Очередной Disklaimer: всё, что написано в этом посте касается конкретного периода моего пребывания в конкретном лагере. Где-то, безусловно, по другому.
Итак, меня переводят из карантина в лагерь. Всех, кто был на карантине, отводят в штаб - там будет решаться по каким отрядам всех распределят. Зеки стоят в тесном коридоре и молчат - все первоходы, всем страшно, что будет дальше. Как всегда в подобных казенных заведениях вокруг обшарпанный старый интерьер, стёршийся линолеум на полу, косые деревянные двери с табличками. Кстати, местный колорит - все таблички резные. Много вообще вещей сделанных руками зеков - какие-то ажурные металлические решетки, стенды с информацией и так далее.Через какое-то время из кабинета начальника колонии ("хозяин" по-местному) выходят начальники отрядов ("отрядники", нашему, кстати, не нравилось когда его так звали. Но всем, что характерно, было похуй)), всё офицеры УФСИН, и объявляют пофамильно кто в какой отряд отправляется. Меня распределили в 10-ый. Затем идём назад на карантин. Там нас уже ждут завхозы отрядов и с ними пара шнырей.
Тут поясню - несмотря на пренебрежительную окраску данного слова - "шнырь", это банальный обиход на зоне, то есть в данном случае так зовут красных, которые живут в бараках с чёрной массой, потому что это, по сути, обслуживающий персонал - моют полы, раздают еду в столовой, занимаются уборкой, ремонтом и всякое такое.
На карантине все забирают свои баулы, берут "рулет" - это скатаный матрас с одеялом, простынями и подушкой, и шагают за завхозом в отряд.
Первое, что я услышал - это крики "атасников". В окнах бараков, выходящих на поле, постоянно торчат типы - это атасники. Эти ребята следят за всеми передвижениями по лагерю и сообщают об этом всем зекам громкими криками. То есть, когда какой-то дежурный или любой другой мент появляется в поле их видимости они громко кричат "Такой-то на поле!" или "Такой-то вышел из штаба!". Это отдельная группа среди блатных - типа начальный этап. Из атасника можно вырасти куда-то выше по блатной иерархии, а можно весь срок там провести. Из интересного - это круглосуточная и круглогодичная "канитель". То есть и в нашу суровую зиму они так же следят за происходящим. К тому же их используют как информационную службу - мужики подходят к ним и говорят - "Позови Косого и з третьего барака на шестой барак" и они кричат другим атасникам типа "такого-то из такого-то барака вызывают". При этом обязательно обратная связь, то есть вызываемый должен сказать, что понял, если его нет "дома", передадут, что он отсутствует.
И тут происходит первое полноценное знакомство с Жилой зоной - "жилкой". Тут уже на нас смотрит много заинтересованных лиц, спрашивают кто такие, откуда, кто по масти - ищут земляков, знакомых, просто из интереса. Это строгий режим, поэтому средний срок, по моим прикидкам - 8-10 лет, так что мужикам прибытие новеньких уже какое-то развлечение. Жилка представляет из себя большое поле на котором торцами стоят двухэтажные бараки. Входы во все бараки закрыты воротами. Ворота ведут в прогулочные дворики шириной метра 4-5 и длиной во весь барак. Каждые ворота ведут в один отряд. Входы в бараки расположены по обеим сторонам барака. Один вход - один отряд. Каждый отряд занимает весь этаж, то есть, например, первый отряд на первом этаже и вход с правой стороны барака, а второй отряд на втором этаже и вход с левой стороны барака.
Заходим в барак. Страшно - пиздец. Просто пугает неопределенность и новая обстановка. Внутри барака - кипит жизнь. На тот момент там проживало около сотни зеков. Все ходят по своим делам, курят на продоле, идут в туалет. Все одеты в вольную одежду, накидывают арестантские робы только если выходят на улицу, там камеры и менты ебут за такое. На продоле расположены кабинет начальника отряда, кухня, туалет, он же умывальник, комната отдыха и каптёрка. Кинули сумки в каптёрку и заходим в расположение - там мужиков принимают блатные и идут показывать им, где они теперь будут жить.
Интересный момент - так как в на зоне строгая иерархия, то спальные места распределяются в соответствии со статусом зека. Самые козырные места - в конце барака, как можно дальше от дверей. Там банально меньше дует и не так слышно постоянно хлопающую дверь. Там, естественно, живут блатные. Смотрящий за бараком на лучших местах, рядом его приближенные, за ними всякие статусом по-меньше. За ними живут мужики, при чём в зависимости от того кто и какой вклад вносит в "общее дело", то места могут быть разные. У самых дверей проживают самый нижний уровень зеков - красные, барыги и опущенные. Опущенные в бараке нужны, они делают самую грязную работу. Конкретно в этом лагере в бараках были туалеты типа "чаша гименея" - фаянсовая дырка в полу, и слива там не было. Поэтому круглосуточно, в каждом туалете, дежурили по очереди обиженные, которые смывали говно за мужиками. Именно так, то есть кто-то посрал и просто встаёт и уходит, и чувак с ведром проливает за ним говно. Круглосуточно, посменно. Такие дела. Ещё момент - обиженным нельзя ни до кого касаться и ничего трогать, поэтому они передвигаются только вдоль стены и всегда останавливаются, если кто-то идёт, а если им надо куда-то попасть, где закрыта дверь, то просят кого-то, чтобы её открыли. Шконки обиженных всегда полностью закрыты простынями - порядочные арестанты не должны видеть как они там живут.
Барыги - это зеки осужденные за торговлю наркотой. Но прикол в том, что не каждый торговец наркотой барыга. Ты должен сам согласиться с этим статусом. Они как-бы не совсем порядочные арестанты, к ним странное отношение - особо их никто не гнобит, но прав у них меньше, чем у мужиков. И они платят деньги блатным, какой-то оброк, хер знает, я так и не понял. Какую-то сумму на всех барыг в бараке.
В бараке обстановка обжитого общежития - присутствует определённый уют. Люди живут на одних и тех же шконках годами, поэтому обживаются как могут. Самое важное - все проходняки отделяются от соседних простынями. Это выглядит как плацкартный вагон - две шконки с проходом отделены от смежных простынями или одеялами, причём вторые ярусы точно также отделены - ставят две палки с канатиком на котором висит простынь. При этом перед каждым построением на пересчёт всё это прячется под шконку, потому что шмоны устраивают именно во время пересчета, когда в бараках никого нет. Но, в бараке может остаться поломой или ещё кто-то из красных - мужикам и блатным такая опция недоступна.
В бараке идёт своя жизнь. Повторюсь ещё не один раз - люди там сидят годами, на одной и той же шконке, с одними и теми же соседями. Кстати, мужики живущие в одном проходняке называются "семейники". Тут есть определенный уклад - вам много лет жить вместе, поэтому нужно уживаться, то есть вы сто раз расскажете друг другу все свои смешные истории, будете знать фото родственников друг друга наизусть, "насущка"(чай, сигареты) более или менее пополам, баланда мутится вместе, бухнуть\курнуть тоже вместе, ну и вообще.
В этом лагере отсутствовала жёсткая дисциплина. Мне не с чем сравнивать, но то, что я там увидел в то время меня просто поразило. Никто, никуда не ходил строем. Вообще. То есть при выходе в столовую или баню дежурный просто открывал ворота локалки и все шли толпой. Посещение столовой пор желанию. Блатные вообще не ходили в столовую, типо не положняк. Остальные тоже как хотели. Процветали "камазисты" - отправляли оного гонца с кучей разных контейнеров для еды (камазы), куда им набирали баланду и они ели её прям в бараке. При чём у многих были маленькие одноконфорочные плитки прям в проходняках.
В лагере был порядок называемый "чёрный ход". То есть жизнь зеков, в большей части, контролировал и регулировал "блаткоммитет". В каждом отряде и бараке был свой смотрящий с приближенными. Был смотряга за лагерем, в крытой на постоянной основе проживал "бродяга". В первую очередь это выражалось в абсолютно распиздяйском отношении к порядку. Зеки, по большей части, делали что хотели. В лагере находилось около 1500 осужденных. Поскольку рабочие места на промке были сильно ограничены, то большинство зеков в лагере просто нихуя не делали. В обязательном порядке должны были работать те, у кого были присуждены какие-то компенсации, но по факту за таких брались спустя рукава. То есть люди с миллионными компенсациями просто сидели в бараках и нихера не делали - на них не было работы. Какого-то пытались принуждать, требовали выйти на работу, но зек мог просто пойти в отказ. За это его сажали в ШИЗО на разные сроки - типа пара недель или меньше, а потом опять в барак - валяться на шконке. Меня это всю дорогу поражало - то есть, допустим, убил кого-то человек и ему помимо срока присудили выплатить компенсацию родственникам. Так вот, шансы получить с зека эту компенсацию минимальны - он либо вообще не работает, либо работает на промке за копейки. Насколько я помню, на тот момент, зарплата у зека была что-то около пяти тысяч, львиную долю забирал УФСИН, типа на содержание и процентов 10 выплачивали зеку. Деньги можно было тратить в местном магазине. Причем не напрямую, то есть, конечно, зекам никто деньги в руки не давал, а был как-бы счёт в магазине с которого ты мог оплачивать. Короче, УФСИН максимально хитро зарабатываеи на зеках. Причем я считаю, что по факту, подобные тюрьмы вполне бы могли работать на самоокупаемости при должном подходе, просто потому что люди готовы были работать - сидеть годами просто на шконке - это очень не просто. Но кому это надо - государство и так даёт огромные деньги, поэтому управление УФСИН чувствует себя прекрасно и уже на местах каждая администрация мутит банки уже как она может.
