Это был обычный октябрьский вечер 1991 года, я сидел за столом в своей маленькой каморке, сооруженной из двух высоких шкафов в родительской комнате.
Там был катушечный магнитофон, книги и маленький телевизор "Шилялис". На бобине крутился "А Momentary Lapse of Reason" Pink Floyd, за окном вечер и осенняя непогода.
Зазвонил телефон, подошла мама.
Звонил мой друг Серега:
— Срочно включай "Super Channel"!, — заорал он в трубку, — Там такое!
(В Москве программы "Super Channel" в то время транслировал канал "2х2")
Волосатый парень с гитарой, старик со шваброй, стайка черлидерш, зрители в зале. Что–то перемкнуло во мне от этих аккордов, мурашки побежали по позвоночнику, голова закачалась сама собой. Это было как откровение, даже не новые "Битлз", нет.
Свет озарил эту маленькую комнатку, хотя музыка была, что там говорить, откровенно депрессивная.
Но это было именно то, что тогда не хватало.
Вся эта неустроенность пост–советского быта, отсутствие денег и перспектив — всё это компенсировала музыка радужной печали и драйва.
Потом были судорожные поиски источника звукозаписи, перезапись с магнитофона на магнитофон, дрожащие руки с полученной записью, наушники и каждая песня наизусть.
И как–то все вокруг проснулось, запестрели новые группы, старые запели на новый лад, ничто не устояло перед напором этой молодой шпаны. Оказав огромное влияние на всех, кто был после них и влив свежую кровь в стариков, группа сгорела мгновенно, как Феникс, озарив своим светом все 90–е.
А со мною навсегда останется тот незабываемый вечер и катушка "Славич" с криво написанной надписью — "Nirvana — Nevermind".
P.S.: Знаю, что немного не вовремя (альбом вышел 24 сентября 1991), но нахлынуло именно сейчас, не обессудьте.
