Как идола, молю я дверь:
«Не пропускай беду!».
Кто воет за стеной, как зверь,
Кто прячется в саду?
Анна Ахматова
***
Первые шестнадцать лет моей жизни прошли в селе. Мы с родителями жиле в небольшой деревянной хате, обнесенной деревянным же забором.
Летом, когда занятия в сельской школе заканчивались, я на целый день оставалась в хате одна. Родители уходили на работу спозаранку. Папа работал разливщиком стали на металлургическом комбинате, мама — пекарем на хлебокомбинате.
До вечера я пропадала на улице со сверстниками: играли в прятки, казаков-разбойников, “городки”, бегали в лесок за селом по ягоды. Не было в наше время планшетов, компьютеров со смартфонами и пресловутого интернета. Современным детям меня не понять.
В разгар того лета наступили дождливые дни. Лило с утра до ночи, страшное черное небо разрывали всполохи молний и тяжелые раскаты грома. Родители запрещали мне гулять с друзьями из страха, что меня убьет молнией, от тоски я разве что на стену не лезла. На улицу не выйдешь, дома заниматься совсем нечем.
В один из злосчастных дождливых дней я по обыкновению маялась в четырех стенах. Было около четырех часов пополудни, родители возвращались домой в шесть вечера. Все книжки, которые у нас были, я давно перечитала по многу раз и теперь не знала, чем себя занять.
Я сидела у окна, смотрела на стекающие по стеклу мутные потоки дождевой воды и тосковала. Эпицентр грозового фронта ушел далеко от села, молнии полыхали на горизонте. Вдалеке устало ворчал гром.
В пять вечера заметно стемнело. Я побаивалась сидеть в темноте и пошла зажечь масляную лампу. Электрическое освещение в село тогда еще не провели, освещали мы дома по старинке: кто жил бедно, обходились свечами и лучинами, лампы вроде нашей были не у многих.
Заправляя лампу маслом, я услышала снаружи душераздирающий вой. Я знаю, как воют волки и бродячие псы, сто раз слышала и привыкла. Этот же вой не был похож ни на что, мне известное. Уверена, ни одно живое существо не может так выть — противоестественно устрашающе.
Наводящий жуть вой повторился дважды. В первый раз мне показалось, шел он из-за угла хаты, во второй — с крыши, проникая через печную трубу. Я перепугалась и дрожала всем телом от мысли, что та тварь сумеет пробраться в дом. Кто-то не поверит мне и скажет: “Это голодная собака забрела во двор и подвывала, выклянчивая поживу, а у страха глаза велики. Испугалась девочка, вот и выдумала себе чудовище”.
Вы правы. Я на самом деле испугалась, но ничего не выдумала. Напомню, наш дом огораживал забор: достаточно высокий и крепкий. Никакая собака не могла перемахнуть через него, равно как и проломить доски. Сторожевого пса мы не держали, красть у нас было нечего, да и случаев таких в селе прежде не случалось. Не верится мне, что в тот день я слышала именно оголодавшую дворнягу.
Тварь провыла в четвертый раз. За мутным окном промелькнул громадный темный силуэт. Оно подбиралось к двери! Застыв как вкопанная, я услышала царапающий звук когтей по дереву. От страха выронила бутыль с маслом для лампы выскользнула из моих рук и разбилась вдребезги.
Я попятилась, отступая от запертой на замок и засовы двери. Против того, что затаилось вне дома были бессильны любые, даже самые надежные запоры. Сквозь стихающий шум дождя я ясно слышала тяжелое, сиплое дыхание той твари и как она со свистом втягивала воздух, обнюхивая дверь. Чуяла, что внутри дома забилась в угол до смерти перепуганная девочка-подросток. Но в хату отчего-то не врывалось.
Я тихонечко сидела в углу, зажав уши руками, и старалась не издавать ни звука. Даже не дышать. А тварь преспокойно засела на крылечке, царапала дверь и обнюхивала стены хаты. Выжидала ли она, что я ошалею от страха, и совершу что-нибудь очень глупое (выйду из дома, устыдившись своей слабости, и попаду к ней в лапы), или просто питалось вызванным ее воем страхом — мне неизвестно.
Я не сглупила и не вышла навстречу верной смерти. Потому и осталась жива. Твари за дверью надоело дожидаться меня и она убралась восвояси. На поиски более легкой добычи, пуганув меня на прощание коротким злым рыком. И все равно я просидела в углу еще несколько минут, боясь пошевелиться. Вдруг оно вернется.
Откуда та тварь пришла, куда подевалась и почему не пробралась в дом — вопросы без ответов. Я не пыталась разобраться в происшедшем, постаралась выбросить все из памяти и забыть. Потом, спустя годы, я вычитала в одном эзотерическом журнале о домашней магии и обрядах, что нечистые существа не могут просто так проникнуть в жилище. Энергетика живущих в доме людей, особенно если они любят и уважают друг друга, окружает дом непреодолимой защитой. Но это было потом. В другой жизни.
Когда с работы вернулись мама и папа, они заметили, что я напугана до смерти и стали расспрашивать, что случилось. Я наврала, что испугалась грозы и случайно разбила бутыль с маслом. Родители ласково пожурили меня за малый проступок, строго наказывать не стали. Меня мучила совесть, что пришлось утаивать от них правду, но я молчала. Они так и не узнали, что приходило к нашему дому в их отсутствие. И уже не узнают.
Я решилась рассказать о том случае только сейчас благодаря моим детям. В этом году у нас с мужем “золотая свадьба”. Дети тайком сделали нам неожиданный подарок: проехали по местам, где мы жили, и сняли любительский романтично-документальный фильм. Увидев на экране забитый сорняками пустырь, где когда-то стоял дом моих родителей, я вспомнила, что произошло со мной давным-давно.
Тогда мне и захотелось поделиться воспоминанием с другими людьми. Вдруг кто тоже пережил подобное, но боялся рассказать из нежелания выставить себя на посмешище, и эта история поможет ему освободиться. Если такой человек прочтет мой рассказ, знайте — вы не одиноки. И вам ничего не почудилось.
