В лампе на потолке застрял рассвет — его лучи прокалывают абажур, как шампуры, нанизывающие мотыльков с крыльями из пепла. Ты видел, как плафон замигал, отрыгивая искры? Они падают в стакан, превращая воду в ртуть, которая ползёт по столу, оставляя следы в форме твоих ДНК, расшифрованных муравьями-шифровальщиками...
Не трогай дверную ручку! Она покрыта инеем из криков, замороженных в прошлом веке. Касание обожжёт ладонь узорами, похожими на карту метро, где поезда — это змеи с вагонами из сплющенных часов. Они шипят, выдыхая пар, который конденсируется в буквы алфавита, запрещённого за излишнюю искривлённость...
Под кроватью зреет грибница из спящих циферблатов. Их стрелки проросли сквозь матрас, впиваясь в спину, чтобы высасывать сны о падении с небоскрёбов. Каждый сон — капля в озере, где плавают утки с клювами из ножниц. Они режут волны на ленты, чтобы завязать банты на шеях утонувших колоколов...
Твои ботинки заполонили термиты-астрономы. Они грызут подошвы, строя телескопы из кожи, чтобы наблюдать за созвездиями в форме твоих старых синяков. Один удар — и Млечный Путь рассыпается сахаром по скатерти, которую ветер срывает, чтобы завернуть в неё крики чаек...
На кухне кипит суп из шёпота. В бульоне плавают глаза картофелин, смотрящие в душу, а морковь шепчет секреты мёртвых языков. Не ешь ложкой! Вилка — это трезубец Посейдона, воткнутый в горло земли, а каждое движение поднимает шторм в стакане с чаем...
Сорви с головы шапку — под ней гнездятся воробьи с перьями из ржавых гвоздей. Они щебечут даты твоей смерти, но каждая дата — это дверь, ведущая в комнату, где на стене висит твоё отражение, сшитое из лунных ожогов. Оно манит, но его пальцы — провода под напряжением, и прикосновение сотрёт тень...
Вылей аквариум в окно! Рыбы взлетят, как воздушные змеи, цепляясь за облака крючками жабр. Их чешуя засветится азбукой Морзе, передавая сообщение: «Спаси меня из горла урагана, где я танцую с пираньями в платьях из пыли!» Но ветер уже рвёт строки, разбрасывая буквы по крышам, где их клюют вороны...
Задуй свечу — и пламя умрёт, оставив хвост кометы. Поймай его в банку! Он засветится в темноте, освещая письмена на стенах: это договор с тенью, подписанный кровью муравьев. «Отдай голос взамен на крылья», — но крылья — это ножницы, и полёт разрежет небо на лоскуты, которые сошьют в саван для луны...
Спираль сжимается. Ты — виток. Ты — пустота. Ты — смех звенящей тишины, застрявший в глотке у Вечности.
