Как вы помните, Катя отстала от каравана, а вместе с ней и универсальное платежное средство – пластиковая карточка. Если я хотел купить еды и воды, то должен был срочно обзавестись местными злотыми.
В моих планах было сначала поесть, а уж потом решать вопросы с трансфером в аэропорт.
Обменником оказался один из киосков. Табличка на нем радостно сообщала, что сейчас он закрыт, но, возможно, приступит к работе в районе шести утра. Мне оставалось только ждать и страдать.
Я ходил туда-сюда, взад-назад, время от времени прикидывая, что из моего скарба можно обменять у парней в кожаных куртках на гамбургер с колой. Ради такой сделки из вещей работодателя я готов был отдать примерно все, из своих, возможно, пожертвовать носками.
Почему то я был уверен, что презентационные cd с мультфильмами их не заинтересуют, а вот с носками был шанс. 5 великолепных пар. Новых, если что. Неношеных.
Кое-как я дождался открытия обменника и, постанывая, зашел внутрь. В потном кулачке была зажата купюра в 200 евро. Мельче не было.
За окошком сидел бодрый, в отличие от меня, выспавшийся и сытый дядька.
Разговор мы начали на английском. Я рассказал ему о своей проблеме и сунул деньги в окошко. Отсчитывая купюры, он бодро поддерживал small talk и, узнав, что я из России, перешел на вполне сносный русский.
Это было приятно. Мы проболтали минут десять. Меня, аж сушняк отступил.
Теперь не нужно было искать справочное, мужик подробно на бумаге мне нарисовал несколько вариантов маршрута в аэропорт. Затем спросил, куда я лечу, взял телефон и выведал для меня расписание рейсов.
Результат, к сожалению, был удручающим. Все, что летело в мою сторону, летело вечером, криво и задорого. Я завыл, предвкушая целый день бесцельного шатания с пакетами наперевес.
Мужик сочувственно посмотрел на меня и развел руками, мол, что поделаешь. Я к тому времени уже вошел в траурный транс и просто скорбно молчал.
Как выяснилось позже, в этот момент и надо было расставаться. Сказать спасибо и с улыбкой удалиться. Всем было бы лучше.
Но спешить мне было некуда, а тупить в трансе так приятно, что я стоял на месте и наслаждался жалостью к себе.
Мужик развлекался иначе. Сначала тоже тихо думал, затем подключил активный модуль - рылся в буклетах, смотрел в монитор, сверял, сопоставлял.
Не прошло и минуты как его лицо воссияло! Он понял, как сможет мне помочь.
Тут уместно будет вспомнить классиков - «Благими намереньями выстлана дорога в ад». Это у Данте.
А у меня, как потом оказалось, в Геную. Сейчас я уже знаю, что выбор неочевиден.
- Зачем, - говорит мужик - тебе вообще ехать в аэропорт? Долго, дорого и на хуй надо. Мы же на автовокзале. Вот удача. Отсюда ходит автобус!
Тут бы мне напрячься. Включить мозг, логику, здравый смысл и самое главное – карту Европы. Но нет. Я, как завороженный, слушал дальше.
- Хороший современный автобус, с телевизором, туалетом и всего за 35 евро! Привезет тебя в лучшем виде.
Цена в 35 евро произвела на меня магическое действие. Я не был уверен, что мне впоследствии компенсируют дополнительный расходы и сэкономить несколько сотен евро, было очень кстати.
Автобус сразу стал моим любимым и, как будто, всегда желанным транспортным средством. Мозг напрочь забыл о, буквально час назад, перенесенной травме ночного Икаруса. Моментально вычеркнул из сознания факт, что при моем росте в 190 сантиметров, даже самый комфортабельный автобус - это скрюченное тело с коленями за ушами.
- Что, прямо в Канны привезет? – очарованно замечтался я.
- Не совсем. В Геную. – приземлил меня поляк, прямо как в мультфильме «Ноги, Крылья, Хвост». Помните? Летим, там столько вкусного!
Дальше он поведал, что это большая удача – от Генуи до Канн - рукой подать. Можно даже пешком, но, для удобства, есть поезд, который за десять минут доставит меня в комфорте и благости.
- Оптимально и недорого! – подытожил мужик. – Но времени на раздумья мало. Автобус отходит через 15 минут.
Несмотря на замутненность сознания похмельем, жаждой, голодом, усталостью и 35-ю еврами, я, все же, кое-как сформировал в голове примерную карту Европы и поднапрягся. Уж больно далеко.
О своих сомнениях я тут же сообщил кассиру. И вот тут случилось фатальное недопонимание.
Из ответа я понял, что автобус прибудет в Геную сегодня вечером. Это было вполне приемлемо, и я бодро пошел загружаться в новенький автобус. Euroline или Starline не помню…
И как бы он не назывался, в его планы совсем не входило быть к вечеру в Генуе.
Но тогда я этого не знал.
Заняв место, я еще успел сбегать за упаковкой пива. На остановке и на самом автобусе было крупными картинками нарисовано, что распивать спиртное на борту нельзя, но разве это могло меня остановить?
Как мы уже определили в комментариях к предыдущей части истории, я алкаш и быдло, поэтому пробегая мимо курившего водителя, я специально показал напитки и сделал вид, что их прячу. Мы без слов договорились, что он делает вид, будто не в курсе.
Я расположился в кресле, автобус тронулся и понес меня под пиво к заветной цели, аки тройка Санта-Клауса сани по небу. Позднее я, конечно, разглядел, что это была маскировка всадников апокалипсиса, точнее их лошадей.
Омрачал движение, только скорбный скулеж телефона о кончине аккумулятора. Я остался без связи.
Телефон у меня, в то время, был марки Nokia, модели 8800. Это объясняет, почему я не использовал активно on-line сервисы, не проверял на ходу расстояния и карты; зачем я все время спрашивал совета у людей, вместо того чтобы спросить у Яндекса или погуглить.
Описываемые события происходили не в глубокой древности и айфоны уже были, самсунги и иже с ними - тоже, но мой 8800 был Limited Gold Edition и стоил мне в районе трех килобаксов. Мне было жалко с ним расставаться.
Я делал вид, что все эти Ваши интернет приблуды в телефоне - от лукавого, захочу проверить почту – включу ноутбук.
Собственный функционал 8800, почти как «Х» в теории пределов, бесконечно стремился к нулю. Предполагалось, видимо, что хозяину статусного (пафосного) телефона нужно только звонить. Все остальное на плечах бегущего следом секретаря. С айфоном его роднила только одна вещь, он нещадно жрал аккумуляторы, приходилось носить с собой запасной.
После неприятности с кончиной телефона, последовал следующий облом – оказалось я не понимаю польский язык на слух. Вообще. Никак. Просмотр фильмов в пути отпал не начавшись. А я так рассчитывал, что если в детстве мог читать польский Popcorn и почти все понимать, то уж кино подкрепленное картинками, пойдет совсем легко. Хуй. Не пошло.
Я начал водить жалом по сторонам в поисках развлечений. В салоне было человек 10-15. Большинство поляки, по виду едущие в западную Европу на заработки. Впрочем, я могу ошибаться, поговорить с ними мне не удалось, английский они не приветствовали.
И, о счастье!, среди поляков затесался немец. Он, понятное дело, говорил и по-английски и по-немецки. С ним-то у меня и завязалась увлекательная беседа.
К немцам я испытываю добрые чувства. Иррационально. Вроде вся история нашей страны не должна к этому располагать. Более того, моя личная генетика на четверть должна их люто ненавидеть за известные действия времен Второй Мировой. Остальные три четверти, пережившие блокаду и воевавшие на фронте, тоже не видели от немцев ничего хорошего. А вот поди же – как родные.
Возможно это из-за нескольких лет обучения в Германии. Не знаю.
И вот, в процессе дружеского трепа с немцем, я, к своему ужасу, узнаю, что автобус совсем и не собирается быть в Генуе сегодня вечером. Генуя у него по расписанию только завтра.
От этого известия мне поплохело. Немцу было впору бежать за нашатырем. Меня даже не столько пугала возможность опоздать на MIPCOM, сколько мысль об еще полутора сутках в автобусе. Вдобавок, оказывается, мне предстояла пересадка в Милане, о которой у всех были очень смутные представления, потому, что никто еще до нее не доезжал.
Первым порывом, конечно, было выскочить нахер из автобуса и найти человеческий способ транспортировки. Но потом я посмотрел на луга и деревушки за окном, из Варшавы мы давно уже выехали, и понял, что поздняк метаться. Это судьба.
В конце концов, он хоть и медленно, но двигался в правильную сторону. Малочисленность пассажиров давала мне возможность принять подобие горизонтального положения, а значит поспать. Поэтому я плюнул на все и, напившись пива, заснул.
День сменялся ночью. Мимо проплывали города и страны. Менялись пассажиры. Я заставлял себя спать. На остановках заходил в магазин, покупал пиво – этот мерзкий напиток, лучше всякого снотворного – выпивал и закрывал глаза.
Я в жизни столько не выпил пива, как за ту поездку. Выходя на остановках, я даже не интересовался где мы. А какая разница? Заметил, разве только, Турин, там мы встали прямо перед стадионом Ювентуса и стояли так долго, что можно было на матч сходить.
Но это уже было после пересадки в Милане, где я поменял автобус, и перестал накачивать себя мочегонным, чувствуя близость финиша.
Все происходило на какой-то странной подпольной площадке в лесу. Пассажиры менялись автобусами, как шпионы при обмене на границе – в тишине и с соблюдением правил конспирации.
Когда начались тоннели и серпантин гор, а внизу заблестело море, я понял, что Генуя близко. Вид из окон был красивый. Им можно наслаждаться. И даже нужно. Но, когда ты вторые сутки живешь в повозке, опаздываешь на работу и у тебя еще до хрена неясного пути, то красоты начинают блекнуть. Мне хотелось выскочить наружу и пинками начать подгонять автобус.
Так мы и плелись по скалам еще с час, пока не остановились на какой-то площади.
Было воскресенье. День клонился к вечеру.
Напоминаю, из Москвы мы вылетели в пятницу в шесть утра.
Пока я обвешивал себя своими пакетами и выползал наружу, все пассажиры уже убежали, автобус тоже сразу смылся. Я стоял посреди внушительной, но абсолютно безлюдной, площади один и понятия не имел, куда мне идти.
По левой стороне площади плотной стеной стояла вереница немаленьких зданий. С другой стороны - та же картина. Сзади меня зеленел лес, спереди тоже был парк. Лесопарк. И ни души.
Я закурил. Без компаса соваться в чащу опасно. Здания по бокам брать приступом уже не было сил. Хотелось кого-нибудь поймать и придушить. Например, поляка из обменника.
В одном из зданий я заметил два светящихся окна - единственные признаки жизни, на этой площади. Воровато заглянув с улицы, я увидел, что это турбюро. Оба менеджера общались с клиентами. Я решил подождать и не мешать людям, выбирать заслуженный отдых.
Это стоило мне 20 минут сильно подорожавшего, к этому часу, времени.
Самое обидное было после этого узнать, что вокзал находился у меня перед носом, как раз за тем частоколом деревьев, который я принял за лесопарк.
Ощутив всю никчемность своего интеллекта, интуиции, зрения, и других важных компонентов личности, я, вместе со своей упавшей до плинтуса самооценкой, поплелся к вокзалу.
Кассы я нашел сразу – они были напротив входа. Долго смотрел на них, на очереди, на расписание. Минут пять у меня ушло, чтобы вспомнить, что я не знаю итальянского, и как не переворачивай слова, не меняй их местами, они от этого понятнее не становятся. И вообще затупил страшно. Зато извлек важный урок – никогда больше не стоять возле касс в Генуе в моменты упадка ЧСВ.
Зная фантастическую нелюбовь итальянцев к иностранным языкам, кассиров я решил не беспокоить и пошел искать помощи у стойки информации. Это, кстати было единственное слово, написанное на английском.
Из четырех информаторов свободен был только один. Я сразу взял его за грудки и объяснил ситуацию. Мол, в далекой Польше, ходят слухи, что из Генуи можно быстро и недорого добраться до Канн. Типа всей деревней собирали деньги и послали меня узнать, так ли это?
Мужик кивнул и затараторил.
По отдельно выхваченным словам я догадывался, что, возможно, он говорит на английском, но общая картина смысла никак не складывалась. Я его не понимал.
Наблюдать, как тонны важнейшей информации пролетают мимо и в никуда для работника масс-медиа невыносимо больно. А для навьюченного ишака, желающего побыстрее оказаться на месте, еще и тяжело. Я выставил руку вперед и сказал «Стоп. Давайте с начала и помедленнее».
Он согласился и сбавил темп. К моему удивлению ничего не изменилось. До меня доходили лишь отдельные словосочетания. Общий смысл все также был недоступен. Недоумение, видимо, отчетливо отразилось на моем лице. Информатор запнулся, секунду подумал и достал листок с ручкой. Теперь он подкреплял свой рассказ рисунками.
Это был финиш. Рисовал он еще хуже, чем говорил. Там даже цифры времени отправления поезда было не разобрать. Если бы я последовал его схеме, то наверняка ушел бы сразу на Сицилию.
Надо было что-то предпринимать. Другие информаторы все еще были заняты, а ждать было нельзя. Перспектива ночевки в Генуе меня не привлекала, при всем уважении к городу. Пришлось работать с тем, что было.
Я нежно взял мужика за руку и попросил перестать мучить Пикассо своими рисунками. Потом предложил прогуляться к кассам. Он сначала замялся, но я был непреклонен. Лучше за пять минут дойти, чем два часа рисовать. Аргумент был железный и мы с мужиком отправились за покупками.
Сначала он рванул к железным болванам – терминалам по продаже – но я покачал головой и сказал, что кредитки в моей польской деревне еще не изобрели. По старинке обходимся бумагой, и протянул ему сотню.
Пришлось мужику со мной отстоять очередь в кассу. Оно того стоило и через некоторое время я победно держал в руке билет Итальянских железных дорог с надписью Канны.
Мужик показал, где на билете номер перрона отбытия, сказал, что время отправления через 15 мин и добавил, тыча пальцем в строчку на билете:
- Только, вот он отправляется не с этого вокзала. Не перепутай.
Сначала, я охуел. Потом медленно поставил весь свой груз на землю и сжал кулаки.
- В Генуе два вокзала, - решил он внести ясность, глядя на мои упражнения. – Твой другой, тот, что в центре. Не этот.
- На фиг ты тогда вообще этот билет брал? Можно было найти поезд отсюда?
- Это последний поезд в Канны, а я так понял, тебе нужно уехать сегодня.
- Как я за 15 минут доберусь до неизвестного мне вокзала?
Мужик призадумался и начал перебирать варианты:
- Пешком долго, автобус не вариант, такси пробки….
Мне казалось, что я попал в итальянскую комедию, где никто ничего не знает, все совершают нелогичные поступки, быстро говорят и ругаются из-за страшных баб.
В моем случае баб вообще не было. Только билет и два придурка. Не смешно.
- У нас тут, правда, есть подземные поезда, типа метро. Всего две остановки. Ты бы успел. Но там другой билет нужен, а в кассу снова очередь стоять. Не успеем. Там конечно турникетов нет. В поезд можно так войти. Но если контролер поймает, то это огромный штраф.
- Сколько? – я уже снова был с пакетами в руках, на низком старте.
- 700 евро или даже 1500.
Я поставил пакеты на землю.
- Что же делать?
И тут произошло событие, которое в очередной раз подтвердило, что у нас с итальянцами очень много общего. Видно было, что мужик пытается найти выход из положения, помочь мне уехать и не влететь на 1К евро штрафа.
Его взгляд остановился на лотке с прессой, в глазах мелькнула мысль. Он повернулся ко мне:
- Дай 2 евро.
Я послушно вытащил из кармана монету. Он подошел к продавцу газет, что-то купил и вернулся.
- Держи, это билет на автобус. Право проезда на метро он, конечно, не дает, но если нарвешься на контролеров, протяни его, как ни в чем не бывало. Когда они скажут, что это не тот билет - удивишься, заохаешь, типа, вот блин, перепутал, по-итальянски не понимаю, иностранец, думал, что на метро. Тогда они точно не оштрафуют.
Идея мне понравилась. И больше всего то, что выход из ситуации нашел ответственный работник железных дорог, который, как бы, должен был пресекать подобные действия.
Спасибо я говорил ему уже на бегу, пока мы мчались под землю, к поездам псевдо метро. Добрый итальянец дождался пока я сяду и пожелал мне удачно найти нужный поезд. Ну и успеть на него.
Как я носился в поисках нужной платформы, сколько раз перепутал пути, входы и выходы не стоит упоминания. Отмечу только, что навсегда проникся уважением и состраданием к вьючным животным. Когда я упал в кресло нужного поезда, меня можно было выжимать вместе с носками. И нет, контролеров в метро я не встретил.
Я не заметил, как выглядел локомотив этого поезда, но подозреваю , что это был паровозик Томас из мультфильма или его брат из Ромашково. Он принципиально ехал не торопясь, рассматривая окрестности и собирая цветочки на лугах. Любой наш трамвай сделал бы его, как стоячего.
Еще около часа он простоял на границе. Я понимаю, что смена бригады и все такое, но не сорок же минут. Соответственно во Францию мы въехали уже затемно, глубоким вечером. К тому времени я уже высох и предвкушал окончание поездки в мягкой кровати арендованных апартаментов.
Я не был в душе три дня, столько же нормально не спал и не ел. Одежда была мятой, грязной и несвежей. Она всем видом показывала, что скоро развалится в лоскуты. Нет, даже кричала.
Наверное, со стороны я походил на зомби в его начальной стадии. Когда все еще стараешься походить на человека, но уже обнюхиваешь себя на предмет запаха трупного разложения. А запах был. Скрывать его было все труднее даже за литрами дезодоранта и тщательно сжатыми подмышками.
Мы проезжали Монте-Карло, значит, мои страдания выходили на финишную прямую. Я решил посмотреть, сколько еще остановок до цели, пересчитать их и отслеживать каждую.
Пропустить Канны и продолжить перемещение по Европе - от одной только мысли мне делалось дурно. Маршрут следования был нарисован на стене, я подошел поближе и начал отсчет.
Выяснить точное число станций до цели мне не удалось. Сначала я подумал, что это от усталости. Потом пригляделся и чуть не заплакал. Честно. Там было две станции с названием Канны.
Не одна за другой, как если бы это было в одном, но длинном городе, а через три или четыре. Разные города.
Какие Канны были нужны мне, я не знал. В вагоне, к тому времени, было уже пусто. Все сошли в Монако.
Я сел на место и приготовился кидать монетку, успокаивая себя, что 50% на успех это немало. Перед броском я выдохнул и затаил дыхание. Готовился к тому, что она встанет на ребро.
Вместо этого двери тамбура открылись и, сверкая золотым нимбом над головой, в вагон вошел ангел. Заиграла церковная музыка.
Ангел выглядел, как упитанная негритянка с баскетом KFC в руках. Она села у окна и начала есть жареную курицу. Собрание всех шаблонов об африканцах в одном месте.
Испугавшись, что она может оказаться видением, я тут же подбежал к ней и попросил прояснить ситуацию.
Оказалось, что первые Канны не мои. Мои вторые. А первые к тому же не Канны, а Кань, хотя произносятся и пишутся (привет половине непроизносимых звуков французской грамматики) почти одинаково, на слух хер поймешь. Путаница происходит еще и потому, что Канны тоже не Канны, а Кан. Итого имеем Кань и Кан. Я снова поскакал считать станции.
Эти два Каня меня так разозлили, что я потом посмотрел, откуда, блин, такая схожесть. Оказалось она от железнодорожной лени. Те, которые Кань, официально Кань-Де-что-то там. Но зачем тратить чернила? Сократим нах! Устроим для нищебродов в электричках цирк с конями!
Канны встретили меня вокзалом примерно в 23.15 вечера. Вроде бы здесь должна быть точка и счастливое окончание, вместе с душем и мягкой постелью? Не совсем.
Как я отмечал ранее, у нас были забронированы апартаменты. Это было главной засадой. В отличие от гостиницы, в холле не дежурил приветливый консьерж и у двери не стоял строгий швейцар. Полное самообслуживание квартирного типа, ключи от которой я должен был получить в местном турагентстве. Ну, вы уже догадались.
Половина двенадцатого ночи. Я понимал, что шансов мало, но все же раздобыл в, уже закрывшемся киоске, карту местных таксофонов.
По счастливой случайности продавец не ушел после закрытия, а сидел внутри за опущенными жалюзи. Я опознал его сквозь щель и в нее же проговорил слезную просьбу войти в положение.
Помолившись телефонному Богу, я, будучи прирожденным оптимистом, набрал нужный номер. Как вы знаете, телефонного Бога нет, поэтому, неудивительно, что я с грустью прослушал на трех языках, включая русский, сообщение на автоответчике. Оно заверяло меня, что я очень важен и любим, но только с завтрашнего утра. И не раньше.
Я покинул вокзал и вышел в ночь в легком недоумении. Куда? Как? Где? Какой тут штраф за бродяжничество?
Волоча за собой опостылевшие пакеты с килограммами рекламы, я прошел какое-то расстояние и плюхнулся за столик первого попавшегося полу уличного кафе. Пит - стоп, Формула один или что-то вроде.
Находилось оно напротив Дворца Конгрессов. В отличие от кровати, место работы не собиралось прятаться и если бы не ночь, уверен, тут же предложило бы поработать.
Я подкрепился, чем-то запил и решил, что надо ситуацию выправлять. Договорился с официантом о моих злосчастных пакетах, рюкзаках и прочем скарбе. Скинув груз, я смог если не летать, то хотя бы двигаться.
Первым делом я пошел посмотреть на мои недоступные апартаменты. Вдруг там какой сторож с ключами или гость, курящий на крыльце.
Дошел, посмотрел. Двор и дом понравились. Сторожа не было, гости не курили. Дверь не поддавалась. Звонков не было. Хорошо хоть недалеко, чуть ли не во дворах улицы Антиб.
Ок, подумал я, значит будут расходы и отправился искать гостиницы. Наверное, где-то в городе и стояла и плакала одинокая гостиница со свободными номерами. Но я был ограничен пешим перемещением, поэтому искал пристанище в центре.
Все мелкие отели, уже на входных дверях, предупреждали меня вывесками «мест нет» об отсутствии интереса к моей персоне. Через некоторое время я научился распознавать эти таблички на расстоянии. Сканировал входные двери издали, не приближаясь.
Отчаявшись, решил взять в заложники замешкавшегося портье и сунуть ему взятку. Он покрутил пальцев у виска и сказал, что сданы даже кушетки в холле. Потом добавил пару слов о моем слабоумии, раз я приехал в дни выставки без брони для проживания.
Исходя из ситуации, в которую я попал, несмотря на наличие брони, я вынужден был согласиться, что да, видать недалекого ума.
Я даже сунулся в пару гранд отелей на Круазетте. Один из них напрягся, поднатужился и таки нашел для меня свободный номер.
Говорят, если хочешь стать миллионером – представь, что ты уже миллионщик и живи, как если бы был им. Типа, не только визуализируй мечты, но и моделируй повадки. Закрепляй инстинкты. Учи рефлексы.
Жаль, автора этой идеи не было рядом, когда мне озвучили стоимость одной ночи.
Услышав сумму, я присел, и из-под стойки ответил, что, спасибо, обязательно возьму в следующий раз. Вот как только похолодает, так сразу и заселюсь, а пока тепло, чего вас беспокоить? С этими словами, я спиной вперед, медленно покинул холл и огородами ретировался.
Это, конечно, реально был какой-то люкс-перелюкс. И наверное того стоил. Но я был не один. Моя внутренняя жаба возмутилась от одной мысли о трате таких денег и категорически перекрыла дыхательные пути. Да и не было у меня с собой столько.
Я вернулся в кафе. Ну, думаю, ладно. Кафе, так кафе. Выпивка и еда – это уже хорошо.
- Будете еще что-нибудь? – подошел официант. – Мы в час закрываемся. Последний заказ.
На часах было без пятнадцати. Час. Я пообещал себе по возвращении в Москву, обязательно найти экстрасенса. Что-то карма начала пошаливать.
Я забрал свои триста сорок пакетов и поинтересовался у официанта, что еще в городе работает в такой час. С условием, что оно не закрывается, например в два.
Официант радостно начал описывать мне всякие клубы, потом осекся и внимательно посмотрел на мою одежду.
Ну да, три дня. Немножко бомжеват, с кем не бывает.
- Знаю, знаю. Самому противно. Перефразирую вопрос. Что работает до утра и без фейсконтроля? - я и не стал вынуждать парня мычать о моем непрезентабельном виде.
Парень оживился и сказал, что у них есть замечательная улица с круглосуточными питейными и музыкальными заведениями. Все они очень демократичны, рады любым гостям и не зациклены на дресскоде.
«Ладно, что делать. Показывай где эти бомжатники» - подумал я, но вслух озвучил только просьбу показать дорогу.
Парень сказал, что это совсем рядом и на пальцах объяснил мне путь. Мне показалось, что я его понял.
И конечно, той ночью я ее не нашел. Фантастика.
В следующие дни, я, даже если не хотел, натыкался на нее и утром и вечером, а в ту ночь я, обвешанный своими сокровищами, стер ноги по колено в поисках. Зато теперь я верю в параллельные миры, пространственные коллапсы и эфемерность всего сущего.
Где-то час я потратил на поиски. Можно было еще, но мой внутренний вьючный ишак, сказал «Стоп! Баста!», сделал последний вздох и скончался. Нести груз стало некому.
Улицы были пустынны, все заведения закрыты. Даже в окнах не горел свет. Можно было ложиться прямо на проезжую часть.
По правде говоря, от усталости я был готов и на это, но заменивший ишака внутренний интеллигент, категорически возражал. Заставил меня вспомнить, что на набережной Круазетт были скамейки, и велел отправляться туда. Спасибо, что хоть с пакетами помог.
Скамейки стояли через каждые двадцать метров по всей длине набережной. Мигающая подсветка перебирала цвета радуги. Я выбрал скамейку, которую цветомузыка освещала максимально интенсивно, разложил свои сумки, открыл рюкзак и достал книжку. Как сейчас помню, это был Стивен Фрай «Как творить историю».
