Семей

В Семее в очереди за каменным топливом убили мужчину.

В социальных сетях области обсуждается трагическая смерть жителя Семейского региона Жасулана Абиева. На странице казахстанских дзюдоистов в Инстаграме о нем написано, что он был одним из лучших дзюдоистов в весовой категорий до 60 кг, неоднократным чемпионом и призером чемпионата Казахстана и международных турниров.

Очевидцы утверждают, что его жестоко убили, пробив голову и применив холодное оружие во время конфликта, завязавшегося на угольном разрезе Каражыра. Якобы его убили в очереди за каменным углем.

В Департаменте полиции ВКО прокомментировали, что факт убийства действительно зафиксирован.

«По факту гибели 13 ноября жителя поселка Степной начато досудебное расследование по признакам уголовного правонарушения, предусмотренного частью 3 статьи 106 Уголовного кодекса РК. В ходе оперативно-розыскных мероприятий по горячим следам по подозрению в совершении уголовного правонарушения задержан житель г. Семея 1994 года рождения, который водворен в изолятор временного содержания», – сообщили в ДВД ВКО.

Похоже, что ажиотаж на уголь перерос факты обычных «разборок» на месте и перешел в более криминальные моменты.

https://factum.kz/2018/78106/  

Так случилось, что читая Горячее, я увидел пост про ядерные испытания в Семипалатинске. Это действительно тяжелая и больная тема для моей семьи, так как отец проходил службу как раз на описанных объектах в 80-х годах прошлого века. Уже почти три года, как его забрал рак лёгких и лечащий врач связывал болезнь именно со службой, так как папа всегда придерживался здорового образа жизни, лишенного табака и насыщенного спортом.

Когда ему уже был известен диагноз и стадия, а сил на походы не было, он увлёкся прозой и писал до последнего момента. Планшет и сайт Проза дали ему возможность не чувствовать себя оторванным от жизни, когда он находился в больницах или лежал дома с кислородной маской. С одним из его очерков я и хочу вас познакомить. Здесь не будет обвинений власти в отправке солдат на испытательные полигоны (даже без предупреждения, сколько ядерных взрывов там проведено,и, что само нахождение там безусловно опасно для их жизни) или описания проблем со здоровьем, которые начались сразу по прибытии. Только беспристрастный рассказ электрика - свидетеля атомной истории Советского Союза.

«Часть 1.

Командир части вызвал нашу бригаду сразу после завтрака. В первый раз я был в его кабинете больше года тому назад, сразу по прибытию из Калуги, из учебки, где меня, электрика четвертого разряда вновь учили на электрика.

У нас, в учебке, во взводе, почти все были электриками по гражданской профессии. В результате прапорщик Аксенов, командир взвода, стал старшим прапорщиком. Зам комвзвода, старший сержант Халилов поехал домой на дембель старшиной. Ну, а я, будучи командиром отделения, и еще трое ребят из нашей роты, поехали в Казахстан. Невзлюбил меня почему-то Халилов, и частенько говорил, что сошлет меня в Казахстан. Это считалось, в нашей учебке, худшим местом службы.

Тогда, одна из рот нашей учебки, на два месяца, вместо учебы, была отправлена на Байконур, на земляные работы. По возвращению рота, почти полным составом, была госпитализирована, с диагнозом обезвоживание. Своего земелю, Серегу, я узнал только по глазам....

До сих пор думаю, что Халилов, удивлявшийся моему отношению к подчиненным, хотел сломать меня...

Второй раз мы были у командира части всей бригадой год назад. Тогда командир предложил срочный объект. Нужно было к маю сдать заправочную станцию для крылатых ракет на аэродроме стратегической авиации. Вовремя сданный объект засчитывался бы нам как дембельский аккорд. А по сроку службы мы были тогда всего лишь молодыми. Объект был сдан вовремя. Для этого пришлось, однажды, даже бухту кабеля, нужного сечения, украсть с охраняемой площадки у летунов. Капитан, закрепленный за нашей командировкой, получил майора и был переведен в штаб.

Военно-строительные части всегда очень небольшие. И каждая специализируется на какой-то специфической работе. Бывают части водопроводчиков, автомобильные части, каменщиков, штукатуров. Наша была электромонтажной.

Первая рота все время находилась на площадке «Дегелен», располагавшейся в горах. Там они укладывали кабели в штольни при подготовке к подземному взрыву ядерного заряда. Между собой мы их считали смертниками. Взрывы проводились каждые два - четыре месяца. Мы ощущали их. В глазах, на какое-то мгновение, все смазывалось, иногда с потолка сыпалась штукатурка.

Во второй роте служили только землекопы, ребята, занятые на траншейной укладке кабелей, то есть те, кто попал в армию без гражданской профессии.

Ну, а наша, третья рота, почти полностью, состояла из самых настоящих электриков. Впрочем, штабные, музыканты и личный водитель командира тоже были в нашей же роте. Был даже свинопас. Т.е. числился за нашей ротой, так как и спал и ел у себя в свинарнике.

Зачем мы понадобились командиру части, на это раз, мы догадывались.

Примерно месяц назад бригаду, состоявшую из черпаков, т.е. из ребят, прослуживших больше года, отправили в командировку на площадку «РБШ». По крайней мере, мы ее так называли. Там ребята попали в часть, полностью состоящую из дедов. К тому же, служили в этой части только узбеки, причем, призванные не из аулов, а городские жители. Неделю назад ребята, не выдержав издевательств, бежали из командировки, бежали вместе со своим сержантом. Неделю их искали в зимней степи, но не нашли. А сегодня утром они сами пришли в нашу часть. Я видел, как чумазые и заросшие, отмывались они в туалете, перед тем как их увели на гауптвахту.

Командир явно будет агитировать ехать на эту площадку.

Торопов, Шиндин и я, деды по сроку службы, в принципе согласны ехать. Все равно другой работы сейчас нет, а торчать в части - занятие неинтересное. За время службы, мотаясь по командировкам, мы привыкли к более свободному положению. А вот четвертый член бригады, черпак по сроку службы, наотрез отказался ехать с нами. Как ни уговаривал его наш сержант Торопов, Камолов Серега, напуганный рассказами своих односрочников, стоял на своем.

Часть 2.

-Ребята, есть несложная работа. На удаленной площадке сейчас роется котлован, нужно контролировать его освещение, так же там нужно смонтировать электропроводку в строящемся здании штаба части. О прошлогоднем нашем договоре, о вашем дембеле, я помню. Подтверждаю, домой поедете второй партией, т.е. примерно в конце мая. Но сейчас очень нужна ваша помощь. В той части все военнослужащие являются дедами, вы тоже деды. У меня больше некого послать туда, остальные бригады младше вас по призыву. Вам нужно продержаться четыре месяца. Потом та часть демобилизуется домой, и я смогу послать туда других ребят.

Часть 3.

Часть располагается посреди степи. Новенькая, щитовая казарма с двухъярусными кроватями. Новенькие клуб и баня. Баня, как и положено, раз в неделю. Воду, целую неделю, возят за пятьдесят километров, из городка Конечная, сейчас это город Курчатов. Выдают по два тазика. Столовая в старой полуземлянке, там же наша кладовая, с проводами, прожекторами.

В километре от городка стоит двухэтажное, кирпичное здание, с заваренными железными листами окнами и дверями. С одной стороны здание, защищено высоченным земляным валом. В валу устроен бункер. Говорят, что именно из этого бункера Курчатов и Берия наблюдали за самым первым ядерным взрывом, в 1949 году. Оказалось, что бункер состоит из двух помещений. Второе помещение значительно более низкое, чем первое. В длинном, узком смотровом окне хорошо просматривается степь до самых гор. Вся эта степь является площадкой «Опытное поле».

Хорошо видно круглое Мертвое озеро, говорят, что это воронка, оставшаяся от одного из взрывов. Видны толстенные, бетонные монолиты, метров шесть высотой, уходящие цепочкой в сторону гор. На них когда-то была установлена измерительная аппаратура. Говорят, что в бинокль можно рассмотреть кладбище военной техники, стоявшей здесь во время испытаний. И вроде как водилы ездили туда, привозили пулемет танковый. Не знаю, сам не видел.

Виден и котлован, с осветительными мачтами по углам. Время от времени взрывают скальные породы, затем перемолотую породу вывозят на самосвалах. Перед каждым взрывом мы переворачиваем прожектора стеклом вниз и отключаем электричество. После взрыва осматриваем свое хозяйство, заменяем испорченное, снова подключаем.

Часть 4.

Недели две прошло тихо. Но, бесконечно так продолжаться не могло. Утром мы обычно не завтракали, пили чай в своей кладовке. За сахаром и маслом, мы с Шиндиным ходили по очереди в столовку, к столу, за которым столовалось десять человек. Вот и сегодня я пошел туда же. Только я взял наши порции, как старший по столу приказал положить их на место. Слово за словом. И спокойная, в общем-то, ситуация, мгновенно превратилась во что-то совершенно дикое!

Вокруг меня бушевала серо-зеленая масса, дико орущая что-то на узбекском. И из этой толпы постоянно вылетают смуглые кулаки.

Удар влево, удар вправо, еще раз, еще раз. Каждый удар попадает в какую-то цель. Но, совершенно непонятно в кого же я попадаю.

Постепенно передвигаюсь в сторону нашей кладовки, вероятно надеясь на помощь Торопова и Шиндина. Хотя, никогда и не получал ее от них, ведь я же не был их земляком. Я был пермяком, а они оренбуржцами. Дедовщины, как таковой, я не видел во время службы. Роты, как правило, формировались из одного призыва. Но, вместо дедовщины было землячества. Русские никогда не заступались за другого русского, если он не был их земляком. И мне самому приходилось разбираться и с азербайджанцами, и с армянами, и с узбеками. Но всегда удавалось разрулить ситуацию на словах.

Вдруг все остановилось. Что-то мешает в руках. Разжимаю кулаки. Раздавленные куски сахара и куски хлеба, перемешанного с маслом, вываливаются из моих рук. Запрокинув голову, пытаюсь остановить кровь, идущую из сломанного носа. Не помогает.

В толпе кто-то говорит, что кровь можно остановить снегом. Серо-зеленая масса расступается, освобождая мне проход к ступеням, ведущим наверх.

Дней через десять, синяки, которые я получил, типа, на стройплощадке, где не работало освещение, почти сошли. Офицеров это объяснение устроило.

Глава 5.

Вечер выходного дня. Вся часть в клубе, смотрят кино. Торопов с Шиндиным, как всегда в кладовке. Я сижу в Красном уголке, разгадываю кроссворд. В помещение входят старшина роты с каким-то сержантом и с рядовым. Переговариваясь между собой, они с усмешкой поглядывают в мою сторону.

В груди все сжалось. Вот оно! Сейчас будет продолжение.

Точно! Подходят ко мне.

Весь смысл разговора сводится к тому, готов ли я драться с ними. Понимая, что сразу с тремя мне не справиться, стараюсь продавить на то, чтобы драться один на один. Наконец, они клянутся мамой, что будут драться по очереди. Хоть и не очень верю ихним клятвам – деваться некуда.

Выходим из казармы, идем за угол, там утоптанная площадка, где стоят машины. На улице около тридцати градусов мороза, и водилы не выключают машины ни днем, ни ночью. Вот и сейчас, только мы начинаем драться со старшиной, сразу включаются все фары. Яркий свет заливает черноту казахской степи. Гладиаторские бои какие-то, да и только. Видимо это подстегивает моих противников, и они втроем налетают на меня.

-Мать! Перемать! -отскакиваю от них. -Вы что, боитесь драться один на один! Вы же слово давали! Мать! Перемать! Мамой клялись!

-Все! Все! Один на один будем! - Двое отходят в сторону. Бой продолжается. Затем наступает очередь второго. Затем третьего.

-Ну, что, хватить с тебя? -спрашивает старшина.

-Ну, отчего же. - тяжело переводя дыхание, отвечаю я, -Можно и продолжить.

Снова бьюсь со старшиной. Снова тот же вопрос. Бьюсь с сержантом. Вновь вопрос. Предлагаю продолжить.

-Все! Все! Хватит! Нормальный пацан! Чай пить будешь?

-Буду. Закурить найдется? Я не курю, а сейчас покурил бы.

Больше претензий ни к кому не было. Бригада получила прописку. С командованием даже объясняться из-за вновь заплывших глаз не пришлось. Ведь фонари наложились на старые, еще не успевшие полностью сойди.

Глава 6.

Говорят, что все, что не убивает нас, делает нас сильнее. Не уверен. По крайней мере, сильнее армия меня не сделала...»

(С) Шистеров Игорь

Честно говоря, я никогда не думал и не мечтал когда-либо очутиться в этом месте. Это место - Семипалатинский испытательный полигон, где с 1949 по 1991 год Советский союз проводил ядерные испытания. На фото так называемое "атомное озеро" появившееся в результате подземного ядерного взрыва, его историю расскажу чуть позже.

События ядерной гонки вооружений тех лет ушли в историю 29 августа 1991 года, когда президент Казахстана Нурсултан Назарбаев издал указ о запрете ядерных испытаний на полигоне. А я расскажу немного об этих местах, как подготавливались ядерные взрывы, и как выглядят эпицентры ядерных взрывов сейчас.

Для начала немного инфографики и информации. Семипалатинский полигон находится в казахстанской степи, в довольно безлюдном месте, и занимает территорию в 18500 кв.км. что сравнимо с площадью таких стран как Израиль и Словения. Как видно из инфографики, пик ядерных испытаний пришелся на время правления Хрущева, в период обострения отношений СССР и США, во время Карибского кризиса.

Причем до 1964 года проводились в основном наземные и воздушные взрывы (за исключением двух подземных), а после спада напряженности между странами проводились только подземные взрывы. Всего за 42 года на полигоне было совершено 456 ядерных взрыва. Последний взрыв на полигоне был осуществлён 19 октября 1989 года. В 2009 году Генеральная ассамблея ООН объявила 29 августа Международным днём действий против ядерных испытаний.

С 1996 по 2012 годы Казахстан, Россия и США провели на полигоне секретную операцию по поиску и сбору расщепляющихся материалов, в частности, около 200 кг плутония, а также оборудования, использовавшегося для создания и испытания ядерного оружия. Наличие этого плутония и точная информация об операции были скрыты от МАГАТЭ. На эти работы было потрачено 150 млн долларов США.

На данный момент работы по очистке полигона от радиоактивных материалов завершены. Большая часть территории полигона пригодна для непродолжительного нахождения человека без особого ущерба для здоровья, если соблюдается защита тела и органов дыхания от радиоактивной пыли.

За время испытаний более ста тысяч жителей Казахстана получили ущерб для здоровья разной степени от распространения радиации. В опасных зонах полигона радиоактивный фон до сих пор доходит до 10-20 миллирентген в час. Несмотря на это, на полигоне живут люди, которые используют большую часть земель для выпаса скота, а вблизи от мест испытаний находятся крестьянские хозяйства, где выращиваются сельхозкультуры и пасут скот.

Это звучит странно, но до 2006 года территория полигона никак не охранялась и не была обозначена на местности. Только в 2008 году были начаты работы по созданию сооружений инженерной защиты для отдельных наиболее загрязнённых участков полигона для предотвращения доступа на них населения и скота. В 2009 году была организована армейская охрана испытательной площадки Дегелен.

29 августа 2018 года в Астане проводилась Международная конференция Организации Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ОДВЗЯИ), где Казахстан призвал все страны мира к подписанию договора. Пока договор не ратифицировали восемь стран - США, КНДР, Китай, Индия, Пакистан, Иран, Израиль и Египет. При этом фактически продолжает испытания ядерного оружия только КНДР.

Ну а пока эти страны думают поможет ли нашей планете ядерная бомба, я отправлюсь в г.Курчатов, который когда-то был ядерным центром Советского союза. Здесь я посетил Институт радиационной безопасности и экологии, где находится музей истории Семипалатинского полигона.

Эта диорама схематически показывает как производился наземный ядерный взрыв. Ставилась вышка, примерно 30 метров высотой, на которую помещалась бомба, а вокруг на разной дистанции помещали различные объекты - военная и гражданская техника (танки, самолеты, машины), возводились различные строения, и располагали на территории взрыва животных (коров, лошадей, овец, свиней и собак).

Все это делалось для того, чтобы проводить исследование влияния взрывов и радиации на окружающую среду.

В музее до сих пор находятся препараты с внутренними органами собак. пораженные радиацией.

А это пульт управления, которым контролировались взрывы на полигоне.

Диорама показывает как готовили подземный взрыв. Для этого рыли шахту, устанавливали бомбу, затем в шахте строили несколько бетонных стен, чтобы сила взрыва не ушла в тоннель, после чего производился взрыв.

Так выглядит гранит из эпицентра взрыва. Он расплавился и превратился в подобие пемзы. Представляете себе какая температура была, если такой камень превратился черт знает во что. Он кстати до сих пор фонит, показывает 4.68 мкзв.

А это фотоаппарат, которым фискировались разные моменты ядерного взрыва. У него два объектива, возможно он снимал и видео, более подробного описания к нему не было.

Институт радиационной безопасности и экологии, занимается мониторингом и изучением полигона. На сайте irse.nnc.kz есть книги и буклеты, подробно рассказывающие о текущем состоянии полигона. Кроме того работает сайт полигона http://sts.nnc.kz.

А теперь на уазике "буханке" отправимся на "Опытное поле", где 29 августа 1949 года было произведено испытание первой советской атомной бомбы, мощностью 22 кт. Несмотря на то, что от Курчатова до нашего места назначения было 50км. путь у нас занял около двух часов в одну сторону.

Эти строения называются "гусаки". Они были предназначены для контроля и наблюдения за взрывом. Этот расположен в 5 км. от эпицентра. Все металлическое с него было удачно снято и сдано в металлолом в 90-е годы.

Здесь внутри просторно и уютно. Стены покрыты копотью - то ли шашлык жарили, то ли костер разводили. Радиационный фон здесь не превышает естественный. Для более безопасного нахождения в этих местах нам выдали спецкостюмы, плотные резиновые бахиллы больше похожие на сапоги, маску, перчатки и очки. Хотя нет, очки были мои.

"Гусак" другого типа, расположен ближе к эпицентру, представляет собой железобетонную стену с уклоном.

Вдали видны безмолвные бетонные собратья, видевшие не один ядерный гриб.

А вокруг цветут ромашки и полевые цветы.

В этом бетонном саркофаге находилась боеголовка от ракеты (не ядерной), чтобы узнать, как на нее повлияет взрыв.

Это историческое место. Здесь впервые в СССР 28 ноября 1949г. был произведен наземный ядерный взрыв мощностью в 22кт. Позже на этом же месте было произведено еще три взрыва. В результате последнего, термоядерного взрыва мощностью в 400кт образовалась воронка, которая превратилась со временем в озеро.

Так примерно выглядел термоядерный взрыв.

После закрытия полигона верхняя часть грунта вокруг озера была снята и захоронена. Уровень радиации в эпицентре составляет около 4 мкзв на уровне 1 м от земли и до 10 мкЗв/ч на поверхности земли, что не сильно критично, если находиться в этом месте недолго.

Потревожили на озере утку, которая занималась своими делами.

Продолжение в следующем посте.

Оригинал взят у меня https://aslan.livejournal.com/455571.html

В силу служебных обязанностей, на предыдущей работе поступила заявка на инсталляцию спутниковой антенны для сотрудников «НАЦИОНАЛЬНЫЙ ЯДЕРНЫЙ ЦЕНТР РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН» в километре от Площадки №1, на которой была испытана первая атомная бомба, а затем водородная, на Семипалатинском ядерном полигоне. Примерно здесь: https://www.google.ru/maps/@50.3804637,77.8163037,3607m/data...

Немного географической справки:

«Полигон расположен в Казахстане в 130 километрах северо-западнее Семипалатинска, на левом берегу реки Иртыш. Он занимает 18500 км². На территории находится ранее закрытый город Курчатов, переименованный в честь советского физика Игоря Курчатова, ранее обозначавшийся как Москва-400, Берег, Семипалатинск-21, станция Конечная».

Ну, что же заявка поступила, никто кроме нас ее не выполнит и мы рванули, обязательно взяв с собой сотрудников вышеназванного учреждения. Дорога к месту инсталляции, хоть и накатанная грунтовка, но идеально ровная. Фото из интернета, своих фотографий сделанный на тапок к сожалению уже не сохранилось:

По дороге встречались укрепления и имитации высотных зданий типа В:

Кстати местные жители, тащили и продолжают тащить все что можно оторвать, а это кирпичи, железные пруты и т.п.

А вот и башни типа Б, которые располагались на расстоянии почти 3км от эпицентров

Ну и фото башни типа А, для полноты картины:

Кроме того были и другие укрепления: мосты, просто какие то вышки, рвы, траншеи, все конечно же разваленное сколько не от ядерных испытаний, сколько от рук марадеров.

Историческая справка:

«С 1949 по 1989 год на Семипалатинском ядерном полигоне было произведено не менее 468 ядерных испытаний, в которых было взорвано не менее 616 ядерных и термоядерных устройств, в том числе: 125 атмосферных (26 наземных, 91 воздушных, 8 высотных); 343 испытательных ядерных взрыва под землёй (из них 215 в штольнях и 128 в скважинах). Были проведены также десятки гидроядерных и гидродинамических испытаний (т. н. «НЦР» — неполные цепные реакции). Суммарная мощность ядерных зарядов, испытанных в период с 1949 по 1963 годы на Семипалатинском полигоне, в 2500 раз превысила мощность атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму. За пределы полигона вышли радиоактивные облака 55 воздушных и наземных взрывов и газовая фракция 169 подземных испытаний. Именно эти 224 взрыва обусловили радиационное загрязнение всей восточной части территории Казахстана. Апофеозом Семипалатинского полигона стала взорванная 22 ноября 1955 года РДС-37, водородная бомба мощностью 1,5 мегатонны. Для её взрыва даже казахская степь оказалась слишком тесной, в аулах и городах за пределами полигона были десятки пострадавших от упавших крыш и разбитых стёкол, и испытаний сопоставимого масштаба здесь более не проводилось».

Под ногами, в тех местах где мы работали были разбросаны так называемые «харитончики» - сплавившиеся от ядерных взрывов кусочки породы в подобие обсидиана. Называют их местные работники так в честь Юлия Харитона, впервые описавшего эти камушки.

Товарищи брали их в руки и выкидывали куда подальше. Хоть я и был без какого либо защитного костюма и в обычной обуви брать что-то с земли мне было сыкотно. И именно "харитончики" - главный источник радиации на нынешнем Опытном поле. Проникающая радиация ядерного взрыва краткосрочна, это лишь импульс частиц, а заражение местности происходит за счёт пыли. Характерная "ножка" ядерного гриба - ни что иное, как смерч, возникающий в зоне пониженного давления в эпицентре, и проходя через облако взрыва, пыль и становится "грязной". Соответственно, чем выше происходит ядерный взрыв - тем меньшее он вызывает заражение, втягивая в основном мелкую пыль, которая рассеивается в атмосфере до безопасных доз.

В эпицентре мы были минимум часа 3-3,5. «Ученые», для которых мы производили работы кстати там живут целыми неделями, выращивают овощи и птицу, точно не знаю употребляют они это в пищу или нет, врать не буду. Какую дозу радиации мы получили, за ту работу, остается только догадываться, но коллега бывший военный сказал, что нужно обязательно по приезду домой бахнуть, так как спирт является хорошим растворителем и выводит из организма даже радиацию, на том и сошлись.

Антенну кстати устанавливали такую:

Просьба сильно не пинать чукча не писатель, фото из интернета, половина исторических справок из вики.