Горожанин дрожал. Модный, хотя и не новый уже пуховичок и весёлая вязаная шапочка с помпошкой совсем не согревали его на ледяном ветру посреди бескрайнего замёрзшего озера.
— От морозца дрожит он иль от страха Б-жия? — задумчиво пробубнил лютый поп. Он стоял в двух метрах, опершись на старое массивное весло. Дерево, из которого оно было сделано, почернело от пропитавшей его застарелой крови.
Сбоку от Горожанина стоял Митрофан. Небрежно держа старое ружьишко, он свирепо рассматривал чужака.
Чужак с ужасом глядел то на лютого попа, то на Митрофана, то на прорубь в шаге от себя — неряшливо вырубленный во льду крест.
— Чего зыркаешь, сволота! — рявкнул Митрофан. — Давай, прыгай в купель! — и указал стволом ружья на прорубь.
Горожанин перевёл глаза на лютого попа.
— Прыгай, — мрачно подтвердил лютый поп. — Спасать тебя будем. Спасать от жизни твоей паскудной, богомерзкой. Душонку твою человечью.
— Мужики, — взмолился Горожанин, — не убивайте. Вот.., — он достал из кармана кошелёк, а из кошелька — доллары, — ...вот, возьмите баксы! Здесь шесть сотен. И рубли ещё есть.
Он протягивал деньги то лютому попу, то Митрофану. Те не шевелились, на деньги смотрели безо всякого интереса.
— Я же заблудился просто, — ныл Горожанин, — я в Город ехал...
Услыхав слово "город", Митрофан взревел, но не выстрелил, а ударил Горожанина прикладом по спине. Тот потерял равновесие и рухнул в купель.
Лютый поп тут же перехватил весло и азартно склонился над прорубью, ожидая, когда вынырнет весёлая связанная шапочка на грешной головушке.
***
— Долго не всплывал, — задумчиво произнёс лютый поп, — боролся за жизнёнку свою бессмысленную.
Митрофан тем временем собирал со снега доллары. Рубли он не трогал...
