Запах хлорки резал ноздри, смешиваясь с приторной сладостью крови. Кровь, сука, везде. Она сочилась из разодранной щеки, капала на белоснежный кафель, на котором плясали отблески операционного светильника. Вячеслав, вжавшись в стоматологическое кресло, чувствовал, как дрожат коленки, будто он – последний трусливый заяц перед стаей голодных волков. Он попытался сглотнуть, но горло пересохло, словно в пустыне Сахара.
– Ну что, Вячеслав Петрович, – промурлыкал над самым ухом голос, от которого по спине побежали мурашки размером с таракана. – Готовы к генеральной уборке?
Вячеслав видел лишь отражение лица доктора в полированной стали инструментов, разложенных на столике. Искаженное, злобное, хищное. Доктор, черт бы его подрал, всегда был таким… странным. Слишком вежливым, слишком внимательным, слишком… идеальным. Идеальность, блядь, всегда настораживает. Особенно в нашей стране, где все через жопу.
Вячеслав прохрипел что-то невнятное, пытаясь хоть как-то развязать язык.
– Не волнуйтесь, – доктор хихикнул, – все будет… безболезненно. Насколько это вообще возможно, конечно.
Вячеслав вспомнил, как оказался в этом проклятом кресле. Обычный, мать его, профилактический осмотр! Ну, немного побаливал зуб мудрости, хуйня делов. Но доктор, этот чертов эскулап, вдруг обнаружил у него «глубокий кариес» в каждом, сука, зубе! И предложил «немедленно» все исправить. Скидка, специальное предложение, бла-бла-бла. А дальше – как в тумане. Укол, жужжание бормашины, и вот он здесь, с раскромсанной щекой и ледяным ужасом в душе.
Доктор взял в руки зловещего вида щипцы. Вячеслав зажмурился.
– Знаете, Вячеслав Петрович, – продолжал доктор, словно они вели светскую беседу, – я всегда считал, что зубы – это зеркало души. Отражение нашей внутренней гнили, наших тайных пороков.
Вячеслав попытался вырваться, но ремни кресла держали крепко. Он запаниковал.
– А у вас, Вячеслав Петрович, душа… довольно грязная.
Щипцы сомкнулись на зубе. Вячеслав взвыл. Боль была адской, невыносимой. Он почувствовал, как что-то хрустнуло во рту.
– Тише, тише, – проворковал доктор, вырывая зуб из десны. – Сейчас посмотрим, что у нас тут… Ага! Вот она, ваша гниль.
Он поднес окровавленный зуб к лицу Вячеслава. Тот увидел, что зуб почернел изнутри, словно обугленный.
– Видите? – спросил доктор. – Видите, что вы натворили?
Вячеслав ничего не понимал. Он просто хотел, чтобы этот кошмар закончился.
– Вы думаете, – продолжал доктор, выплевывая слова, словно яд, – что можно жить, как свинья, жрать, пить, трахать все, что движется, и остаться чистеньким? Нет, Вячеслав Петрович. За все приходится платить. И платить зубами.
Доктор бросил зуб в стальной лоток. Раздался металлический лязг. Вячеслав почувствовал, как у него закружилась голова.
Вячеслав очнулся на полу. Во рту – кровавое месиво. Он пошарил рукой по деснам – не хватало почти половина зубов. Боль пульсировала в голове, отдаваясь в висках. Он попытался встать, но ноги не держали.
В стоматологическом кабинете царил хаос. Всё было залито кровью, разбросаны инструменты. Доктора нигде не было.
Вячеслав выполз из кабинета в коридор. В приемной никого не было. Лишь тишина, нарушаемая редкими каплями воды из неплотно закрытого крана.
Он добрался до входной двери и вывалился на улицу. Ночь обдала его ледяным ветром. На улице ни души. Лишь фонари тускло освещали пустую дорогу.
Вячеслав побрел по тротуару, шатаясь из стороны в сторону. Он не знал, куда идти. Он чувствовал себя потерянным и сломленным.
Вдруг он услышал позади себя шаги. Он обернулся и увидел доктора. Тот стоял в тени, его лицо скрывала темнота. В руке он держал окровавленные щипцы.
– Куда же вы, Вячеслав Петрович? – прошептал доктор. – У нас еще столько работы…
Вячеслав бросился бежать. Он бежал, не разбирая дороги, спотыкаясь и падая. Он слышал за собой шаги доктора, все ближе и ближе.
Он добежал до реки и прыгнул в воду. Ледяная вода обожгла тело. Он попытался плыть, но ослабел и начал тонуть.
Он увидел, как над ним нависла фигура доктора. Тот протянул к нему руку.
– Я помогу вам, Вячеслав Петрович, очистить вашу душу.
Вячеслав попытался оттолкнуть его руку, но не смог. Доктор схватил его за горло и начал топить.
Вячеслав захлебывался водой. Он видел, как лицо доктора исказилось в безумной улыбке. Он чувствовал, как жизнь покидает его тело.
В последние секунды своей жизни Вячеслав понял, что доктор – это не просто сумасшедший стоматолог. Он – воплощение его собственных пороков, его собственной гнили.
Утром рыбаки нашли тело Вячеслава. На его лице застыла гримаса ужаса. Во рту не хватало почти всех зубов.
Следователь, прибывший на место происшествия, покачал головой.
– Что ни день, то новый пиздец, – пробормотал он. – Страна ебанутых, блядь.
Он достал из кармана пачку сигарет и закурил.
– Нужно будет проверить все стоматологические клиники в районе, – сказал он своему помощнику. – Может, это дело рук какого-нибудь маньяка-стоматолога.
– И еще, – добавил следователь, выпуская дым, – нужно будет сходить к зубному. Что-то у меня зуб мудрости разболелся.
Несколько дней спустя в одной из заброшенных деревень в глуши обнаружили покосившийся домик, а рядом с ним — свежую могилу. Внутри дома, среди пыли и паутины, стояло старое стоматологическое кресло. На столике рядом – набор инструментов, залитых засохшей кровью. А на стене, выцарапанные гвоздем, слова: «Зубы – зеркало души».
Местные жители старались обходить это место стороной. Говорили, что по ночам из домика доносятся странные звуки – то ли стоны, то ли смех. И что если долго смотреть на дом, то можно увидеть в окне силуэт человека в белом халате.
А может, это просто деревенские байки. Кто знает? В нашей стране возможно все. Особенно пиздец.
Спустя год следователь, который расследовал дело Вячеслава, уволился из полиции. Он не мог забыть его жуткое лицо, его беззубую улыбку.
Он поселился в глухой деревне и начал пить. Запивал водкой свой страх и отвращение. Он знал, что доктор где-то рядом. Он чувствовал его присутствие, его взгляд.
Однажды ночью он проснулся от странного звука. Кто-то скребся в дверь.
Он взял в руки ружье и подошел к двери. Он открыл ее и увидел… доктора.
Тот стоял на пороге в белом халате, его лицо скрывала темнота. В руке он держал окровавленные щипцы.
– Я пришел за тобой, – прошептал доктор. – Твои зубы тоже нуждаются в чистке.
Следователь поднял ружье.
– Убирайся, тварь! – закричал он.
– Ты не сможешь меня остановить, – сказал он. – Я – это ты.
Доктор бросился на следователя. Раздался выстрел. Доктор упал на землю.
Следователь подошел к нему и посмотрел в лицо. Он увидел, что это не доктор. Это он сам.
Через несколько дней местные жители нашли следователя мертвым в его доме. Он лежал на полу с простреленной головой. Рядом с ним валялось ружье.
Все решили, что это самоубийство. Никто не заподозрил ничего странного.
В нашей стране самоубийства – обычное дело. Кто-то не выдерживает пиздеца и решает покончить с собой.
А может, это был не суицид. Может, доктор вернулся и забрал его душу.
А в заброшенной деревне до сих пор стоит покосившийся домик. И по ночам из него доносятся странные звуки.
Говорят, что если долго смотреть на дом, то можно увидеть в окне силуэт человека в белом халате.
Он ждет, когда ты придешь к нему.
Он ждет, когда ты откроешь ему свою душу.
Он ждет, когда ты покажешь ему свою гниль.
И он обязательно почистит твои зубы.
Современные технологии не стоят на месте. Теперь можно вживлять зубы, печатать их на 3D-принтере, делать их из нано-материалов.
Но никакие технологии не помогут тебе, если у тебя гнилая душа.
Потому что зубы – это не просто кости. Это – отражение твоей сущности.
И если ты будешь жить, как свинья, то рано или поздно тебе придется заплатить.
И платить придется зубами.
И никакой стоматолог тебе не поможет.
