Тернополь

76 лет назад – 16-го апреля 1944 года – завершилась Битва за Тернополь, последнее сражение в рамках Хмельницко-Черновицкой наступательной операции войск Первого Украинского фронта.

Сам город Тернополь был взят штурмом накануне (15 апреля), но это был ещё не конец.

Вокруг этого города происходили не менее драматические события, чем на его улицах. Прежде всего это, конечно, прорыв немецкой 1-й танковой армии из так называемого Каменец-Подольского «котла», который состоялся в 50-ти километрах южнее Тернополя, в районе Бучача, и завершился (успешно для немцев) 9-го апреля.

На этом основании немецкое командование укрепилось в уверенности, что им вполне по силам деблокировать и Тернопольский гарнизон, несмотря на провал предыдущей попытки, завершившейся разгромом немецкой внешне-деблокирующей группировки 25-го марта, всего в 4-х километрах от окраин Тернополя (об этом я рассказывал ранее).

На этот раз деблокирующая группировка была существенно усилена: к 8-й танковой дивизии (армейской) добавилась свежая, только что прибывшая из Европы, эсэсовская танковая дивизия «Гогенштауфен».

Сначала предполагалось продублировать предыдущий сценарий от 25-го марта, т.е. прорываться в окруженный советскими войсками Тернополь по маршруту Озерная – Домаморыч – Загребелье.

Здесь на внешнем оцеплении стояли только два пехотных полка советской 117-й дивизии (третий её полк в это время штурмовал Загребелье), а также несколько танковых засад, организованных силами 4-го гвардейского Кантемировского танкового корпуса.

Однако затем советская оборона на данном участке существенно усилилась: с 9-го апреля, после завершения истории с Каменец-Подольским "котлом", сюда зашёл высвободившийся 22-й стрелковый корпус, и три его дивизии образовали промежуточный пояс обороны: 100-я дивизия расположилась в с. Настасив, 221-я в с. Дорохив и Заздристь, а 68-я – в с. Мишковичи – Микулинцы. В район Теребовля – Велика Березовица передислоцировался 6-й танковый корпус из 3-й гвардейской танковой армии генерала Рыбалко. В предыдущие 10 дней корпус находился на отдыхе и восстановлении после боёв в районе Каменец-Подольского, поэтому в каждой из его трёх танковых бригад имелась в наличии штатная численность (по 65 машин). Сюда же были переброшены обе артиллерийские дивизии прорыва: 17-я заняла позиции от с. Подгайчики до с.Козлов, а 1-я гвардейская – от с. Козлов до с. Денисов и Теофиловка.

Среди боевых порядков 17-й артиллерийской дивизии прорыва, возглавляемой генералом Волкенштейном (лучшей на Первом Украинском фронте, как утверждал в мемуарах командовавший этим фронтом маршал Конев), находился мой дед, офицер-корректировщик Пётр Прокофьевич Лисичкин.

В связи с таким усилением советской обороны на прежнем направлении удара, командование противника пересмотрело план наступления, выделив две ударные группировки:

- 8-я (армейская) танковая дивизия наступала из района Козлова, обходя с юга советские оборонительные позиции на шоссе Львов – Тернополь; в составе этой группировки был 22 танка “Пантера”, более ста бронетранспортёров с артиллерийским вооружением, и 9 танков “Тигр" из 507-го отдельного батальона тяжёлых танков;

- эсэсовская танковая дивизия «Гогенштауфен» наступала из района Городища, по обе стороны автодороги Козова – Тернополь; в составе этой группировки было 30 танков типа «Т-4» и 30 САУ.

Кроме того, две немецкие пехотные дивизии (357-я и 359-я), перед началом наступления танкистов, должны были на своих участках имитировать атаку для введения в заблуждение.

Немецкое наступление стартовало утром 11-го апреля. Первые несколько попыток форсировать с боем реку Восушка в районе Козлова и Городище были отражены плотным огнём советской артиллерии. Однако в нескольких километрах южнее, в районе с. Млинцы, немецким пехотинцам из 359-й дивизии удалось переправиться через Восушку на резиновых лодках, и захватить плацдарм на восточном берегу. Затем они смогли расширить плацдарм в южном направлении до железнодорожной станции Денисов.

Однако здесь внезапно обострились старые, как мир, противоречия между армейцами и эсэсовцами: последние, давая понять – они и есть «белая кость», не спешили воспользоваться готовым плацдармом, а пытались вести некую свою игру. В результате, захваченный армейцами плацдарм в с. Млинцы, не был использован эсэсовцами для развития наступления 11-12-го апреля.

Вместо этого, 8-я немецкая танковая дивизия сделала 12-го апреля последнюю неудачную попытку прорваться в районе с. Козлов, после чего была переброшена на другое направление – в с. Слободка. Эта переброска осуществлялась полевыми дорогами, поскольку в этот день пошёл сильный дождь и полностью размыл рокадную дорогу Козлов – Городище.

Однако и в районе Слободки их попытки прорваться в течение 12-13-го апреля не увенчались успехом.

Наконец, 13-го апреля немецкое командование приняло внятное решение об использовании плацдарма у с. Млинцы для форсирования реки Восушки, но достройка наплавного моста здесь была завершена только к утру 14-го апреля. И сразу же, в 6 часов утра, немецкие танки выдвинулись на Тернополь по кратчайшему пути, а часть пехотных подразделений занялась расширением плацдарма в северном направлении.

Массовая танковая атака на позиции советской 135-й стрелковой дивизии началась в 12:00 (14-го апреля), при сильной поддержке немецкой авиации и артиллерии.

Во второй половине дня 14 апреля, немецкая танковая группировка полностью закончила форсирование реки Восушка и достигла местности в нескольких километрах юго-западнее с. Великий Ходачков. Запланированное более глубокое продвижение противника 14-го апреля не состоялось, благодаря упорному сопротивлению советской 135-й стрелковой дивизии и приданных ей артиллерийских частей усиления. Немцам не удалось взять под контроль территорию севернее автодороги Городище – Тернополь. Только южнее они овладели территорией вдоль железной дороги Бережаны – Козова – Тернополь.

На следующий день, 15-го апреля, немецкое командование планировало танковой атакой занять села Великий Ходчаков и Почапинцы, непосредственно приблизившись к Тернополю.

Было очевидно, что поредевшая и измотанная 135-я стрелковая дивизия не сможет более удерживать свои позиции. Поэтому с утра 15-го апреля была произведена замена этой дивизии: вместо её подразделений, сюда выдвинулись все четыре бригады 6-го танкового корпуса (из состава 3-й гвардейской танковой армии генерала Рыбалко).

На наиболее вероятное направление прорыва противника (автодорогу Козова – Тернополь) встала 53-я танковая бригада. Две остальные танковые бригады корпуса расположились позади неё, для нанесения возможного контрудара: 52-я на рубеже сёл Серединки – Хатки – Настасив, а 51-я на рубеже с. Великая Лука. А 22-я мотострелковая бригада – на стыке танковых бригад в районе с. Буцив.

Для усиления 53-й танковой бригады, ей было придано несколько артиллерийских полков, а 1-я гвардейская артиллерийская дивизия прорыва отошла на высоты в районе сёл Забойки и Драгановка.

А самое главное – в подчинение 53-й танковой бригады был передан 11-й отдельный гвардейский танковый полк, на новейших тяжёлых танках «ИС-2» (три роты, 22 машины). Именно здесь, 15-16 апреля, состоялось первое в истории боевое применение машин этой модели.

Командир 53-й танковой бригады построил систему обороны исходя из того, что немцы обычно принимают за ось своего наступления автомобильную либо железную дорогу. В данном случае обе дороги проходят параллельно и кратчайшим путём идут к Тернополю.

Соответственно, на автодороге перед с. Великий Ходачков (в районе Калясантовки) был поставлен 3-й танковый батальон, а южнее (ближе к железной дороге) – 2-й батальон. В каждом из них – по 20-22 танка «Т-34» плюс рота усиления – 7 тяжелых танков «ИС-2».

1-й же батальон 53-й бригады встал на вторую позицию – за селом Великий Ходачков, восточнее шоссейной дороги. И ещё ближе к Тернополю, в селах Почапинцы и Драгановка, разместилась в резерве третья рота тяжелых танков и штаб бригады. Всё это было обильно дополнено замаскированными артиллерийскими позициями (до сотни стволов) и минными полями.

Массированная немецкая атака началась 15-го апреля после полудня. Ей предшествовал авиаудар (достаточно слабый и неприцельный, поскольку вышеописанная советская система обороны не была выявлена противником: он ожидал лишь слабые пехотные заслоны), а в 16:30 показались боевые порядки немецких танкистов, двигавшихся ротными колоннами по 15-17 машин, возглавляемые «Тиграми» и замыкаемые бронетранспортерами.

Советские танки из засады открыли огонь, используя эффект внезапности. Одновременно начался интенсивный воздушный бой в небе над Великим Ходачковом, и сбитые самолёты обеих сторон падали прямо на танкистов.

Первая немецкая атака завершилась через час, и её главным результатом стало то, что советские позиции были демаскированы. Артиллеристы начали нести потери от ударов авиации противника.

Через полчаса атака немецких танков повторилась и продолжалась около трёх часов; в результате её 3-й батальон потерял 12 танков «Т-34».

Следующая атака немцев вынудила остатки 3-го батальона начать отход из с. Великий Ходачков на вторую позицию, прикрываясь густым чёрным дымом от горящих танков. В целом 53-я бригада потеряла 20 танков, в том числе три тяжелых «ИС-2». И полностью погибли две противотанковые батареи. Новая позиция обороны бригады проходила в 700 метрах восточнее окраин Ходачков.

Однако немцы были остановлены, несмотря на приказ своего командования продолжать ночное наступление до Почапинцев, пользуясь лунным светом. Около 22:00 (15-го апреля) немцы нанесли сильный артиллерийско-миномётный удар, и под его прикрытием их танковая колонна переместилась южнее.

Утром 16-го апреля немцы возобновили наступление, разделившись на две группы: первая – на северо-восток в направлении на с. Почапинцы, вторая – на восток и юго-восток (на с. Серединки). Кроме того, третья группа из района станции Денисов нанесла удар на восток от с. Слободка, продолжая расширять плацдарм на берегу Восушки.

После нанесения авиаударов по сёлам Забойки и Драгановка, противник в течение дня пять раз атаковал Почапинцы, именно здесь и вступили в дело танки «ИС-2», уверенно выиграв артиллерийскую дуэль у «Тигров» и «Пантер».

В селе Забойки противник атаковал позиции 1-й гвардейской артиллерийской дивизии прорыва, ей пришлось отбиваться огнём прямой наводки.

Южнее Почапинцев, после нескольких атак немцам удалось занять с. Серединки и высоты в двух километрах восточнее с. Великий Ходачков. Таким образом, в целом немецкая группировка после форсирования Востушки прошла 9 километров, включая 16-е апреля.

Однако её дальнейшее наступление утратило военную целесообразность, поскольку 15-го апреля Тернополь уже был взят советскими войсками, а его гарнизон (деблокада которого, собственно, и была целью операции) – уничтожен. Несколько десятков немецких солдат смогли прорваться из Тернополя и соединиться со своими танкистами 16-го апреля в районе с. Великий Ходачков, а 17-го апреля ещё пятеро добрались до позиций 357-й немецкой пехотной дивизии севернее с. Козлов. В течение дня 17 апреля немецкие танкисты не проводили наступательных действий, а только ожидали – может, кто-то ещё выйдет из окружения (последние двое вышли 18-го). Тем временем советские войска в результате контратак отбили обратно с. Серединки.

В конце дня 17-го апреля немецкое командование отдало приказ о прекращении операции и возврате войск за реку Стрипа. В ночь на 18-е апреля немецкая артиллерия и авиация нанесли сильный заградительный удар по советским позициям, прикрывая отход своих танковых войск. Вечером 18 апреля последние немецкие солдаты форсировали реку Восушка в обратном направлении и ликвидировали наплавной мост.

Военнослужащие Первого Украинского фронта, наконец, смогли ослабить ремни и устало расстегнуть ватники: для них наступила трёхмесячная оперативная пауза в боевых действиях, а по человечески – каникулы, аж до середины июля…

«… Отдымился бой вчерашний,

Высох пот, металл простыл.

От окопов пахнет пашней,

Летом мирным и простым.

В полверсте, в кустах — противник,

Тут шагам и пядям счёт.

Фронт. Война. А вечер дивный

По полям пустым идёт,

По следам страды вчерашней,

По немыслимой тропе,

По ничьей, помятой, зряшной

Луговой густой траве,

По земле, рябой от рытвин,

Рваных ям, воронок, рвов,

Смертным зноем жаркой битвы

Опаленных у краёв...

И оттуда по-пустому

Долетел, донёсся звук,

Добрый, давний и знакомый

Звук вечерний: майский жук!

И ненужной горькой лаской

Растревожил он ребят,

Что в росой покрытых касках

По окопчикам сидят...»

Интерактивная карта боевых действий:

https://yandex.ua/maps/?um=constructor:77f8fe29ba3997cb32985285dc7d23342a821a5b0bd34990f20772ad4036582a&source=constructorLink

76 лет назад – 15-го апреля 1944 года – завершился 40-дневный штурм города Тернополя советскими войсками, с результатом «военная победа». Следуя известному правилу, что «города берутся к праздникам», войска Первого Украинского фронта овладели Тернополем на Пасху (которая в том году пришлась на 15 апреля), и в тот же день в Киевском госпитале скончался командующий этим фронтом генерал Ватутин.

Областной центр Тернополь занимает первое место по длительности его непрерывной обороны немцами, среди городов Украины, опережая Черкассы (штурмовались ровно месяц советскими войсками) и даже Харьков (штурмовался обеими сторонами шесть раз, но в каждом случае менее месяца).

В ходе Хмельницко-Черновицкой наступательной операции войск Первого Украинского фронта, Тернополь оказался в полосе наступления 60-й общевойсковой армии генерала Черняховского; главная нагрузка боёв за Тернополь легла на 15-й стрелковый корпус этой армии, которым командовал генерал Людников (герой обороны Сталинграда, где его дивизия в течение 100 суток удерживала завод «Баррикады», вернее – прибрежный участок размером 700 х 400 метров, называемый «Остров Людникова»). По результатам Битвы за Тернополь, оба пошли на повышение в должности, и уже в следующей операции («Багратион») Людников командовал армией (39-й), а Черняховский – фронтом (Третьим Белорусским).

Рассказывая о Битве за Тернополь, большинство авторов сетует на «отсутствие у советских войск опыта боевых действий в городских условиях» (это у Людникова-то), хотя на самом деле 60-я армия генерала Черняховского имела более чем богатый опыт городских сражений за Воронеж. Рекордная длительность боёв за Тернополь объясняется в первую очередь тем, что хорошо укреплённый город (с большим количеством старых зданий, где стены имели толщину полтора метра) с самого начала попытались взять малыми силами и при недостаточном количестве артиллерии и боеприпасов.

Впервые 60-я армия подошла к Тернополю 8-го марта и сразу начала его штурм. В течение трёх дней (первый штурм) наступающим сопутствовал успех и продвижение, пусть и медленное, но с 11 марта противник подтянул подкрепления и выбил из города советские части. Затем было ещё несколько попыток штурма, давших лишь ограниченный результат. С 21 по 24 марта была успешно проведена операция на окружение Тернополя – с этого времени город был заблокирован, а немецкому гарнизону снабжение сбрасывалось на парашютах. Попытки противника деблокировать окруженный гарнизон ударами танковых соединений снаружи, были успешно отражены советской артиллерией на внешнем кольце оцепления.

С 31-го марта советские войска наконец прорвали рубеж обороны вокруг Тернополя и, подтянув крупные силы артиллерии, начали успешно (пусть и медленно) с боями продвигаться вглубь городской застройки. Примерно с 4-7-го апреля штурм несколько приостановился, в связи с пересменкой и перегруппировкой воинских частей.

Тем временем, с 12-го апреля немцы снова организовали масштабный танковый удар «снаружи», пытаясь деблокировать тернопольский гарнизон. Подробнее об этом сражении будет рассказано отдельно, главное – это послужило причиной того, что советское командование отдало приказ на генеральный штурм города, который должен был завершиться только полной военной победой. В таком случае «наружный» удар немцев становился бессмысленным, что и произошло.

Несколькими днями ранее, из-за неудачных (мягко говоря) решений и.о. командующего Первым Украинским фронтом маршала Жукова (который временно заменял раненого генерала Ватутина), немецкая 1-я танковая армия успешно прорвалась из так называемого Каменец-Подольского «котла», выйдя из окружения в районе Бучача (в 50 километрах южнее Тернополя).

Если бы теперь ещё и допустить деблокирование Тернопольского гарнизона, то Жукову (имей он понятие об офицерской чести) оставалось только застрелиться, ну или расстрелять Черняховского с Людниковым (что было бы более ожидаемо от него). Поэтому, отдав приказ на начало деблокирующей операции по «спасению» тернопольского гарнизона, немецкое командование тем самым обрекло этот гарнизон на очень быстрое уничтожение и «любой ценой».

Начавшись 13-го апреля в 15:00, генеральный штурм непрерывно продолжался больше суток. 14-го апреля в 12:00, советская 302-я стрелковая дивизия прошла центр города и вышла на западные окраины, а в 16:00 другая дивизия, 336-я, завершила очистку последних зданий в западных кварталах. Последние немецкие защитники Тернополя (их оставалось 1500 чел, включая несколько десятков военнослужащих из украинской дивизии СС «Галиция»), под колоссальным давлением покинули свои позиции в городских развалинах, и в ночь с 13 на 14 апреля прорвались по остаткам дамбы Львовского шоссе через Тернопольское озеро, оказавшись на другом берегу реки Серет – в селе Загребелье (ныне это микрорайон «Дружба» в черте города Тернополя). Их отход прикрывали последние три САУ и 200 смертников, которые на следующий день все погибли в бою с советской 302-й дивизией.

В Тернополе остались только брошенные немцами раненые, лежавшие в подземной галерее монастыря (сейчас здесь находится здание Государственного архива Тернопольской области).

Вот как это описывал известный писатель, в те дни – фронтовой корреспондент Константин Симонов:

«Ходим по огромным темным подземным галереям Доминиканского монастыря. Сыро. Мрачно. Гнетущий запах трупов, гниющего тела. Заходим в похожую на тоннель метро длинную подземную галерею. Узкий проход. С двух сторон в три этажа нары. На них вповалку раненые. В других подвалах они тоже есть, но здесь их больше – несколько сот человек. Со сводов на шинели капает какая-то черная жидкость. К нарам прилеплено несколько свечек. Иду вдоль нар, все время тычась плечами в ноги. Мертвые лежат между живыми. Встречаю ксендза-поляка, который во время осады прятался тут в подвалах, а сейчас обходит умирающих. Проходим с ним по одной из галерей. Показывает мне на железную дверь, говорит, что там помещение, куда складывали безнадежных. Влезаю в комнату. Свечу фонарем. Весь пол завален мертвецами. Уже поворачиваюсь, чтобы выйти, как вдруг из угла подвала хрип: «Вассер... вассер...» (воды, воды)».

Сам К.Симонов оказался в эти дни в Тернополе совсем не случайно. Дело в том, что весь так называемый свободный мир, включая и «наших англо-американских партнеров», считал незаконной аннексию Западной Украины, которую Советский Союз произвёл в самом начале Второй Мировой войны в соответствии с «пактом Молотова-Риббентропа» от 23-го августа 1939 года (сейчас, правда, на эту дату приходится День украинского флага). Соответственно, «партнёры» на своих картах продолжали рисовать границы между СССР и Польшей по линии на 1-е сентября 1939 года, т.е. Тернополь (как и более западные Львов и Ивано-Франковск) считался территорией Польши, незаконно аннексированной Советским Союзом. Поэтому, взятие Тернополя советскими войсками в 1944 году рассматривалось как уже вторжение в Польшу, а значит – и в тогдашний Евросоюз (до этого СССР всего лишь освобождал свою довоенную территорию). Вот почему весь цивилизованный мир, запасшись попкорном, неотрывно следил за ходом боевых действий в районе Тернополя, и сюда съехалось огромное количество иностранных журналистов, освещавших ход событий в западных СМИ. Соответственно, прибыли и советские журналисты, и Симонов – один из них, много оставивший записей о Тернополе.

Прорвавшись в Загребелье, немцы заняли круговую оборону. Это село было сильной оборонительной позицией, поскольку, находясь на западном берегу реки Серет, южная часть Загребелья доминирует над окружающей местностью и обеспечивает круговой обзор на 6 километров. С самого начала битвы за Тернополь, Загребелье рассматривалось немцами как плацдарм для возможного отхода за пределы города, поэтому его обороняла наиболее боеспособная из частей тернопольского гарнизона – батальон спецназа «Демба», и здесь же базировалась немецкая дальнобойная артиллерия. Все здания были приспособлены для обороны, все колокольни – для размещения артиллерийских корректировщиков.

Но всё же, перейдя из толстостенных каменных зданий центра Тернополя в Загребелье, немецкий гарнизон оказался фактически беззащитным перед нашим главным калибром, и жить им оставалось день-два – это понимали все без исключения.

Для создания артиллерийского пояса вокруг Загребелья, обе приданные 60-й армии артиллерийские дивизии прорыва были переброшены на внешнее кольцо окружения. В частности, 17-я артиллерийская дивизия прорыва, поддерживая атаки 322-й, 148-й и 107-й стрелковых дивизий, заняла позиции от с. Богдановка до с. Козлов, а 1-я гвардейская артиллерийская дивизия прорыва – от с. Козлов до с. Денисов и с. Теофиловка (она поддерживала атаки 135-й и 340-й стрелковых дивизий).

Мой дед, Пётр Прокофьевич Лисичкин, в эти дни был офицером-корректировщиком при упомянутой 17-й артиллерийской дивизии прорыва под командованием генерала Волкенштейна – лучшей на Первом Украинском фронте (так потом утверждал в своих мемуарах командовавший этим фронтом маршал Конев).

До этого, советские войска уже вели штурм Загребелья, начиная с 28-го марта, частями 117-й гвардейской стрелковой дивизии, последовательно занимая квартал за кварталом силами штурмовых групп. Тактика была следующей: штурмовая группа подбиралась к очагу сопротивления противника на расстояние 70-80 метров. В сумерках к нему выкапывалась траншея (называемая «усы»), которая заканчивалась на расстоянии броска гранаты от позиций противника. С началом штурма здания, тот из солдат, что лучше всех метал гранаты, по этой траншее подбирался поближе к немецкой обороне, прикрываемый огнём всей группы, и забрасывал немцев гранатами. После этого штурмовая группа врывалась в здание, очищала его от противника и сразу готовилась к обороне, поскольку в большинстве случаев немцы начинали попытки отбить здание отчаянными контратаками.

15-го апреля, хотя немецкая оборона в Загребелье резко усилилась, вобрав в себя остатки тернопольского гарнизона, их положение стало абсолютно безнадёжным. В этот день, к давно уже штурмовавшей Загребелье 117-й гвардейской стрелковой дивизии, присоединилась 336-я, а также остатки 14-й гвардейской танковой бригады из состава 4-го гвардейского Кантемировского танкового корпуса (5 танков Т-34), часть сил 52-й танковой бригады 6-го танкового корпуса (из 3-й гвардейской танковой армии), передислоцировавшейся в район с.Почапинцы (10 танков Т-34), и батарея СУ-152 (4 машины). Весь день Загребелье подвергалось постоянным ударам советской артиллерии и авиации. Участок, контролируемый немцами, сократился до 1 километра в диаметре. Командир немецкого гарнизона Тернополя, генерал Нейндорф – погиб (15-го апреля, похоронен в Загребелье), принявший командование его заместитель генерал Шонфельд – погиб (16-го апреля в ходе попытки прорыва).

В 22 часа, на совещании оставшихся в живых немецких офицеров было принято решение прорываться из Загребелья двумя группами по 700 человек в разные стороны: на северо-запад в район с. Козлов и на юго-восток навстречу танкистам (наносившим в это время внешний деблокирующий удар). В 2 часа ночи (на 16-е апреля) обе группы пошли на прорыв.

В ходе попытки прорыва, почти все они были уничтожены – вырваться смогли только 57 человек (в том числе двое – из состава дивизии СС «Галиция»). В частности, южная группа, прорывавшаяся навстречу эсэсовским танкистам, вышла к с. Почапинцы, когда те танкисты как раз уже догорали в своих танках. Окруженцы нарвались прямо на штаб советской 53-й танковой бригады, рядом с которым располагалась в резерве рота тяжёлых танков. В результате скоротечного боя, измученная группа прорывавшихся из окружения была рассеяна, все офицеры убиты, а солдаты в количестве 300 чел. сдались в плен, и лишь 37 человек сумели добежать до позиций немецких танковых частей в с. Великий Ходачков.

17-го апреля ещё 5 немецких солдат, прорвавшись из окружения, достигли позиций немецкой 357-й пехотной дивизии севернее с.Козлов, а 18-го апреля – последние двое, они-то и сообщили о полной гибели тернопольского гарнизона.

Боевые действия в самом Тернополе и Загребелье завершились 15-го апреля. Город был полностью разрушен, из-за этого органы советской власти и местного самоуправления Тернопольской области временно (несколько послевоенных лет) размещались в соседнем райцентре Чертков.

В 1990-м году по решению Тернопольского горсовета были демонтированы памятники советским воинам, установленные в 60-х годах, включая обелиск Победы (стоявший на ул. Русской) и танк на пьедестале (на улице Мазепы).

Мой дед, офицер артиллерийской разведки Пётр Прокофьевич Лисичкин, принимавший непосредственное участие в описанных выше событиях, в эти же дни был принят в члены Коммунистической партии Советского Союза, что являлось тогда высоким признанием боевых заслуг. Интересно, что произошло это именно в тех краях, где ещё десятилетиями после войны, на предложение вступить в КПСС, местные часто отвечали: «спасибо, в СС я уже был».

Воинским частям и соединениям, отличившимся в боях за Тернополь, было присвоено почётное наименование «Тарнопольских» (так раньше этот город назывался, через «а»). Вечером 15-го апреля, в честь освобождения Тернополя, в Москве был дан торжественный салют второй категории, в соответствии с этим приказом Сталина:

«Маршалу Советского Союза Жукову

Войска 1-го Украинского фронта после упорных уличных боев полностью овладели областным центром Украины городом Тарнополь – крупным железнодорожным узлом и сильным опорным пунктом обороны немцев на львовском направлении.

В боях за овладение Тарнополем отличились войска генерал-полковника Курочкина, генерал-лейтенанта Людникова, … артиллеристы генерал-майора артиллерии Фролова, генерал-майора артиллерии Волкенштейна, … танкисты генерал-лейтенанта танковых войск Полубоярова, …

В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за освобождение Тарнополя, представить к присвоению наименования “Тарнопольских” и к награждению орденами.

Сегодня, 15 апреля, в 20 часов столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 1-го Украинского фронта, овладевшим городом Тарнополь, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.

За отличные боевые действия объявляю благодарность руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за освобождение Тарнополя.

Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины!

Смерть немецким захватчикам!

Верховный Главнокомандующий

Маршал Советского Союза И. СТАЛИН

15 апреля 1944 года, № 109»

На фото к статье: «Штурм Тернополя» - картина художника В.В.Макарова (холст, масло).

«… Сказкой стали мы,

Песней стали мы,

Были мы, как Правда, прямы.

Жили мы не зря:

Были, как заря,

В небе

Победные огни!»

76 лет назад – 31 марта 1944 года – начался последний штурм Тернополя: в этот день передовые части 60-й общевойсковой армии генерала Черняховского прорвали внешний рубеж немецкой обороны и перенесли боевые действия внутрь городских кварталов.

В этих событиях принимал непосредственное участие (на стороне Советской Армии) и мой дед – офицер артиллерийской разведки Первого Украинского фронта – Пётр Прокофьевич Лисичкин.

Это был последний штурм Тернополя в той войне. Предыдущие попытки взять город (в период с 8 по 25 марта) заканчивались неудачей: в те дни советские войска, овладев отдельными районами, затем отбрасывались немецкими контратаками на исходные позиции (в нескольких километрах от города).

Тернополь расположен на берегах реки Серет (левый приток Днестра), на краю Восточной Галичины: в 20-25 километрах от Тернополя уже начинаются этнографические границы Подолья и Волыни. В городе находится крупная транспортная развязка, здесь пересекается большое количество дорог, в том числе направления Львов – Хмельницкий и Ровно – Ивано-Франковск.

Считается, что город (ранее называвшийся «Тарнополь») основан в 1540 году Яном Амором Тарновским, отсюда и название города (по фамилии основателя). В свою очередь, фамилия талантливой семьи Тарновских образована от родного города этой семьи – Тарнов (в южной Польше); они же являются основателями городов Тарнобжег и Тарногруд. Захоронение первых хозяев города (членов семьи Тарновских) ныне находится в Тернополе на территории Доминиканского монастыря.

Само польское слово tarnina означает «терн» (то самое растение, из которого был сделан знаменитый «терновый венец»). Весной 1944 года, победители, как это часто бывало, поменяли название города – на «Тернополь».

В 1548 г. Тернополь получил Магдебургское право, а 1772 г. эти бывшие польские земли перешли в состав Австро-Венгерской империи Габсбургов. В 19-м веке Тернополь стал «вольным городом»: в 1840 году тогдашний владелец Тернополя – Эразм Корытовский – продал город Тадеушу Туркулу, а уже тот совершил сделку с горожанами: они выплатили ему 175 тысяч флоринов и стали свободными. 27-го июля 1843 года губернатор Галичины барон Вильгельм фон Штуттергайм утвердил этот акт купли-продажи, и 12-го декабря 1844 года император Фердинанд І даровал Тернополю статус вольного города.

Был небольшой период, когда в 1809 году Наполеон Бонапарт подарил этот город Российской империи Романовых (по результатам Шёнбруннского мирного договора, в качестве компенсации за участие России на стороне Франции в войне против Австрии, то самое «небо над Аустерлицем»). Однако после окончания всех наполеоновских войн, в 1815 году Россия вернула этот город Австрии, по итогам Венского конгресса.

В 1870 г. через Тернополь прошла железная дорога Львов – Одесса, дав мощный импульс развитию города.

В ходе Первой Мировой войны, с августа 1914 по июль 1917 года город был занят войсками Российской империи Романовых, и тогда же в этих краях погиб мой прадед – рядовой Прокофий Лисичкин, отец моего деда Петра Прокофьевича Лисичкина (родившегося в октябре 1914 года).

После распада Австро-Венгерской империи, город был в составе Западно-Украинской народной республики (ЗУНР), столица которой размещалась в Тернополе в ноябре-декабре 1918 года (затем она перебралась в соседний Ивано-Франковск). С 22 января 1919 года произошло слияние ЗУНР и УНР (Украинской народной республики), и во второй половине мая 1919 года Тернополь был столицей уже УНР. В этот период здесь командовал одной из боевых частей Украинской Галицкой Армии поручик Пётр Франко – сын известного писателя Ивана Франко.

В июле 1919 года Тернополь перешёл под власть Польши и был в её составе до начала Второй Мировой войны, т.е. до сентября 1939 года. Но при этом, в ходе советско-польских войн, был небольшой период (август-сентябрь 1920 года), когда Тернополь был столицей Галицкой советской социалистической республики (ГССР), возглавляемой В. Затонским. Таким образом, Тернополь – единственный город в истории, который был столицей трёх политических образований: ЗУНР, УНР и ГССР.

17-го сентября 1939 года Тернополь заняли советские войска, включив его в состав СССР (на основании Пакта Молотова Риббентропа, подписанного 24-го августа, на которое приходится нынешний День Независимости Украины). А 2-го июля 1941 года Тернополь был аннексирован Германией и вошёл в состав нового административно-территориального образования – Дистрикт «Галиция». Сразу же здесь было организовано первое в Восточной Галичине еврейское гетто (ранее в Тернополе было 50 процентов еврейского населения, сейчас город населен преимущественно греко-католиками). Во второй половине июля 1941 года в Тернополь были депортированы несколько тысяч венгерских евреев, в рамках немецкой программы по «окончательному решению еврейского вопроса в Европе».

Обратно в состав Советского Союза, Тернополь был возвращён в ходе Хмельницко-Черновицкой наступательной операции войск Первого Украинского фронта, которыми командовал маршал Жуков (временно заменяя раненого генерала Ватутина). Эта операция началась 4-го марта 1944 года: стартовав из района Шепетовки, части 60-й армии генерала Черняховского в первый же день прорвали немецкую оборону, и к 7 марта вышли на подступы к Тернополю, а 8-го марта начали его первый штурм – закончившийся неудачей (как уже было сказано выше). 21-24-го марта была проведена успешная операция по окружению Тернополя (после этого блокированный здесь немецкий гарнизон, куда входили и 120 добровольцев из украинской дивизии СС «Галиция», мог получать снабжение только по воздуху на парашютах). 23-25 марта была сделана предпоследняя попытка штурма, также неудачная.

Наконец, 31-е марта стало переломным моментом при штурме внешнего обвода немецкой обороны Тернополя. До начала наступления советским войскам удалось, наконец, сконцентрировать достаточные силы на главном направлении удара, скоординировать работу артиллерии и обеспечить взаимодействие танков и пехоты. В 15 часов, после артиллерийской подготовки, одновременными ударами с севера, востока и юга, советские войска прорвали немецкие рубежи обороны на восточной и северо-восточной окраинах – в полосе наступления 4-го гвардейского Кантемировского танкового корпуса и двух стрелковых дивизий (302-й и 99-й).

Только на юге, бойцы 336-й стрелковой дивизии, были остановлены шквальным пулеметным огнем противника перед Южным кладбищем. На западных окраинах, село Загребелье (ныне это жилмассив «Дружба») было удержано немцами силами батальона армейского спецназа «Демба», несмотря на отчаянные атаки 117-й стрелковой дивизии.

Темп советского наступления, взятый 31 марта, выдерживался в период с 1 по 4 апреля. Так, 302-я стрелковая дивизия к вечеру 1-го апреля заняла всю территорию Старого парка и вплотную подошла с востока к полотну железной дороги. На юго-восточной окраине, 99-я дивизия вышла в район «Рогатка» и начала методическую зачистку улиц. В северной части города (район «Новый свет») подразделения 4-го гвардейского Кантемировского танкового корпуса заняли пять параллельных кварталов и развернули наступление на юг, а 3-го апреля вышли на рубеж реки Рудка. Важнейшим итогом боёв за 1-е апреля стало взятие железнодорожной станции «Тернополь». После этого, хотя бои в городе продолжались ещё до 15 апреля, через станцию стали проскакивать советские грузовые поезда, снабжая наступавшие войска в Прикарпатье и Приднестровье.

На следующий день, 2-го апреля, советские солдаты ступили уже на брусчатку центральной части города. 302-я дивизия в течение дня заняла все кварталы центра между железной дорогой и улицей Мицкевича (ныне это бульвар Шевченко). 99-я дивизия на юго-восточных окраинах заняла территорию кладбища и Успенской церкви в районе «Рогатка», а 3-го апреля заняла кварталы южной части города по обе стороны от улицы князя Острожского.

В таком же темпе прошло и 3-е апреля. 336-я дивизия наконец выбила немцев с территории Южного кладбища.

С 4-го апреля, когда советские войска приблизились к центральным площадям Тернополя, они были остановлены плотным огнём с немецких оборонительных линий. С этого дня сражение приняло затяжной и ожесточенный характер: началась борьба за каждый дом, этаж, комнату.

Тернополь как немецкий оборонный узел имел следующую структуру. С западной стороны город был ограничен рекой Серет. Она пересекалась с автодорогой на Львов, проходившей по искусственной дамбе. Севернее дамбы река разлилась, образовав пруд шириной 1 км, длиной 10 км, абсолютно непригодный для форсирования войсками из-за уровня воды и болотистой почвы.

Южнее дамбы река образовала пруд шириной 50-100 м., что значительно препятствовало форсированию. Для перехода реки, помимо занятой немцами дамбы, были пригодны два моста: севернее города (в с. Чистилов) и южнее города (в с. Большая Березовица). Мост в с. Петриков был взорван немцами.

Город был разбит на кварталы разной формы, обычно длиной около 300 м и шириной 150 м. Ширина городских улиц 10-20 метров, а Львовского Шоссе – 30 метров.

На советских военных картах все кварталы были условно пронумерованы, составлен план-график их взятия, который ежедневно анализировался и корректировался. Наиболее упорные бои были в следующих кварталах (ниже приведены их военные условные названия):

- украинская и польская школы (современный район ул. Каминной);

- костел, госпиталь, гимназия (современный квартал, ограниченный улицами Сагайдачного, Листопадовой, включая Катедру);

- тюрьма (современное здание Управления Полиции в Тернопольской области);

- еврейская школа (ныне на этом месте построен комплекс сооружений Медицинского университета на площади Свободы);

- офицерский клуб (современный Горсовет);

- казармы, старый замок (ныне территория городского родильного дома и старый замок);

- рынок (ныне это улица Старый рынок);

- церковь (нынешний район Надпрудной церкви).

С 5-го апреля начались тяжёлые сражения южнее Тернополя, где немецкая 1-я танковая армия прорывалась из так называемого Каменец-Подольского «котла». Подробнее об этих боях будет рассказано отдельно, но факт в том, что все советские танковые подразделения, участвовавшие в штурме Тернополя, с этой даты были выведены из города и переброшены в зону немецкого прорыва. Более на улицы Тернополя они не возвращались, и пехота потеряла поддержку танков.

Вместо них, с 8 апреля в город вошёл тяжёлый полк САУ-152 (по калибру – аналог современных «Гиацинтов») – в количестве 21 штука. Их мощные орудия (в отличие от слабых танковых пушек) легко сносили толстые кирпичные стены, но перед фундаментной кладкой подвалов были бессильны даже они.

Здесь были бы более кстати бункерные авиабомбы, но советская авиация опасалась бомбить Тернополь из-за риска попасть по своим, ведь всё было перемешано, и в ряде случаев один этаж здания был занят противником, другой – советскими войсками. Применялись только «кукурузники» У-2 для бомбардировки немецких позиций в промзоне на северных окраинах.

В этих условиях, главным средством усиления пехоты становилась буксируемая артиллерия.

Помимо собственной артиллерии, входившей в состав пехотных частей и соединений, к городу были переброшены две гвардейские артиллерийские дивизии прорыва (1-я и 17-я), командиры которых подчинялись непосредственно Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину. В их составе, помимо стандартного набора орудий (152-мм, 122-мм и меньших калибров), находилось и 20 гаубиц особо большой мощности «Б-4» калибром 203 мм (как у современных «Пионов»).

Артиллерия особо большой мощности вела огонь из села Малые Гаи по вышеупомянутым кварталам «казармы», «замок» и «офицерский клуб», остальные калибры расположились на позициях вокруг города, малые орудия – непосредственно на городских улицах вместе с пехотой.

Артиллерийские офицеры-корректировщики действовали непосредственно в боевых порядках атакующей пехоты, и одним из них был мой дед – старший лейтенант Пётр Прокофьевич Лисичкин – он чаще всего был прикомандирован к 17-й артиллерийской дивизии прорыва под командованием генерала Волкенштейна – лучшей на Первом Украинском фронте, как утверждает в своих мемуарах командовавший данным фронтом маршал Конев.

Планирование штурмовых действий каждый день включало составление плана артиллерийской обработки, определения количества и состава штурмовых групп и их командиров, определения объектов атаки. Длительность штурмовых боёв, вместе с артиллерийской обработкой, составляла от 4 до 10 часов в сутки.

Артиллерийская обработка обычно включала огневой налет длительностью 5 минут, затем огонь на разрушение (1-3 часа), снова 5-минутный налёт и дальнейшая поддержка штурмовой пехоты.

7-го апреля в боевых действиях наблюдалось относительное затишье, поскольку производились перегруппировки войск (в частности, понесшая большие потери 99-я дивизия выводилась из города, её сменяла 332-я, ранее стоявшая на северных окраинах).

Но уже 8-го апреля уличные стычки вновь приобрели характер крайнего ожесточения.

Значительным препятствием для советских войск стала широкая улица Мицкевича в центре города (ныне это бульвар Шевченко). О напряженности боевых действий в этом районе говорит тот факт, что (это видно сейчас даже неспециалисту) восточная часть бульвара сохранилась в довоенном виде и до наших дней, тогда как западная часть была полностью уничтожена и после войны отстроена заново. В целом, в Тернополе было уничтожено в эти дни до 90 процентов зданий. Поэтому, несколько лет после войны, органы власти Тернопольской области размещались в соседнем райцентре Чертков.

После овладения улицей Мицкевича, советские подразделения продолжали медленное продвижение вглубь центральной части; до 12 апреля в руках немецкого гарнизона оставался ещё ряд центральных кварталов. Их генеральный штурм начнётся 13-го апреля, как мы увидим далее.

На фото: картина «Бой на улице Мицкевича» (холст, масло), из экспозиции Чувашского художественного музея

76 лет назад – 24 марта 1944 года – начался третий штурм Тернополя войсками Первого Украинского фронта.

Первые два штурма (8-го и 12-го марта) закончились неудачей: хотя город был частично занят советскими войсками, немцы успевали перебрасывать дополнительные воинские части и, создавая численное преимущество в силах, восстанавливали свои рубежи обороны по северным, восточным и южным окраинам Тернополя. Западные и так безусловно оставались за ними: Тернополь был как бы полу-островом, связанным с остальной занятой немцами территорией через западные окраины.

Тогда советское командование организовало отдельную операцию по окружению города и его полной блокаде, исключив возможность переброски противником новых подразделений для обороны Тернополя. Та операция на окружение началась 21-го марта, одновременно с возобновлением тотального наступления войск Первого Украинского фронта в ходе Хмельницко-Черновицкой операции. В течение 3-х суток немецкие рубежи обороны в районе Тернополя были прорваны, и с 24-го марта город оказался полностью заблокирован советскими войсками. В этот день кольцо окружения сомкнулось в районе села Подгороднее: здесь встретились, обойдя Тернополь с разных сторон, передовые подразделения советских 148-й и 322-й стрелковых дивизий. Выставив заслоны со стороны Тернополя, эти две дивизии образовали внешнее кольцо окружения города. Севернее и южнее их, кольцо окружения было продолжено, соответственно, 140-й и 340-й стрелковыми дивизиями.

Немецкий гарнизон смертников, заблокированный в городе, перешёл к круговой обороне, разделившись на 4 сектора: Север, Восток, Юг и Запад. Личный состав гарнизона представлял собой «сборную солянку» из отдельных воинских подразделений, не успевших покинуть город перед окружением, поэтому характерны случаи, когда та или иная немецкая дивизия сражалась в десятках километрах от Тернополя, а отдельные взводы, роты и батальоны этой дивизии – в заблокированном Тернополе.

Рубеж сектора немецкой обороны «Север» проходил по северной окраине города, нынешнему железнодорожному депо и стыку рельсов на Львов и Лановцы, включая склады и табачную фабрику. Здесь оборонялись: 500-й армейский штрафбат, 3-й батальон 4-го полка украинской дивизии СС «Галиция», а также отдельные подразделения танковой дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер».

Рубеж сектора обороны “Восток” проходил по скатам высот на месте нынешнего жилмассива «Восточный» и областной больницы, включая каменоломню и Збаражский перекрёсток. Здесь оборонялись подразделения немецкой 359-й пехотной дивизии. В котлованах и пещерах каменоломни располагались немецкие склады боеприпасов и продовольствия, здесь же прятались немецкие солдаты во время бомбардировок и артобстрелов.

Рубеж сектора обороны «Юг» проходил в 200 метрах восточнее Южного кладбища, по нынешней Объездной дороге и заводу «Ватра». Здесь оборонялись другие подразделения 359-й пехотной дивизии и 154-й учебной дивизии.

Сектор обороны «Запад» проходил по командным высотам в районе сёл Загребелье и Кутковцы (современные жилмассивы «Дружба» и «Кутковцы»). Здесь оборонялись часть подразделений 500-го штрафбата, 543-й охранный батальон и отдельные подразделения из 8-й танковой дивизии.

Кроме того, в оперативном резерве командира гарнизона был батальон армейского спецназа «Демба» - классическое разведывательно-диверсионное подразделение, составленное из «старослужащих» с большим боевым опытом. Название происходит от польского населенного пункта Дембица: там перед войной была главная учебная база все немецкой армии вторжения в СССР, а позднее, осенью/зимой 1944 года, там размещался штаб Первого Украинского фронта.

Из бронетехники у немцев в Тернополе были несколько САУ и бронетранспортеров – из танковых дивизий: эсэсовской «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и армейских 7-й, 8-й и «Великая Германия». И некоторое количество артиллерийских и зенитных орудий. Главные силы артиллерии – батарея орудий калибром 152 мм, с дальностью стрельбы до 21 км, размещались в Загребелье (западные окраины Тернополя), а немецкие корректировщики – на колокольнях и верхних этажах зданий.

Командиром гарнизона с 22 марта был назначен генерал Нейендорф.

Итак, третий штурм Тернополя советские войска начали, ещё не дожидаясь окончания операции по его окружению. 23 марта, на стыке секторов «Восток» и Север», советская артиллерия осуществила 60-минутный обстрел переднего края немецкой обороны, завершив его залпом «катюш» в глубину города. Затем танки 12-й и 14-й бригад 4-го гвардейского Кантемировского танкового корпуса, предварительно сосредоточившись на северной окраине Тернополя, прошли через боевые порядки советской 322-й стрелковой дивизии и ворвались в зону обороны противника, а за ними перешла в атаку и пехота: 1089-й полк указанной дивизии овладел железнодорожным депо и вышел на северную окраину города, а 1085-й полк вплотную приблизился к складам на северо-восточной окраине.

В секторе обороны «Восток», после артиллерийской подготовки в 12:00 начала штурм 336-я стрелковая дивизия. Встретив сильное сопротивление противника, она смогла продвинуться на лишь 100 метров, а к концу дня, в результате немецких контратак, была отброшена на исходные позиции.

На следующий день, 24 марта, также в результате немецкой контратаки, потеряла отбитую накануне территорию и 322-я стрелковая дивизия в секторе «Север». В течение дня она в упорных боях снова пыталась продвинуться, но в результате так и осталась к вечеру на исходных позициях.

Более успешно развивалось советское наступление в секторе «Запад»: здесь другие подразделения 322-й стрелковой дивизии успешно овладели селом Кутковцы, и развернули штурм села Загребелье. В течение дня здесь шли ожесточенные бои: Загребелье несколько раз переходило из рук в руки, но к вечеру было снова занято немцами.

Тогда же, вечером 24 марта, офицеры 336-й стрелковой дивизии, от имени советского командования передали руководству немецкого гарнизона Ультиматум, содержавший стандартное предложение: прекратить сопротивление, опечатать оружейные комнаты и выйти из города с поднятыми руками. Время на размышление – до 00:00 часов 25-го марта.

Командир немецкого гарнизона, генерал Нейендорф по рации проинформировал об этом Ультиматуме своё вышестоящее командование, и сообщил, что более не может защищать город.

Однако ему было приказано «вы держитесь там», поскольку как раз в эти часы завершалась подготовка к нанесению немецкого внешнего деблокирующего удара на Тернополь со стороны Озерной.

Действительно, указанный деблокирующий удар стартовал в 4:30 утра 25-го марта: со стороны Озерной выдвинулись части 8-й немецкой танковой дивизии (24 танка «Пантера», 9 «Тигров», 6 САУ и пехота) под командованием полковника Вернера Фрибе (начальника штаба 48-го танкового корпуса, затем – командира 8-й танковой дивизии). Уже в 5 часов утра они атаковали позиции советской 322-й стрелковой дивизии, вынудив два её полка (1087-й и 1089-й) начать отход в сторону Тернополя.

Советское командование немедленно приняло меры по купированию этого прорыва. Прежде всего, навстречу выдвинулись 323-й и 324-й истребительно-противотанковые артиллерийские полки, а со стороны села Подгороднее и урочища Чагары расположились в засадных позициях танки и САУ 4-го гвардейского Кантемировского танкового корпуса (14-й и 13-й бригад).

Как обычно, немецкое наступление велось по обе стороны автодороги, в данном случае Озерная – Тернополь, являющейся осью удара. Справа и слева (по бездорожью) шли танки, а по твёрдой поверхности дороги – колёсная техника (бронетранспортеры) с пехотой и боеприпасами. В 7 часов утра немцы подошли к северо-западной окраине села Довжанка.

Чем ближе продвигался противник, тем сильнее становился встречный и фланкирующий огонь советской артиллерии. Разместившись «полумесяцем» от села Пронятин до окраин села Подгороднее, советские противотанковые батареи создали непреодолимый огневой барьер на пути немецкой ударной колонны. В воздух была поднята советская штурмовая авиация, нанося чрезвычайно эффективные удары по наступавшей немецкой колонне: она не имела средств ПВО, поскольку выдвигалась в крайней спешке: время поджимало.

Руководителю деблокирующей операции полковнику Фрибе ничего не оставалось, как в 13:00 отдать приказ о прекращении наступления и возврате в исходный пункт, т.е. в Озерную, не дойдя до Загребелья всего 4 километра. Попытка деблокады Тернополя была провалена, хотя имела некоторый положительный для немцев результат в том, что и третий советский штурм Тернополя, начавшийся было 24 марта, был приостановлен ради её отражения.

Возобновлённые с 25-го марта, советские атаки Тернополя со всех направлений уже не давали результата в течение почти недели. Противнику удалось наладить снабжение по воздуху окруженного гарнизона Тернополя. Боеприпасы, продукты и медикаменты сбрасывались с самолётов в специальных контейнерах (посадочной площадки в Тернополе не было).

Как мы увидим далее, переломный момент в штурме Тернополя наступил 31-го марта, когда советские войска наконец прорвали внешний оборонительный обвод и перенесли боевые действия непосредственно на городские улицы.

Интерактивная карта боевых действий:

https://yandex.ua/maps/?um=constructor:9c697ceefc9b604ded0c302cfb72d8c36068ddb94b4eafd845b75c24b9c39907&source=constructorLink

76 лет назад – 21 марта 1944 года – началась военная операция по окружению города Тернополя, силами Первого Украинского фронта, в которой участвовал и мой дед – офицер артиллерийской разведки Пётр Прокофьевич Лисичкин.

Это была частная операция соединений 60-й общевойсковой армии под командованием генерала Черняховского, в рамках тотального наступления трёх «украинских» фронтов.

Стартовав с рубежа по реке Горынь (южнее Шепетовки) 4-го марта 1944 года, наносившая главный удар на участке Первого Украинского фронта 60-я армия сразу же пробила в обороне противника «коридор» для двух танковых армий, которые вскоре оторвались от неё и ушли в глубокий рейд на Волочиск и Чёрный Остров (восточнее Тернополя). После этого 60-я армия продолжила боевое продвижение на юго-запад, имея осью своего наступления автодорогу Шепетовка – Тернополь.

Вечером 8-го марта советские войска подошли к Тернополю и попытались взять его штурмом (как сказали бы либералы: «к празднику»). В течение 9-11 марта бои за город складывались успешно для советской стороны, однако затем немцы, подтянув многочисленные подкрепления, смогли сначала навязать затяжные сражения на городских улицах, а затем и полностью восстановить свою систему обороны, к 18-му марта оттеснив советские войска на рубеж в 3-5 километрах севернее Тернополя.

Стало очевидно, что без тяжёлой артиллерии штурмовать сильно укрепленный город бесполезно, однако подтянуть артиллерию в короткие сроки было невозможно в связи с бездорожьем и распутицей. Артиллерия начала отставать от пехоты ещё на стадии выдвижения в исходный район перехода в атаку: все дороги накануне 4-го марта были забиты советскими танковыми колоннами, обозами танковой армии и колёсной техникой. По совершенно разбитым обходным дорогам не мог передвигаться даже гужевой транспорт.

В силу климатических особенностей данного региона, распутица здесь приобретает масштабы непреодолимого стихийного бедствия. Зима здесь капризная, с частыми оттепелями; почва – жирный рыхлый чернозём, в эту пору обильно увлажнённый талым снегом. Дождь в феврале-марте здесь – самое обычное явление.

Участник событий, командир 322-й стрелковой дивизии полковник Лащенко так вспоминал в своих мемуарах сам процесс передвижения в исходный район: «… Марш проходил в неимоверно тяжелых условиях. Могу сказать, что за всю сорокалетнюю армейскую службу мне никогда не приходилось видеть ничего, похожего на этот труднейший переход. И не мне одному. Участники того памятного марша, с кем мне приходилось встречаться впоследствии, не могли вспоминать о нём без содрогания…».

И он не преувеличивает. Мокрый чернозём пластами налипал на обувь и одежду бойцов. Присесть отдохнуть негде: сухого места не найти. Ночь приносит резкое похолодание, грязь замерзает и прихватывает всё, что ею облеплено. Мокрые ватники солдат и шинели офицеров покрываются морозной коркой. Особенно тяжело было с обувью, она не выдерживала натиска грязи – отваливались подошвы, их приходилось перематывать кусками проволоки или верёвки. Колёса всех видов транспорта перестают вращаться: замёрзшая грязь цементирует их намертво. Лошади покрыты гирляндами свисающих с гривы сосулек.

Неудивительно, что артиллерия сильно отстала от пехоты. Для перемещения орудий и боевого обоза, за каждым орудием закреплялось по 10-15 солдат, которые практически на руках тащили этот груз со скоростью 1-2 километра в час. Особенно тяжело было в лощинах и оврагах, которыми эта местность буквально изрезана. Весь транспорт, пройдя по дну лощины, подняться наверх уже не мог. Его разгружали, всё на руках выносили наверх, а потом волоком вытягивали машины. В следующем овраге всё начиналось заново.

Одна из причин неудачи первого штурма Тернополя (8-11 марта) – это элементарная спешка, желание солдат и офицеров поскорее встать ногами на твёрдую и сухую брусчатку городских улиц. Конечно, это не главная причина, но тем не менее. Штурм был плохо подготовлен и выполнялся слабыми силами.

Наконец, с 21-го марта в распоряжение руководителя Тернопольской операции начали поступать необходимые средства усиления, прежде всего – Первая гвардейская артиллерийская дивизия прорыва, а несколько позже – и Четвёртая гвардейская. Но это не значит, что обе «колорадские» дивизии открыли огонь уже 21-го марта: боевое развёртывание подобных соединений занимает, в обычных условиях, несколько недель (зато потом это потраченное время с лихвой окупается, как мы увидим далее). Поэтому, в сложившихся условиях было принято решение: отложить штурм города, пока артиллерия не будет готова начать боевые действия, а тем временем произвести полное окружение города. Это предполагает действия в полевых условиях (т.е. без штурма долговременных укреплений, их обход), и здесь можно было обойтись имеющимися силами.

Операция на окружение Тернополя была увязана с ходом боевых действий на соседнем участке: две танковые армии продолжали свой рывок на юг – к румынской границе, и их путь пролегал неподалёку от Тернополя (но сам город не входил в полосу наступления танкистов).

Соответственно, перед 60-й общевойсковой армией генерала Черняховского была поставлена двойная боевая задача: прорвать оборону противника на участке Смыковцы – Романовка (по рубежу реки Серет), тем самым создав коридор для танкистов (идущих на Румынию), и самим же воспользоваться этим коридором для охвата Тернополя с севера и с юга.

Вот как вспоминает в своих мемуарах этот момент командующий 1-й танковой армией генерал Катуков:

“… Под Тернополем в полуразрушенной хибарке разыскал Черняховского. Предварительные переговоры с ним о прорыве на юг не вселяли больших надежд... Подсчитали мы с ним наши боевые ресурсы. Прорыв предстоял глубокий, а мощными огневыми средствами мы не располагали. Больше чем 24 артиллерийских ствола на один километр фронта Черняховский дать не мог. А значительная часть артиллерии поотстала. Но что делать?

Подумали, и в конце концов пришли к такому решению. В ночь на 21 марта оба корпуса танковой армии выдвинутся в первый эшелон 60-й общевойсковой армии, и развернут по две бригады. Эти четыре танковые бригады вместе с артиллерией и произведут короткий огневой налет по немецкой обороне...

И вот наступило сырое, туманное утро 21 марта. Со своего наблюдательного пункта, оборудованного в полуразрушенном амбаре, я наблюдал в бинокль, как на пригорке, там, где протянулись немецкие траншеи, вставали и опадали разрывы… Уже первые донесения свидетельствовали о том, что прорыв осуществляется успешно. Сверх всякого ожидания нам удалось быстро взломать немецкую оборону. Подразделения противника под Тернополем оказались не так сильны, как мы предполагали…".

В результате этого удара, 21-го марта немецкая оборона была глубоко рассечена. При этом, немецкая 359-я дивизия начала отход на запад (на рубеж Озерная – Козлов – Мариамполь), а её сосед (68-я пехотная) и две танковые (7-я армейская и эсэсовская «Лейбштандарт Адольф Гитлер») начали отход в противоположном направлении – на юго-восток, прямо в так называемый Каменец-Подольский «котёл». Пройдя между ними, две советские танковые армии рванули на Румынию, через Чёртков и Гусятин: для «Т-34» бездорожье было совсем не страшно. Дальнейшие действия танкистов будут подробно рассмотрены позже.

В 7:20 утра (21-го марта), после вышеописанного артиллерийского удара, перешла в наступление пехота 60-й общевойсковой армии, при поддержке 4-го гвардейского Кантемировского танкового корпуса (он был за этой армией закреплен на весь период операции).

Атака велась по двум направлениям.

Главный удар (в обход Тернополя с юга) наносился на участке между сёлами Смыковцы – Романовка: 336-я дивизия наступала в направлении на с.Подсмыковцы – Смыковцы, а 148-я дивизия в направлении с. Ступки – Большие Борки. К концу дня (21 марта) эти подразделения повернули своим левым флангом на запад и юго-запад и вышли на восточный берег реки Гнезна, овладев Ступками и Большими Борками. Передовые отряды форсировали реку Гнезна и завязали бои между сёлами Дичков и Толстолуг.

Вспомогательный удар (в обход Тернополя с севера) наносила 322-я дивизия на направлении на с. Ивачев Долишный – Большой Глыбочек. В первый день эта дивизия успеха не достигла, встретив сильное сопротивление противника, пытавшегося контратаковать.

На следующий день (22 марта) советские войска продолжили наступление и вышли на новые рубежи. 336-я дивизия полностью овладела сёлами Смыковцы и Подсмыковцы и вышла на северо-восточную окраину села Большие Гаи. Последующей ночной атакой дивизия выбила немцев из с. Большие Гаи, и к 12:30 (23-го марта) вышла на окраины Тернополя в районе развилки дорог в двух километрах восточнее города (нынешний Збаражский поворот). Таким образом, дивизия впритык подошла к Тернополю с восточной и юго-восточной стороны.

148-я дивизия 22-го марта взяла штурмом сёла Дичков, Кипячка, Застенка, и завязала бои за с. Большая Березовица. В это же время части 340-й дивизии форсировали реку Серет на участке между сёлами Большая Лука и Микулинцы, обойдя с юга сильную немецкую оборонительную позицию, и нанесли удар через с. Настасив в общем направлении на Большой Ходачков.

Оказавшись перед угрозой обхода с юга, немецкие войска начали отход на запад – на противоположный берег реки Стрипа.

На следующий день, 23 марта, 148-я дивизия вышла к восточному берегу реки Серет, полностью очистив от противника с. Большая Березовица. Форсировав реку Серет по мосту, 496-й полк этой дивизии овладел южной окраиной села Петриков, 654-й полк – селом Остров, а 507-й полк вплотную подошёл к с. Подгороднее.

Тогда же, 23-го марта, на северном участке, после двухдневных безуспешных атак, 322-я дивизия наконец прорвала оборону противника и овладела сёлами Большой Глубочек и Пронятин, перерезав автодорогу Тернополь – Озерная. Таким образом, эта дивизия продвинулась ещё ближе к своей цели: охватить Тернополь с севера и соединиться с 148-й дивизией в с. Подгороднее.

Наступавшая севернее, 140-я дивизия, выдвинувшись из района Ивачева Горишного, овладела сёлами Цебрев и Куровцы.

24-е марта стало заключительным днём операции на окружение Тернополя. Один из полков 148-й дивизии ночной атакой завершил очистку с.Петриков от немецких частей, а два других полка этой дивизии, к 8 часам утра (24 марта) заняли с. Подгороднее – намеченную точку встречи с северной «клешней». На рубеже по западной окраине села Загребелье была выставлена 252-я штрафная рота (из состава 148-й дивизии) для защиты от возможного контрудара со стороны Тернополя.

Завершая наступление, части 148-й дивизии в течение дня продвинулись в район сёл Прокоповна – Слободка и вышли на восточный берег реки Восушка.

В 12 часов (24 марта) возле с. Подгороднее сомкнулось кольцо окружение: соединили свои боевые порядки наступавшая с севера 322-я дивизия и с юга – 148-я. Выставив заслоны со стороны Тернополя, эти две дивизии создали внешнее кольцо оцепления города. Севернее и южнее это кольцо продолжили, соответственно, 140-я и 340-я дивизии.

В Тернополе оказался заблокированным немецкий гарнизон, достаточно пёстрого состава, в том числе: 500-й штрафбат, 3-й батальон 4-го полка украинской дивизии СС «Галичина» (120 человек, выжили только двое), батальон спецназа «Демба», и отдельные части из 359-й пехотной дивизии, 154-й учебной, 8-й танковой (армейской) и эсэсовской танковой «Лейбштандарт Адольф Гитлер».

Жить им оставалось три недели: как мы увидим далее, из 5-тысячного немецкого гарнизона Тернополя смогли убежать из окружения только 55 человек. За это время немцы сделали несколько попыток деблокады (снаружи и изнутри), но все они были безуспешны.

Интерактивная карта боевых действий:

https://yandex.ua/maps/?um=constructor:382f21dd6dbf2bb425a12f3a709baf6d5381bf087d6918d3727dbf17f324bb61&source=constructorLink