Пастораль

Недавно прочитал в интернете слащавую историю о сельской жизни раньше: прекрасные люди, готовые помочь друг другу, исключительно качественные натуральные продукты, великолепные школы, в которых учителя от Бога стремятся на совесть дать путёвку в жизнь, красивые девы, которые до брака о сексе даже не думают, коллективизм, взаимовыручка и вообще пасторяль я ля рюсс.

Я читал, и улыбка играла на моем лице. Да нет, все есть: прекрасные люди, вкусное молоко и сало, неплохие учителя, взаимопомощь и тд. Только вот автор "случайно" позабыл о других прелестях проживания в таких небольших селениях: тяжёлая работа, запах кизяка, одуревающая от монотонности жизни молодежь, которая стремится вырваться из этого колеса Сансары, пьянки, пьяные драки и блядство. Истина где-то посередине. Поэтому расскажу историю для колоризации этой пасторали, и, поверьте мне, это вполне обыденное явление.

Девяностые, я три года работал сельским учителем. Небольшое село, но длинное, как кишка. Пять километров, одна улица, которая тянется под горою, потом поднимается на гору. Типовое двухэтажное здание с тех времен, когда детей было много. Впрочем и тогда относительно немало училось, немногим более сотни человек.

Действующие лица: я, десятиклассник Максим и многодетный отец, имени не помню, прозвище Хохол. И многие другие.

Максим трудный подросток. Скажем так, откровенный уебок. Он родом из другого села, которое рядом с райцентром. Связался с дурной компанией, и, что бы как то отвадить его от неё, его отправили к бабушке. Но свинья грязь найдёт, связался с местными 'крутыми пацанами". Это очень серьёзные люди, два родных брата-гемофилика, которые за неимением чёрного Мерседеса передвигаются на красном 968 Запрожце. Но как пальцы гнут. Более крут младший, у него даже есть условный срок. Во время драки укусил за палец старую потаскушку бабу Гапу. Да так сильно, что пришлось палец отнять.

Бить их нельзя, кровотечение остановить можно только с помощью уколов. Но, несмотря на это, бухают, дома у них форменный шалман, эдакая местная малина. Бухательная и блядушник, контингент специфический: запойные скотники, местные бездельники, поблядушки, некоторые школьного возраста.

Ах да, на огонёк заглядывал учитель физкультуры, Ахтем, но он отработал всего четверть, выгнали за пьянку.

Приехал Ильяс, с которым мы дружим до сих пор. Водку пили, на огонёк к крутым гемофиликам не ходили. Хотя звали. Потребность в женской ласке решал с соседкой, учительницей труда, Наташей. Всё мы втроём живём в доме на отшибе села, вокруг речка, болотце, лес, одним словом "дом на болотах".

Мне дали классное руководство в 11 классе, а Ильясу - в 8. У него учатся две близняшки. Симпатичные, но глупые и ленивые, Валя и Катя. Валя прихрамывает, родовая травма. Некоторое время одна из них не ходит в школу. Ильяс спрашивает Катю, почему сестра не ходит в школу, та придумывает какие-то глупые отмазки.

Мы с Ильясом пошли к отцу, Тому самому Хохлу, у него семь детей, мал-мала меньше. Пошли, Ильяс поговорил, и мы ушли. Зря мы это сделали, мы не знали, что этот чел форменный домашний тиран и садист. Бьёт детей тем, что под руку попадётся - ремнем, кнутом, оглоблей (он работал пастухом).

Валя стала ходить в школу. И тут её обижает великовозрастный дебил Максим. Обозвал её и толкнул. Она пожаловалась отцу. Тот решил придти в школу. Но не как обычный родитель, а как ковбой с Дикого Запада. Большая перемена, заходит Хохол в робе, грязных сапогах и чуть ли не с соломой в волосах. Достаёт из-за голенища здоровенный нож-свинорез (он также работал бойцом скота, резал колхозных, или как там, СПК хрюшек и коров) и начинает орать: "Богряк (прозвище Максима), сука, иди сюда. Я тебя, блядь, на мясо пущу". Школа в мгновение ока пустеет. Всё вылетают в классы и закрываются. В самом плохом положении гардеробщица тётя Наташа. Она падает за перегородкой и молит Бога, чтобы он не заглянул в гардероб.

Я и Ильяс тоже празднуем труса и закрываемся в спортзале. Там уже в кабинете сидит Максим. Была мысль, выкинуть его из кабинета, отдать жертвенного агнца за заклание. Но жалко стало, хотя соблазн был велик, еблан редкостный.

Хохол так и ушёл, не пустив Богряка на мясо. Прошли годы.

Хохол уже помер, ему на смену пришёл сынок, младший Хохол. Копия папки и внешне, и в поведении. Школа стала общая, детей мало, но при школе открыт детский сад. Катя и Валя уехали, давно замужем. Наташа уехала в райцентр. Замужем и работает в военкомате. Но несчастлива в личной жизни. Прикладывается иной раз к бутылочке, муж за это бьёт её смертным боем. Ильяс уехал в родную башкирскую деревню. Из школы ушёл, работает егерем, недавно праздновал юбилей. Ели косулятину, кабанятину и лосятину, косуля очень нежная и вкусная.

Максим совершил убийство и отсидел свои десять лет. Сейчас ездит в Москву на заработки монтажником.
А я собираюсь поднять свою жопу и пойти в лабораторию. Надо делать тест для ОПИ новой технологии для кислотной обработки скважины. Просто вспомнил историю из молодости

На улице сегодня +35, кошки спрятались в сарай и не хотят выходить.

Когда живёшь в отдалённом районе города. Пермь, Левшино.

…Быстренько выкатившись из вагона, Ришка тормознула, нетерпеливо огляделась и упёрла руки в боки:

— Ну и где обещанные звери?

Это она про сельскохозяйственных животных, вообще-то, о которых я, хитрованка, ей загодя натрещала – надо же было завлечь ребёнка в деревню? А то четыре с половиной года человеку, а дед с братьями сто лет не виделись!

— Здра-а-асьте! Звери в дикой природе, – грамотно отпёрлась я, – а вокзал – это тебе не хлев!

Маневровый паровоз – или как его там – прогудел что-то в знак согласия, хотя, если вывести за скобки корпоративную предвзятость, вокзалы разные бывают…

…И сельскохозяйственные животные тоже! Зря, что ли, прозывается эта живность скотиной? То боднёт, то лягнёт, то ещё что умыслит злодейское! Коровы, например, – точно, звери. Вы слышали, как они мычат? Как динозавры! Зуб даю! У меня, например, кровь в жилах стынет от этих пасторалей! А стадо, прущее навстречу – это вообще персонифицированный ужас! Воплотившийся кошмар! Я лично коров только в мультиках готова терпеть.

Или вот гуси. У Пашки с Надей они, понятно, доморощенные… Но совершенно же дикие! Видели бы вы, как хищно они тянули в нашу с Ришкой сторону накачанные шеи! Огромные серые твари! На таких верхом кататься мог не только обкургузенный гномом Лагерлёфовский Нильс, а вот хоть Ришка в натуральную величину! То-то они и быкуют…

Кстати, вернёмся к нашим баранам. Сиречь к быкам и коровам – Хаврошечка-то наша, понятное дело, пристаёт насчёт «Бурёнушку» посмотреть! Ну, я препоручила это дело деду, сама в кильватер пристроилась… Быка, по совету Пашки, проскочили резвой рысью, хотя говедо и набычился разочарованно. А корова поворотила в нашу сторону тяжёлую рогатую башку, утробно мыкнула, надулась и… произвела навоз. Ришка от изумления остолбенела:

— Это она что, покакала?! Ого! А почему коровьи какашки зелёные?

— Потому что она травку зелёную ест, – блеснул дед эрудицией, что твой ботан.

Углубиться в проблематику Ришке не дали – Надюха потащила двоюродную внучку к цыплятам. Но девчонка, сытая по горло деревенскими впечатлениями, наотрез отказалась подержать в руках мимимишное создание:

— А вдруг он меня укусит?..

Ну да, ну да, понимаю… С этими зверями надо быть начеку…

…А на другой день сидим с ней на завалинке, болтаем о том о сём. Коты рядом отираются. Птички поют. Я срываю травинку – погрызть, как в детстве. А Ришка с ужасом:

— Бабушка, ты ЕШЬ ТРАВУ?!

…