Полевой шпат. Найден в Дальнегорске, случайно.

Уже несколько лет была идея съездить на Кольский полуостров в Хибины, Ловозерские тундры и, по возможности, в Ковдор. Отпуск выпал на конец июля, поэтому точно нужно не забыть взять средства от мошки и комаров.

Вообще данное повествование хотел вести в режиме дневника, каждый день публикуя что-либо из поездки, но отсутствие интернетов и порой просто мобильной связи внесло коррективы в формат. Поэтому будет классическое описание в нескольких частях.

Скоординировался со знакомыми, которые также планировали ехать в том же направлении. Выезжают они из другого города, поэтому планировал с ними пересечься в районе Медвежьегорска.

Первый день. Это просто поездка из Подмосковья в Карелию. В планах было добраться хотя бы до Петрозаводска, но немного не дотянул, встал на ночёвку после Ладейного поля.

Второй день. Попутчики оказались в Медвежьегорске раньше меня, поэтому едем каждый в своём темпе. Встречу перенесли на Чупу, как раз у нас там начинаются первые минеральные точки.

В районе Чупы пытались найти место для ночёвки, но многие места уже были заняты рыбаками. Нашли все-же одно свободное место, но как потом выяснилось, оно плохо продувалось ветрами, там было огромное количество мошки, причём мелкой, которая проникает во все места, даже москитная сетка палатки ей не помеха.

Третий день. Пошли искать первую точку. И сразу же неудача - за пару часов поисков мы её не нашли, поэтому что-либо писать о ней нет смысла. После неудачных поисков перебираемся на вторую и третью точки - отвалы, которые образовались при добыче кварца, полевого шпата и слюды. Я не знаю, что при добыче было важнее, скорее всего брали всё, что нужно промышленности.

На первом кварцевом отвале больших стопок слюды, как на месторождении Тэдино, не попадалось, а если и были, то они уже подверглись выветриванию и частично рассыпались в руках.

Вторая кварцевая точка - вероятно дробильно-сортировочная фабрика, точнее её остатки.

То, что удалось найти, опубликую в конце всего повествования.

После Чупы переезжаем в Хибины, но это уже в следующей части.

Как-то перед Новым годом купил жене подарок - крупный, 100х80х40*20 мм приполированный кусок мадагаскарского лабрадорита. Он импонировал мне тем, что помимо качества иризации и обработки, ставится на стол или полку в разных положениях из-за чего игра его становится совсем другой, как будто это не один, а 6-8, а то и больше разных камней...

Очень люблю такие камни... Хоть и знаешь, как геолог, на шесть рядов, какими физическими эффектами вызваны эти явления, но каждый раз - очарован... Есть в них какая-то тайна и загадка, а изменением окраски и завораживающими переливами можно любоваться часами, чуть ли не впадая при этом в некий психоделический транс. Вот и люди такие бывают - вроде бы на первый взгляд невзрачен, а согрей его в ладошках, чуток поверни другой стороной - и засиял, заиграл таинственными теплыми переливами своей души, что глаз не оторвать... :-)

Лабрадор по большому счету - это разновидность очень распространенного в природе минерала, вернее группы минералов - полевых шпатов. Эта группа насчитывает множество разновидностей по химическому составу, хотя все они принадлежат к щелочным каркасным алюмосиликатам с анионной группой (Al2Si3O8). Среди всего этого множества разновидностей можно довольно грубо выделить две большие группы (по катионному составу) - калиево-натриевые полевые шпаты (микроклины и ортоклазы) и натриево-кальциевые (плагиоклазы).

Плагиоклазы образуют практически непрерывный ряд по составу от собственно натриевых до существенно кальциевых. Этот ряд таков: - альбит - олигоклаз - андезин - лабрадор - битовнит - анортит. То есть лабрадор это член изоморфного ряда плагиоклазов - твердый раствор альбита в анортите с содержанием последнего компонента 50-70%. Понимаю, что это жутко скушно, но, пожалуй, это необходимое введение…

И еще немного скушного. Все минералы группы полевых шпатов обладают довольно характерным свойством - способностью раскалываться или давать на худой конец трещины по строго определенным направлениям, отвечающим ослабленным плоскостям в кристаллической решетке. Поэтому они и назывались «шпатами» - от немецкого горняцкого термина, подчеркивающего эту особенность (spath – брусок). Это свойство называется, по-научному, спайностью… Особенно хорошо она проявлена в плагиоклазах. Вдобавок, в этих минералах, начиная с олигоклаза, существует еще одна хитрая особенность - способность к закономерному тонкому взаимопрорастанию кристаллов - двойникованию, в данном случае множественному - полисинтетическому, которое под микроскопом выглядит совокупностью чередующихся полосок разной кристаллографической ориентировки. Сочетание некоего слоистого «пирога» из тоненьких пластиночек - сросшихся кристаллов немного разного состава, закономерных трещинок спайности, нередко заполненых воздухом или покрытых тонкой пленочкой минерала ильменита, иногда закономерно вросших тончайших иголочек минерала рутила, в сумме и обуславливают забавный и очень-очень красивый оптический эффект, называемый иризацией - переливчатость в определенной плоскости в голубых, желтовато-зеленоватых, реже красных и фиолетовых тонах. Как павлиний глаз. Недаром на Руси лабрадорит раньше называли таусиным камнем («тауса» по древнерусски - павлин). В первом приближении этот красочный эффект можно объяснить физическим явлением интерференции в тонких пленках - ну, как переливчатость пленки бензина на поверхности лужи, или радужная поверхность мыльного пузыря. Но это только в первом-первом приближении…

Плагиоклазы, как чрезвычайно широко распространенные минералы, являются породообразующими, то есть являются основной составной частью горных пород. Но плагиоклазы типа лабрадора все же не столь часты. Если микроклины, ортоклазы и кислые плагиоклазы на вроде альбита-олигоклаза служат основной частью таких обычных пород как граниты, то лабрадор целиком выполняет специфическую породу - анортозит (лабрадорит), практически целиком состоящую из этого минерала и встречающуюся не слишком часто. Вдобавок, для того чтобы оптический эффект иризации проявлялся в этом камне отчетливо, необходимо, чтобы кристаллы этого минерала были достаточно крупными, а это реализуется в силу специфики образования, именно в лабрадоритах.

На нашем континенте основные области распространения этих пород связаны с древнейшими выступами кристаллического фундамента возрастом в миллиард-полтора лет. Это Балтийский щит и Украинский щит. Целая цепочка постепенно омолаживающихся массивов рапакиви-анортозитовой магматической формации тянется из Скандинавии через Северо-Запад России, а затем, перекрытая более молодыми осадочными породами на площади Русской плиты, всплывает на Украине в виде гигантского Коростненьского плутона. В пределах этой цепочки и встречаются месторождения лабрадорита. В первую очередь, это Финляндия, которая славится своими «спектролитами» с контрастными и яркими зелено-сине-красными цветами иризации (месторождения Илямаа и др.). Славится лабрадоритами, естественно, и Украина - это Житомирская область, месторождения Головинское, Добрынинское, Парамоновское и др., открытые еще в 1835 году. В России месторождения этого поделочного и облицовочного камня есть на юго-востоке Якутии, Амурской области (Эльгинское месторождение), в юго-западном Забайкалье (Бургуйское месторождение). За рубежом самые знаменитые месторождения лабрадорита находятся в Канаде (провинция Ньюфаундленд), в Гренландии, на Мадагаскаре. Есть его месторождения также в США и Австралии.

Название свое минерал и поделочный камень получили по месту первой находки на северо-американском континенте - полуострове Лабрадор в XVIII веке, хотя наши предки наверняка знали его и раньше и с успехом применяли в качестве сырья для изготовления украшений. Впервые крупную партию его привезли в Европу в 1775 году, но мода на него там появилась только в начале-середине 19 века. Тогда в Париже и Лондоне были чрезвычайно популярны камнерезные изделия из него и украшения даже окруженные бриллиантами. А мода эта, как ни странно пошла ни из Северной Америки, как казалось-бы, а из России… Автор «Естественной истории» Жорж-Луи Леклерк де Бюффон (1749-1788 гг), например, называет лабрадорит «русским камнем». Дело в том, что при строительстве Петергофского шоссе в Петербурге в 1781 году, на участке между Стрельной и Петергофом в царствование Екатерины II были найдены многочисленные, в том числе несколько крупных, ледниковые валуны, сложенные хорошим лабрадоритом. Они были описаны руководившим строительством генерал-лейтенантом фон Болем. Академик Паллас в 1782 г писал: «Осенью 1781 г под гранитными обломками, которые употреблялись для улучшения дороги из С.-Петербурга к царскому увеселительному дворцу в Петергофе, встретилась значительная, почти сплошь состоящая из полевого шпата масса; по всему своему облику и существу вполне была похожа на североамериканский сырой лабрадоритовый камень. Часть этой массы была разломана и употреблена для укрепления дороги ещё до того, как острый глаз г. генерал-лейтенанта фон-Боль открыл её редкие качества по некоторым отбитым кускам. Генерал, от внимания которого ничего не ускользало, распорядился отыскать ещё имеющийся остаток и отвезти его в город, чтобы преподнести открытую ныне и Русском государстве редкость великой царице».

Мне ли не знать. Я неподалёку от этого места живу и однажды, больше четверти века назад, когда дочка была еще совсем малая, годика три, отобрал у них с подружкой маленький валун, который они из-под тишка намеревались дрызнуть в лужу… Оказался лабрадорит. Я его распилил, где-то валяется еще, надо найти и сфотографировать, :-)

Ну, вернемся к нашим лабрадоритам…

Появилась мода. У заграничных ювелиров, которые заинтересовались камнем, он получил название «ингерманландского» лабрадорита. Из хороших участков стали делать красивую ювелирку, которая очень высоко ценилась. Например, стоимость хорошей вставки для перстня была 25-50 и доходила до 100 рублей, а это по тем времена сумма ого-го. Табакерка из лабрадорита в 1790 г оценивалась в 1500 рублей, а сделанная из одного куска ещё и дороже. Стали искать ещё в окрестностях Питера. О крупных находках сообщалось непосредственно уже императору Александру I. Из двух валунов, например, сделали две вазы для Царскосельского дворца, а гигантский валун весом в 370 кг, найденный на глубине 5 саженей на Волковом кладбище при рытье колодца был отдан в Музей Императорской Академии наук. Один хороший валун размером 80х45 см найденный вблизи Калинкина моста летом 1816 г, был продан К. Эттером герцогу Девонширскому аж за 1000 рублей ассигнациями!!!

В заседании Минералогического общества 7 сентября 1830 г была доложена записка о минералах, найденных в окрестностях Санкт-Петербурга члена общества, в которой сообщалось: «В числе сих минералов найдено 20 глыб лабрадора от одного до трех пудов весом… При всей красоте сих лабрадоров отличается один из них игрою темно-сапфирового цвета на плоскости, имеющей 6 дюймов длины при 3 дюймах ширины. Другая половина сего камня, найденного в виде кругляка, отделившаяся при изломе, подарена О-вом по просьбе г. Равержи в Музей естественной истории при Ботаническом соду в Париже. Замечательно, что члены О-ва при всем старании своем не могли найти лабрадоров, величиною равных, а тем более превосходящих глыбы сего камня, найденные в 1829 г на р. Пулковке». Этому конкретному последнему камню даже посвящено забавное стихотворение Мартынова «Благодарность огромнейшего лабрадорита членам Минералогического общества», которое начинается так:

«Сколь многи надо мной столетья пролетели,

Вельможа, селянин на мне всегда сидели,

Коль сманит их к себе товарищ мой – ручей,

Никто не знал цены и красоты моей…»

Но впоследствии судьба этого камня была довольно незавидной. Оказалось, что его очень много в Финляндии и на Украине, правда, конечно, в основном низкого и среднего качества. Стал он использоваться в качестве облицовочного, а затем, в связи с траурным черным цветом фона - для изготовления надгробных памятников, что совсем подорвало его репутацию как камня для украшений. А зря! Такая красотищща! Очень я люблю камни с эффектами и не раз уже здесь об этом писал - в том числе и полевые шпаты - лабрадориты, лунники, солнечники, беломориты…

Сейчас интерес к этим камням потихоньку возрождается - появилось хорошее импортное сырье - мадагаскарское и финское, да и заиграл он снова в руках у ювелиров. Да и ограночный полупрозрачный лабрадорит и лунник иногда появляется на российском рынке. А это я вам скажу - вообще сказка…

Встретить лабрадорит в монументальных архитектурных вещах Санкт-Петербурга и других городов можно много где, ну навскидку - ближайшая моя станция метро проспект Ветеранов - колонны, метро Черная речка, замечательным финским лабрадоритом отреставрировано внутреннее убранство Спаса-на-Крови… Много где. В Москве - многие станции метро, часть отделки Мавзолея, аллея городов-героев в Александровском саду и т.д. и т.п.

Ну и, чтобы не пропадало место, добью своими фотографиями, частью из домашних камней (правда большая часть у меня на работе, а понедельника ждать лень) и с выставок «Мир Камня» в СПб.

Ну, вот. Пожалуй и всё на этот раз... Можно было бы, конечно, еще поискать фото и сфотографировать камни на работе, но лучше, конечно, всё увидеть своими собственными глазами в музеях, архитектурном убранстве города, на ювелирно-минералогических выставках...