Продолжение поста «Плюсы брака»13
Она всегда поделится с тобой твоим, после того, как сожрёт свое.
Она всегда поделится с тобой твоим, после того, как сожрёт свое.
Вместе с любимым мужчиной в эксклюзивных отношениях уже 10 лет, есть ребёнок. Официально не расписаны, оба не видим смысла в штампах (сразу было обговорено, что мне не нужны ни свадьбы, ни церемонии, ни сопутствующие атрибуты), к тому же я немного с тараканами и мне кажется, что если столько лет хорошо прожили без штампа, то зачем что-то менять.
Но друг друга воспринимаем как мужа и жену, также друг друга называем "за глаза". Но стоит мне знакомым сказать "мой муж", то сразу возникают вопросы "ой, а когда это вы поженились", а мужу говорят "что, затащила она тебя под венец". Когда отвечаешь "нет", то некоторые особенно борзые говорят "тогда какие вы муж или жена, сожители просто". Я взяла на вооружение фразу из Титаника "жена по сути, если не по закону" (хотя там у них отношения не особо романтичные как бы), или иногда, когда особо не в настроении, отвечаю "а вас ебёт что ли" (не так грубо, но похоже).
И вот не понимаю, какая разница, расписана ли я с мужем, как будто штамп вообще что-то дает. Или это зависть, что самодостаточные люди любят друг друга и нам не требуются условности, чтобы сохранять видимость семьи? Хотела бы, чтобы наши знакомые ответили на вопрос, но у них ответа никогда нет, только какой-то непонятный яд источать могут.
Может тут есть те, кто со скепсисом относятся к тем, кто не расписан? Или кто поправляет "вы не муж и жена" хотя бы мысленно? В чем мотивация?
Наткнулся на этот ролик и задуматься ,из всех запрошенных трат я не увидел каких то жизненно важных.
Такси ну это в чем то роскошь ,поездка в Дубай ,среди моих знакомых не кто там не разу не был ,это реально дорого и что все рвутся в эту масульманско- бедуинскую пустыню .Маникюр ,явно не по акции за 1300 ,а на много дороже .Они живут в отдельной квартире без свекрови и свёкра и каких то его братьев и сестер ,это уже хорошо ,мое мнение это не серьезные отношения ,а обычное потреблядство .
Сергей Николаевич считал себя жертвой обстоятельств. В свои пятьдесят он был похож на большого, неуклюжего ребенка, застрявшего в теле взрослого мужчины. Его мир – это старый, но крепкий дом в восьмидесяти километрах от Москвы, где воздух был густым от запаха лаванды и чего-то неуловимо затхлого. И его мать, Анфиса Петровна. Она была маленькой, сухонькой, но ее воля висела над домом, как стальная балка. Сергей жил по ее правилам. Женщины? Они были временными развлечениями, "блядством", как он презрительно называл редкие ночи в столице или дистанционные свидания. Но он хотел семью. Мир. Благополучие. Жену, которая переедет к нему, в этот дом, и наведет здесь тот самый порядок и покой, о котором он грезил.
Однажды, после особенно неудачной попытки сойтись с "неряхой" из Москвы (та посмела не вымыть чашку сразу после чая), Сергей Николаевич встретил Ирину. Она показалась идеальной: тихая, работящая бухгалтер, без детей, с квартирой в спальном районе, но без иллюзий насчет столичного гламура. Она искала надежности. Сергея ее скромность обнадежила. "Наконец-то," – подумал он.
Приглашение на выходные в загородный дом Анфиса Петровна встретила молчанием. Но Сергей почувствовал ледяную струю, пробежавшую по спине. "Только не устраивай сцен, мама," – буркнул он, избегая ее взгляда. "Я хочу семью".
Ирина приехала в субботу утром. Дом встретил ее гнетущей тишиной и пронизывающим холодом, несмотря на печь. Анфиса Петровна появилась как тень. Сухое "здравствуйте", взгляд, скользнувший по Ирине, как по неодушевленному предмету. Обед прошел в мучительном молчании, прерываемом только стуком вилок. Ирина попыталась заговорить о погоде.
"У нас тут своя погода," – отрезала Анфиса Петровна, не глядя на нее. – "Сергей, передай хлеб. Этот нарезан слишком толсто. Неужели нельзя было купить нормальный?"
Сергей покорно протянул хлебницу, его лицо покраснело. Ирина почувствовала неловкость. Позже, когда она поставила свою сумку в углу гостиной, Анфиса Петровна вдруг вскрикнула:
"Кто это поставил эту рвань тут? Весь пол загадила!"
Сумка была чистой, кожаной. Ирина осторожно подвинула ее. "Извините, Анфиса Петровна, я…"
"Не надо тут извиняться!" – зашипела старуха, внезапно оказавшись вплотную. Ее глаза горели холодным огнем. – "Здесь порядок! Не в вашей московской помойке! Тут вещи ставят на место! Или вы тупая, не понимаете?"
Ирина отшатнулась. Сергей встал, но не сделал шага. "Мама, ну что ты… Ирина же не знала…"
"Не знала?!" – Анфиса Петровна резко повернулась к нему. – "А кто должен знать? Я? Я тут хозяйка! Или уже нет? Эта… тварь приехала и сразу все перевернула?!" Ее голос сорвался на визгливый мат, слова, как грязные комья, полетели в Ирину. "Убирай свою ***ную сумку, ***! И сама вали отсюда! ***! Кому ты тут нужна?!"
Ирина окаменела от шока и унижения. Она посмотрела на Сергея. Он стоял, опустив глаза, лицо его пылало, кулаки были сжаты, но не от гнева на мать, а от стыда и ярости, направленной, казалось, на Ирину – за то, что она спровоцировала.
"Сергей…" – прошептала Ирина.
"Чего еще я должен?!" – вдруг рявкнул он, поднимая на нее воспаленный взгляд. – "Чего?! Я тебя привез, маме представил! А ты? Сумку поставила где попало! Маму довела! Она же нервничает! Чего ты от меня хочешь?! Чтобы я маму за тебя обижал?!"
Логика его слов была чудовищной. Ирина поняла: он искренне верил, что виновата она. Что она нарушила хрупкий "лад", который обязана была хранить… женщина.
"Я… я уеду," – еле выговорила она, хватая сумку. Руки тряслись.
"И правильно!" – прошипела Анфиса Петровна, внезапно успокоившись. – "Мусор сам выносится."
Сергей молчал, тяжело дыша. Когда Ирина прошла мимо него к двери, он схватил ее за руку. Его пальцы были горячими и влажными.
"Ты просто не умеешь ладить!" – прохрипел он ей в лицо. – "В Москве писечек полно! Найду нормальную! Которая понимает, что за лад в доме отвечает жена! Которая подстроится! Простит! Поймет маму!"
Ирина вырвалась и выбежала на холодный воздух. За спиной захлопнулась дверь. Она бросилась к своей машине, чувствуя на себе тяжелые взгляды из окон. В доме воцарилась тишина. Анфиса Петровна подошла к Сергею, погладила его по взмокшей щеке.
"Вот видишь, Сереженька? Все они одинаковые. Ленивые, наглые, неблагодарные жопы. Никто тебя не достоин. Только мамочка."
Сергей кивнул, облегченно вздохнув. Гнев уходил, оставляя привычную пустоту и странное успокоение. Мама права. Ирина не смогла. Не захотела понять, простить, подстроиться. Не удержала очаг, который даже не успел разгореться.
"Да, мама," – пробормотал он. – "Ты права. Надо терпеть и прощать. Дружить."
Он подошел к буфету, где стояли десятки фарфоровых слоников – подарки "неудачливых" пассий прошлых лет. Некоторые были со сколотыми хоботами или ушами – "случайно" уроненные мамой. Сергей взял в руки нового, еще целого слоника. Ирина забыла его. Он поставил фигурку в конец ряда, аккуратно поправив. Завтра он снова заглянет на сайт знакомств. В Москве ведь полно молодых девок, при жилье и при работе, мечтающих о личной жизни. Ассортимент широкий.
Он взглянул в темное окно. На мгновение ему показалось, что в отражении, прямо за его спиной, стоит не только мама, но и череда других женских силуэтов, бледных и безмолвных. Все они не смогли. Не захотели терпеть. Не поняли его и маму. Не дали ему того мира и благополучия, которых он так заслуживал.
"Чего еще я должен?" – тихо спросил Сергей Николаевич свое отражение и силуэты в окне. Ответом была лишь глубокая, сырая тишина дома, впитавшего слишком много слез и гнева, чтобы отдать хоть каплю тепла. Дома, который был его крепостью, тюрьмой и единственной истинной любовью. Дома, который всегда был голоден, но никогда – для жены.
Пост — услада для женских глаз. Но есть 2 вопроса: как много на самом деле таких мужчин и какая тебе вообще разница, как он живёт? Вопросы риторические. Вывод: ТС решил самоутвердиться за чужой счёт.
Среди моих знакомых есть один маменькин сынок— детина 50 лет, ни разу не бывший женатым (со штампом) и не имевший особого опыта проживания с женщиной.
Вы знаете, иногда бывает очень любопытно пообщаться с такими людьми, чтоб увидеть ситуацию изнутри, чтоб понять их мышление.
Как нетрудно догадаться, его маман яростно прогоняет из его жизни всех баб, которые приближаются более, чем на «провести выходные вместе».
Отношения у него временами бывают, но неизменно получаются дистанционными: увиделись, куда-нибудь сходили, может, провели ночь и разбежались до следующего раза. Он презрительно называет это «блядством» и заявляет, что вообще-то хочет завести нормальную жену, чтоб переехала жить к нему, и чтоб в доме у них царили мир и благополучие. Но вот незадача — ни одна не подходит и/или не соглашается.
Один раз он ездил в совместный отпуск с пассией, это было более лет 15 назад. После чего он заявил, что ему не понравилось жить с женщиной. Я ему говорю: «А чего не понравилось-то?»
Он отвечает (дословно): «Она оказалась ленивой жопой». И далее поясняет: «Она увиливала, чтоб не идти и не выяснять на ресепшн разные вопросы».
Я ему говорю: «Так это только отпуск, это развлекательное мероприятие. И это вообще не то же самое, когда ты живешь перманентно с человеком и погружаешься в кучу бытовых и будничных вопросов и проблем».
Он мне как-то заявлял, что если семья распадается, то это вина исключительно женщины— потому что это она не удержала домашний очаг, она не сумела сохранить семью. Он говорил, что за лад в семье отвечает именно женщина, и только от нее завит атмосфера в семье: если происходят ссоры и конфликты— то это всецело вина женщины. И это именно ее обязанность наладить мир в семье, сглаживая конфликтные ситуации и примиряясь, первой идя на уступки.
Я его спрашиваю: «Так это теоретическое мнение. Если твоя мама сознательно ссорится со всеми твоими барышнями и обкладывает их в лицо матюгами, демонстративно и назло портит им личные вещи, когда они приезжают к тебе на пару дней, и вообще всячески прогоняет их, то как можно перекладывать вину за конфликты на женщину? В чем смысл уступать и мириться, если у твоей мамы чёткая цель прогнать женщину всяческими доступными способами?»
Он отвечает: «С мамой надо дружить. Надо научиться с ней ладить и под нее подстраиваться. Нужно ее прощать и всё терпеть»
Я говорю: «Ты понимаешь, что нормальной женщине это нахуй не нужно?»
Он возражает (дословно): «В Москву съезжаются самые лучшие писечки со всей страны». И продолжает мысль: «В Москве полно молодых девок при жилье и при работе, одиноких и мечтающих устроить свою личную жизнь. Так что ассортимент широкий».
Ну вот что возразить? Что он вовсе не Аполлон и не блещет тугим кошельком, ибо вся недвижимость записана на его маму? Кстати, он и сам по себе жмот.
Я ему отвечаю: «Если у женщины есть своё жильё, своя работа, у нее есть перспективы в жизни, если она финансово независима, у нее привлекательная внешность и если она еще не имеет своих детей, то ты-то ей нахер нужен? Тем более с твоей агрессивно настроенной мамой и твоим требованием к женщине бросить всё в Москве и переехать жить в дом твоей мамы, который находится в 80км от Москвы?»
Он так и не понял. Считает, я сгущаю краски. Говорит, что я смотрю на ситуацию очень эгоистично и с бабьей дурью, со всеми этими бабскими свистелками о том, кто кому и чего должен.
Он частенько озлобленно шипит в ответ на мои попытки объяснить ему мотивацию женщин: «Чего еще я должен?»
По результатам голосования из 200 человек 17% мужчин признают своего родного ребенка от сожительницы/любовницы «бастардом». Это к слову о «штамп ничего не меняет».
Сразу скажу, я не делаю никаких выводов о сожительницах, о рождении детей без официальных отношений хотя бы потому что сама категорически против «брака», женитьбы и любых форм отношений с проживанием вместе с мужчиной. Однако, я не могу не замечать повального увлечения сожительством среди маленьких девочек в возрасте от 16 до 25, где она думает что «вот вот жона». Ты не просто не жена и не невеста, ты любовница на добровольных началах, а в случае залета ты вероятная мать одиночка с «бастардом» от сожителя.
P.S. Тут в комментариях подсказали, если считать только мужчин, то получается 22% считают родных детей от сожительницы бастардом. Ок, согласна.