С утра нам вручили четыре рюкзака: в первом лежали ножи, вилки, ложки, салфетки и прочий надобный при еде инвентарь. Во втором, кажется, располагалось всё, что можно съесть. Этот рюкзак был самым большим: там было мясо, бутерброды, фрукты, салаты и прочее, но самое ценное для каждого из нас в нём почему-то представлял картофель. Варёный картофель; каждый с интересом спрашивал у меня: "а у тебя в мундире?", " а сколько варился?", "большие ли картофелины?" В третьем рюкзаке лежало несколько бутылок воды и сока, чтобы не умереть от жажды и жары. Ну, а четвёртый содержал в себе сорок восемь деревянных линеек (на случай, если первые сорок семь сломаются) и шестьдесят четыре чёрные ручки (на случай, если первые шестьдесят три закончатся). Длинная напутственная речь от женщины в чёрном, понимающей, что, возможно, многие из нас уже не вернутся, закончилась.
- И пусть удача всегда будет с вами!
- К чёрту! - хором произнесли мы, и через пару мгновений вышли из здания.
Дорога до пункта проведения экзамена была тяжёлой. Тащить с собой четыре рюкзака было крайне неудобно, и - очень хорошо, кстати! - нас предупредили, чтобы телефоны мы оставили дома. Лично я свой оставил, он всё равно - вещь опасная. В этом мы убедились, когда зашли в большое здание с решётками на окнах. Тех, во время прохода которых звенел металлоискатель на входе, расстреливали сразу. После металлоискателя нас встречали полицейские собаки, которые клюнули на мою колбасу и протащились за мной до самого актового зала, где путь им преградил большой охранник с дубинкой: организатор, - сразу подумал я и не прогадал. Позже появилась ещё толпа шкафообразных тётенек с большими палками в руках, в тёмных очках и резиновых костюмах.
- Ким! Аудитория номер 28.397.9.164, место 3Б, квадрат... миллиметр... - начали перечислять мне данные, куда садиться на экзамен.
Я ничего не запомнил, но суть была не в этом, так как нужный миллиметр своего стула я определил сразу. Надо сказать, я до сих пор не привык к пятнадцати камерам, которые выстраивались по периметру каждой парты и были направлены на разные участки моих рук, шеи, лица, волос... Кстати, на волосы смотрели шесть из пятнадцати камер, потому что многие специально их отращивали, чтобы привязывать к ним шпаргалки.
Все рюкзаки ставились в отдельные шкафчики, закрывались на четыре двери, чтобы какой-нибудь ученик исподтишка не смог вытянуть оттуда что-то, на что не среагировал металлоискатель. Кстати, все наши шоколадки были проверены на наличие всяких формул на обратной стороне, и, по большей части, съедены.
Открыв задания, я внимательно осмотрел двадцать два листа, чтобы проверить тридцатизначные штрихкоды: кажется, всё на месте и всё в порядке. Я выдохнул. Дальше мы заполняли свои данные в клеточки, на это ушло час и девятнадцать минут, потому что требовалось отмерять в каждой ровно девять с половиной миллиметров и писать шрифтом, название которого я, конечно, забыл, но это было непросто. Пожалуй, сравнилось бы с парой заданий в тестах. Насчёт этих: я пролистал все страницы с заданиями и нашёл их более-менее адекватными. О решении задачи 319 мне даже рассказывал профессор из Оксфорда, когда объяснял, что бесконечность не бесконечна, так что я даже помнил ответ и сразу его записал.
Первые шесть часов прошли, в общем-то, успешно. Я многое решил, пока не упал в обморок. Но такое здесь бывает. На меня вылили бутылку с водой, и я бодро продолжил решать. Близилось самое приятное время. После того, как наши решённые задания запаковали в конверт, конверт - в ещё один конверт, его - в папку, папку - в кейс, а кейс - в вакуумную упаковку со взрывчаткой на замке, нас выгнали из кабинета, плотно закрыв его на засов.
Достав свои рюкзаки, я направился в актовый зал, по пути собирая по полу своих одноклассников. У одного из них тряслись руки, у третьего разбились очки, однако, кажется, я забыл второго... Нет, этот вроде почти в порядке. Ничего-ничего, главное, что у нас есть картофель! От этого слова все вокруг оживились, и посреди актового зала, когда мы пришли, нас приветливо встретил костёр. Стулья были перевёрнуты, и на них в ряд сидели ученики, один из которых загробным голосом рассказывал страшилку про номер 814 из теста, который он решал.
Смеркалось. Мы наелись картофеля и напились яблочного сока, отваливаясь на бок. На экране сбоку транслировались данные об экзамене. Я обрадовался цифрам: 94% учеников выжили, и 56% из них готовы к завтрашнему дню, и, кстати говоря, я среди них. Однако было известно, что завтра всё будет совсем по-другому. Неизвестность, которую скрывали задания второго дня ЕГЭ по математике, пугала настолько, что даже спать было почти невозможно, хотя ни ног, ни мозга я уже не чувствовал.
- Господи, прошу... - со слезами на глазах взмолился я. - Я так хочу дожить до ЕГЭ по информатике... Пожалуйста!..
(с)manuel gösse
