Опубликовано 20:46 07.01.2015
Документ: http://www.regnum.ru/news/1882793.html
Очень противоречивые вести приходят в первые дни Нового года с Юго-Востока Украины. Формально перемирие здесь не только продолжается, но и укрепляется. 5 января в Берлине прошло заседание «нормандской четверки» в формате «политдиректоров» — представителей МИДов России, Украины, Германии и Франции (Москву на нем представлял глава второго департамента МИД РФ Виктор Сорокин). Заговорили о «небольшом прогрессе» в деле мирного урегулирования.
На 9 января намечен новый раунд переговоров в «нормандском» формате, на этот раз с участием глав МИД. Пока не определено состоится ли он опять в Берлине (МИД Германии эту информации не подтвердил), либо руководители внешнеполитических ведомств Сергей Лавров, Павел Климкин, Франк-Вальтер Штайнмайер и Лоран Фабиус поговорят между собой в режиме телефонного «селекторного совещания». «Моментом истины» вроде бы обещает стать 15 января; на эту дату намечен саммит «нормандской четверки» в Астане, у Нурсултана Назарбаева. Причем, с участием глав государств — Владимира Путина, Петра Порошенко, Ангелы Меркель и Франсуа Олланда. Небольшой штрих. Мало кто из наблюдателей обращает внимание на существенную деталь. «Нормандский» формат незаметно и ненавязчиво, без лишней рекламы, занял место ушедшего в прошлое «минского», состав которого, как помним, был несколько иным: наряду с Россией и Украиной, представленными далеко не высшим уровнем, в нем участвовали представители ОБСЕ и главы непризнанных республик Новороссии — Донецкой и Луганской.
Неучастие ДНР и ЛНР в «нормандском» формате кое-кто пытается представить признаком пресловутого «слива» Новороссии Россией. На этой теме в последние дни вновь всласть «оттоптались» приснопамятные экс-руководители ДНР Александр Бородай и Игорь Стрелков (Гиркин). Их новое появление «в этой теме» о многом говорит, но это — вопрос для следующего анализа. Пока же отметим, что, как бы «распределив свои роли», Бородай и Стрелков соответственно признали Новороссию «красивой, но несбывшейся мечтой» и нарисовали «перспективы», которые якобы ожидают Россию в связи с будто бы неизбежным поражением ополченцев в ходе предстоящего наступления на Донбасс украинских войск.
Оставим эти умозаключения на их совести, подчеркнув, что они скорее всего — не их собственные: связь со скандально известным «православным» бизнесом Константина Малофеева, замкнутого, в свою очередь, на Фонд Василия Великого, с одной стороны, и на американскую «Franklin Templeton Group», с другой, общеизвестна. Как и «белогвардейское» кредо этого самого Малофеева, заключающееся в том, что «Рейган помог нам освободиться от коммунизма». «Цена вопроса» для «православного» бизнесмена, как и его кураторов, поощряющих «акции прямого действия» против памятников В.И. Ленину (например, о. Дмитрия Смирнова), разумеется, значения не имеет. Любой антикоммунист им «друг, товарищ и брат», даже Рейган — известный русофоб, ненавистник нашей страны, ставленник избравшего нас своей мишенью глобального олигархического капитала.
Почему «минский» формат заменен «нормандским»? Это важно для понимания динамики «украинских» раскладов.
По двум основным причинам, которые связаны с фигурами Александра Лукашенко и Ангелы Меркель. Оба в известной мере «перегнули палку» и, не добившись тех целей, которые ставили перед собой, пойдя ва-банк и рассчитывая встать в центр урегулирования в Донбассе, естественным путем оказались на периферии процесса. «Отряд заметил потерю „бойцов“» и отреагировал адекватно. Смена форматов — и есть фиксация этих изменений. Для того, у кого возникли вопросы, заметим, что Лукашенко переусердствовал в демонстрации лояльности киевскому режиму. И, хоть и попытался сгладить впечатление от своей предновогодней «самостийной» поездки на берега Днепра в ходе пресс-конференции по итогам московского саммита ОДКБ, тем не менее, выглядел в этот момент как минимум неубедительно (если не сказать двусмысленно). Не случайно, вслед за «батькой» в Киев прибыл и Нурсултан Назарбаев, визит которого, без сомнения согласованный с Кремлем, стал для Лукашенко своеобразным сигналом, что монополии на амбициозную роль «главного миротворца» у белорусского лидера нет. И быть не может.
Что касается Меркель, то ее подвел промах на саммите «Группы двадцати» в австралийском Брисбене. Решив «дожать» Владимира Путина по Украине и снискать тем самым себе лавры «главного миротворца», она, видимо, слишком уж буквально поняла известную мудрость Мао Цзэдуна «чтобы выпрямить, нужно перегнуть». И по сути принялась ставить российскому лидеру ультиматумы. А когда они не прошли, выяснилось, что «плана Б» у германского лидера не оказалось.
Этим умело воспользовался главный партнер-конкурент «фрау канцелярин» — глава МИД Ф.-В. Штайнмайер. И подверг ее поведение жесткой критике, особенно в той его части, что касалась послесловия к брисбенской встрече, уже после отъезда В.В. Путина из Австралии. Раздосадованная провалом российско-германских переговоров, А. Меркель разразилась тогда знаменитой сиднейской речью, в которой вышла далеко за рамки дипломатического этикета, обвинив Россию и ее лидера во всех «смертных грехах».
Авторам этих строк уже тогда было ясно, что Меркель сказала Путину все, что у нее было «за душой», сожгла тем самым мосты и исчерпала свой ресурс в отношениях с Москвой, по-видимому отведенный ей Вашингтоном. И поскольку больше выдавить из себя ей оказалось нечего, да и слушать ее никто особо не собирался, а диалог с Россией Западу необходим, на передний план вышел президент Франции Ф. Олланд. Поэтому он спешно засобирался в Астану, из которой полетел прямиком не в Париж, а в столичный аэропорт Внуково, на встречу с В.В. Путиным.
Н.А. Назарбаев и Ф. Олланд, сменившие А.Г. Лукашенко и А. Меркель, перенесли центр посреднических усилий по урегулированию на Украине из Белоруссии в Казахстан и из Берлина в Париж. И трудно представить, что эти пертурбации произошли без участия Вашингтона, где Меркель, стало быть, уже списана с «больших» счетов и признана «мавром», который вынужден уйти из процесса преждевременно, ввиду того, что оказался несостоятельным и не смог «сделать своего дела». Минский «батька» же «выпал» из него по другой причине: сосредоточился не на результате своих посреднических усилий, которые слишком рьяно продвигал публично, а на вытекающих из них собственных политических дивидендах, с приобретением которых у него и возникли проблемы.
Такова, по мнению авторов этих строк, предыстория «нормандского» формата.
Теперь о том, чего от него ожидать, и это как раз то, что раскрывает суть происходящего в первые дни 2015 года, ибо на фоне активизации дипломатических усилий в этом новом формате происходят и другие, весьма противоречивые вещи. С одной стороны, вроде бы возрастает доверие сторон, продолжается ротация киевских силовиков в донецком аэропорту, с другой, все более тревожно становится на линии соприкосновения силовиков и ополченцев; все более воинственно ведут себя условно «законные» власти бандеровской Украины, а спираль противостояния закручивается вокруг Крыма. По логике, понятной только «официальным» самозванцам в Киеве, полуостров в канун своего первого новогоднего праздника в составе России оказался в тройной украинской блокаде, несмотря на подписанное Москвой и Киевом соглашение по транспортировке на него электроэнергии транзитом через территорию Украины. К водной, запущенной еще весной перекрытием Северо-Крымского канала, добавились энергетическая и транспортная. А блокада, как известно, верный «разведпризнак», сигнализирующий о приближении крупных потрясений, вплоть до прямого военного столкновения.
Москва в этом противостоянии пошла на беспрецедентные уступки. Украина стала получать российский уголь без предоплаты, а российскую электроэнергию — по внутренним ценам нашей страны. «Месседж» более, чем прозрачный:
получите все необходимое для выживания в зимний период добром, пойдем и на долговременное урегулирование в Донбассе, позволив Банковой сохранить лицо, только не трогайте Крым — это не обсуждается. В Европе это, похоже, уже поняли: санкции против Крыма сопровождаются полным молчанием на эту тему официальных лиц. Перспективы пресловутой «территориальной целостности» Украины применительно к Донбассу обсуждаются, к Крыму — нет, и напоминания о «проблеме» полуострова, идущие в европейские столицы из Киева, как и звучащие оттуда громкие заявления и бряцания оружием, все более откровенно раздражают осторожных еврочиновников.
В Киеве тем временем понимать не хотят ничего; точнее, не могут понять: на Банковой подчиняются не Брюсселю и тем более не Берлину или Парижу, а вместе с ними — Вашингтону и Лондону. И заокеанская логика, по которой развивается кризис, все более откровенно указывает на войну и ведет к войне.
Две вещи, как пресловутая «лакмусовая бумажка», обратили на себя внимание между Новым годом и Рождеством Христовым. Первая: маневры вокруг Керченского моста, строительство которого поставлено под вопрос многими факторами, но прежде всего заявлениями главы Республики Крым Сергея Аксенова. Ввиду крайней технической сложности надводного проекта соединения Крыма с Кубанью, а также (внимание!) упоминания о международном морском праве, по которому согласие на строительство моста должен давать Киев, который этого ни при каких обстоятельствах не сделает, Аксеновым предложен подземный вариант реализации проекта — кубанско-крымский туннель.
О каком-то там «праве вето», принадлежащем Киеву, никто со времен обнародования проекта моста ни в Симферополе, ни в Москве и не вспоминал. И это закономерно: международное право — вещь неоднозначная, она — как подверженное «двойным стандартам» «дышло». Это общеизвестно и, что самое главное, внедрено в практику американской же логикой «хозяев жизни». В Донбассе, по этой вашингтонской логике, — «сепаратисты» и «террористы». А в Сирии, например, «повстанцы» и «борцы за свободу». Или то же ИГИЛ, которое
