После стерилизации кошек приходит заводчица — приносит щенка с пупочной грыжей.
— Операция не означает, что у его потомства не будет грыж, Вы же понимаете?
Она молчит.
Помню, как один хирург без зазрения совести трансплантировал в мошонку кобелю-крипторху (1) стекло от наручных часов, чтобы симулировать его полноценность. Для выставки. Даже риск развития семиномы (2) из оставленного в брюхе семенника его не испугала.
Точно так же сейчас извращаются некоторые стоматологи, исправляя собакам прикус. А потом вот рождаются кривозубые однояйцевые мутанты.
«Что-то злая сегодня ты», — констатирует внутренний голос.
Угу, угу…
Грыжу я ушиваю, потому что при ущемлении ею кишок это чревато смертью. Справляемся быстро. Отдаём щенка.
Забирая его, женщина говорит:
— Я скоро вернусь!
И приносит второго, тоже с пупочной грыжей. Нотаций больше не читаю; оперируем и его.
Природа творит через ошибки, и это называется изменчивостью. Потом включается естественный отбор и остаются выжившие экземпляры. Так происходит эволюция. А я тут, понима-а-ашь, в священный процесс встреваю со своими иглодержателями.
— Мы спорим с природой, да? — я поднимаю на Эмму глаза, подёрнутые философской дымкой.
— Шей давай, дохтур, — посмеивается она.
…Следом приносят кошку — стала много пить, не ест, блюёт. Подозрение на хроническую почечную не подтверждается: задираю ей хвост, чтобы померить температуру, а из петли течёт жёлтая густая жижа. Отступать некуда: пиометра — это когда в рогах матки скапливается гной, - и, ввиду того, что кошка — животное горизонтальное, они, постепенно увеличиваясь в размерах, опускаются в брюшную полость.
Если шейка матки закрыта, то шансы на разрыв маточной стенки и летальный исход возрастают. В нашем случае шейка, к счастью, открыта, и матка увеличена не критично.
Боже мой, как же я не люблю хирургию-то! Меня начинает неотвратимо колбасить.
«Всё ты можешь, прекрати истерить».
— Ты отличный хирург, — меланхолично вторит этому голосу Эмма.
Дело в том, что когда я нервничаю перед операцией… иными словами всегда… то начинаю вслух либо ругаться, либо произносить различные аффирмации для успокоения. В этот раз Эмма меня предвосхищает. Вдох! Выдох! Поехали!
Ставим кошке катетер. Дальше — стандартная капельничка. Набираем шприцы с собой. В операционную, го, го, цигель, цигель!
Эмма ловко находит в куче коробочек в шкафу необходимые нитки: монофиламент нужной толщины, который не прорежет матку при её перетягивании. Плюс шовник для брюшины и кожи.
Наркоз. Кошка плавно уплывает в сон. Подготавливаю поле.
Так, сконцентрироваться… Разрез по белой линии живота. Вот она, матка.
— Добавь-ка нам жижки, — говорю Эмме.
Не знаю, как там хирурги справляются с удалением матки в виде полуторакилограммовых «колбас», особенно когда стенка истончена и грозится прорваться гноем, но мне зрелища и этих «сосисок» хватает с лихвой.
Перевязываю маточные связки. Отрезаю. Далее нужно удалить матку так, чтобы гной из неё не попал в брюшную полость. Вытаскиваю рога на поверхность, понимая, что копошусь, но хочется сделать так, чтобы потом спать спокойно. Тело матки аккуратно пережимаю инструментом с плоскими длинными браншами - лишь бы случайно не перерезать.
Прошиваю дважды, потихоньку затягиваю нитки. Чудненько, не прорезалась.
Кошка стабильна. Эмма добавляет ей наркоз вперемешку со вкусным коктейлем из препаратов. Феячит барменша, волшебница.
Подпихиваю под место разреза стерильную салфетку и отрезаю матку, придерживая культю, чтобы она не удрала в брюшную полость раньше времени. Эмма забирает отрезанное, кладёт в плошку.
Так, полдела сделано.
Выскабливаю видимый эндометрий ножницами, чуть прижигаю коагулятором для дезинфекции и подшиваю сверху кусочек внутреннего жирка — чтоб культя не приросла внутри к чему-то более важному и функциональному, что может вызвать, например, стриктуру (3) мочеточника, а затем, как следствие, гидронефроз (4) почки и гидроуретер (5), — нам такого «счастья» нафик-нафик не надо. Подшить жирок к культе — куда проще экставезикальной реимплантации мочеточника, наминутчку.
Всю конструкцию погружаю в кошку.
Фух… В брюшной чисто — ничего не кровит, кошка дышит спокойно, сатурация на высоте. Расслабляю окаменевшую шею.
Эмма начинает традиционно рассказывать, как идут дела у других пациентов. Под это милое дело накладываю швы на брюшину, а затем съёмные — на кожу. Съёмные швы гарантируют нам обратную связь: через пару недель владельцы придут снимать их, даже если капельницы возьмут на себя. Впрочем, за что ещё можно любить это отделение, так это за наличие обратной связи: в местном магазинчике или на улице люди часто встречают Эмму и рассказывают, что да как.
Уже через несколько минут одетая в попону кошка просыпается, садится в пьяную позу и чихает.
— Будь здорова. Го в переноску.
Пишу подробное назначение.
Про капельницы подошедшие владельцы предсказуемо говорят:
— Ну, мы сами дома поделаем.
Я прям чёртов телепат уже. Говорю, чтобы делали медленно, а то одни тут с космической скоростью влили пару больших шприцов и устроили пациенту отёк лёгких…
* * *
Кошка взбодрилась уже на второй день и теперь активно рвёт всех при попытке уколоть ей антибиотик. Если пациента невозможно уколоть — значит, он поправляется!
(продолжение следует)
....
(1) Крипторх — организм, в мошонке которого нет одного или обоих семенников.
(2) Семинома — злокачественная опухоль яичка.
(3) Стриктура — сужение.
(4) Гидронефроз — заболевание, которое сопровождается расширением чашечно-лоханочной системы почки.
(5) Гидроуретер — скопление жидкости в мочеточнике из-за его закупорки.
Полная версия книги живёт традиционно здесь: https://ridero.ru/books/budni_veterinarnogo_vracha/
