобидных фермеров.

- Как все складно получилось, - недоверчиво произнес Пожарский. – Я не очень силен в этих вопросах, но понимаю, власть не так сложно захватить, как удержать. Особенно, если говорить об организованной преступности.

- Это и не было просто, но пацаны оказались толковые и свое право отстояли. Один из них потом даже губернатором был, другой в Государственную Думу как-то пролез, правда, в Москве его убили, но это уже совсем другая история.

- Дядя Миш, я думаю, что всем, включая меня, было бы интересно узнать, как вы на самом деле стали так богаты? Вот у вас появился надежный человек, готовый на силовые методы, если слова не помогают, но я просто не верю, что вы растили какую-то там сою и смотрели, как ваши доходы увеличиваются. Есть выражение: «Нам не нужна помощь, мы сами все сделаем, а вы только не мешайте», но в реальности никто на этом без связей и нечестной игры не поднялся, во всяком случае, так высоко как вы. К тому же земледелие всегда было весьма спорным бизнесом в нашей стране, тем более вы же не в Черноземье.

- А ты умнее, чем кажешься…

- Спасибо за комплимент, хоть и сомнительный - нахмурился Пожарский.

- Ладно, не строй из себя девку обидчивую, - махнул рукой Самсонов. – Я знаю, зачем ты приехал, иначе бы не стал тратить ни твое, ни свое время. Давай еще чайку, и я все расскажу.

За окном уже давно стемнело, но, несмотря на это, молчаливая Лена появилась через несколько минут после вызова с большим блюдом пирожков и другой сдобной выпечки. Антон занялся приготовлением чая, а старик изучал оперативные сводки с полей, присланные Олегом. Журналист прохаживался по комнате, разминая затекшие мышцы. Он откровенно скучал и пытался помочь Сундукову с чаем, но тот никого не допускал к этой процедуре. Больше всего ему хотелось поскорее перейти по ссылке, полученной недавно, но это могло показаться невежливым и повлечь за собой потерю расположения хозяина дома. Он и так узнал о становлении княжестве больше, чем можно было вычленить из всех открытых источников, и это было только начало. Во время ночного перекуса Пожарский всеми силами пытался скрыть свое нетерпение, но все рано расправился с пирожками быстрее всех. Михаил Васильевич пару раз укусил расстегай с рыбой и отложил в сторону, заправившись очередной порцией жидкости из пузырька. Антон, не производивший впечатления сладкоежки, уделил особое внимание плюшкам и пирожкам с повидлом, отметив, что выпечка получилась, как в детстве у тети Жени. Самсонов кивнул и, сделав над собой усилие, откусил еще кусок от расстегая. Когда Лена все забрала, Антон снова наполнил чашку шефа и поставил на столик рядом с пузырьком.

- К нашей общине присоединялось все больше соседей. Многие из тех, кто приехал в Самсити на трудотерапию, остались, - без вступления начал дядя Миша, с трудом дожевывая последний кусок. Интервью продолжилось так неожиданно, что Андрей встрепенулся в поисках телефона, на котором отключил диктофон во время чаепития. – Они оформляли на себя все новые и новые дальневосточные гектары, становясь частью нашей дружной семьи и акционерами уже немаленького предприятия. Мы выращивали множество сельскохозяйственных культур, часть которых экспортировали, но развитие приостановилось. На поддержание существующего порядка уходило почти все, что мы зарабатывали. Не поверишь, но государство даже оказало нам поддержку, разрешив забраться в водочный бизнес, но денег на постройку завода у нас не было. За то появились инвесторы, готовые вложиться и отжать большую часть всего, что мы создавали последние несколько лет. Я планировал прокредитоваться, рискуя потерять все, но не допускать чужаков в Самсити. Над решением финансовых вопросов думали все, ведь для абсолютного большинства Княжество стало домом, единственным домом, потерять который мы не могли. Тогда-то Серый и привел ко мне человека по кличке Химик. Он вроде как лечился от наркозависимости уже второй год. Странный толстенький мужичек, совершенно не выглядевший больным в отличие от большинства ребят, находившихся здесь на реабилитации. Он не собирался возвращаться домой, но и не пытался оформиться здесь, чтобы получить все плюшки миноритария. Просто работал с отцом Солдата, и отвечал за удобрения. Из разговора с ним я узнал, что он находится в федеральном розыске, поэтому и не отсвечивает. Наркотики он никогда не принимал, но занимался их изготовлением. По профилю, так сказать, работал. Химик сообщил, что не терял время даром и кое-что придумал, благо наработки у него остались еще из прошлой жизни. Смесь нескольких трав, плюс кое-какая доступная нам химия и можно организовать производство здесь. Сказать, что я охренел – не сказать ничего. Помнишь, что я говорил в начале? Пожалуй, это было самым сложным решением в моей жизни. Мы всемером совещались всю ночь, кого-то я убедил сразу, кто-то сдался только к утру, но предложение Химика было принято почти единогласно. Паша сразу сказал, что поддержит любое мое решение. К тому же он не был основателем и, чтобы не оказывать пассивное давление на мужиков, участие в совете не принимал. Утром мы дали Химику добро, а я заполнил бумаги на кредит, только, как ты понимаешь, мы не водочный завод собрались строить. Вот так и появился печально известный наркотик Аура. Название придумал Химик, в конце концов, это было его детище. Гном совершил кратковременный тур по азиатским странам и завел полезные знакомства в Китае, Корее и Малайзии.

Андрей сидел с открытым ртом, периодически поглядывая на дверь и вытирая взмокший лоб. Информация о том, что Княжество построено за счет наркоторговли повергла его в шок. Эти сведения, подтвержденные документально могли стоить кому угодно жизни. Если бы не тот факт, что эту историю рассказывал сам миллиардер, то он бы никогда в это не поверил, а если бы и узнал из надежного источника, то попытался забыть. Лучше быть плохим журналистом, чем мертвым.

- Это очень серьезное заявление и опасное знание, - промямлил он, вытирая мокрые ладони об джинсы. Взяв себя в руки, он продолжил: - Но это только ваши слова, есть ли какие-нибудь доказательства?

- Была бы статья, а человек найдется, - спокойно сказал старик, давая Пожарскому время, чтобы прийти в себя. – У тебя будут все документы, отражающие фиктивные сделки с нашими иностранными партнерами. Головной офис специально созданной под это направление деятельности фирмы находился в Сингапуре. Там как раз за наркоту смертная казнь, - дядя Миша громко рассмеялся и закашлялся. – Именно на счет этой компании наши азиатские друзья перевели предоплату, а фирма якобы закупила у нас продукцию, количество которой в несколько раз превышало реальные объемы. Да, мы продавали Ауру по предоплате. Даже не знаю, удавалось ли такое кому-то из наркобаронов, - Самсонов снова рассмеялся.

Андрей перевел взгляд на Сундукова. Тот все так же неподвижно сканировал комнату, не проявляя никаких эмоций, как будто разговор шел о рецепте пирогов. Журналист встал и налил себе стакан воды, чтобы смочить пересохшее горло. Самсонов, развалившись в кресле с полуулыбкой на устах, молча наблюдал за гостем. Он ждал, когда молодой человек переварит полученную информацию и смирится с ней. Хоть он и не показывал виду, но очень надеялся, что не ошибся в своем выборе, ведь для реализации его предсмертного плана подходил далеко не каждый исполнитель. Небольшой перерыв позволил Андрею составить приблизительную схему продолжения интервью с учетом открывшихся подробностей.

- Так-так-так, - пробормотал он, вернувшись на место и концентрируясь на перспективах публикации откровений собеседника. – Я правильно понимаю: вы, дядя Миша, в ответе за создание и распространение наркотика под названием Аура, от которого погибли тысячи людей по всему миру? Даже не так: эта дрянь, извините, но более лестных эпитетов я подобрать не могу, является основой бизнес империи Самсонова?

- Я этим не горжусь, но что есть, то есть, - развел руками Михаил Васильевич. Его веселый нрав куда-то пропал, голос стал спокойнее и больше подходил больному старику, чем его прежний игривый тон, но он не раскаивался, а просто констатировал факт.

Глядя на него, Пожарский вспомнил, как читал о каком-то потомке Хьюго Босса, которого очередной раз попытались ткнуть лицом в то, что основатель компании был членом национал-социалистической партии Германии. Чего они ждали? Очередных извинений, раскаяния за умершего родственника или скандала? «А кто в те времена не был?» - ответил он, не демонстрируя ни сожалений, ни гордости. Поведение Самсонова демонстрировало схожее отношение. Просто эпизод из прошлого, который уже не изменить и не исправить, но с которым он смирился и больше не намерен скрывать.

- Пусть это прозвучит как оправдание, - продолжал дядя Миша, - но я сделал со своей стороны все возможное, чтобы распространять Ауру только на Восток. Азия, Америка и Океания стали основными центрами продвижения нового наркотика, которого не было среди списка запрещенных веществ. Огромные склады, заполненные нашим продуктом на территории других стран ждали своего часа, чтобы обрушить на любителей жидкого кайфа всю мощь разработок Химика. Производство продолжалось днем и ночью, не останавливаясь ни на секунду. Солдат строго следил за персоналом, львиную долю которого составляли алкоголики, находящиеся в Самсити на лечении. Стоило больших трудов держать наркоманов, способных обговнять весь план, подальше. Говорят, что шило в мешке не утаишь – вранье. Люди без надежды и без будущего сохранят любую тайну, если пообещать им возвращение к нормальной жизни. Тут главное выполнить обещанное, сделав их полноправными членами общества, населяющего Самсити. Когда Аура вышла на улицы, мы сорвали банк. Надо отдать должное, что спецслужбы быстро забили тревогу, но так и не смогли выйти на источник поставок. Изобретение Химика было поистине гениальным и визуально ничем не отличалось от воды, которую можно пить, капать в нос и глаза и, конечно, колоть. И как любая вода она нашла себе дорожку сначала в Европу, а потом и в Россию. Огибая земной шар, цена на Ауру росла в геометрической прогрессии, но наркотик все равно находил своего покупателя. Она так и не стала уличным наркотиком в нашей стране именно из-за стоимости. Только золотые дети могли позволить себе оплатить тот путь, который прошел наркотик, чтобы попасть в нашу страну, - Самсонов зло рассмеялся. – Туда им и дорога! Если родился на всем готовеньком, и хватает мозгов только на то, чтобы купить себе очередной модный кайф, то ты этому миру не нужен.

Андрея очередной раз пробрала дрожь. Сколько же злости скопилось в этом человеке? Как он может одновременно заботиться обо всех жителях Княжества и так искренне ненавидеть всех остальных? Пожарского пронзила страшная догадка и, скосив взгляд на пузырек, он сказал:

- Я слишком молод, чтобы быть знакомым с действием Ауры. Ее производство было прекращено до моего рождения, а вся информация выпилена из интернета, кроме той, что это страшный наркотик и пробовать его не надо ни в коем случае. Расскажите о механизме действия Ауры и объясните, почему он даже по сравнению с другими запрещенными веществами считался самым опасным.

- Все дело в привыкании, - пожал плечами старик. – На первом этапе жертве требовалась очень маленькая концентрация и не редки были случаи смертельных передозировок. Тем, кто заканчивал так, можно сказать, повезло, потому что с каждым разом наркоману требовалось все больше и больше Ауры для снятия психологической ломки. Люди тратили целые состояния на эту отраву, не понимая, что в следующий раз им потребуется больше. Когда мы завязали с производством, многие не могли обойтись без капли Ауры и пары часов. Все это закончилось массовыми суицидами, переполнением психушек и огромной человеческой массой, превратившейся в зомби. Повезло тем, кто только подсел, у них остался шанс вернуться к нормальной жизни. Остальные стали безмолвными роботами, способными только выполнять простые приказы, - миллиардер хмыкнул. – Ну, хоть проблему с дворниками и уборщиками решили. Чтобы принимать Ауру, ты должен иметь к ней неограниченный доступ. Со временем все ее отрицательные проявления сойдут на нет, и останется только мощнейший обезболивающий эффект, - Самсонов очередной раз потянулся к столику и, взяв в руки пузырек, принял несколько капель. Подмигнув журналисту, он добавил: - Хорошо, что рецепт этого наркотика потерян навсегда после смерти Химика.

- Мы опять возвращаемся к официальной версии? – недоверчиво покачал головой Пожарский, не сводя взгляда с лекарства Самсонова.

- Дерзишь, Андрюша… А какой скромный парень был, когда за окном еще светило солнце. Наверное, я действительно оказываю на молодежь дурное влияние.

- И все-таки серьезно, дядя Миша, почему Аура больше не производится, кроме как для личного использования? Спецслужбы подобрались слишком близко?

- Могло бы случиться и такое, но мы вовремя свернули этот подпольный бизнес. Тогда нам казалось, что, несмотря на все усилия Интерпола и остальных, мы в безопасности. Но это только казалось. Очередная революция в России, и один день изменил все. Надо отдать должное новой власти: практически без крови они подмяли под себя всю страну в течение нескольких недель. Оказалось, что их идейный вдохновитель имел плотные связи с нашими бизнес-партнерами по распространению Ауры в Азии. Он выдвинул условие: завязать с наркоторговлей и обеспечить наиболее экономически отсталые регионы провизией. К тому времени мы уже арендовали крупные участки земли в Сибири для животноводства, строили заводы и фермы по всей стране и основательно влезли в водочный бизнес. Пришлось согласиться. Убытки были неимоверными, это отбросило нас на годы назад, но все окупилось: мы сохранили независимость и получили некоторые преференции от нового правительства. В течение нескольких последующих лет многих дистрибьюторов, если так можно сказать, Ауры поймали, но в нашу дверь так никто и не постучал. Думаю, что не последнюю роль в этом вопросе сыграл Серый Кардинал государственного переворота. Ты извини, но по нему не будет никакой информации ни устно, ни в документах. Когда придет время, думаю, у него свой биограф найдется. Да, и тебе спокойнее.

Журналист пытался по крупицам собрать услышанное и соединить с теми знаниями, которыми обладал. Еще в школе они проходили историю последнего переворота, свидетелями которой были их родители, но никто не владел хоть сколько-нибудь значимой информацией и параграфы учебников были наполнены домыслами и слухами, что долгие годы летали на прокуренных кухнях простых граждан. Единственный вывод, который удалось сделать Андрею это то, что главный революционер держал слово, данное когда-то Самсонову, ведь без поддержки государства Михаил Васильевич не смог бы удержать контроль над созданной империей.

- Вы сильно рисковали, доверившись тому, кто был ответственен за смену формировавшегося десятилетиями правящего режима. Хоть революция и не носила массовый характер, но совсем бескровным этот переворот назвать нельзя. Реформаторы не просто обезглавили верхушку, они под корень выкорчевали дерево власти, на которой зиждился весь политический строй России, умудряясь расправиться даже с теми, кто бежал за границу. Благо без ледорубов в этот раз. Что заставляло вас думать, что вы не станете очередной жертвой нового порядка после того, как выполните свою часть сделки?

- Хотели бы убрать, сделали бы это сразу, - рассуждал Самсонов. – Прикопали бы нас шестерых где-нибудь на заднем дворе моего дома и дело с концом. Поставили бы своего управляющего, а остальным жителям Самсити, я не питаю иллюзий на их счет, было бы все равно. Повозмущались бы для порядку, да, пошли работать на нового босса. С другой стороны нужно долго вникать в выстроенную систему или менять ее под себя, а это опять же ресурсы и время. К тому же получив контроль над такой страной как Россия, у нового правительства и так проблем хватало, поэтому предотвращение голода в ходе перераспределения финансовых потоков отдали на оутсорс Княжеству. Я удобный партнер: никогда не заигрывал с предыдущей властью, свою империю построил сам, то есть был не нанятым управленцем, а хозяином и, главное, никто за мной не стоял, а, значит, от дружбы не откажусь. Да и выбора особого у меня не было. Плюс, у меня был козырь в рукаве, о котором другая сторона знала – Паша-Сундук. Он давно стремился к тихой спокойной жизни, и здесь ему удалось ее наладить. Разобраться с нами не проблема, а вот, если что-то пойдет не так с Пашей, то абсолютно любая власть огребет по полной. Ты часто видишь по телевизору крутых дядек, но отними у них деньги, связи, должности и что они будут из себя представлять? А Сундук всегда был зверем, - дядя Миша повернулся к Антону и прошептал, - извини. Такой может жить в комфорте и относительной безопасности, но забери у него это, и он снова станет диким и необузданным хищником, которому нечего терять, и только кровь врагов на его клыках будет приносить радость. Такого можно убить, но это, как показала практика, сделать очень сложно. Стоит ли рисковать?

- Пожалуй, нет, - согласился Андрей и, глянув на сделанную в блокноте пометку, спросил: - Вы сказали «нас шестерых», но изначально упоминали, что основателями Самсити было семь человек. Гном, Шпагат, Серый и еще кто-то. Кого вы в этот раз не учли, и что стало с последним?

Самсонов достал телефон и что-то проверил, потом принял еще несколько капель Ауры, в чем уже журналист не сомневался, но не возвращался к разговору. Впервые за время интервью он показался гостю растерянным. Андрей молча ерзал на стуле, ожидая, когда хозяин кабинета соберется продолжить разговор. Сделанные в эту ночь заявления полностью переворачивали представления обывателя об истории Самсити, но Пожарский старался сдержать свое нетерпение, понимая, что растерянность старика после столь сенсационных заявлений означает, что тот рассказал далеко не все. Дальнейшие подробности истории являются настолько шокирующими, что для их описания не хватает слов даже у человека, которому всегда есть что сказать.

- А это, детектив – правильный вопрос, - наконец сказал дядя Миша и расплылся в улыбке, глядя на растерянное выражение лица журналиста.

- Светает, - аккуратно вклинился в разговор Антон, посмотрев сначала на занавешенное окно, а потом на часы. – Думаю, нашему гостю пора узнать истинную причину, по которой он оказался здесь. И так понятно, что он не ценитель старого кино и не сможет оценить важность реплики из разговора с мертвецом.

- Извини, сынок, но мы тебя обманули. Ты был приглашен вовсе не благодаря своим рассказам, среди которых и, правда, есть парочка очень стоящих на мой нескромный вкус, - старик пожевал губами, все еще чувствуя вкус Ауры на языке. – Но, если бы дело было только в литературе, я бы нашел кого-нибудь поименитее… Можно так сказать? – Антон пожал плечами, а Андрей проигнорировал вопрос, сфокусировав свое внимание на том, что будет дальше. – Все дело в твоей фамилии, точнее в положении, которая твоя семья занимает в обществе.

- То есть все дело в отце? – догадался Андрей. – Первая книга Андрея Андреевича Пожарского, да еще с такими откровениями должна произвести взрыв, который заденет не только Княжество, но тряханет все смежные сферы. Я пока не очень понимаю, что вы задумали, но, наверное, у вас есть план, который позволит сделать наследником именно того, кого вы хотите, после публикации этих откровений. Сейчас меня интересует только один вопрос: неужели вы думаете, что будь эта книга написана кем-то другим, то эффект был бы слабее? Да, опубликуй подтверждающие документы в сети и лавину станет уже не удержать. Зачем вам я, который всю, пусть и недолгую, жизнь пытался выбраться из тени отца? Так хотелось верить, что мне повезло, что вы обратились ко мне, как к Эндрю Веберу, а не как к Пожарскому и вот результат!

Продолжение следует.

- Значит, дядя Миша, договорились? – уточнил хозяин кабинета, крепко пожимая руку журналиста.

- Договорились, - хмыкнул Пожарский, - тогда, я просто Андрей.

- Ну, что ж, Андрюша, бери кресло, стоящее в углу и ставь, где тебе удобно. Заводи свои приблубы, если собираешься записывать звук, и начнем. Видео, извини, не получится. Не одет я, для такого пафоса, - он издал тихий смешок.

Действительно на Самсонове было что-то вроде пижамы. Стильной, возможно шелковой, но пижамы. Под которой пряталась обычная белая майка из тех, которые в народе принято называть «алкоголичками». Пожарский передвинул кресло в то место, на котором стоял, войдя в комнату, и повернул так, чтобы одновременно смотреть и на хозяина кабинета и на его телохранителя. Он включил на телефоне диктофон и, открыв блокнот, задал первый невинный, как ему казалось вопрос:

- Михаил… Дядя Миша, после своего переезда на Дальний Восток, вы никогда не посещали Москву, почему? Не интересно, так как у вас все есть здесь, или опасаетесь за свою безопасность?

- Нет, так не пойдет, - покачал головой старик. – Давай я расскажу свою историю, а ты будешь задавать вопросы по ходу. Знаю, что приехал за убойным интервью, но я предлагаю тебе гораздо больше – книгу. Мемуары, так сказать. Антон ничего об этом не говорил, чтобы ты от радости в штанишки не наделал, - Самсонов хохотнул, довольный своей шуткой.

- У меня билет на завтра в Москву, - нахмурился Андрей, - сутки – это слишком мало, чтобы написать полноценную биографию.

- Знаешь, что я понял за свою долгую и такую разную жизнь? – Михаил Васильевич эмоционально замахал руками. – Вот тебе и эпиграф: если найти решение проблемы не получается за ночь, то, либо она не решаемая, либо ты, на самом деле, не хочешь ее решать. За информационную поддержку не беспокойся, я тебя всем обеспечу, но есть одно условие…

- Какое? – не удержался от вопроса Андрей, искренне надеясь, что условие будет только одно. Направляясь сюда, он не предполагал обойтись единственным условием, представляя, как за ним круглосуточно будут следить, и на каждую его просьбу суровый человек в черном костюме будет отвечать: «не положено».

- Все, что ты узнаешь, запишешь, получишь сегодня, должно стать достоянием общественности только после моей смерти. Изучай, пиши, редактируй, проверяй, но, ни с кем не делись, пока я жив, - основатель Самсити хмыкнул. - Я не задержу тебя больше, чем на полгода. А, если быть честным, то, наверное, не дотяну и до зимы, хотя сделаю все, чтобы встретить Новый год, больно мне интересно, что в этот раз приготовил для меня Антоха, - начальник охраны тяжело вздохнул. Чувствовалось, что он не любил разговоры старика о смерти. – Он каждый год придумывает что-то необычное, стараясь меня удивить, - миллиардер помрачнел, - а сделать это нынче очень непросто.

- Если будет материал на целую книгу, то полгода это даже мало, и я надеюсь, что вы проживете гораздо дольше, чтобы быть первым, кто прочитает готовый к публикации экземпляр, - попытался подбодрить старика журналист.

Михаил Васильевич едва заметно кивнул, давая понять, что признателен гостю за теплые слова, но не верит в реальность сказанного.Он явно оживился, сидя в кресле – движения стали резче, а взгляд более цепким. Сделав еще глоток воды, Самсонов начал рассказ:

- Думаю, что стоит уделить немного времени моим родителям, ведь все мы, по сути, их продолжение. Кем бы мы стали, если бы не они? И я не говорю о вложенных в наше воспитание силах, скорее гены, черты характера, особенности, переданные нам по наследству. Ты сто процентов читал, что мой отец был доктором?

- Да, но о нем очень мало информации, - ответил Андрей. – С другой стороны ее просто море, по сравнению с количеством доступных сведений о вашей маме. Все, что мне удалось найти, можно описать одним предложением: «она всегда поддерживала мужа и помогала ему во всем».

- Эта канцелярщина не способна передать всю прелесть взаимоотношений внутри их великолепного тандема. Хотелось бы рассказать, что они любили друг друга, как могут только герои книг и сопливых фильмов, но у нас сегодня честное интервью. Это было взаимовыгодное партнерство. Василий Самсонов еще в Советском Союзе занимался тем, что помогал отчаявшимся парам завести детей. Некоторые его методики были слишком смелыми для того времени и общества. Он должен был подвергнуться гонениям, но вместо этого крупные партийные деятели стояли в очереди к нему на прием, на словах осуждая подобные практики. Были среди его высокопоставленных клиентов и те, кто, скажем так, мало интересовался женщинами, но в силу положения должен был обзавестись семьей, тем более, что против детей они ничего не имели. Отец помогал и им. Сейчас часто говорят о падении нравов, но и сто с лишним лет назад было множество девок, согласных на полное обеспечение, выполняя функцию наседки, - дядя Миша подмигнул журналисту и покачал головой, - в общем, ни хрена не изменилось. Моя мама работала в той же больнице медсестрой. Она была младше отца почти на десять лет и имела огромное стремление подняться по жизни. Она легко охмурила папу и, добившись его полного расположения, начала приводить в действие свой план…

- Как-то вы не очень отзываетесь о своей маме, - перебил миллиардера Андрей. – Складывается ощущение, что у вас остались к ней какие-то невысказанные претензии.

- Куда ты бежишь впереди паровоза? – Самсонов ударил кулаком по подлокотнику. – У тебя почти вся жизнь впереди а ты перебиваешь того, у кого запас оставшихся слов ограничен. Забудь обо всем, чему тебя учили в институте и слушай!

Андрей извинился и склонил голову, делая вид, что сожалеет о своем поведении. Он украдкой посмотрел на Антона. Глава службы безопасности темной фигурой застыл у стены, казалось, он даже не дышит, но внимательный взгляд из-под полуопущенных век непрестанно наблюдал за обстановкой в комнате, а незаметный наушник позволял быть в курсе всего, что творилось за ее пределами.

- Так, о чем это я? – пожевал губу Михаил Васильевич, успокаиваясь. – Ах, да! Мама! Да я пошел скорее в нее, чем в отца. Именно с ней к папе пришел настоящий успех. Он был настолько увлечен своей работой, что не интересовался материальными благами. Совсем. В отличие от мамы, которая быстро и сурово навела порядок в его делах, как только получила к ним доступ. Они стали отличной командой. Как бы сейчас сказали: сейлс и исполнитель. Отец получил нескончаемый поток клиентов и возможность работать, не оглядываясь по сторонам, а мама достойную жизнь, к которой всегда стремилась. Мне повезло родиться на все готовенькое. Мои родители никогда не ссорились, они были партнерами по бизнесу, и по-своему любили друг друга. В девяностые годы прошлого века у отца была своя клиника, которую он бы никогда не основал без хватки жены. Они надеялись, что я продолжу его дело, но быстро поняли, что медицина – это не мое, за что им отдельное спасибо. Мама настояла на том, чтобы я стал экономистом, а я, довольный тем, что отстоял свое право на выбор, перестал сопротивляться. Хотя в реальности у меня была совсем другая страсть. Мне нравилось делать что-то руками, которые, без ложной скромности скажу, росли, откуда надо. Но мальчику из такой семьи не престало учиться в ПТУ или колледже и меня запихнули на экономический факультет, пообещав, что это не помешает моим увлечениям.

Михаил Васильевич замолчал и отправил под язык еще несколько капель из таинственного пузырька, запив водой. Пожарский решил воспользоваться моментом, чтобы задать вопрос:

- А чем вы увлекались в те времена? Везде говорится, что Самсонов закончил университет по специальности «Мировая экономика», но нет ни слова, про ваше хобби.

- Я в те времена не вылезал из гаража. Машины, мотоциклы, все что ездит, стало моей темой. Отец, смирившись с тем, что я не продолжу его дело, поддерживал мое увлечение. Он помогал мне в покупке всего необходимого, поддерживал в тот период, когда я начал работать с деревом. Он был очень занят всю мою жизнь, но старался уделять внимание, и подогревал интерес к тому, что нравилось. Папа предложил мне обставить наш загородный дом мебелью собственного производства. Это была большая ответственность, но его категоричность в этом вопросе была так велика, что спорить не решилась даже мама.Первое десятилетие двухтысячных я могу смело назвать лучшим временем своей жизни. Старшие классы школы, институт, учеба в котором давалась мне легко, родители много работали и много зарабатывали, поддерживая мое стремление развиваться в том направлении, которое мне нравилось. Но самое главное: именно тогда я встретил Женечку. Мы с ней были как две половинки одного целого. Знаешь, говорят, что мальчик ищет жену, похожую на маму? Евгения поддерживала все мои, даже самые безумные, начинания, чем-то напоминая мать, но в отличие от родителей мы любили друг друга по-настоящему. Мы стали партнерами по жизни, а не по работе.

Старик замолчал и отвел взгляд, предавшись воспоминаниям своей бурной молодости. Андрей не решился его отвлекать и терпеливо ждал, когда рассказ продолжится. Сундуков вышел из анабиоза, вытащил телефон и, нажав несколько кнопок, развернул перед собой большой виртуальный экран. Он быстро пробежался по таблице, отмечая какие-то пункты, но Пожарский не успел рассмотреть, что там было написано, хоть и старался. Самсонов одобрительно кивнул, глядя на своего телохранителя, а потом продолжил:

- Мы с Женей поженились, у нас родились дети. Девочка и мальчик. Не ищи про них ничего, не найдешь,только время потеряешь. Дети не в ответе за грехи отцов, - он грустно усмехнулся. – А через несколько лет папа умер от инфаркта. Неожиданно и быстро. С этого момента и начался крах выстроенной мамой системы. Связи отца работали, только пока он был жив, а после смерти его друзья и враги, словно коршуны, слетелись, пытаясь оторвать самые вкусные куски бизнеса Василия Самсонова. Мы с Женечкой пытались помочь маме, как могли, но она гораздо лучше нас представляла к чему все идет. Это была ее идея: уехать из Москвы навсегда, чтобы о нас забыли и оставили в покое. Тогда как раз начали давать землю на Дальнем Востоке, и мы воспользовались этой возможностью, получив пять гектаров. Все состояние отца оказалось на моем счету, и я бежал, как последний трус, прихватив жену и детей. Мама должна была продать бизнес и присоединиться к нам. Она воспользовалась очень выгодным предложением от Хофмана, давнего партнера отца. Деньги поступили на мой счет очень быстро, но мама так и не приехала. Следы ее присутствия в Москве просто испарились. Сделка не должна была состояться, но ей как-то удалось все провернуть, видимо ценой своей жизни. Я – взрослый мужик отсиживался на краю страны, когда моя мать, для которой я был все еще ребенком, пожертвовала собой ради защиты своего единственного сына и внуков.

Пожарский молчал, он видел, как Михаилу Васильевичу тяжело вспоминать события тех далеких дней, дней, когда Андрея еще даже в планах не было. Глаза старика наполнились слезами, он встал и обошел свое кресло. Движения его уже не были так замедленны, как в первые минуты встречи. Разговор или воспоминания о прошлом взбодрили миллиардера. Журналист смотрел на него и сдерживал рвавшиеся наружу вопросы, но ерзанье на скрипучем стуле выдавало его нетерпение. Основатель Самсити остановился за креслом и, облокотившись на спинку, сказал:

- Ну, бомби! Спрашивай, чего тебе так неймется!

- Хофман, - выдавил из себя Андрей. – Он и вся его семья, включая маленьких детей, погибла при загадочных обстоятельствах через десять лет после смерти вашего отца. Я тогда еще не родился, но мы изучали это дело в институте. Какие только теории не выдвигались на этот счет: теракт, происки конкурентов или врагов, даже банальное «не поделился», но никто никогда не связывал его с вами.

- То есть ты думаешь, - крякнул старик, - что я, имея достаточно средств, чтобы жить безбедно в любой стране мира, остался здесь, чтобы отомстить за смерть матери, рискуя благополучием собственной семьи?

- Согласен, звучит как бред, но вы так и не ответили, - Пожарский не дал поймать себя в ловушку, с помощью встречного ответа.

Самсонов улыбнулся, подмигнул Антону и произнес:

- Нормально звучит. Глупо, но так и было. Все Княжество это побочное явление, выращенное за счет главного удобрения всей человеческой истории – желания отомстить. Наступает момент, когда мужчина должен принять сложное решение – бороться или отступить. Его правильность нельзя оценить в данный момент, только история расставит все на свои места. Москву сдали французам и не сдали фашистам – и оба решения правильны, вроде как были правильны. У меня был выбор: бежать или остановиться и готовиться к контрудару, и я сделал свой выбор. Сегодня, наверное, можно сказать, что он был верным, но тогда я каждый день о нем жалел, мечтал все бросить и сдать на попятную, но мысль о мести толкала меня вперед. Только тогда я повзрослел по-настоящему.

Андрей тяжело сглотнул, очередной раз убедился, что запись ведется и сказал:

- Теперь я понимаю, почему вы не хотите, чтобы эта книга вышла после вашей смерти. Такие признания могут осквернить ваши последние дни.

- То ли еще будет, - хмыкнул Самсонов, - вечер только начинается.

Антон встал со стула и посмотрел на входную дверь. Через несколько секунд она открылась и в комнату вошла девушка в медицинском халате. Она поздоровалась с Пожарским, кивнула Сундукову и обратилась к хозяину кабинета:

- Дядя Миша, что это за прогулки? Мы же обсуждали этот вопрос: вы должны себя беречь и экономить силы. Показатели давления и сердечного ритма бьют тревогу, - в подтверждение своих слов она потрясла смартфоном, на который приходила информация о состоянии пациента с датчиков на его теле.

- Я в порядке, Надюша, - махнул рукой старик.

Она еще раз сверилась с данными на экране, нахмурилась, посмотрев на пузырек у кресла, и настойчиво произнесла:

- Вы обязательно должны что-то поесть. Целый день ничего не ели.

- Я завтракал! – возразил дядя Миша.

- А сейчас время ужинать, - возразила суровая докторша, усаживая шефа в кресло. – И один сырник нельзя назвать полноценным завтраком.

Ее ничуть не смущало присутствие в кабинете постороннего, и она отчитывала своего несговорчивого пациента, как обыкновенного упрямого подростка. Сундуков молча наблюдал за этой привычной для него картиной. Надя не входила в число тех, от кого Самсонова мог защитить телохранитель. Старик закатывал глаза, качал головой и пытался избавиться от назойливого доктора, но делал это вяло. Если бы он захотел, то гаркнул бы на девушку так, что через несколько секунд ее и след простыл. Андрей понял, что игра, в которую Михаил Васильевич играет со своим врачом уже давно и спокойно ожидал окончания, чтобы продолжить интервью.

- Ладно, я хочу шашлык! Несите мясо! – сдался Самсонов.

- Вам нельзя мясо. Салат – отличный ужин, - Надежда снова оспорила решение шефа.

- Да, что я козел, траву есть? Давай хотя бы курицу.

- Грудку, - кивнула девушка и добавила: - отварную.

- Ножку, жаренную, - продолжал торговаться дядя Миша.

- Ножку отварную или грудку запеченную, - не сдавалась Надя.

- Жаренную голень! – повысил голос Михаил Васильевич, ударяя по подлокотнику, чтобы подчеркнуть серьезность своего заявления.

Его рука потянулась к таинственному пузырьку, но докторша перехватила ее и сказала:

- Хорошо, жаренную голень… С салатом, - она обернулась к двери и крикнула: - Лена, клиент созрел!

Тут же в комнату вошла девушка, приносившая обед Пожарскому, с тарелкой и приборами в руках. Антон пододвинул маленький столик к креслу, чтобы пожилой миллиардер не вставал. Лена снова скрылась за дверьми и вернулась с бокалом красного вина и графином воды.

- Теперь все? – нетерпеливо спросил Самсонов. – Я могу вернуться к делам, или ты так и будешь стоять у меня над душой?

- Там Олег очень хочет к вам прорваться, - ответила Надя.

- Пусть заходит, - сказал старик, откусывая кусок курицы. Доктор повернулась к выходу и тут же получила смачный шлепок по бедрам. Она развернулась к шефу, ее лицо было красным от возмущения, а он развел руки в стороны и, улыбнувшись, сказал: - Я стар, но еще не мертв. Ох, и повезет кому-то с тобой, Наденька…

Она хмыкнула и вышла из кабинета.Через секунду в дверях появился очередной посетитель. Это был молодой человек, года на три старше Андрея, в дорогом деловом костюме с аккуратной прической и большим планшетным компьютером в руках. Он коротко поздоровался с журналистом, кивнул Антону и быстрым шагом направился к креслу Самсонова, повернув планшет так, чтобы Пожарский не мог увидеть экран.

- Дядя Миша, прошу согласовать несколько моментов, - протараторил он, показывая что-то старику на своем рабочем устройстве.

- Тоша, тебе же все подтвердил, - Михаил Васильевич, - отвернулся от экрана и, прищурившись, посмотрел на Олега. – Доверяй, но проверяй. Похвально, конечно, но решения приняты при мне.

- Не совсем, - ответил управляющий делами Княжества и ткнул несколько раз пальцем в монитор. – Кадровые вопросы, касающиеся высшего менеджмента, решаются только вами. Это ваше условие, а не мои прихоти или нерешительность.

Хозяин кабинета состроил серьезную гримасу и, многозначительно кивая, поочередно посмотрел на Андрея и начальника службы безопасности.

- Так, - начал изучать информацию миллиардер, - Кустукова предлагает себе в замы по финансам некоего Шуханова… Рекомендации от нее есть… Читал?

- Стандартное форма, - ответил Олег, - без изысков, сухая как служебная записка. Толковый парень, работает у нас в сибирском филиале с начала своей трудовой деятельности. Его родители участвовали в стройке мясокомбинатов, да потом так и остались. Отец на пенсии, мать до сих пор работает в животноводстве…

- Но? – перебил его старик. – Давай вот без этой статистики. Положительные моменты, я не сомневаюсь, ты проверил. Что тебя смущает?

- Молод, - коротко и без промедления ответил управляющий делами. – Всего двадцать восемь лет, и мы хотим доверить ему управление финансами всего мясного бизнеса…

- Напомни, а сколько тебе было, когда ты стал моей правой рукой? – улыбнулся Самсонов. – Ну, ничего справился.

- Вашим помощником я начал работать с шестнадцати. А на нынешней должности уже два года, с двадцати семи. Но обстоятельства…

- Вот чувствую, что рано тебя в дела втянул, - ответил дядя Миша и добродушно толкнул надувшегося Олега. – Тебе надо было девок портить, а ты за бумажки засел. Теперь в делах лучше разбираешься, чем в бабах, - он задорно рассмеялся заставляя всех в комнате улыбнуться. – Присмотрись к Надюше, я тебе говорю. Она не за кого так не просит, как за тебя: «Там Олег ждет», «Олегу очень нужно с вами поговорить»… Олег, Олег, Олег. Антон Палыч не даст соврать, - Самсонов указал пальцем на своего телохранителя.

Руководитель службы безопасности поднял руки и закачал головой, давая понять, что не хочет принимать участия в своднических махинациях шефа. Олег нахмурился, явно смущенный этим разговором и попытался перевести тему:

- Так что с Шухановым? Я подобрал несколько кандидатур и, если вы дадите добро, то согласую их с Верой Васильевной.

- Вариантов выбора нам Кустукова не дает. Значит, кандидатура этого парня ее устраивает и с ним ей работать комфортно. Она там командует, и навязывать ей кого-то я не хочу, - он быстро пробежался по предложенным Олегом кандидатам и добавил: - Тем более не из наших. У нас своя специфика, а пришлые пока вникнут, пока вольются, пока свои порядки будут наводить и команду перетасовывать… Тем более Вера человек не простой, хоть и гуру своего дела, но с ней не каждый сможет работать эффективно. Знаешь, что мы сделаем? Согласовывай Шуханова, но с испытательным сроком. Через год проверим значения показателей и примем окончательное решение. А сам через месяц другой, запланируй поездку к ним и поинтересуйся у своих друзей, как дела и что это назначение принесло.

- Сделаем, - подтвердил Олег, дождавшись, когда планшет считал отпечаток пальца Михаила Васильевича, подтвердившего свое решение. – Приношу извинения, что прервал вашу встречу, - обратился он ко всем одновременно и вышел, закрыв за собой дверь.

- Это же Олег Скоморохов? Ваш воспитанник? – начал Андрей, как только они снова остались втроем. – Ходят слухи, что именно он станет вашим приемником. Насколько мне известно, он уже сейчас управляет всеми делами Княжества и говорит от вашего имени, отстаивая интересы Самсити в деловых кругах.

- Приемником… Вряд ли, - протянул Самсонов, ковыряясь вилкой в салате. Жадно осушив бокал вина, он с сомнением насадил на вилку небольшой кусок огурца, отправил в рот и, скривившись, прожевал. Потом склонился в сторону своего телохранителя и, прищурив один глаз, покачал головой. Антон вздохнул, поднялся и прошел в спальню, вернувшись с мусорным ведром, куда старик отправил обглоданную кость и весь оставшийся салат. Сундуков убрал со стола и занял свое привычное место. Старик очередной раз принял несколько капель своего лекарства и запил водой. Взмахом руки он дал Пожарскому знак, чтобы тот остановил запись. Журналист немедленно исполнил требование хозяина кабинета, предвкушая что-то интересное. Откинувшись в своем кресле, дядя Миша продолжил: - Пойми правильно, Эндрю, Олежка хороший парень. Я забочусь о нем с одиннадцати лет, после того, как его родители погибли в авиакатастрофе. Его можно даже назвать фартовым, так как он должен был лететь отдыхать с ними, но заболел. Просто он рос в другое время, в тепличных условиях, так сказать, и не готов к той грызне, которая начнется, когда меня не станет. Он старается и лучшего помощника мне не найти, но у Олега проблемы с принятие решений, а, главное, с ответственностью, которая за ними последует. Думаю, ты это заметил, - миллиардер дождался кивка Андрея и продолжил, - я не собираюсь бросать его на произвол судьбы. Олежка получит весь водочный бизнес, который мы с таким трудом выводили в отдельное предприятие целых два года. С этим, уверен, он справится без проблем, но всю империю он не потянет. А еще он получит партнера, который поддержит его управленческий опыт своими методами, - после этих слов Самсонов посмотрел на Палыча и подмигнул. Если со временем им удастся выйти победителями из этого смутного времени, то я буду только рад, а, если нет, то верные мне люди с голой жопой на развалинах Самсити не останутся.

- Эм-м-м… - растерялся немного Пожарский. - А ваши дети? Что будет с ними? Что вы планируете оставить им?

- Они давно ни в чем не нуждаются и в России не живут, да и не нужно им от меня ничего. Но давай обо всем по порядку, - старик неловко щелкнул пальцами, давая понять, что можно продолжать запись.

Андрей включил диктофон и сказал:

- Мы остановились на том, что вы, получив целое состояние за бизнес отца, решили остаться здесь на Дальнем Востоке, воспользовавшись программой «Бесплатный гектар».

- Это было прекрасное время, - растянулся в улыбке старик. - Мы сколотили тут небольшую банду крестьян вместе с соседями. Сами строили дома, сами обрабатывали землю, женщины вели хозяйство и занимались детьми. Моя первая избушка до сих пор стоит в парке у мэрии Самсити. Теперь это дом-музей Самсонова, но когда-то я действительно жил там с женой и детьми, - Михаил Васильевич хмыкнул и добавил, - в те времена там никогда не было так чисто и красиво как сейчас, но мы были молоды, и нам было хорошо. Проблем, конечно, тоже было предостаточно: нам дали голую землю – ни электричества, ни воды, я уж не говорю о газе. Ну, ничего, справились. Пробурили скважины, какое-то время обходились генераторами, потом дожали администрацию и нам провели электричество, которое постоянно отключали и генераторы работали едва ли не половину времени. Заплатили газовикам. До сих пор волосы на спине дыбом встают от их расценок, но делать нечего. У моих соседей таких денег не было, и первое время за многое платил я, получив контрольный пакет нашего маленького, но очень гордого акционерного общества.

- А кем были ваши соседи? – уточнил Андрей. – И сколько всего людей стояло у истоков этой огромной империи?

- Сначала нас было семь человек, почти все с семьями. Ты извини, я обойдусь кличками, так привычнее. Потом разберешься. Например, Якут – Кустуков, его дочка Вера сейчас мясными делами командует. Еще был Солдат, его отец нам очень помог. Он был агрономом в советские времена, а никто из нас в этой теме вообще не шарил. Вот он тут свои навыки и применил, разгулялся так, что мы у него как мальчишки на побегушках были. А еще он матерился так, что заслушаться можно. Был Сема – толковый строитель. Если бы не он нас бы все подрядчики через хрен кидали. Гном – мужик небольшого роста, но силищи необыкновенной. Так, кто еще-то был? – Самсонов облизнул губы и сделал еще несколько глотков воды. – А, еще были Серега, ну, Серый и Шпагат. И я седьмой.

- У всех клички, как в тюрьме, - покачал головой Пожарский.

- Ни хрена ты не понимаешь, - махнул рукой дядя Миша. – Мы все здесь не от хорошей жизни оказались, а новые погоняла позволяли начать свои истории с чистого листа. Вот скажу я тебе, что Шпагата звали Вениамин Веревочкин, о многом это скажет? Я тут пытаюсь живую историю рассказать, без прикрас. Как было, так и говорю.

- Извините, Михаил Вас… - Андрей остановился на полуслове, глядя, как на лице собеседника от гнева заиграли желваки. Старик и так был перевозбужден, поэтому пришлось исправляться на ходу. – Дядя Миша, я хотел сказать.

- То-то же, - пригрозил пальцем Самсонов, успокаиваясь. – Так вот решили мы, что земли у нас на всех много и надо как-то обрабатывать. Взяли в лизинг технику у китайцев. Можно было и у наших, но получалось значительно дороже, чем из-за бугра гнать. И засадили все свои угодья соей и подобной фигней. Ты, наверное, подумаешь, что странный выбор, но Игнатьевич, отец Солдата, дал нам понять, что такая тема окупится быстрее, так как растет в наших краях хорошо и покупается азиатами на ура. И, правда: наши узкоглазые соседи выкупили весь урожай на стадии высадки. А дальше завертелось: к нам начали присоединяться другие владельцы дальневосточных гектаров, и шаг за шагом все это превратилось в то, что ты видишь сейчас.

Миллиардер откинулся в кресле, давая понять, что закончил рассказ. Сказать, что Пожарский расстроился – не сказать ничего. Он проделал такой путь, чтобы получить сенсацию, а не ради нескольких строчек, которые можно почерпнуть в любом источнике, выпавшем по запросу «история Самсити».

- Эм, как бы это сказать… - начал он, запинаясь.

- Говори, как есть, чего кота за яйца тянуть? Мы тут все свои.

- Я рассчитывал на что-то большее, чем такой сухой пересказ известных всем фактов. Не хочу вас обидеть, но это не тянет на полноценные мемуары.

- Да? А всем остальным хватало, - пожал плечами Михаил Васильевич и незаметно подмигнул телохранителю, о котором Андрей даже забыл, так незаметно тот себя вел. – Не веришь, значит?

- Не то, чтобы не верю… Можно я на примере объясню? Вы читали «Властелин колец»?

- Ха! Я даже твои рассказы читал, - развеселился дядя Миша. – Если ты не понял, то это означает, что все что можно из классики, так сказать, я уже прочел.

Журналист вздохнул. Ему никак не удавалось просчитать собеседника. То ли Самсонов его проверял, то ли издевался, то ли окончательно выжил из ума. Последнее предположение Андрей отмел, потому что слишком рационально мыслил этот затворник в разговоре с Олегом.

- Если пересказывать это произведение в вашем стиле то получится так: Фродо получил магическое кольцо, решил уничтожить в пламене горы и уничтожил. А еще там был волшебник, чувак, ставший королем, эльф и, конечно, гном. Какое серьезное предприятие затевается без гномов?

Самсонов пристально смотрел на молодого человека, не произнося ни слова. Пауза затягивалась, и Андрей начал переживать, что ответ получился резковат, и сейчас он на своей шкуре убедиться, что возраст Палыча никак не согласуется с его мощным хуком с правой. Однако, Пожарский не позволял себе отвезти взгляд, выдерживая натиск властелина Самсити.

- Вот! – радостно воскликнул старик, откидываясь на спинку кресла. – Всего пару часов понадобилось, чтобы ты начал дерзить. А то сидишь, как не родной – весь такой собранный, серьезный. Подстраивайся под собеседника, иначе интервью выйдет сухим и неинтересным, - он довольно резво схватил пузырек и принял очередную порцию лекарства. – Конечно, все было не так просто и гладко, как гласят несколько строк канцелярщины в официальной версии. Сейчас у тебя есть шанс приобщиться к настоящей истории без редакционных обработок, только один вопрос: готов ли ты к этому?

- Иначе, зачем я приехал?! Только… – замялся на секунду Андрей, но смирившись с тем, что его собеседник уважает прямолинейность, продолжил: - Только как бы ваши рассказы не оказались байками выжившего из ума богача, которые превратят официальную биографию в фэнтезийную сказку.

- Чтобы я сейчас не рассказал, - ответил, качая головой Самсонов, - это в любом случае будет правдивее официальной версии. А что касается доказательств, то ты будешь обеспечен ими по самое не балуй.

Миллиардер кивнул начальнику службы безопасности, сидевшему так тихо, что Пожарскомупоказалось, что тот задремал. Сундуков достал свой карманный компьютер и, нажав несколько кнопок, сказал:

- Теперь у тебя есть доступ к облачному хранилищу со всеми необходимыми доказательствами. Пару коробок с документами ты найдешь в своей квартире по возращении, чтобы никто не мог обвинить тебя в том, что информация сфабрикована. А особо ценные материалы получишь от меня перед посадкой в самолет. Уверяю, что тебе будет, чем заняться по дороге домой.

В подтверждение слов Палыча телефон известил о новом сообщении. Андрей скосил взгляд на экран и увидел ссылку, пришедшую с номера Сундукова.

- Ну что ж, тогда закончим с прелюдией и перейдем к жесткому траху, - растянул губы в хищной улыбке Пожарский, копируя манеру поведения хозяина. – В двух словах официальная история княжества гласит: Самсонов воспользовался программой «Дальневосточный гектар», много работал и стал одним из богатейших людей России. А как, дядя Миша, было на самом деле?

Продолжение следует.

В этом рассказе я решил немного пофантазировать на тему Дальневосточного гектара и перспектив развития этой программы. Несмотря на то, что рассказ про будущее, он сконцентрирован в большей степени на отношениях людей, а не на технологиях и фантастических загагулинах. Это произведение дало мне возможность объединить несколько идей, давно витавших в голове, но не оформившихся в отдельные рассказы, поэтому получилось длинным. К тому же этот рассказ начинает, пусть и из далека зацикливание моих героев в одну вселенную. Лавры Марвел покоя не дают)

Что почитать на Пикабу - @Oskvernytel

Интересная Биография

2076 год

Перелет до Хабаровска показался Андрею совсем недолгим, несмотря на то, что поспать в самолете так и не удалось. Да, и как вообще можно уснуть, если тебе, новоиспеченному выпускнику журфака, предлагают провести интервью с одним из богатейших людей России. Самым загадочным и, по утверждению некоторых, самым влиятельным человеком не только в нашей стране, но и, как минимум, во всей Азии. Может, и были идиоты, которые бы отказались от такого шанса, но Андрей себя к ним не относил.

По окончании института Андрей усиленно взялся за поиск работы. Еще во время учебы он периодически писал статьи в глянцевые журналы. Ничего серьезного, пустышка, чтобы заполнить свободное место между страницами рекламы. "Как приготовить Лимончелло в домашних условиях и коктейли на его основе" - вот типичный пример его публикаций. Гороскопы Андрей, конечно, не писал, хотя среди его одногруппников были те, кто не стеснялся такой работы. Они утверждали, что для потраченного времени, астрологические прогнозы оплачивались очень неплохо, давая возможность потренировать воображение и пополнить словарный запас.

На своих развлекательных статьях Андрей зарабатывал откровенно мало, ему надоело сидеть у родителей на шее, но никто не спешил брать выпускника журфака в штат. От протекции отца он гордо отказался, а редакторы журналов, с которыми он сотрудничал, не собирались нанимать человека на полную ставку, предпочитая заказывать нужные статьи за копейки студентам. И желающих хватало.

Имея уйму свободного времени, новоиспеченный журналист оттачивал свои навыки с помощью хобби, ставшего неотъемлемой частью его жизни. Вот уже три года, как он писал рассказы, рассылая их в тематические журналы. Какие-то его работы брали с удовольствием, другие оставались невостребованными и, с легкой руки Андрея, отправлялись на поиски своих читателей в сеть. Разные ресурсы, разные жанры – истории, казалось, были не связаны между собой, но всех их объединяло одно: имя автора. Фамилия Пожарский была слишком известна в Москве, да и во всей стране, и Андрею не хотелось, чтобы оценка его творческих порывов была привязана к бизнесу отца, поэтому он использовал псевдоним: Эндрю Вебер. В начале своего писательского пути созвучие этого имени с известным композитором показалось Андрею забавным, а потом уже не хотелось менять псевдоним, с которым молодой человек сроднился.

Пожарский-младший не мог представить, что именно это хобби привлечет к нему внимание со стороны Самойлова и даст шанс, о котором Андрей не мог и мечтать. Три дня назад в его квартире зазвонил стационарный телефон, но молодой человек не спешил подходить, так как считал этот аппарат рудиментом. За все те несколько лет, что он прожил в купленной отцом для него квартире ни один звонок, поступивший на домашний номер, не оказался важным. Реклама, опросы, мошенники – вот с чем сталкивался Андрей, поднимая трубку, поэтому уже около года не подходил к телефону, во всем полагаясь на мобильник.

Звонивший был очень настойчив и, прервав вызов, он повторил его через полминуты. Набрав в грудь воздуха, Пожарский подошел к аппарату и собрался грубо отшить назойливого оппонента.

- Добрый вечер, Андрей Андреевич? – начал собеседник, как только журналист поднес трубку к уху.

- Да, а с кем я, собственно…

- Меня зовут Антон Сундуков, - продолжил спокойный голос, не давая Пожарскому закончить предложение. – Я звоню по поручению Самойлова, - он сделал паузу, предоставляя собеседнику возможность осознать услышанное, - Михаила Васильевича, - с нажимом добавил человек на том конце провода, чтобы спровоцировать хоть какую-то реакцию со стороны выпускника журфака.

Андрей никак не мог понять, зачем кому-то звонить ему, представляясь помощником самого Самойлова, живущего на другом конце страны и никогда не покидающего пределов собственного города. Первая мысль, которая пришла ему в голову, что у Михаила Васильевича какое-то дело к его отцу, но подобная ошибка исключена, ведь это его, Андрея, квартира и оппонент назвал его по имени и отчеству, значит, звонил именно ему. Пожарский взял себя в руки и решил, что это какой-то прикол. Возможно, один из розыгрышей, которые с давних времен принято называть пранками.

- Эм, вы по какому вопросу? – наконец спросил он, ожидавшему ответа Антону.

- Михаил Васильевич приглашает вас в гости.

- Меня?! – удивленно воскликнул Андрей, вконец уверившись в то, что это розыгрыш. – В Самсити? Вы, наверное, ошиблись. Мы с Михаилом Васильевичем недостаточно хорошо знакомы, а, если быть точным, не знакомы совсем. С чего бы это ему звать меня, куда бы то ни было?

- Вот он и приглашает вас познакомиться, а заодно дать интервью. Это станет вашим первым настоящим интервью, да еще не абы с кем. Многие журналисты уцепились за такую возможность, да что там говорить, убили бы, - хмыкнул Сундуков.

Андрей не выдержал и рассмеялся:

- Вот им и позвоните. Тем более, все знают: Самойлов не дает интервью.

Пожарский собрался повесить трубку, но голос на том конце провода властно произнес:

- Я не закончил.

Интонация была настолько жесткой, что молодой человек на несколько секунд замер, не решаясь оторвать трубку от уха. Тем временем Антон вернулся к обычному размеренному тону и продолжил:

- Я не отниму у вас больше двух минут. Самойлов стар и хочет поделиться накопленным опытом. Он выбрал вас, потому что в восторге от ваших рассказов, господин Вебер, - Пожарский нервно сглотнул, после того, как услышал свой псевдоним. Никто, даже близкие друзья и родители, не знали о его хобби. Андрею было сложно представить, какую работу проделал Антон, чтобы его вычислить, но если представить, что слова о его работодателе – правда, то это уже не кажется такой уж трудной задачей. – Михаил Васильевич считает, что благодаря знакомству с вашим творчеством, знает вас лучше, чем других журналистов. К тому же он уверен, что ваша неопытность является преимуществом. Вы, по его словам, еще не испорчены. Так что ждем вас в гости через три дня. Билеты на самолет до Хабаровска у вас на почте, - словно в подтверждение слов собеседника мобильник в кармане брюк Андрея пропиликал, сообщая о новом письме. – Прошу сообщить мне о вашем решении перед вылетом, чтобы я мог организовать встречу в аэропорту. Мой номер так же есть в письме. Не смею вас больше задерживать, Эндрю, до свидания.

- До свидания, - пролепетал Пожарский, проверяя почту.

Сундуков не обманул: в ящике оказалось письмо с электронными билетами и номер мобильника Антона. В билетах были указаны все данные Андрея, что еще раз убедило его в реальности слов звонившего.

Говорят, что, сколько бы времени не давалось человеку на принятие решения, он делает свой выбор в течение нескольких секунд, а остальные дни тратит на то, чтобы убедить себя в его правильности. Выпускник журфака мог смело подтвердить это утверждение, за одним лишь исключением. Оставшееся до рейса время Пожарский провел в поиске информации о Михаиле Васильевиче. Сведений было много, но большинство из них являлось мнением третьих лиц и достоверные факты приходилось вычленять по крупицам. В перерывав между своими изысканиями, молодой человек спал по нескольку часов и заказывал еду на дом, чтобы сэкономить немногочисленные часы, выделенные на подготовку к интервью. Он ничего не терял и мог позволить себе провести сутки в Хабаровске, если приглашение Самсонова окажется хорошо подготовленным пранком.

Все сомнения отпали, как только Андрей вышел в зону прилета. Антон Павлович Сундуков встречал его, замерев посреди зала. Об этом человеке практически не было информации в сети. Единственное, что обнаружил Пожарский: Антон занимал пост начальника службы безопасности Самсити и всегда присутствовал рядом с Самсоновым на всех записях, освещавших публичное появление миллиардера. Интересным фактом оказалось то, что раньше этот пост занимал Павел Сундуков, передавший свой пост по наследству старшему сыну, как дворянский титул. В этом прослеживалась определенная ирония, так как империя Михаила Васильевича, разбросанная по территории России, в шутку называлась Княжеством.

- Рад, что ты решился ухватить, удачу за хвост, - сказал Сундуков, протягивая руку. – Знаешь, многим не хватает решимости и на это.

Андрей ответил на рукопожатие. Его совершенно не смутил резкий переход на «ты» со стороны Антона, потому что тот был значительно старше журналиста. Однако, просматривая видео месячной давности и увидев главного безопасника вживую, в мозгу журналиста возник один вопрос, который он не преминул задать:

- Антон Павлович, как вы понимаете, я готовился к интервью и нашел некоторую информацию о вас. По данным в сети вам должно быть лет шестьдесят, но вы не выглядите на этот возраст.

- Готовился – это хорошо, правильно. А на сколько я выгляжу?

- На сорок пять, пятьдесят от силы. Там ошибка?

- Просто хорошие гены, - хохотнул Сундуков, - а еще правильное питание. И давай просто Антон или Палыч, как будет удобнее. Это у вас там, в Москве, все расшаркиваются, а здесь люди проще.

Пожарский кивнул и улыбнулся, мысленно представив, что девяностолетний Самсонов предложит обращаться к нему просто Михаил. Следуя за Антоном, Андрей вышел на вертолетную площадку.

- Так будет быстрее, - объяснил Сундуков, помогая журналисту устроить сумку в багаже. – Если планировал погулять по Хабаровску, то, извиняй, время дорого. Можем завтра отвезти тебя сюда, чтобы ты мог посмотреть местные достопримечательности.

- Да, в Хабаровск я могу в любой день попасть, а вот в Самсити…

- А что Самсити? – перебил его собеседник, давший пилоту знак взлетать. – У нас не закрытый город. Без пропуска, конечно, не попадешь, но пропуск может получить любой, - он сделал паузу. – Ну, или почти любой. Некоторые приезжают посмотреть, да, так и остаются. Но времена, когда основу нашей общины составляли бывшие зэки, алкоголики и наркоманы позади. Вот знаешь, сколько у нас преступлений в том году зафиксировано?

- Насколько мне известно в Самсити, да и вообще в Княжестве, - Пожарский пытался уловить какую-то реакцию на это название со стороны начальника службы безопасности, но ничего не заметил и продолжил: - Своя охрана и вы подобную статистику не публикуете.

- Потому что нечего публиковать. Детишки, естественно, шалят, но это лечится трудотерапией, - Антон рассмеялся. – А насильственных преступлений не было уже лет десять-пятнадцать.

- А когда были, как вопрос решался? Ведь у вас тут ни полиции, ни прокуратуры, даже судов нет.

- Суды есть, но это больше на общие собрания похоже, и большинство же выносит решение. Раньше… это не для протокола, - жесткий взгляд серых глаз уперся прямо в лицо Андрея, заставив того кивнуть, - всякое случалось. Как говорится: тайга – суд, медведь прокурор, - Сундуков рассмеялся и снова очень серьезно добавил: - Нужно же как-то почву удобрять.

Пожарский пожал плечами, не зная, как реагировать на слова сопровождающего. Он не мог понять, когда его собеседник шутит, а когда говорит серьезно. И предпочел отвернуться к окну, пытаясь спрятаться от этого зловещего взгляда с прищуром.

Внизу проплывали поля. Разнообразные сельскохозяйственные культуры активно обрабатывались техникой и перерабатывались на построенных здесь же заводах. На бескрайних равнинах были разбросаны ветряки, крыши больших и малых зданий были усеяны солнечными батареями, а вдалеке виднелись трубы недавно построенной АЭС, обеспечивающей Самсити теплом и компенсирующую нехватку электроэнергии. Когда Самсонов начинал, большинство олигархов сконцентрировало свое внимание на углеводородах, металле и других полезных ископаемых, а он сделал ставку на продовольствие. Еда – это первое, что понадобится человечеству во время очередного кризиса, считал он. Электричество – это основа современного мира, без которого люди обходились тысячи лет, а вот без чего они не могли протянуть больше месяца – это пища. Рискованная ставка в сытое время и эпоху ГМО, но она сыграла. Иногда проскакивали фразы, типа «Самсонов кормит всю Россию», естественно это преувеличение, но были времена, когда оно являлось совсем не сильным. Задачей Андрея было узнать из первых уст, как будущему миллиардеру удалось построить такую империю за шестьдесят лет, когда все утверждали, что гектар на Дальнем Востоке – это пустая затея, обреченная на провал.

Антон вывел журналиста из размышлений, указав на небольшое строение внизу. Проследив за направлением руки начальника службы безопасности, Андрей увидел мельницу в классическом исполнении. Он улыбнулся, сравнивая ее размеры с возвышающимся недалеко ветряком. Потом он увидел еще несколько таких же построек и вспомнил, как читал пост известного блогера, посетившего Самсити:

«Самсонову удалось органично совместить высокие технологии и традиционное производство. Результаты этого просматриваются не только в индустриальных мощностях, но и в домах жителей города. Проведя день в поле, я обедал вместе с операторами машин. Мы пили чай из самовара со свежеиспеченными блинами, сидя в обычном деревянном строении, которое освещали энергосберегающие лампы, а рабочие ставили свои телефоны на беспроводную зарядку, кладя их на простой деревянный стол, к которому незаметно тянулись провода из стены. Во время нашего обеда, механик обходил технику с планшетным компьютером в руках, подключаясь к каждому трактору и грузовику и снимая диагностику систем».

- Подлетаем к городу, - проинформировал Антон, выводя сидящего напротив журналиста из размышлений.

Андрей снова прильнул к окну, пытаясь разглядеть как можно больше с высоты птичьего полета. Город не окружала стена, как любили рассказывать многие, несмотря на то, что в сети было полно фотографий, на которых было видно, что никакого забора нет. Однако, граница между Самсити и его окрестностью просматривалась очень хорошо. Кольцевая автодорога, продублированная монорельсом, окружала стоявшие вдалеке здания. Между ней и ближайшими постройками, относящимися к сельскохозяйственным угодьям, было несколько километров абсолютно пустой местности. То ли город планировали расширять, то ли это было специальной зоной отчуждения, Пожарский понять не мог. Дороги, известные по всей России, своей прочностью и долговечностью стягивались к Самсити со всех сторон, словно артерии. По ним бесконечным потоком неслись электромобили, грузовики и автобусы, под управлением автопилотов. Сельскохозяйственная техника оставалась в полях. Входя в город, дороги превращались в проспекты и улицы, пересекавшиеся под углом в девяносто градусов. Пробки, ставшие бичом почти всех населенных пунктов страны, а не только крупных, как было раньше, практически отсутствовали. Самые современные развязки, подземные и надземные переходы, грамотное распределение элементов инфраструктуры способствовали этому. Но главную роль играл небольшой центр управления движением. Десяток человек с помощью бесчисленного количества камер и системы предотвращения заторов, умудрялись поддерживать эти сосуды в чистоте, не допуская закупорок.

Андрей смотрел вниз, восхищаясь грамотным расположением административных и торговых сооружений внутри жилых кварталов. Самсити был огромен даже по московским меркам, за то он не был тесным. Постройки были разбавлены парками, игровыми площадками и культурными достопримечательностями. Пожарский ждал, что вертолет приземлится в самом центре города – в главной резиденции Самсонова, но они продолжили полет, снова пересекая границу Самсити и удаляясь в область. Взору выпускника журфака открылись небольшие города-сателлиты, отсутствовавшие со стороны Хабаровска. Такие же районы, над которыми он пролетал несколько минут назад, только стоящие отдельно, со своими школами, маленькими поликлиниками, набольшими магазинами и парками. За пределами этих районов находились заводы, фабрики и другие производства – место работы жителей ближайших городов-сателлитов.

Пролетев еще немного, Пожарский увидел дорогие сердцу каждого городского жителя дачные участки. В этих постройках не было однообразия, каждый строился на свой вкус и кошелек. Вертолет завис над большой огороженной территорией и начал снижение. Сундуков как будто спал с открытыми глазами, сидя с идеально ровной осанкой и глядя прямо перед собой невидящим взором. Андрею на миг показалось, что напротив не живой человек, а робот, выполнивший свою функцию и отключившийся для экономии энергии. Но как только вертолет коснулся земли, глава службы безопасности перевел на него тяжелый взгляд серых не моргающих глаз и сказал неожиданно добродушно:

- Сейчас устроим тебя, отдохнешь с дороги, поешь, а через два часа встреча с Михаилом Васильевичем.

- Да, я и сейчас готов, - улыбнулся Пожарский, - если у Самсонова есть время.

- Человек столько часов в дороге, а мы его с корабля на бал? Как-то это не очень гостеприимно, согласись. Хочешь в баню? Сейчас быстро организуем…

- Не люблю, спасибо. А вот просто душ принять, и, правда, не отказался бы, - Антон обвел взглядом строения, разнесенные по участку. Все они были выполнены из оцилиндрованного бревна и максимум имели два этажа, напоминая скорее деревню викингов, чем усадьбу миллиардера. А главное здание, размещенное в центре, должно было принадлежать какому-нибудь великому ярлу. – Найдется у вас душ в этих избушках?

- И душ и ванна и бассейн, если хорошо поискать, - хохотнул Антон, провожая журналиста к домику для гостей. Заходить он не стал, а просто распахнул перед молодым человеком дверь: - Все это в твоем распоряжении. Через час принесут еду, ты как к мясу относишься?

- Нормально, - усмехнулся Антон. – Даже очень положительно.

- Тогда час мы тебя не беспокоим, а потом жди шашлык, - Сундуков хлопнул гостя по плечу, развернулся и пошел по своим делам.

Традиции и высокие технологии были объединены и в этой избе. Дерево и металл представляли собой интересный симбиоз для жителя каменных джунглей. Приняв душ, Антон решил побриться. Несмотря на то, что он сделал это прямо перед вылетом, высокая аудиенция требовала максимум приготовлений. Когда принесли обед, Пожарский понял, что шашлык – это лишь малая часть, входящая в состав блюд. Борщ со свежим, только испеченным, хлебом, соленья, вареная картошка, посыпанная свежим укропом, на которой таял приличный шмат сливочного масла, шашлык свиной и куриный, стейк говяжий, и несколько видов соленой рыбы. Когда Андрей, сидя за полностью заставленным столом, разделался с борщом и взялся за шашлык, уделяя немалое внимание картошке – такое простое и вкусное блюдо, а он даже не мог вспомнить, когда ел его в последний раз – принесли блины с красной икрой, сметаной и несколькими видами варенья. Это был первый раз в его жизни, когда он пожалел, что у него нет черной дыры в желудке, как у персонажа какого-то очень старого фильма.

Наевшись от пуза, Пожарский с головой погрузился в подготовку к интервью. Он не заметил, как быстро пронеслось отведенное ему время, и в дверь постучали. На пороге стоял Антон, жестом приглашая следовать за ним.

- А можно взять диктофон?

- Бери все, что нужно, - махнул рукой Сундуков.

Пожарский схватил блокнот с записями, ручку, снял телефон с зарядки, убедившись, что тот показывает сто процентов и, положив в карман, последовал за главой охраны Самсонова. Антон предложил прогуляться по территории перед аудиенцией и журналист с радостью согласился, чувствуя тяжесть после сытного обеда.

Удивительно, но охраны на участке практически не было. Двое вооруженных людей у ворот и больше никого, если не считать Сундукова и пилота вертолета, мило общавшегося с девушкой, приносившей Пожарскому обед. Даже у отца Андрея, который считался крупным бизнесменом, но не был четой Самсонову, было больше телохранителей, не говоря уже об охране загородного дома. Он спросил об этом у Антона, и тот равнодушно пожал плечами:

- А кого здесь бояться? Никто в Самсити Михаилу Васильевичу зла не желает. Системы наблюдения работают, так что незаметно не подберешься, а группа быстрого реагирования всегда наготове. Не здесь же им глаза мозолить? Вдруг война, а они уставшие. Да, и я почти всегда рядом.

- Со всем уважением, но что ты один сделаешь?

- Вот, почему фразы показывающее неуважение, начинаются словами «со всем уважением?» - обиделся Сундуков. – Ты хоть про одно покушение на Самсонова слышал? Нет. А он их много пережил. В основном во времена моего отца еще, но тогда у нас вообще, ни хрена не было почти. А сейчас со всеми системами безопасности, ему вообще бояться нечего. По крайней мере, здесь. Ему больше девяноста лет, в данный момент все затаились и ждут, пока он сам кони двинет, но у него и на этот случай есть план.

- Я не хотел тебя обидеть. Просто сейчас такое время: бахнут ракетой из космоса и все.

- Тогда какой смысл в охране? Только побольше народу с собой на тот свет забрать, как фараон.

Андрей рассмеялся, соглашаясь с неоспоримой логикой телохранителя. Чутье подсказало ему возможность использовать этот разговор в своих целях, он не удержался и попробовал:

- А что у Михаила Васильевича за план на случай смерти?

Антон остановился, посмотрел гостю в глаза своим пугающим взглядом, заставив молодого человека пожалеть о том, что послушал чутье, и ответил:

- А вот как раз это ты сегодня и узнаешь, - он несильно, но чувствительно ткнул собеседника пальцем в грудь, в подтверждение собственных слов и добавил, меняя направление движения: - Пойдем в дом.

Последовав за Сундуковым, Андрей вошел в центральное строение – двухэтажный деревянный дворец. На входе он встретил еще одного сотрудника службы безопасности, который проводил их равнодушным взглядом, при этом крепко сжимая готовый к бою автомат. Антон провел их через коридоры и залы, делая резкие повороты и заставляя журналиста сбиться с маршрута. Сам бы гость уже не выбрался из дома Самсонова или потратил бы на это несколько часов. Наконец они вошли в просторную комнату, дверь в которую не отличалась от остальных. Это был кабинет самого главного человека во всем княжестве. Убранство зала оказалось проще, чем Пожарский мог себе представить: простая деревянная мебель, несколько мониторов, с помощью которых хозяин кабинета наблюдал за своим бизнесом, вели непрерывную трансляцию торгов на всевозможных биржах, сыпали отчетами о состоянии дел в том или ином подразделении княжества. Сколько людей без сожаления отдали бы свои конечности, чтобы завладеть содержимым маленькой коробочки, примостившейся на углу стола, хранившей всю статистику о ходе дел на предприятиях Самсонова? В комнате царил полумрак, несмотря на то, что день был в самом разгаре, окна были занавешены и пропускали только часть солнечного света.

«Чертов вампир!» - подумал Андрей, оценивая окружающую обстановку.

Услышав, что кто-то пришел, появился и хозяин кабинета. Он вышел из открытой двустворчатой двери слева. Как догадался Пожарский, это была спальня Самсонова, который почти объединил ее с рабочей зоной, чтобы держать руку на пульсе в любое время дня и ночи. Старик медленно двигался, постепенно приближаясь к удобному мягкому креслу, стоящему посреди кабинета. Оно было повернуто в сторону входа и предназначалось для встречи с гостями. Казалось, что каждый шаг этого худого, почти лысого мужчины, давался ему с трудом. Андрей был поражен, как сильно образ властного мужчины, наводящего ужас на всех врагов, который он видел в записи месячной давности, когда миллиардер открывал очередной корпус медицинского центра Самсити, отличался от полумертвого доходяги, который предстал перед ним сейчас. Он едва сдерживался, чтобы не кинуться помогать хозяину кабинета дойти до точки назначения, подхватив под руку. Но Антон не двигался, а значит, знал, что шеф этого не любит или отдавал уважение стойкости старика, готового действовать самостоятельно, пока у него остались хоть какие-то остатки сил.

Только сейчас журналист обратил внимание на что-то мигавшее в углу. Сначала он подумал, что это шкаф, накрытый зачем-то простынями, но сейчас догадался, что в углу кабинета располагается медицинское оборудование, поддерживающее жизнь в стариковском теле. Возможно, эта машина чистит кровь хозяина кабинета или переливает донорскую, даруя Самсонову несколько часов здоровья, чтобы показаться своим «подданным», а главное, врагам. Лоб Пожарского покрылся испариной, ему стало стыдно за свое сравнение старика с вампиром. Оно хоть и было остроумным, но оказалось неуместным. Перед гостем Михаил Васильевич не притворялся, строя из себя все еще готового к бою хищника… или наоборот? В любом случае, Антон решил, что предстоящий разговор покажет какого состояние Акелы, который раньше никогда не промахивался.

Самсонов занял свое место, взял с маленького столика, стоявшего вплотную к креслу, стакан с водой и сделал несколько больших глотков. Вернув стакан на место, он взял маленький пузырек, который Андрей сначала не заметил, и, сняв колпачок, отправил в рот пару капель таинственного лекарства из пипетки, закрепленной на нем.

- Хреново, когда мозги еще в порядке, а тело предает, - неожиданно бодро произнес старик. – С другой стороны, это лучше, чем когда наоборот: здоровый мужик и превращается в дебила. Ну, тут уж пусть каждый решает для себя сам, - Самсонов покрутил губами из стороны в сторону и сглотнул. – Добро пожаловать, Эндрю! Я в восторге от твоих рассказов! – он широко улыбнулся и продолжил: - Там некоторые пишут, что ты показываешь в людях самое темное, но я не согласен. Думаю, что ты пытаешься показать их целеустремленность и способность сделать выбор на пути к счастью и своей мечте, а для этого порой приходится, выражаясь политкорректно, принимать непопулярные решения.

- Спасибо за высокую оценку моего творчества, - улыбнулся в ответ Андрей, - но я просто рассказываю истории, пришедшие в мою голову. Хочу поблагодарить вас, Михаил Васильевич, за приглашение и за доверие мне, как журналисту.

- Зови меня дядя Миша. Меня все знают, все уважают, и все так зовут здесь, - Самсонов крякнул и продолжил, обращаясь к Сундукову, не дождавшись ответа от гостя, который не знал, как реагировать: - Вот, что за молодежь пошла: классики, можно сказать, не знают.

- У них еще есть время. Много времени, - ответил Антон. Он снял пиджак, обнажая кобуру с пистолетом,и сел на барный табурет, стоявший у стены, облокотившись на такой же высокий столик.

Старик протянул руку и даже немного привстал, уперевшись второй в подлокотник. Андрей сделал несколько шагов вперед и ответил на рукопожатие.

Продолжение следует.

Традиционно OnceOnesUponATime специально для Пикабу

Как всегда буду благодарен за отзывы, замечания и конструктивную критику.

Что почитать на Пикабу - @KokoShmel

Много разных произведений, у меня отлично зашли "Ментор" и "Мой недобрый друг".

Умение прощать

Перегоревшая в тамбуре лампочка совершенно не беспокоила Лену, которая уже полминуты отстраненно пыталась попасть ключом в замок. Руки дрожали, и долгая дорога от мамы, пролетевшая в размышлениях незаметно, так и не привела голову в порядок. Дверь неожиданно распахнулась, заставляя Лену вздрогнуть и вернуться в реальность.

- Я тебе звоню-звоню, а ты недоступна, батарейка что ли… - осекся стоящий на пороге Федор. – Что случилось? Ты чего такая бледная? Телефон украли или что? С мамой что-то?

Он суетился вокруг, осыпая невесту догадками, пока она снимала обувь и верхнюю одежду.

- Все нормально, - наконец сказала она, - телефон я выключила – нужно было подумать. Сейчас я умоюсь и все тебе расскажу. Налей мне чего-нибудь.

- Чай будешь?

- Нет, - улыбнулась она и поцеловала его в щеку, - что-нибудь покрепче. Может вина?

- Это моя фраза! – возмутился он, отправляясь на кухню. Федя убедился, что его невеста в порядке, но чем-то серьезно озадачена, поэтому пытался отвлечь ее в своей обычной шутливой манере: - Напоминаю, что осталось меньше двух недель, - крикнул он, открывая холодильник, - ресторан оплачен и, если ты вдруг решила сдать на попятную, то грандиозную пьянку я не отменю в независимости от того будет перед этим ЗАГС или нет.

Лена переоделась в домашнее и ответила, стараясь подражать его тону:

- Так легко ты от меня не отделаешься, красавчик!

Она проследовала в ванную, и через несколько секунд туда ворвался Федя, не давая ей своими приставаниями спокойно умыться.

- Это хорошая новость, но есть и плохая… - он сделал скорбное лицо, заставив невесту снова побледнеть.

- Что еще?

- У нас только белое полусладкое, которое принесли Пироговы, когда приходили в гости в последний раз.

Лена тяжело вздохнула, делая вид, что приняла эту трагедию близко к сердцу, а потом, махнув рукой, кивнула:

- Открывай!

Войдя на кухню, она залпом выпила бокал, дав жениху знак, чтобы он вновь его наполнил.

- Вот сейчас я по-настоящему напрягся, - серьезно сказал он, глядя на девушку снизу вверх. – Что случилось? Тамара Александровна в порядке? Только не говори, что я не устраиваю ее как зять, но она это тщательно скрывала столько времени.

- Ты устраиваешь нас обеих, но кое-что она и правда скрывала очень долго, - Лена сделала глоток вина и замерла, уставившись на пустой стол. – Я даже не знаю, как начать.

Федор ее не торопил, неспешно потягивая вино и корча рожи после каждого глотка. Сначала он скривился, потом попеременно замигал глазами, а, прикончив бокал, одобрительно закивал, надувая губы. Наконец он не выдержал и решил подтолкнуть невесту к разговору:

- Знаешь, когда на работе требуется написать очередное глупое официальное письмо, то я начинаю со слов: «Короче, бл…»

- Знаю, - жестом остановила его Елена, выйдя из оцепенения, - но я так делать не буду.

- Тогда начни издалека, а я пока сделаю кальян, - он встал и отвернулся к столешнице, чтобы не смущать невесту своим заинтересованным взглядом.

- Пожалуй, так и сделаю, - согласилась она и осушила второй бокал. – Знаешь, у меня было хорошее детство, родители меня любили и жили душа в душу, но в лет в семь я загремела в больницу и, вернувшись, поняла, что что-то изменилось. Сначала это было незаметно, но с каждым днем все сильнее и сильнее проявлялось. Отношения родителей стали другими. Мне казалось, что отец винит маму за то, что я попала в больницу, но была уверена, что пройдет время и все наладится. Тогда я была папиной дочкой. Мы много времени проводили вместе, он делал со мной уроки, гулял в выходные, баловал разными мелочами. А мама как будто отдалилась от нас. Она не работала и стала чем-то вроде прислуги, по крайней мере, отец так к ней относился. Они практически не общались между собой. «Приготовь», «принеси», «помой», «убери» - вот основной набор фраз, с которыми он к ней обращался. И она никогда не возражала, понимаешь, все выполняла. Раньше такого не было. Я долгое время не придавала этому значения, к тому же было приятно внимание отца и те подарки, которыми он меня подкупал. Когда я стала старше и уже разбиралась в отношениях между мужчиной и женщиной, то поняла, что в моей семье какой-то непорядок. Мама вышла на работу, но продолжала выполнять всю работу по дому по первому требованию этого деспота, как я тогда уже считала.

Федор поставил на стол кальян и наполнил бокалы.

- Так значит Тамара Александровна серьезная поклонница жесткого БДСМ, никогда бы не подумал, - попытался пошутить он, но тут же стушевался, под напряженным взглядом невесты.

- Потом я поступила в институт и уехала в Москву. Наш городок довольно далеко в области и мне была положена общага, - продолжила Лена, сделав затяжку. – Родители развелись. Мама осталась в нашем городе, а папа переехал в Королев. Он предлагал мне жить у него, но я отказалась, сославшись на долгую дорогу до института. Мы продолжали с ним общаться, он поддерживал меня финансово и запрещал подрабатывать, чтобы я больше сил посвящала учебе. Шло время, и я все чаще думала об отношениях родителей и их ненормальности. У меня уже появился собственный опыт и…

- Так, - перебил ее Федор, - давай, вот эту часть мы опустим.

- Извини, ты прав. Это не имеет отношения к делу. Так вот я все больше смотрела на отца, как на деспота, который обеспечивал семью и требовал от мамы, которая не работала, подчинения. Она терпела, так как полностью от него зависела. Я все больше сочувствовала ей и сближалась, понимая, на какую жертву она пошла, чтобы я ни в чем не нуждалась. Постепенно наша связь с папой сошла на нет. Сначала я ссылалась на дела, работу, друзей. Потом все реже подходила к телефону, а сейчас только поздравляю его с днем рождения и новым годом. Мы пару лет вообще не виделись, и я даже не пригласила его на свадьбу. Не могла простить ему потребительского отношения к маме. От той папиной дочки, какой я была в детстве, не осталось и следа, и когда-то самый близкий человек стал мне чужим, ни разу меня не обидев.

- Да, глупо, конечно. Но ты же не можешь себя заставить его простить, - сказал Федор. – Или можешь? Если что, место в ресторане мы ему найдем. Еще не поздно все исправить. Ты никогда не говорила об отце, я вообще думал, что он ушел от вас, когда ты маленькая была.

Лена сделала несколько глубоких затяжек и, выпуская дым, сказала:

- Я не упомянула главного: сегодня мама рассказала, что он не мой родной отец, и узнал он об этом как раз тогда, когда я попала в больницу.

Федор вскочил со стула и крепко обнял свою невесту, пытаясь успокоить. Слезы катились по ее щекам, и она тихо всхлипывала от ненависти к самой себе, так легко оборвавшей связь с человеком, посвятившим свою жизнь ее воспитанию. Она хотела, но не могла винить мать, которая, наконец, набралась смелости рассказать ей правду, узнав, что дочь не пригласила его на свадьбу.

- А кто настоящий отец? – вдруг спросил Федя.

- Я не спрашивала, - пожала плечами Лена. – Да, и неважно это. Для меня папа всегда был и остается настоящим. Теперь, даже больше чем раньше. Он меня принял и ни разу не отыгрался на мне за ошибку матери. Ей мстил, но меня это никогда не касалось.

- Ну-ну, маленькая моя, мы все исправим, - жених поглаживал ее по плечу, унимая очередной приступ плача. – Он же жив, здоров, а, значит, еще не поздно.

- Ты извини, что я вот так все на тебя вывалила, - вытерла слезы Лена. – Просто не могла держать это в себе, - она попыталась улыбнуться. – Ты должен знать частью какой сумасшедшей семейки становишься.

- Ха! И это ты называешь сумасшествием?! – воодушевился Федя, допивая остатки вина прямо из бутылки. Он вернулся на свое место, затянулся дымом из кальяна так сильно, что закашлял и снова заговорил: – Ну, раз уж у нас сегодня вечер откровений, то и ты кое-что должна знать. Как думаешь, почему я переехал в эту квартиру только после того, как начал встречаться с тобой, хотя бабушка умерла, когда мне было пятнадцать?

- Родители не доверяли, - подумав, хмыкнула девушка, – боялись, что устроишь здесь притон под влиянием переизбытка юношеских гормонов. А когда начались серьезные отношения, то поняли, что ты уже повзрослел, стал серьезнее и ответственнее, - она пристально посмотрела на жениха и закончила, - но, видимо, я ошибаюсь.

- В чем-то ты права, родители действительно опасались, что я могу слишком расслабиться и вылететь из института. Сколько я не пытался их убедить – ничего не получалось. Когда я сдал первую сессию на отлично, то они дрогнули, и батя поставил условие: «Закончишь так же хорошо курс – можешь переезжать». Я поднапрягся, но не все прошло идеально, однако стипендию я сохранил, и папа торжественно вручил мне ключи. Все шло нормально: я учился, иногда приглашал друзей, но без фанатизма. С соседями я практически не общался, только здоровался. В угловой однушке тогда жил парень примерно моего возраста, может на пару лет старше. Мы иногда пересекались поздним вечером, когда я возвращался с очередной гулянки. Он был необщительным и выглядел вечно уставшим, но я и не напрашивался. Помню, что прозвал его про себя «Маньяком». Где-то под конец второго курса раздался звонок в дверь. Было часов десять утра, и у меня то ли не было первых пар, то ли я на что-то забил, короче я спал и не собирался открывать. Звонили очень настойчиво, и, в итоге, я не выдержал, оделся, вышел в тамбур и услышал за общей дверью голоса. Оказалось, что это электрики из ЖЭКа или управляющей компании. Они сняли показания счетчиков всех четырех квартир и отключили Маньяка от электричества за долги по оплате. Это сейчас бы я послал их куда подальше и потребовал отключения только в присутствии собственника, но тогда я был скромнее. Они все так уверенно делали, показали мне какие-то бумажки, опечатали автомат и просили передать соседу, что у него долг, который нужно оплатить. Я их проводил, позавтракал и уехал в институт. Поздно вечером, - Федор посмотрел на часы, - как сейчас, наверное, мне в дверь снова позвонили. На пороге стоял мент в форме, рядом этот парень, мой сосед, и, вообще, на этаже была какая-то нездоровая движуха. Соседи, главный по подъезду, врачи скорой. Оказалось, у Маньяка была бабушка, прикованная к постели. Инсульт, что ли. К ней был подключен аппарат, помогающий дышать, а электрики выключили его питание, и старушка умерла.

- Там же должны быть аккумуляторы, - предположила Лена.

- Они и были, но их заряда хватает часа на два-три. В Москве на более долгое время электроэнергию не отключают, если не случится какой-нибудь коллапс. Когда сосед вернулся, то обнаружил отсутствие электричества и мертвое тело бабушки. Она его воспитывала, и он, когда вырос, как мог заботился о ней. Парень впахивал на двух работах, залез в кредиты, чтобы оплатить оборудование. Понятное дело, что были долги и по ЖКХ, но он старался, разруливал, как мог. И тут я открыл дверь электрикам. У них вроде есть какой-то протокол, по которому они должны убедиться, что в квартире не установлено медицинское оборудование для поддержания жизни, но ты бы их видела… Вряд ли они вообще этот протокол в руках держали, я уж не говорю о следовании. Мент начал меня журить за такую безалаберность, к нему тетка из трешки присоединилась, до сих пор ненавижу эту суку. Я стоял в шоке, помню что расплакался, как нашкодивший мальчишка. А Маньяк, ты не поверишь, начал меня утешать. Я, можно сказать, убил его бабку, а он обнял меня и успокаивал. Я дал показания, но так и не смог в ту ночь уснуть, а на следующий день вернулся к родителям. Больше не хотел жить один. Потом сосед долго судился с управляющей компанией, но я не знаю, чем это закончилось. Он продал квартиру и съехал. Теперь там пожилая пара живет, ну, ты знаешь, с маленькой собачкой. Вот так я, грубо говоря, стал соучастником убийства.

- Ничего себе, - покачала головой Лена, забыв на время рассказа о своих проблемах. – А почему ты мне об этом никогда не рассказывал?

- И как ты это себе представляешь? Сидим, ужинаем, и я начинаю рассказывать, как бабушку соседскую на тот свет отправил? Повода не было, а сегодня есть. Здесь уже ничего не изменить, а ты в своей ситуации можешь. Поговори с отцом, объясни. Уверен, он поймет. Просто не может не понять!

- А как бы ты поступил на его месте?

- Я даже думать об этом не хочу, но твоего отца понять могу. Не факт, что пошел бы по такому пути, но осуждать не стану.

- Обещаю, что у нас такого не будет.

Лена поцеловала жениха и, взяв, телефон подошла к окну.

- Уже пол первого ночи, может, отложишь этот разговор на завтра, - предложил Федя, но не получил ответа и вздохнул.

- Але, пап, привет, - начала Лена. – Нет, ничего не случилось. Я хотела узнать, свободен ли ты шестнадцатого числа? Я выхожу замуж и хотела, чтобы ты был на свадьбе. Да, меньше двух недель осталось. Извини, что так поздно сообщаю. И вообще, извини. Приезжай к нам завтра в гости, адрес я пришлю, с Федей познакомишься. Пап-пап, подожди, я знаю, ты думаешь, что я на тебя совсем не похожа, но умение прощать мне явно досталось от тебя.

Традиционно OnceOnesUponATime специально для Пикабу

Как всегда буду благодарен за отзывы, замечания и конструктивную критику.