Drood666

Это случилось, когда мне было семнадцать лет. У одного из моих товарищей — Алексея, родители работали журналистами и часто уезжали в служебные командировки на несколько дней, оставляя целую квартиру в распоряжение своего сына. Конечно же, он не мог этим не пользоваться, поэтому как только родители сообщали, что сели в самолет, Алексей обзванивал своих близких друзей — меня, Славу и Дениса, и через пару часов мы сидели у него и потягивали пиво, купленное в ближайшем ларьке.

В тот памятный летний вечер Леха позвал еще одного парня - Антона, с которым неплохо общался, но остальные его практически не знали.

-Хотите оторваться по-настоящему? - хитро улыбнулся тот, когда все с друг другом познакомились и уселись перед телевизором с подключенной «сонькой». -У меня есть средство, - с этими словами он раскрыл ладонь, где скрывалось несколько белых таблеток.

-Нее, - почти что хором ответили мы. Несмотря на то, что знакомство с «царством зеленого змия» произошло у нас всех довольно рано, переходить на нечто более «серьезное» никто из нас не хотел.

-Ну, как знаете, - хмыкнул Антон и убрал руку в карман.

Мы просидели несколько часов рубясь в приставку. Было около полуночи — для молодого организма не позднее время, но из-за немалого количества «жигуля», нас начало клонить в сон.

-Парни, а может сходим в заброшенную больничку? - вдруг предложил Антон.

Мы переглянулись.

-О, а это идея! - заинтересовался Леха. -Давайте сходим, прогуляемся!

Я без особого энтузиазма воспринял эту идею. Насколько мне было известно, эта больница, заброшенная еще в середине двухтысячных, привлекала огромное количество мутных личностей. Ходили слухи (не знаю, насколько они были правдивы), что там находили полусоженный труп девушки, якобы принесенный в жертву сатанистами. Периодически возле здания дежурил милицейский УАЗик, гонявший любопытных малолеток вроде нас.

Была бы моя воля — я бы отказался. Но остальные парни загорелись идеей, поэтому отказываться было как-то не «по-пацански».

-Ну, пойдемте, - промычал я.

Быстро одевшись, мы двинулись в сторону больницы, которая находилась буквально в пятнадцати минутах ходьбы. Оказавшись на месте, мы не торопились входить внутрь: стало жутковато в ночи идти в заброшенное, пользующееся дурной репутацией здание, окна которого зияли темными провалами перед нами. Но, конечно же, показать страх перед друзьями было стыдно.

-Ну что, для храбрости бахнем? - Антон протягивал полторашку «жигуля», предусмотрительно захваченную с собой. Похвалив нового в нашей компании паренька за сообразительность, каждый из нас пригубил пенного напитка, после чего мы, подкалывая друг друга, направились в больницу.

Осторожно перешагивая через обрушившийся, местами, потолок, и освещая себе путь зажигалками (телефоны с фонариками тогда были большой редкостью) мы побрели по первому этажу. Помимо огромного количества шприцов, пол усеивали какие-то тряпки — я решил, что это пожитки бездомных, наверняка облюбовавших столь «приятное» для жизни место. Каждый квадратный метр стен был изрисован граффити, весьма далекими от того, чтобы называться «уличным искусством». Пройдя в конец восточного крыла, мы добрели до помещения, над которым висела заржавевшая, висящая на одном гвозде надпись «Кастелянная».

-Пойдемте туда, - позвал нас Антон и уверенно вошел в дверной проем.

Обстановка открывшегося перед нами помещения ничем особенно не отличалась от остальной больницы - куча шприцов и тряпок повсюду, за исключением одной детали: в дальнем углу стояла клетка два на два, в которой в стену были вдеты ржавые цепи.

Никто из нас не знал, что могло располагаться в кабинете с таким названием (это потом мы узнали, что это место, где выдают белье), но в темной полуразрушенной больнице это слово вдруг показалось нам довольно мрачным, учитывая неясного назначения клетку. Рядом с клеткой была глухая железная дверь без замочной скважины, выглядевшая неуместно в старой, заброшенной больнице: без единого участка ржавчины, свежевыкрашенная.

Антон подошел и осторожно потянул дверь за ручку, которая без единого скрипа раскрылась, явив нашему взгляду темный круглый коридор, со слабым аварийным освещением.

-Что за хрень?! - Денис изумленно выразил наш общий вопрос. Насколько нам было известно, ни одно крыло больницы не использовалось уже больше пятнадцати лет. К тому же, среди наших одноклассников были любители острых ощущений, которые уже гуляли по больнице (правда, в дневное время), и ни один не рассказывал о чем-то подобном.

Демонстрируя весь огромный потенциал человеческой глупости, вместо того, чтобы развернуться и уйти прочь, мы вошли в коридор. Проходя мимо двери, я заметил, что на обратной стороне была щеколда, сейчас по какой-то причине отодвинутая.

Идя по туннелю, потолок которого все сильнее сужался по мере того, как мы продвигались внутрь, нашу горе-компанию охватила нервозность, и лишь Антон, будто бы, ничуть не боялся, а наоборот, жаждал поскорее узнать, что же там дальше.

Наконец мы добрались до конца туннеля. Кого-то, может, ждало разочарование (лично меня — облегчение), но перед нами возникла решетчатая дверь, с огромным навесным замком посередине.

-Думаю, туда мы не пройдем, - нарочито бодрым голосом произнес я. -Двинули обратно!

Антон подергал замок, громко прозвенев цепью.

-Тише ты! - зашипел я. -Вдруг, сейчас охрана или менты услышат и нас всех заберут в отделение!

-Ребят, вы слышите? - внезапно спросил Слава, глядя на нас широко открытыми от испуга глазами. -Там кто-то плачет! - он показывал за решетчатую дверь, где стояла кромешная тьма.

Мы замолчали и прислушались. Спустя пару мгновений я понял, что Слава говорит правду — в темноте кто-то действительно тихо скулил.

-Надо валить, - прошептал Денис. И я был с ним полностью согласен.

-А вдруг там кому-то нужна помощь? - возразил Леха. -Сейчас я кину туда свою «зиппу» - может увидим что, - с этими словами он нашарил в кармане отцовскую зажигалку фирмы “Zippo” привезенную откуда-то из Европы (с которой Леха обычно не расставался, когда отец уезжал в командировку), щелкнул колесиком и, просунув руку через прутья двери, аккуратно, стараясь не затушить пламя, катнул зажигалку по полу в сторону странного звука.

Довольно сильный огонек зажигалки осветил прутья какой-то решетки. На мгновение плач затих. А затем между прутьев показалось узкое, изможденное лицо подростка. Несмотря на то, что черты лица были слабо различимы в неверном свете, мое сердце кольнуло иглой узнавания.

-Уходите, - прошептал подросток. -Они очень скоро придут!

Повторять нам не надо было. Мы рванули в сторону выхода, не помня себя от страха. Мне показалось, что сзади послышались какие-то выкрики, но утверждать точно не могу.

Очнулся я (да, думаю, и все остальные) только когда мы оказались в квартире у Лехи, который судорожно закрыл дверь на все замки.

-Парни, - тяжело дыша, начал Денис, - а вам не показался знакомым тот парень? По-моему, это парень из нашей школы, который пропал, когда мы были в девятом классе! Его еще искали всем городом, но так и не нашли...

И тут я понял, почему лицо мне показалось знакомым.

Леха бросился звонить в милицию. Забегая вперед скажу, что правоохранители ничего не нашли, и нам влетело по первое число от родителей и ментов, которые решили, что мы просто решили пошутить.

После того случая мы перестали общаться. Знаете, такое бывает — иногда тебе физически тяжело находиться рядом с людьми, вместе с которыми пережил что-то плохое. Но иногда, когда я, волей-неволей вспоминаю тот случай, в памяти всплывают те таблетки, которые предлагал Антон, а потом бутылка пива, которую он с собой предусмотрительно взял. И знаете, мне проще думать, что причиной увиденного было «угощение» Антона, чем осознавать, какие странные и, несомненно, ужасные вещи творятся буквально под боком.

Я мчался по улицам города, с явным превышением скоростного режима. В голове какого-то четкого плана не было; действовать планировал в соответствии с обстоятельствами. Фотография одного из мониторов Вершителя судеб содержала всю необходимую информацию: место жительства «будущего преступника», временные промежутки, когда он покидает свое жилище, а также перечень возможных орудий преступления (среди которых была веревка, перцовый баллончик и, что пугало особенно сильно, боевая граната).

Завидев дом, в котором, если верить нейросети, проживал Виктор Неволин, я замедлил ход, чтобы не пропустить лицо, в деталях рассмотренное мной на фотографии — из-за большого количества машин на дороге, временной промежуток, когда моя цель могла покинуть дом, начался десять минут назад. Набрав наизусть заученный телефонный номер, я услышал сонный голос сотрудника дежурной части:

-Слушаю...

-Толян, отправь сейчас же ко мне наряд — нужна помощь!

Дежурный встрепенулся.

-Куда?! - записав продиктованный мной адрес, Толя поинтересовался: - А что случилось-то?

-Рассказывать некогда, потом все узнаешь! Ты только ребят предупреди, чтобы не светились особенно, когда мне понадобится помощь, я махну рукой, а до того момента — пусть стоят незаметно.

Въехав во двор советской девятиэтажки по раздолбанной, будто после боевых действий, дороге, я припарковал машину и быстрым шагом двинулся к подъезду, где жил Виктор. Решив, что лучше всего мне дождаться мужчину на улице (вдруг он поехал бы на лифте, в то время как я поднимался пешком), я присел на скамейку в нескольких метрах от входа в подъезд. Оглянувшись по сторонам, увидел наряд, осторожно выглядывающий из-за угла стоящего напротив дома. Дав им знак, чтобы не высовывались, я стал ждать человека, задумавшего преступление.

«А что, если нейросеть ошиблась? Ведь это не человеческий разум, а всего лишь упорядоченная система, работающая по определенному алгоритму. Да и с чего я взял, что этот мужик именно сегодня решит совершить задуманное?», - меня вдруг начали одолевать сомнения в возможностях проекта моего погибшего брата. «Ладно, проверю этого мужика на наличие предметов, которые были указаны как возможные орудия преступления, а там видно будет», - решил я.

-Братан, у тебя мелочи не будет? - сбоку послышался хриплый голос, вслед за которым мне в нос ударил сильный запах амбре.

Обернувшись, я увидел изможденного алкогольной продукцией мужичка лет сорока.

-Нету!

Алкаш нерешительно переминался с ноги на ногу.

-Ну может все-таки посмотришь, а? Не могу, трубы горят! - он обошел скамейку и встал прямо передо мной, загородив обзор, протягивая грязную ладонь.

Я начал вскипать.

-Отвали! Сказано тебе, нету!

В этот миг дверь подъезда распахнулась и из нее быстрым шагом вышел мужчина в очках, одетый в футболку со странной надписью «Свободу рептилоидам!».

-Черт! - я оттолкнул попрошайку и рванул за тем, чью фотографию совсем недавно наблюдал на мониторе. Догнав, схватил его за плечо.

-Стоять, полиция!

Мужчина резко обернулся. Увидев, что перед ним стоит человек в обычной одежде, а не в полицейской форме, он подозрительно сощурился.

-А откуда мне знать, что вы действительно из полиции? Предъявите удостоверение!

В этот момент я понял, что не смогу выполнить его просьбу, ведь после посещения «дома» Вершителя судеб так торопился, что не заехал домой, где оставил все документы.

-Потом покажу! - прорычал я. -Вы подозреваетесь в подготовке к...

-Да отстаньте от меня! - мужчина с силой оттолкнул меня, после чего развернулся и побежал прочь. Я в несколько прыжков настиг его и схватил за воротник футболки, резко рванув на себя, от чего «борец за свободу рептилоидов» упал спиной на асфальт; очки слетели и разбились вдребезги.

В этот момент подбежал наряд.

-Оденьте его в наручники, - тяжело дыша, проговорил я. -У него при себе может быть оружие!

Ребята недоуменно переглянулись; один из них неуверенно достал браслеты и защелкнул за спиной лежащего на земле мужчины.

-Вы об этом пожалеете! - были последние слова Виктора перед тем, как его увезли в отдел. Забегая вперед скажу, что впоследствии я действительно пожалел о своих поспешных действиях.

Оказалось, что никакого оружия у него при себе не было. Виктор просто направлялся по своим делам, когда его «незаконно и грубо задержали» - как он написал в своей жалобе в прокуратуру на следующий день. Не знаю, чем бы это закончилось для меня, если бы Виктор не выполнил то, что предсказывала нейросеть — захватил заложника с целью выкупа.

Этим заложником оказалась моя жена.

Подъехав к дому, о котором говорилось в письме, я увидел перед собой приземистое двухэтажное строение из бревен, потемневших от старости, с единственным занавешенным темными шторами небольшим окном, выходящим на дорогу. Несмотря на солидный, судя по внешнему виду, возраст, дом выглядел крепко; размеров же он был средних, типичных для подобных дачных поселков. Вокруг дома рос (состоящий в основном из сорняков) газон, который, тем не менее, регулярно подстригали. Было видно, что Антон приобрел этот домик не ради возделывания земли, а для жизни в относительном уединении.

Припарковав машину, я подошел к стоящей возле торца дома ржавой бочке, наполненной дождевой водой. Пошарив между двух брусков, на которых стояла бочка, я нащупал ключ, о котором говорилось в письме. Изначально, прочитав в послании от брата инструкцию о том, как попасть в «обиталище» нейросети, я был весьма удивлен — неужели он доверил свое детище обычному дверному замку? Не знаю, что я ожидал увидеть, может какое-нибудь магнитное или биометрическое устройство, но никак не нечто обыденное. Однако присмотревшись к ключу получше, я увидел, что на его конце виднеется вставка металла, отличная от остального материала. На ум тут же пришел случай со службы, когда нас вызвала женщина, обеспокоенная тем, что ее муж не открывает дверь — прибывший «медвежатник» сообщил нам, что такой замок будет очень трудно вскрыть, и действительно, ковырялся чуть ли не полтора часа. Пока мы ждали, когда специалист выполнит свою работу, мне попался на глаза дверной ключ с вставкой на конце, который нервно крутила в руках обеспокоенная женщина. Судя по всему, замок в доме брата был подобной модели, сложной для взлома.

Поднявшись на крыльцо, я открыл дверь, за простенькой деревянной обивкой которой скрывался мощный металлический лист. Тут же откуда-то сверху тихо запищала сигнализация, но я не переживал, что за мной приедет охрана: в инструкции брат говорил, что сделал эту сигнализацию единственно лишь для себя, и только он мог бы приехать в случае проникновения — дескать, Антон не мог рисковать, что полиция случайно узнала бы о том, что он держит в доме. Ведь в противном случае, неудобных вопросов было бы не избежать.

Щелкнув выключателем справа от двери, зажег тусклую лампочку в прихожей и заметил два больших генератора стоящих в дальнем углу. Прислушавшись, я услышал мерный гул, похожий на работу множества компьютеров, находящихся в одном месте. Заперев за собой дверь и сняв обувь, я пошел в сторону задернутого темной занавеской проема. Отодвинув ткань и пройдя в проем, у меня возникло ощущение, что я попал в кабину космического корабля: открывшаяся передо мной комната была чуть ли не полностью заставлена компьютерным оборудованием; возле стен справа и слева от меня тянулись металлические стойки высотой до потолка, на которых были размещены материнские платы, видеокарты, блоки питания и прочее «железо» (о назначении некоторых устройств я мог только догадываться) соединенные между собой множеством проводов, образуя единое целое. Второе сравнение, которое пришло мне в голову было: «майнинговая ферма». Несколько недель назад я услышал от знакомого участкового историю о том, как они отрабатывали жалобу жителя одного из многоквартирных домов на то, что его сосед поставил у себя оборудование для майнинга, шум от которого напоминает гул самолета. Его описание обстановки квартиры, на которую жаловались, очень походило на то, что я сейчас видел перед собой — но, конечно же, в несоизмеримо меньших масштабах. Судя даже по моим, дилетантским прикидкам, стоимость оборудования, находящегося в доме, составляла несколько миллионов рублей!

«Вот зачем он просил у меня деньги в долг... Все свои сбережения он потратил на это!» - подумал я.

Прямо напротив входа, возле дальней стены, стояло несколько мониторов: посередине располагался крупный, размером с большой телевизор, а рядом с ним несколько штук поменьше, стандартных размеров. Подойдя ближе, я увидел на центральном мониторе таблицу, разделенную на две части: слева было две иконки человека — красного и синего цвета, правая же часть была пуста. Взглянув на мониторы меньших размеров, я увидел, что изображение на них схожее между собой: нечто похожее на командную строку во весь экран, по которой бегут строки неких данных. Я завороженно уставился на поток символов и команд, часть из которых была похожа на поисковые запросы. Тут же вспомнились строки в последнем письме от брата, где он говорил, что его нейросеть будет обрабатывать, помимо всего прочего, поисковые запросы интернет-пользователей...

Любопытство распирало меня. Взяв в руки мышку, лежащую на столе рядом, я аккуратно пошевелил ей и увидел, что на большом мониторе возник курсор. После нажатия на иконку красного цвета, в правой части таблицы возникла надпись «Будущие преступники». Под ней находилась фотография довольно безобидного на вид мужчины средних лет в очках, рядом было указано его ФИО, место жительства и дата рождения, а ниже было написано: «Захват заложника с целью выкупа в течение трех дней». Пролистав текст чуть ниже, я увидел, что там идет перечисление «мест возможного захвата заложника», а также оружие, которое будет использоваться им при совершении преступления.

«Этого не может быть...Не может какая-то нейросеть, пусть даже чертовски мощная, предсказать совершение преступления! Это же сюжет фантастического фильма!».

Переведя курсор мыши на иконку синего цвета, я щелкнул по ней. В правой части таблицы тут же возникла надпись «Предсказанные преступления», а под ней списком шел перечень людей которые, если верить Вершителю судеб, совершили в последнее время тяжкие деяния. Я начал было пробегать список глазами, но тут же остановился, когда увидел на пятой строчке знакомую фамилию. Это был тот самый водитель грузовика, который устроил смертельное ДТП, в результате которого Антон погиб.

Чувствуя себя персонажем фантастического фильма, я вернулся в раздел «Будущие преступники», после чего сфотографировал на свой телефон информацию о Неволине Викторе, который, если верить Вершителю судеб, в ближайшее время собирался осуществить захват заложника. Еще раз взглянув на один из мониторов поменьше, я увидел, что одна из строк данных выделена ярко-красным цветом — спустя несколько секунд она пропала.

«Может, это и есть некие данные, на основании которых нейросеть и видит, готов ли человек совершить преступление».

Через несколько минут я покинул дом, с твердым намерением помешать человеку, готовящемуся к захвату заложника.

Я отлично помню день, когда узнал, что брат погиб. Мы сидели в кафе с женой, обсуждали планы на предстоящий отпуск, и вдруг мне позвонил коллега.

-Должен сообщить тебе ужасную весть, - произнес он. -Антон попал в серьезное ДТП — на перекрестке в него влетел водитель грузовика. Твой брат, - говоривший тяжело вздохнул, - погиб на месте.

Я чуть не выронил трубку.

-Когда это произошло? - сдавленно прохрипел я.

-Полчаса назад. Как только я узнал об этом, то решил, что должен сообщить тебе прежде, чем это сделают «стервятники»...

«Стервятниками» мы называли сотрудников ритуальных агентств, которые, как правило, узнавали о гибели человека раньше, чем его самые близкие родственники, после чего начинали буквально стоять под дверью скорбящей семьи, навязчиво рекламируя свои услуги. Информацию (разумеется, не бесплатно) им сообщали либо сотрудники бригады скорой помощи, выезжавшей на место, либо недобросовестные полицейские, участвовавшие в установлении обстоятельств смерти.

-Спасибо...

Как оказалось, коллега решил уберечь меня от подробностей аварии, которые были действительно ужасны. Грузовик, летевший на красный свет, буквально расплющил машину моего брата об стену ближайшего жилого дома. По словам очевидцев, виновник ДТП был настолько пьян, что еле стоял на ногах. Наш гуманный суд назначил ему восемь лет лишения свободы — ничтожно малый срок, по моему мнению, но судья принял во внимание хорошие характеристики обвиняемого, его готовность сотрудничать со следствием и желание хоть как-то компенсировать ущерб, нанесенный семье погибшего.

Может я придираюсь, но мне показалось, что все его «благородные» устремления возникли только лишь из желания скостить себе срок.

Примерно через неделю после похорон, мне пришло очень странное письмо на электронную почту. С чувством изумления я увидел, что в поле «Отправитель» числится имя моего брата. Написано в письме было следующее:

«Дорогой брат! Если ты получил это письмо, значит, со мной что-то случилось. Последнее время меня неотвратимо преследует ощущение нависшей надо мной какой-то угрозы. Возможно, это лишь глупое, вызванное недостатком сна и отдыха чувство, но если ты получил это письмо — значит оно было не безосновательно, а более чем реально (хотелось бы, чтобы это было не так!).

Как бы то ни было, ты единственный человек, кому я могу доверить свое детище. Последние года я активно работал над нейросетью, которая сможет проанализировав интересы, запросы и профили в социальных сетях, выявлять людей, склонных к совершению тяжкого преступления. Идея о создании подобного проекта пришла мне в голову еще в школе, когда я посмотрел американский фильм, где с помощью некого хитроумного устройства полицейские смогли предсказывать преступления и предотвращать их. Помню, тогда я подумал, как было бы классно, если бы и в наше время было что-то подобное. Ведь сколько зла можно было бы не допустить, останавливая людей, склонных к его совершению! Помню, в одиннадцатом классе я даже попытался создать программу, которая предсказывала, способен ли человек на убийство, после того, как введешь определенные переменные. Конечно, это было обычное баловство, ничего больше.

Вновь я вспомнил о своей затее в институте, на третьем курсе. Тогда у меня уже появились кое-какие знания и навыки в области программирования, плюс примерно в то же время были созданы первые, пусть и примитивные, но способные к обучению нейросети. Откопав свою старую программу, я попытался сделать на ее основе нейросеть, но получившееся в итоге детище было ужасно, словно монстр Франкенштейна, поэтому я опять забросил эту затею на какое-то время. И лишь три года назад я вновь предпринял попытку создать нечто, что могло бы уменьшить количество зла в нашем мире.

Благодаря должностному положению, я получил доступ к сервисам, собирающим подробную информацию о пользователях. Обычно эта информация предназначена, по большей части, для рекламодателей, но я решил использовать ее в своих целях. Углубляться в подробности не буду, скажу лишь, что в конце-концов, после множества попыток, я смог, чуть ли не «методом тыка», нащупать путь к своей мечте.

Моя разработка стала отбирать у меня много времени. На работе я уже не мог сконцентрироваться на выполнении своих должностных обязанностей, предвкушая вечер, когда приду домой и продолжу трудиться над проектом. Кстати, я дал своей нейросети рабочее название «Вершитель судеб». Как-то больше в голову ничего другого не пришло — планировал потом переименовать, но раз ты получил это письмо, то уже не переименую... Ну да ладно, не буду отвлекаться.

В общем, в компании моя продуктивность упала ниже плинтуса. Босс намекнул, что если так пойдет дальше, то он будет вынужден меня уволить, но я решил, что лучше уйти первому и полностью сосредоточиться на достижении мечты. Конечно, пришлось оставить для себя бэкдор, ведь мне нужны были те данные, которые собирает компания.

Последние полгода я нигде официально не работал, перебивался случайными заработками на биржах и жил на накопленные в предыдущие годы деньги, большую часть которых пришлось пустить на мощное «железо» (моя нейросеть, даже в незаконченном виде, потребляла огромное количество ресурсов).

Если ты уже побывал в моей квартире, то у тебя наверняка возник после этих строк вопрос: где же все это хранится? Все очень просто: я купил небольшой домик в одном из СНТ, где и расположил оборудование. Электричество там дешевле, да и такие неожиданности, как потоп из-за соседей сверху, исключены.

На момент, когда я пишу это письмо, мой Вершитель судеб уже практически закончен. Он научился выявлять лиц, склонных к совершению преступлений — почти всех людей, совершивших особо тяжкие преступления в последние две недели, система показывала за несколько дней до того, как они совершили свое деяние. Пока нейросеть обрабатывает данные лишь на территории нашей области, но у меня есть идеи, как можно было бы масштабироваться.

Так как со мной что-то случилось, то я хочу, чтобы ты распорядился с моей разработкой как считаешь нужным. Я не знаю, как можно останавливать людей, еще ничего не совершивших, но ведь ты — служитель закона, поэтому наверняка больше в этом разбираешься, не так ли? По крайней мере, можно ведь как-то присматривать за людьми, которых выявит нейросеть, чтобы в решающий момент остановить их!».

Ниже шел адрес домика, где должна была находиться «начинка» нейросети.

Я оторвал глаза от экрана. Прочтенное не укладывалось в моей голове.

«Нейросеть, выявляющая людей, склонных к совершению преступлений?! Похоже на сюжет фантастического фильма, но никак не на реальность! Судя по всему, у моего брата начались какие-то проблемы с головой — это объясняет его изможденный вид во время нашей последней встречи...».

Несмотря на недоверие, которое я испытывал к этому «вершителю», меня охватил сильнейший интерес: тут же захотелось посетить дом, про который, судя по всему, никто, за исключением Антона (ну и теперь меня), не знал. Отпросившись с работы, я прыгнул в машину и полетел в сторону того СНТ, про которое говорилось в письме.

Начну с того, что я рос в атмосфере постоянной конкуренции с моим братом - Антоном. Мы постоянно соперничали абсолютно во всем: в спорте, в учебе, в хулиганских выходках, а став чуть постарше — в количестве охмуренных девчонок. Помню, отец как-то в шутку сказал, что мы, наверное, даже будучи в утробе, постоянно соревновались с друг другом в том, кто больше вытянет питательных веществ из организма матери!

Но, тем не менее, мы любили друг друга, пусть никогда и не проявляли эту любовь внешне. Просто и я, и он знали, что если что-то случится с кем-то из нас — второй тут же придет на помощь.

Когда пришло время выбирать место получения будущей профессии, мы оба выбрали факультет компьютерных технологий. Тогда это было очень модно — программирование, информационные технологии, все дела. Из нашей школы немалое количество парней пошло учиться именно на это направление, многие мечтали стать вторым Биллом Гейтсом или Марком Цукербергом. Но, к сожалению (или к счастью), подобных гениев среди рода людского не так уж много — именно поэтому к началу второго курса от первоначального состава нашей группы осталась лишь половина, а к концу второго года обучения и вовсе — всего лишь треть. И так получилось, что меня в их числе не было.

Нет, меня не исключили за неуспеваемость или не сдачу сессии, как это было с большинством. Без ложной скромности скажу, что я учился достаточно неплохо, хоть и значительно хуже, чем мой брат, который уже тогда демонстрировал незаурядные способности. Просто в какой-то момент я понял, что мне стали неинтересно все эти алгоритмы, структуры данных, языки программирования. Ну знаете, бывает такое: раз — и понимаешь, что вещь, которая не так давно у тебя вызывала живой интерес, теперь вызывает лишь вялое раздражение. К тому моменту, я уже вырос из постоянного соперничества с родным братом, поэтому мне было абсолютно плевать, что я «проиграл». Иногда я думаю, что не будь моего брата, я был бы ленивым тюфяком, который не то что отказывался бы от спорта, но и школу бы не закончил.

В общем, я забрал документы из института и решил пойти в армию. Родители были против, да и брат отговаривал от этой затеи, но я твердо решил проходить год в сапогах, подумывал даже, чтобы посвятить себя военной карьере. Но вернувшись из армии понял, что добровольно возвращаться в это место я не хочу. Зато загорелся другой идеей — устроиться в полицию. Вроде как и не армия, с ее казармой и уставщиной, но сфера схожая, в той или иной мере. К тому же, у меня друг служил в полиции, рассказы которого и подвигли меня поступить на службу закона.

К тому моменту Антон уже закончил институт и работал в крупной ИТ-компании. Кажется невозможным, чтобы вчерашний выпускник получил хорошее место с шестизначной зарплатой, но к моменту получения диплома мой брат имел внушительное портфолио в виде кучи полезных приложений, которые разработал самостоятельно (некоторые у него даже купили гиганты на рынке ИТ). Поэтому, ему не раздумывая предложили хорошее место.

Виделись мы редко. Оба съехали от родителей, у каждого была своя жизнь. На службе я встретил девушку, с которой через год поженились. У Антона никого не было, но, насколько я знаю, это его ничуть не напрягало, потому что его единственной настоящей страстью стало программирование, отнимавшее все свободное время — приходя домой, он садился за компьютер и продолжал структурировать базы данных, и формировать хитроумные коды.

Я несколько раз предлагал встретиться, но он часто отвечал отказом, оправдываясь огромной загрузкой.

«Я делаю кое-что сногсшибательное», - однажды сказал он мне по телефону.

Тем не менее, иногда мы все-таки встречались. В последний раз, когда я его увидел, то был поражен: Антон, итак худощавый от природы, и вовсе был похож на узника концлагеря, под глазами набухли «мешки», а руки заметно тряслись, словно у пожилого человека. Впечатление усугублял горящий ярким пламенем взгляд.

-Саня, мне нужны деньги, - проговорил он. -Дай, пожалуйста, тысяч триста.

Я ошеломленно воззрился на него.

-Откуда у меня такая сумма? Ты же знаешь, что моя зарплата весьма скромна, - я был очень сильно удивлен. Ведь доход Антона превышал мой аж в десять раз!

-У тебя какие-то проблемы? - предположил я. -Скажи мне, и я помогу тебе их решить!

-Черт возьми, мне просто нужны деньги! - резко вскричал Антон. Мы сидели в наполненном людьми кафе, но даже несмотря на гул множества голосов, крик моего брата услышали сидящие рядом посетители, любопытно обернувшиеся в нашу сторону.

Поняв, что это прозвучало грубо, брат извинился.

-Прости... Но мне действительно очень нужны деньги. Я сейчас занят одним проектом, для которого требуется срочное финансирование. Постараюсь отдать долг через месяц.

-Можно подробнее?

Антон смутился.

-Не могу сейчас рассказать, боюсь сглазить. Скажу только, что это нейросеть, которая может сделать жизнь людей счастливее...

Честно говоря, в тот момент я запереживал за душевное здоровье брата. Я знал, насколько мой брат может быть увлеченным своими проектами. Мне и раньше, во время жизни с родителями, приходилось видеть, как он не спал ночами, разбираясь в компьютерном коде. Но сейчас его вид меня действительно пугал.

-Расскажи мне про свой проект, иначе денег не дам, - сказал я.

Антон нахмурился, желваки заходили ходуном на его лице.

-И не надо! - отрезал он. Резко отодвинув стул, он вышел прочь из кафе.

Я решил поговорить с ним через пару дней, когда он остынет. Но через пару дней его уже не было в живых.

Андрей всегда знал, что магия существует, несмотря на то, что родители, друзья и учителя твердили ему обратное.

-Магия ушла из нашего мира! - говорили они.

Но Андрей знал — она есть.

Это знание родилось не из досужих домыслов или свидетельств каких-нибудь чудаков, которые постоянно видят то НЛО, то, прости Господи, снежного человека (при этом, как доходит дело до доказательств, оказывается, что у них ВНЕЗАПНО сел/сломался смартфон, либо его камера, способная запечатлеть луну в таких подробностях, что будет видно кратеры на ее поверхности, при появлении сверхъестественного опять же ВНЕЗАПНО начинает снимать на уровне камер «каменного века»). Глубокая уверенность Андрея в существовании магии была основана на личном опыте.

***

Тогда ему было около шести лет. Стоял знойный июльский день. Мать находилась на кухне, отец был на работе. Андрей сидел в комнате, читал книгу — читать он научился рано, в возрасте пяти лет, чем его родители очень гордились.

Вдруг он услышал на балконе какой-то шум. Из любопытства пойдя посмотреть, в чем там дело, Андрей увидел, что их кот Феликс поймал какую-то маленькую птичку. Пожалев пичужку, мальчик попытался освободить несчастную жертву, разжав пасть кота.

Когда ему это удалось, птица попыталась улететь прочь, но, судя по всему, кот успел сломать ей крыло — она лишь с трудом перевалилась через ограду балкона и шмякнулась на карниз.

Выгнав кота с балкона, Андрей стал разглядывать пострадавшее животное. Это была маленькая синица, которая, видимо, лишь недавно покинула родительское гнездо. Мальчику стало ее очень жаль. Он решил достать синицу, как-то помочь ей.

Попытавшись протянуть руку к птице, Андрей понял, что с пола ему ее не достать. Оглянувшись по сторонам, он увидел старый пластиковый стул, на котором отец любил посидеть вечерами, наслаждаясь тишиной летних вечеров и дешевым пивом.

Приставив стул стене, Андрей встал на него и потянулся за лежащей на карнизе синицей. Ему не хватало лишь пары сантиметров, чтобы схватить птицу. Сам того не заметив, он наполовину перевалился через ограждение балкона, а стул опасно накренился.

-Эй, не надо! - мальчик услышал мужской голос, идущий с улицы. Если бы Андрей взглянул в сторону тротуара, расположенного под их окнами после небольшого газона, то он бы увидел средних лет мужчину, одетого в клетчатую рубашку и темные брюки, напряженного смотрящего наверх — в его сторону. Но Андрей был настолько занят спасением животного, что совершенно не обратил внимания на предостережение незнакомца.

Когда Андрей почти дотянулся до птицы, она резко отпрыгнула.

-Ай! - вскрикнул Андрей и полетел вниз с седьмого этажа, от неожиданности не удержав равновесие.

Мир завертелся. Андрей мельком заметил, что мужчина в клетчатой рубашке резко поднял руки ладонями вверх — будто в попытке поймать ребенка.

«Он слишком далеко», - пронеслась мысль в голове Андрея.

Когда до земли оставалось около десяти метров, мальчик инстинктивно сгруппировался и крепко зажмурился, приготовившись ощутить на себе все прелести ускорения свободного падения. Однако вместо мощнейшего, сокрушающего удара, ребенок ощутил лишь мягкий толчок, которым его встретил газон возле дома.

-Вызовите, кто-нибудь, «скорую»! - Андрей услышал, как к нему кто-то подбегает.

-С какого этажа он упал?

-Не знаю, я его увидела в последний момент, когда он был на уровне первого этажа!

-Вроде бы живой...

Открыв глаза, Андрей увидел несколько незнакомых людей, озабоченно склонившихся над ним.

-Со мной все нормально... - Андрей начал медленно подниматься. Люди возле него слегка расступились, освобождая место. И тут он увидел мужчину в клетчатой рубашке, уже заворачивающего за угол дома. Будто почувствовав на себе взгляд ребенка, незнакомец остановился и подмигнул изумленному Андрею.

Так Андрей и понял, что магия существует.