В 1948 в США вышел фильм "Железный занавес" (The Iron Curtain), в основе которого лежала история перебежчика И. Гузенко – сотрудника посольства СССР в Канаде, в 1945 передавшего канадским властям секретные документы о советской шпионской сети за границей.
Кампания против фильма была развернута до выхода его в прокат в мае 1948. Фильм назывался пасквилем и антисоветской провокацией.
Одной из наиболее известных была статья Эренбурга "Кинопровокаторы", вышедшая в феврале:
"Известно, что этот фильм ставит своей целью оклеветать нашу родину, разжечь вражду и ненависть к советскому народу в угоду врагам всеобщего мира и безопасности. Никто из нас не давал и не мог дать согласия на какое бы то ни было использование нашей музыки для картины "Железный занавес". Зная заранее, что советские композиторы с гневом отвергли бы всякое подобное предложение, кинодельцы из американской компании "20 век-Фокс" применили мошеннический прием, украв нашу музыку для своего мерзкого фильма.
Выражая свой категорический протест против подобных приемов и нравов, против циничного покушения на свободу нашего творчества, мы решительно настаиваем на изъятии нашей музыки из фильма "Железный занавес"".
В американском фильме музыка советских композиторов занимала половину от общего времени.
Шостакович и др. летом 1948 подали иск к Twentieth Century-Fox Film Corp. Истцы настаивали на нарушении своих прав и клеветническом характере фильма, где использование музыки, как утверждалось, подразумевало сотрудничество композиторов с производителями и могло вызывать подозрения в их "нелояльности" к собственной стране.
Композиторы просили суд запретить использование их музыки и имен как в фильме, так и в любых других случаях, где это могло быть возможным в связи с распространением информации о кинокартине, и требовали денежную компенсацию.
Американские суды постановили, что согласия истцов на воспроизведение их музыки, которая не была искажена, не требуется. Несостоятельными были признаны и доводы композиторов о клевете: суд не увидел оснований для утверждений о связи между использованием музыки истцов и их предполагаемым "одобрением" концепции фильма.
Истцам в удовлетворении требований было отказано.
До конца 1948 тема протестов по всему миру против демонстрации фильма не сходила со страниц советских газет.
"Железный занавес" сконфуженно опустился", "Голливуд уныло подсчитывает убытки", - писали "Известия" и "Правда", а американские газеты публиковали заявления наших чиновников о необходимости решительного отпора голливудской кинопропаганде.
Спустя несколько лет подобный судебный процесс во Франции увенчался успехом благодаря другой концепции авторского права.
Письмо в редакцию газеты "Известия" 11 апреля 1948
