Горячее
Лучшее
Свежее
Подписки
Сообщества
Блоги
Эксперты
Войти
Забыли пароль?
или продолжите с
Создать аккаунт
Я хочу получать рассылки с лучшими постами за неделю
или
Восстановление пароля
Восстановление пароля
Получить код в Telegram
Войти с Яндекс ID Войти через VK ID
Создавая аккаунт, я соглашаюсь с правилами Пикабу и даю согласие на обработку персональных данных.
ПромокодыРаботаКурсыРекламаИгрыПополнение Steam
Пикабу Игры +1000 бесплатных онлайн игр
Станьте Детективом! Решайте логические головоломки, чтобы найти преступника! 
Множество уровней и интересных историй! События и задачи дня!

Тебе предстоит раскрывать массу разных дел, в этом тебе поможет известный всем сыщикам метод дедукции.

Детектив - логические головоломки

Головоломки, Казуальные, Логическая

Играть

Топ прошлой недели

  • Oskanov Oskanov 8 постов
  • alekseyJHL alekseyJHL 6 постов
  • XpyMy XpyMy 1 пост
Посмотреть весь топ

Лучшие посты недели

Рассылка Пикабу: отправляем самые рейтинговые материалы за 7 дней 🔥

Нажимая кнопку «Подписаться на рассылку», я соглашаюсь с Правилами Пикабу и даю согласие на обработку персональных данных.

Спасибо, что подписались!
Пожалуйста, проверьте почту 😊

Новости Пикабу Помощь Кодекс Пикабу Реклама О компании
Команда Пикабу Награды Контакты О проекте Зал славы
Промокоды Скидки Работа Курсы Блоги
Купоны Biggeek Купоны AliExpress Купоны М.Видео Купоны YandexTravel Купоны Lamoda
Мобильное приложение

Вертолетчики

С этим тегом используют

Вертолет Авиация Полет История авиации Гражданская авиация Пилот Военная авиация Все
287 постов сначала свежее
61
garik23
garik23
4 года назад

БОРТЖУРНАЛ N 57-22-10. Памяти ВВС СССР.Ч.2⁠⁠

Начало БОРТЖУРНАЛ N 57-22-10. Памяти ВВС СССР.Ч.1

БОРТЖУРНАЛ N 57-22-10. Памяти ВВС СССР.Ч.2 СССР, ВВС, Мат, Вертолетчики, Военные мемуары, Длиннопост

НАБЕГАЮЩИЙ ПОТОК


Зима 1985 года. Близится Новый год. По всему фронту перестройки разворачивается наступление на алкоголизм.


Государственные потоки радости резко пересохли, и армия перешла на внутренние резервы. И вот, однажды вечером молодые борттехники попробовали нечто. Эту мутную жидкость - спирт, слитый из системы - принесли друзья с Ми-6.


Эта гадость имела вкус фотопроявителя и запах резины. Но нужно же когда-нибудь начинать - и лейтенанты выпили противообледенительную смесь, закусив китайской тушенкой "Великая стена".


Утром после завтрака, уже забравшись в кузов машины, борттехник Ф. почувствовал, что его кишечник начал жить самостоятельной бурной жизнью. На середине пути к аэродрому, после энергичной тряски по ухабам, борттехник понял, что, если он не выбросится из машины, позор неминуем.


Но выбраться из плотной укладки тел в меховых куртках и унтах, обдуваемых вихрящейся за машиной зимней пылью, было невозможно. Усилия, которые требовались для этого, неминуемо бы вызвали преждевременное освобождение от страданий.


Так он не терпел никогда! Машина подъехала к штабу, сочувствующие пассажиры уже пропустили его к борту, и он десантировался, не дожидаясь полной остановки.


Возле штаба в ожидании построения уже собралась толпа офицеров. Тут же кучками стояли вольнонаемные женщины. Борттехник, обогнув толпу, и оставив ее за спиной, полетел, шурша собачьими унтами, по тропинке к покосившемуся "скворечнику" на самом краю лесочка.


Здесь требуется небольшое техническое отступление: для облегчения жизнедеятельности летчика, на зимних "ползунках" (по сути - меховой комбинезон без рукавов) сзади предусмотрен треугольный клапан на "молниях", расстегнув которые, летчик может выполнить "контрольное висение", не снимая "ползунков".


Возвращаясь к борттехнику. На своем стремительном пути он проделал сложную работу - расстегнул "молнию" меховой куртки, завел руки за спину, под куртку, нащупал "молнии" "туалетного" клапана, и расстегнул их до упора, чтобы не тратить время в тесной будке. (Может быть, он надеялся, что тяжелая куртка, прижав клапан сверху, не даст ему отпасть. Но, если честно, в этот страшный момент он даже не думал о проблеме внешнего вида.)


Все эти операции страждущий борттехник проделал столь быстро, что потом еще с десяток метров несся по тропинке к заветной дощатой дверце, размахивая руками. Поглощенный стремлением к цели, он даже не слышал хохота толпы, которая наблюдала вид сзади.


Поскольку борттехник летел вперед с большой скоростью, расстегнутая куртка, вздыбленная набегающим потоком, освободила клапан.


Клапан, в свою очередь, отвалившись, открыл огромную треугольную дыру, в которой, как в люке скафандра коленвалом крутились ягодицы бегущего борттехника, обтянутые пронзительно голубыми китайскими кальсонами.


Когда счастливый борттехник вышел, полк встретил его аплодисментами.

СЕМЕРО И ОДИН


После Нового Года лейтенантам, живущим в общежитии, выделили трехкомнатную квартиру в ДОСах (дома офицерского состава). Лейтенанты не знали - радоваться им или печалиться. В плюс переезда записывалось то, что ДОСы были много ближе к столовой, чем общежитие, находящееся в нижней половине поселка, по ту сторону железной дороги.


Минус же был в том, что лейтенантам, уже обжившим комнаты на двух человек, предстояло ввосьмером занять маленькую квартирку в панельной "хрущовке" - а это уже пахло (в прямом смысле слова) обыкновенной казармой. Лейтенанты даже начали, было, отнекиваться, но аргумент командования - "зато теперь утреннюю физзарядку на стадионе пропускать не будете" - перевесил все доводы "против". Пришлось переезжать. Вернее - переходить через весь поселок с узлами и коробками, поскольку машину выделить забыли.


Военная квартира не удивила уже привыкших к армейскому быту лейтенантов. Ободранные обои, ржавая сантехника, комнаты без дверей, электросчетчик с "ломом" (проволочка, тормозящая диск счетчика), батареи пустых пыльных бутылок - и запах, будто на портянки недельной носки сходили по-маленькому все коты городка.


Лейтенанты, свалив вещи в большой комнате, начали делить жилплощадь. Борттехнику Ф. приглянулась маленькая, ближайшая к входной двери комната. Ему очень хотелось поселиться, наконец, одному, и оборудовать себе гнездышко, в котором он чувствовал бы себя, как дома - кровать, стул, стол с настольной лампой - достаточно для вечернего счастья. Ради этого богатства он пошел на авантюру.


- Слушай сюда, - сказал лейтенант Ф. командирским голосом. - Вы семеро занимаете две дальние комнаты. Четверо - в большой, трое - в той, что поменьше. Ну, а я, несчастный, буду одиноко ютиться в этой махонькой.


Семеро недовольно зашумели - говорили о какой-то справедливости, предлагали странные вещи - вроде жребия. Лейтенант Ф., выслушав мнения, отмел их уверенным взмахом руки.


- В любом ином случае, товарищи лейтенанты, вы были бы правы. Но не в этом. И все потому, что у мистера Фикса есть план, который не пришел в голову ни одному из вас. Восемь молодых людей нуждаются в общении с прекрасным полом. И где же, как не в этой маленькой комнатке возле самой входной двери, рядом с ванной и туалетом должно быть дежурное помещение? Ну а смотрителем, поддерживающим боеготовность вверенного ему помещения, буду я - тот, кому принадлежит эта прекрасная идея. Кто против?


Логика была неопровержима, и лейтенанты, помявшись, согласились. Они даже начали прикидывать, какие шторки повесить на окна, да и коврик на пол неплохо - хотя бы отрез на парадную шинель постелить...


Только пессимист лейтенант Л. язвительно сказал лейтенанту Ф:

- Что-то маловато доводов в пользу твоего роскошного существования.


Лейтенант Ф. вздохнул и вынул из стопки принесенных с собой книг одну - толстую в твердой синей обложке, на которой тусклым золотом отсвечивало грозное слово "САМБО".

- Вот он, - сказал лейтенант, - мой самый веский аргумент.


Самбо - как и другие боевые искусства (кроме года занятий боксом) - он не знал, и купил книжку недавно в букинистическом отделе книжного магазина. Но до армии лейтенанты, учившиеся на разных факультетах огромного института, не были знакомы друг с другом, и лейтенант Ф. мог врать свободно.


- Когда обживемся, начну обучать вас самообороне без оружия, - сказал он. - Или кто-нибудь хочет проверить мое искусство?

- Вот так всегда, - проворчал лейтенант Л. - Чуть что, сразу в морду...


И семеро двинулись обживать две комнаты отведенные им "самбистом".

А лейтенант Ф., в очередной раз подивившись человеческой доверчивости, внес вещи в завоеванную комнату.


МАЛЕНЬКИЙ


Вскоре представился случай опробовать "дежурное" помещение. Кто-то из жильцов ушел в наряд, койка его пустовала. Воспользовавшись этим, лейтенант С-ханов привел в квартиру не очень юную особу, с которой познакомился несколько дней назад на танцплощадке городского парка.


Вечером он договорился с сожителями, что явится с пассией как можно позже, и к этому времени в квартире должно быть темно и тихо. "Можно храпеть, чтобы не испугать девушку", - сказал он непонятную фразу и удалился.


К назначенному времени все было готово. Лейтенант Ф. перебрался в большую комнату и занял временно свободную кровать. Потушили свет. Лейтенанты, лежа в койках, негромко переговаривались в темноте - все ждали испытания комнаты, чтобы, когда настанет очередь каждого, знать, как все это слышится со стороны, и учесть ошибки первопроходца. Его дело осложнялось тем, что комната до сих пор не имела двери - только жалкая занавеска отделяла пространство комнаты от остальной квартиры.


Вскоре в замочной скважине тихо заскребся ключ. Все замерли. Дверь, скрипнув, отворилась, возник шепот лейтенанта С-ханова:

- Проходи вдоль этой стенки, здесь все ботинками уставлено...


Двое пробрались в комнату, щелкнул выключатель, и занавеска озарилась потусторонним светом.


К разочарованию подслушивающих, кроме визга панцирной сетки они ничего не услышали. К тому же, все произошло неожиданно быстро, без прелюдий - лейтенант С-ханов уложился в норматив сборки АК-47. Его партнерша вообще ничем не выдала своего присутствия. Лейтенанты даже возмущенно всхрапнули, но тут же затихли, услышав, наконец, женский голос.


- Да, - вздохнула женщина башкирского лейтенанта, шурша одеждами. - Маленький ты, Фарид...


Лейтенанты напряглись, прислушиваясь.

- Чего это маленький? - недоуменно спросил лейтенант С-ханов. - Метр семьдесят я - тебя-то уж повыше буду! (Судя по стуку пяток, он соскочил с кровати.) Вот встань прямо, спиной прижмись к моей. Голову подними... Видишь? Ты на пять сантиметров меньше.


- Маленький, маленький...

- Да что ты заладила - "маленький", "маленький"! - разозлился лейтенант, срываясь с шепота в голос. - Видела ведь, что я не дядя Степа, блин! Чего теперь бубнить! Не нравится, вали отсюда, - разошелся обиженный любовник. - Иди, иди давай, может великана встретишь! Маленького нашла, твою мать!

- Да я не это имела в виду... - уже в коридоре сказала женщина.


Кровати в двух комнатах тряслись, лейтенанты крякали, сдерживая рвущийся смех.

Когда захлопнулась входная дверь, темнота взорвалась хохотом. Лейтенант С-ханов включил в коридоре свет, вошел в большую комнату:

- Нет, слыхали, а? Дюймовощка нашлась, блядь! Гулливера ей подавай!


Увидев в проеме двери кривоногий силуэт в трусах и сапогах, комната захрюкала.

- Не это она имела, видите ли... - продолжал брюзжать обиженный. - А что она имела, корова?..


Вдруг он осекся. Понимая, но все еще не веря своей догадке, выдохнул:

- Ах ты...

- Да, Фарид, - сказал лейтенант Ф. - Именно это. Она имела то, что имела. Опозорил авиацию, тэчист мелкокалиберный, гнать тебя из нашей квартиры!


- Убью суку! - стукнул по косяку кулаком лейтенант С-ханов. - Да у нее просто манда развальцована - на такой зазор никаких допусков нет! Ржите, ржите, вы все там потонете, как те трактор с трактористом!..


- Ох-хо-хо-хо! -ржала вся квартира, и кровати стучали об стенки...

НОВЫЕ ФИЛЬТРЫ


Однажды вертолет борттехника Ф. закатили в ТЭЧ на регламент. К тому времени за бортом ?22 был закреплен механик Разбердыев (Оразбердыев - спустя двадцать лет уточняет лейтенант М., но лейтенанту Ф. уже поздно исправлять свое произношение). В ТЭЧи не хватало собственных специалистов, и механику, прибывшему вместе с бортом, доверили поменять на родной машине топливные фильтры.


Разбердыев, которого этому учили в учебке, кивнул, взял новые фильтры и полез наверх. Когда его работу проверили, все было в порядке - все завернуто, законтрено, старые фильтры лежали в ведре с керосином. Механика похвалили и отпустили ловить мышей.


На следующее утро борттехник Ф. проспал и явился на аэродром, когда его вертолет уже выкатили из ТЭЧи. Входя на стоянку, борттехник увидел, что в кабине его машины сидит экипаж и явно готовится к запуску без него.


Он ускорил шаг, потом побежал, надеясь успеть и тем смягчить упреки в нарушении воинской дисциплины. Послышался нарастающий вой запускаемого двигателя. Лопасти винта уже начали набирать обороты. Вдруг борттехник увидел, как из-под капотов двигателей повалил белый дым, а через секунду пыхнуло пламя. Продолжая бежать, он заорал, давая руками отмашку. Его жесты увидели.


Вой стих, лопасти остановились, пламя исчезло, только дым еще сочился из-под капотов.


Борттехник влетел в кабину с криком:

- У вас движки горят! Кто-нибудь перед запуском открывал капоты? Там, наверное, тэчисты ветошь забыли.


Летчики, переживая свою вину, молча полезли наверх. Открыли капоты. Двигатели были залиты керосином, который почему-то шел верхом через топливные фильтры. Борттехник попытался вынуть фильтры, но они не поддавались. Он поднапрягся и, сдирая кожу на пальцах, извлек из гнезд топливные фильтры - как и положено новым, они были герметично запаяны в полиэтилен!


Летчики в недоумении смотрели на фильтры.

- Привет от Разбердыева, - сказал борттехник. - И больше без меня не запускайтесь.



ИМЕННАЯ КУРТКА


Однажды полк посетил генерал Третьяк. Как это всегда бывает, командующему понадобилось куда-то слетать. Неизвестно почему, выбор командира полка пал на 22-й борт.


Он подошел к вертолету, посмотрел на его закопченный бок и сказал лейтенанту Ф.:

- Повезем командующего. Борт помыть в течение часа. - И, уходя, добавил: - И не керосином, а порошком! Сейчас вам пришлют бойца в помощь.


Вскоре прибыл ефрейтор Зейналов - воин азербайджанской национальности. Лейтенант Ф. поставил ему задачу: налить в большой цинк керосина, бросить туда тряпку, поджечь, набрать в ведро снега, нагреть воды, принести порошка, щетку, губку и отдраить борт.


Зейналов выслушал и сказал:

- Нэт.

- Нэт? - удивился борттехник. - Что еще за хуйня?...

- Мущына не может мыть, - с наглым достоинством сказал навсегда чумазый Зейналов. - Это дэло женщына.

- А я, по-твоему, кто? - ласково спросил борттехник, придвигаясь.

- Нэ знаю, - пятясь, пробормотал сын Кавказа. - Вода кипятить буду, мыть нэ буду.

- Ты дыни любишь? - спросил борттехник.

- Лублу.

- А я нэ лублу, когда мне их вставляют! - заорал борттехник. Но он уже понял, что Зейналов сейчас непобедим. - Ладно, иди, воду грей,  потом поговорим.


Потом борттехник елозил по борту губкой и собственным телом, скользя унтами на обледеневших пилонах, оттирая копоть выхлопа, потеки керосина и масла. Через час борт блестел как новорожденный.


Зейналов млел у догорающего керосинового костра, борттехник мрачно курил, держа сигарету красными замерзшими пальцами. Вода, щедро заливавшаяся в рукава куртки, уже леденила остывающее тело. Куртка, еще недавно новая и синяя как небо, была покрыта пятнами сажи и разводами порошка, вода, пропитавшая ее, уже замерзла, и борттехник, покрытый грязной ледяной коростой, напоминал сгоревший среди зимы дом, над которым поглумились пожарные.


Подъехал "уазик". Лейтенант Ф. шагнул навстречу, поднимая руку к обледеневшей шапке и, доложил, глядя между командиром и командующим:

- Товарищ командир! Вертолет к полету готов. Борттехник, лейтенант Ф.

- Молодец, сынок, постарался, - услышал он голос командующего. - Майор, сгоняй-ка, привези лейтенанту новую куртку, и горячего чаю в термосе.


Полет прошел нормально. На прощание командующий тепло пожал ему руку и поблагодарил за хорошую службу - у лейтенанта даже мелькнула мысль о грядущем ордене.


На следующее утро лейтенант Ф. явился на построение в новой куртке и с хорошим настроением. Но когда, после обязательной болтовни, были отпущены прапорщики, лейтенант почуял неладное. И командир полка не обманул его ожиданий.


- Я вообще не понимаю, что у нас тут происходит, товарищи офицеры. Что это за боевое подразделение, которое может развалить в считанные месяцы один человек. Командир первой эскадрильи!

- Я! - сказал майор Чадаев.

- Что вы скажете о лейтенанте Ф.?

- Работает без замечаний, товарищ подполковник.

- Интересная формулировка. То он не отдает честь командиру полка - ну просто в упор не видит, то докладывает с трехэтажным матом, то я ловлю его с трехдневной щетиной... Кстати, я поручил командиру звена майору Гуле каждое утро проверять лейтенантскую выбритость.


Майор Гула, доложите, если вам не обидно.

- Постоянно выбрит, товарищ подполковник.


- Второе. Из библиотеки мне поступил список должников. Всех пропускаю, но вот лейтенант Ф. не сдал в библиотеку - вслушайтесь, товарищи офицеры! - подшивку журнала "Театральная жизнь" (откуда ЭТО вообще в нашей библиотеке?) и "Современную буржуазную философию"! Теперь понятно, почему вчера случилось то, что произошло. Это я плавно перехожу к третьему.


Подъезжаем мы с командующим к 22-му борту. Выходим. Вокруг бардак, ведра, лужи, какой-то пленный француз у костра греется, даже не встал.


И в этих условиях подваливает к нам грязный в доску лейтенант Ф. - таких грязных вы никогда не видели! - и докладывает, что он, видите ли, к полету готов! К какому, нахуй, полету в таком невменяемом виде, я вас спрашиваю?


И после этого командующий вставляет мне дыню за то, что у меня офицеры сами борта моют! А кто, я, что ли должен мыть? Вы сами знаете, как в крайний год этого... ускорения обострилось национальное самосознание наших казбеков.


Если так пойдет и дальше, офицерам придется и в солдатских казармах мыть. Не заниматься же рукоприкладством и прочими неуставными взаимоотношениями, как поступил недавно старший лейтенант Кормильцев!


Но это трудное положение - не повод позорить весь полк перед командующим. Вот и подумайте всем полком, как сделать из лейтенанта Ф. настоящего офицера - для этого он сюда и прислан. Удивительно, что с его буржуазно-театральной философией не было ни одной предпосылки (плюет через плечо)... Всё, свободны! Командиру эскадрильи придумать наказание и доложить.


А лейтенанту Ф., геройски помывшему борт, сдать свою именную куртку в музей ВВС - то бишь на склад.

УЧЕНИЯ


В феврале 1986 года в округе начались крупные учения. Магдагачинский полк, приданный 13-й десантно-штурмовой бригаде, принял в них участие полным составом.


Его задачей было перебросить технику и личный состав бригады к китайской границе, на аэродром под Благовещенском.


Борт ?22 готовился к учениям. Задача была поставлена простая - полет строем, поочередная посадка на полосу аэродрома назначения - вертолет катится по полосе, борттехник с правым выбегают, открывают задние створки, уазик с бойцами съезжает и сворачивает с полосы вправо (или, если смотреть по полету - влево, чтобы не попасть под хвостовой винт), створки закрывают, прыгают в вертолет, он взлетает, за ним уже катится следующий.


Борттехник Ф. тренировал водителя уазика въезжать в грузовую кабину и быстро выезжать из нее. Уазик постоянно срывался с направляющих. Наконец, когда один раз все прошло удачно, борттехник решил, что навык прочно закрепился в мозжечке бойца, и прекратил тренаж.


Наступил день учений. В Ми восьмые загнали уазики с четырьмя бойцами, Ми шестые приняли на борта более тяжелую технику и десант. Полк запустился и пошел на взлет. Такого борттехник Ф. никогда не видел, и уже не увидит. В небо поднялись три эскадрильи Ми-8 и эскадрилья Ми-6 - рой под сотню машин закрыл солнце.


Небо шевелилось, ползло, гудело, выло, трещало, серый саранчовый шлейф еще волок хвост по земле - взлетали один за другим крайние вертолеты. Армада, разворачиваясь на юг, начинала движение к китайской границе, и это было похоже на неумолимо собирающуюся грозу - казалось, такая сила могла спокойно переползти границу и, даже теряя машины одну за другой, дойти до Пекина в достаточном для победы количестве.


Поднявшись, двинулись. Строй растянулся на приличную дистанцию.


Ми шестые шли выше, восьмерки неслись на пределе, огибая рельеф, чтобы не светиться на локаторах предполагаемого противника.


Борт ?22 пилотировал капитан Божко, имевший за плечами Афган. Он откровенно наслаждался полетом - бросал машину с сопок вниз, сшибал колесами верхушки сосен, завидев "учебный" танк, заводил вертолет на боевой, имитировал пуск, бормотал "цель уничтожена!" - обиженные танкисты показывали неприличные жесты, но на всякий случай ныряли в башню.


Борттехник Ф., у которого от такого полета сердце и другие внутренности прыгали от пяток до горла, конечно, тоже наслаждался, но периодически с тревогой вспоминал о своем грузе - распятом на тросах уазике с четырьмя бойцами.


После очередной "атаки" по особенно крутой траектории, и с перегрузками на выходе, он услышал глухой щелчок в грузовой кабине. Потом послышались перекрывающие шум двигателей крики.


- Что они там - боятся или радуются? - сказал командир. - Выгляни, посмотри, может, обделались?


Борттехник открыл дверь в грузовую кабину. К его удивлению, бойцов в уазике не было.


Выбравшись в салон, он увидел, что все четверо лежат за уазиком, упираясь ногами в стенки и в бардачки на створках, а руками - в уазик, сорвавшийся с растяжек. Лица атлантов были перекошены, тела периодически амортизировали, сжимаясь в такт изменениям тангажа.


Борттехник забежал в кабину, вкратце обрисовал ситуацию. Командир виновато вздохнул и перевел вертолет в ровный полет - авиагоризонт замер в нейтральном положении.


Сели удачно, створки открылись, уазик с четырьмя измученными бойцами выпрыгнул на полосу, свернул вправо и умчался, очумело виляя. На бегу закрыли створки, запрыгнули, взлетели.


А за ними все садились и садились вертолеты. Учения продолжались...

ФИЛОСОФИЯ ТРЯПКИ


Кроме экипажа вертолета в четырехместной гостиничной комнате живет пехотный полковник. Он все время ходит в туалетную комнату - стирает носки, трусы, майку, чистит китель, ботинки; перед сном развешивает свои многочисленные одежды на плечики, на спинки стула и кровати. Очень аккуратен, всегда причесан и выбрит.


За окном идет снег. Послеобеденный отдых экипажа. Борттехник Ф. лежит на кровати и читает "Братьев Карамазовых".


Полковник сидит на кровати и смотрит на читающего борттехника. Потом оглядывается на стол. На столе лежит тряпка. Полковник обращается к борттехнику.


- Лейтенант, все хочу спросить. Насколько я понимаю, работа в воздухе требует особенной внутренней и внешней дисциплины. Так?


Лейтенант кивает, не отрываясь от книги.


- Тогда объясните мне, как вот этот постоянный бардак, вас окружающий, может сочетаться с такой ответственной работой? Как вы можете спокойно читать Достоевского, когда на столе с утра валяется тряпка?


Лейтенант отводит книгу от лица, смотрит на полковника.


- Все дело в том, товарищ полковник, - говорит он, - что тряпка - вещь совершенно несущественная, а посему определенного места не имеющая. Тряпка - она на то и тряпка, чтобы валяться - именно это наинизшее состояние характеризует ее как последнюю ступень в иерархии вещей. Она всегда на своем месте, куда бы ее ни бросили. Но нам-то с вами не все равно, верно? Одно дело - тряпка на столе, и совсем другое - под капотами двигателей вертолета. В этом случае она может стать фактором летного происшествия, - однако, называться она будет уже не тряпкой, а предпосылкой. Улавливаете разницу? - он строго поднял указательный палец. - Здесь-то и зарыта философия боевой авиации.


- Однако! - сказал полковник, вставая, - Однако, у вас подозрительно неармейский склад ума, товарищ лейтенант. И это сильно навредит вашей дальнейшей карьере.


Он взял бритву и полустроевым шагом покинул комнату. Когда дверь за ним закрылась, командир с праваком, притворявшиеся до этого спящими, зашлись в поросячьем визге.

Автор : Фролов Игорь Александрович .Участие -Афганистан.Звание: Старший лейтенантРод войск: ВВС

БОРТЖУРНАЛ N 57-22-10. Памяти ВВС СССР.Ч.2 СССР, ВВС, Мат, Вертолетчики, Военные мемуары, Длиннопост

http://artofwar.ru/f/frolow_i_a/

Показать полностью 1
СССР ВВС Мат Вертолетчики Военные мемуары Длиннопост
5
88
garik23
garik23
4 года назад

БОРТЖУРНАЛ N 57-22-10. Памяти ВВС СССР.Ч.1⁠⁠

БОРТЖУРНАЛ N 57-22-10. Памяти ВВС СССР.Ч.1 СССР, ВВС, Вертолетчики, Амур, Мат, Длиннопост

За те два с половиной года, которые в буквальном смысле пролетели в небесах Приамурья и Афганистана, борттехник вертолета Ми-8 (в дальнейшем - просто борттехник Ф.) собрал небольшую коллекцию забавных историй. Почти два десятка лет пролежали они в темном углу памяти, и только теперь он предлагает эти истории твоему благосклонному вниманию, читатель.


(Автор предупреждает, что в тексте встречается ненормативная лексика).

В качестве эпиграфа - история, найденная в Интернете:


"Есть в Амурской области два населенных пункта, которые имеют названия Магдагачи и Могочи. Так вот, был в Магдагачи вертолетный полк. И тут в период всеобщего развала и сокращения армии приходит кодограмма - полк расформировать. Сказано - сделано. Солдат распределили по другим частям, офицеров тоже, кто выслужил свое - на пенсию, казармы сравняли с землей, все, что плохо лежало - распиздили, вертолеты перегнали. И тут приходит еще одна кодограмма - ошибочка вышла, оказывается, полк надо было расформировывать в Могочи (там тоже был вертолетный полк)".


И в дополнение - цитата из письма однополчанина:


"...Все вертолеты просто списали, выстроили в две линейки на нашей стоянке, поснимали оборудование. В августе пригнали с Новосибирска специальную машину со здоровенными ножницами, и эта тварь за 2 часа порвала все 24 (столько их осталось) наших вертолета на маленькие куски. А мы стояли, и, глотая слезы, смотрели на всю эту гадость. Когда все закончилось, довольный машинист вылез и сказал "Ну как я их?".


После таких известий не оставалось ничего другого, как взять и вспомнить все. С самого начала.


Чтобы исчезнувший полк (один из многих) воскрес хотя бы частично - и продолжал жить уже независимо от моей ненадежной памяти. И назло той силе, которая стерла его с лица земли.

ОСЕНЬ В МАГДАГАЧИ


1985 год. Амурская область, поселок Магдагачи, вертолетный полк. Несколько лейтенантов-двухгодичников после окончания Уфимского авиационного института прибыли для прохождения службы.


Маленький поселок при железнодорожной станции лежит среди мелкорослой амурской тайге. Желтеют березы, краснеет черемуха, синеет небо. Деревянные тротуары, чистые лужи. Пахнет горящей на огородах картофельной ботвой. Осень.


Устроились в сыром, холодном офицерском общежитии. Спали, укрывшись поверх одеял новыми плащ-накидками - спасало от сырости. Совсем немного времени оставалось до антиалкогольного указа, и в магдагачинских магазинах еще стояли бутылки спирта "этилового питьевого". Вечера коротали под жареную картошку и спирт. Приняв на грудь, писали на родину длинные письма типа: "Сейчас ночь, на аэродроме тихо, только потрескивают остывающие пулеметные стволы". Дни проводили в учебном ангаре на стоянке, лениво перелистывая инструкции по эксплуатации вертолета. Устав от учебы, играли в "коробок" или гуляли в пристояночном леске.


Однажды, когда лейтенант Ф. от скуки решил углубиться в инструкцию, ангар потрясли глухие удары. Выбежав на улицу, лейтенант застыл. Открывшаяся взору картина была чудовищна - особенно для лейтенанта Ф., который родился и вырос в Южной Якутии, среди тайги. Он увидел, что возле ног двух лейтенантов валяется с десяток огромных (шляпка с блюдце) белых грибов. Лейтенанты подбирали грибы и с криками "получи, фашист, гранату!" швыряли их в стену ангара.


Грибы разлетались в клочки.


- Что вы делаете, уроды! - заорал лейтенант Ф., бросаясь на амбразуру.

Лейтенанты прекратили побоище и удивленно смотрели, как лейтенант Ф. дрожащими руками собирает оставшиеся грибы.


- Ты чё? - спросили они.

- Через плечо, - сказал лейтенант Ф. - Привыкли на Урале опята со свинарями жрать... Это же белые! Не любите, не ешьте, но бить-то зачем?!


- Белые? - искренне удивились лейтенанты. - Так вот они какие, эти белые... А мы думали - поганки!



ТЭЩИСТ


Занятия в ангаре продолжаются. У лейтенантов есть толстые общие тетради, в которых они ведут конспекты - переписывают из инструкции по эксплуатации основные сведения. Конспекты вести приходится, поскольку обещана проверка этих конспектов высоким начальством.

Однажды, перед самой проверкой, лейтенант Ф. позаимствовал конспект у лейтенанта С-ханова - списать по студенческой привычке.


Необходимое пояснение: лейтенант С-ханов, по национальности башкир, говорил по-русски с характерным акцентом - в частности, вместо буквы "Ч" он произносил "Щ". А тянуть службу по причине плохого зрения ему предстояло не в небе, а в технико-эксплуатационной части (ТЭЧ).


Переписав конспект, лейтенант Ф. в порыве благодарности оставил в тетради лейтенанта С-ханова краткую надпись крупными буквами: Я - ТЭЩИСТ. Тетрадь вернулась к владельцу, который положил ее на стол, не открывая.


Вошел зам по ИАС майор Черкасов с незнакомым подполковником. Прочтя лейтенантам лекцию о важности знания матчасти и всех инструкций, которые "написаны кровью", подполковник попросил показать конспекты. Лейтенант С-ханов, сидевший на первой парте, протянул свою тетрадь. Полковник открыл ее, посмотрел на первую страницу и спросил:


- Что это, товарищ лейтенант?

- Где? - спросил лейтенант С-ханов, вставая и перегибаясь через стол к своей тетради.

- Ну вот, что это за слово - "тэщист"? Я - тэщист, - написали вы в тетради, видимо, гордясь предстоящей службой. Но правильно было бы написать "Я - тэчист"! От слова ТЭЧ - технико-эксплуатационная часть. Понятно?

- Да, - сказал лейтенант С-ханов, ничего не понимая.

- Вот и скажите: Я - тэчист!

- Я - тэщист... - краснея, сказал лейтенант С-ханов.


- Ну, знаете, - возмущенно сказал подполковник, обращаясь к майору Черкасову, - если они до сих пор таких простых вещей не усвоили, как же доверить им технику и жизнь людей?


И забыв про остальные конспекты, начальство покинуло ангар.


ПАЛЕЦ


После месячной подготовки будущие борттехники сдают экзамен по матчасти вертолета МИ-8Т. (В институте на военной кафедре они изучали МиГ-21.) Никто из них до службы близко вертолет не видел, и даже сейчас некоторые из будущих борттехников полагают, что хвостовой винт толкает вертолет вперед, тогда как несущий винт, соответственно, тянет вверх.


Экзамен принимает зам по ИАС майор Черкасов. Прогуливаясь по рулежке с лейтенантом Ф., майор спрашивает:

- Расскажите мне о назначении и устройстве топливной системы вертолета.


Лейтенант Ф. (уверенно):

- Топливная система служит для питания двигателей топливом. Она состоит из топливных баков и трубопроводов...


Он замолкает и выжидающе смотрит на майора, считая свой ответ исчерпывающим. Майор (уже подозревая неладное):

- Ну, хорошо, а масляная система?


- Масляная система питает агрегаты вертолета маслом. - Здесь лейтенант задумывается, и уже не так уверенно завершает. - Состоит из маслобаков и маслопроводов... - и после гнетущей паузы уже совсем неуверенно добавляет, - и маслонасосов...


Майор отрешенно смотрит вдаль, в сторону китайской границы. Потом спрашивает:

- А противообледенительная система?

- Противообледенительная система Ми-8 работает на спирту, - оживляется лейтенант. - Она состоит...

Майор прерывает его:

- ...Из спиртовых баков и спиртопроводов, я уже догадался. Но я должен вас огорчить, товарищ лейтенант. Вы трагически ошиблись с местом службы - с обледенением на Ми-8 борется электричество...


Это провал - понимает лейтенант. Но, цепляясь за жизнь, на всякий случай бормочет:

- Да, точно, электричество. Это я с Ми шестыми перепутал...


Майор качает головой, смотрит себе под ноги, наклоняется, поднимает ржавый металлический стержень. Показывая его борттехнику, спрашивает:

- И последний вопрос: что это?

- Палец, - уже не веря самому себе, отвечает лейтенант, и хихикает от нелепости своего ответа.

- Правильно, палец, - говорит майор. - Что же тут смешного? Ну и, поскольку очевидно, что на земле вас больше держать нельзя - вы допускаетесь к полетам с инструктором.

ДОРОГА В НЕБО


После экзаменов начинающие борттехники некоторое время слонялись без дела. Наступили ранние амурские холода, а они все еще не были востребованы небом. Убедившись, что их еще никто уверенно не знает в лицо, лейтенант Ф. и лейтенант М. повадились сразу после утреннего построения удаляться из расположения части. Каждое утро после построения они, укрываясь от эскадрильского домика за ближайшим к нему вертолетом, медленно перемещались в сторону гражданского аэропорта, готовые вернуться при первой опасности.


Перебравшись через ВПП, быстрым шагом шли в общежитие. Там, в своей двухместной комнате уставшие офицеры ложились в кроватки и отдыхали до обеда - беседовали, читали, спали. Все это называлось "пойти понежиться".


Так продолжалось целую неделю. Лейтенанты даже начали питать робкую надежду, что про них забыли навсегда. Через неделю к ним примкнул лейтенант Т. Поскольку он был немногословен и спокоен, то получил кличку "Свирепый". А поскольку на старом борту, который за ним закрепили, было кем-то давно выцарапано "Видас", то окончательно закрепилась кличка "Свирепый Видас".


Свирепый Видас, игнорируя совет бывалых прогульщиков сидеть дома, отправился после обеда в книжный магазин. Вернувшись, он сказал:

- Был сейчас в книжном магазине. Видел инженера эскадрильи.

- И что? - вскричали оба лейтенанта.

- Он на меня посмотрел.

- Ну - и?!!!

- Он меня не узнал. А может, испугался - сам ведь прогуливает.


Лейтенанты успокоились - и, действительно, если бы узнал, Свирепый Видас ходил бы сейчас нараскоряку.


На следующее утро хмурый инженер позвал всех троих в домик.

- Ф., М., где вы вчера были?

- Ходили получать противогазы на склад, товарищ капитан, - выдал лейтенант Ф. давно заготовленный ответ. - Прапорщика долго не было.

- А ты, Т.?

Видас растерялся. Легенды у него не было и ему не оставалось ничего другого, как идти след в след за товарищами:

- Я тоже был на складе.

- Противогаз получил?


Этого Видас не знал. Он неопределенно пожал плечами.


- А где этот склад находится? - нанес решающий удар инженер.

Склад находился в километре от стоянки, за дорогой в березовом леске. Но Видас и этого не знал. Он нерешительно поднял руку, дрожащим согнутым пальцем нарисовал в воздухе кривую окружность, и, глядя вверх, сказал:

- Там...


- Ты дурак, Т.! - торжествующе сказал инженер. - Ну, нахуя, спрашивается, съебывать со службы, если даже не знаешь, как соврать? Или ты в книжный за противогазом ходил? Все, раздолбаи, лафа кончилась! Я вас в небе сгною!


Так началась служба ...



ДВОЙНИКИ


Первое время инженер эскадрильи, не доверяя прогульщикам, строго отслеживал их "посещаемость" построений возле эскадрильского домика. Здесь нужно отметить: несмотря на то, что лейтенант М. был татарином, а лейтенант Д. - украинцем, они, особенно издалека, очень походили друг на друга. Поэтому неудивительно, что подслеповатый инженер их иногда путал.


Однажды на построении, инженер, вглядываясь сквозь очки в строй борттехников, вдруг зло сказал:


- Да где опять этот ебаный Д.!

- Я здесь, - обиженно выкрикнул из строя лейтенант Д., поднимая руку.

Подумав, инженер сказал:

- А тогда где этот ебаный М.?


ПЕРВЫЙ НАРЯД


Лейтенант Ф. и лейтенант Т. впервые дежурят по стоянке части. После развода они заходят в дежурный домик, осматривают его. Кровать, оружейная пирамида, печка, старый телевизор, на столе - эбонитовая коробка с ручкой - полевой телефон. По мнению лейтенантов, этот телефон еще военного времени и работать не может - наверное, предполагают лейтенанты, он стоит здесь как деталь армейского интерьера.


- Связь времен, - уважительно говорит лейтенант Ф.

Лейтенант Т. берет трубку, дует в нее, говорит "алло". Трубка молчит.

- Покрути ручку, - советует лейтенант Ф. - Возбуди электричество.


Лейтенант Т. крутит ручку, снова снимает трубку, и, глядя на лейтенанта Ф., шутит:

- Боевая тревога, боевая тревога!


- "Паслен" слушает, что случилось? - вдруг резким тревожным голосом отзывается трубка. - Кто говорит?


Глядя на лейтенанта Ф. полными ужаса глазами, лейтенант Т. говорит:

- Говорит лейтенант Ф.


Он отстраняет кричащую трубку от уха, испуганно смотрит на нее и медленно кладет на рычаг.

Лейтенант Ф. разражается бранью.

ПРОКЛЯТИЕ БОРТТЕХНИКА


Когда полеты с инструктором завершились, борттехник принял во владение собственный борт. Увлекшись расконсервацией и заменой двигателей, а потом и своими первыми самостоятельными полетами, он никак не мог забрать свой парашют с борта инструктора (идти через всю стоянку). Однажды на утреннем построении инструктор, отводя глаза в сторону, сказал:

- Ты бы забрал парашют - нужно сдать его в ПДСку.

- Зачем?

- Да он испортился малость.


Когда борттехник увидел свой парашют, он оцепенел. Средство спасения представляло собой черный, совершенно слипшийся мешок - мокрый и жирный на ощупь, с устойчивым запахом керосина. На его немой вопрос: "кто это сделал?", инструктор, смущаясь, поведал.


Борт поставили "на прыжки". Борттехник (тот, который инструктор) снял дополнительный бак, потом выловил на стояночном просторе блуждающий топливозаправщик и поручил водителю заправить вертолет "по полной". Сам закрыл борт и удалился.


Водитель ТЗ залил через левый подвесной "по полной", потом открыл на борту лючок, за которым обычно находилась горловина левого дополнительного, сунул туда ствол заправочного "пистолета", нажал на спуск и задремал.


Все 915 литров, предназначенные отсутствующему баку, вылились на тот злополучный парашют, который валялся на полу в ожидании хозяина.


- Да ты не расстраивайся, - сказал инструктор, - в ПДСке твой купол простирнут. А вот я от керосина заебусь отмываться - завтра хотел в Зею за сметаной слетать, да кто ж теперь поставит такой вонючий борт? И вся стоянка, между прочим, насквозь пропиталась...


Однако все оказалось не так просто. Парашют был признан негодным к дальнейшей эксплуатации. "Вот если бы ты принес его раньше, - сожалеющее сказал начальник ПДС старший лейтенант Н. - А так он уже запарафинился".


Объяснительная никому ничего не объяснила, и финчасть удержала у борттехника Ф. из нескольких зарплат целых 600 рублей советских денег.


Борттехник проклял своего инструктора и начальника ПДС страшным проклятием. Проклял - и забыл. Но, как ни странно, ровно через год это проклятие сработало. В это время борттехник уже второй месяц бороздил небо Демократической Республики Афганистан.


И пришло в эту афганскую часть письмо из родной приамурской эскадрильи, в котором описывалось чрезвычайное и невиданное до сих пор в полку летное происшествие.


Здесь уместно отметить, что перед самым убытием в Афганистан, борттехник Ф. сдал свой борт  своему бывшему инструктору. И сдал он этот борт во время перевода вертолета с летнего на зимние масла. Пробки на шарнирах хвостового винта, которые борттехник набил смазкой, были уже завинчены, но не законтрены, о чем борттехник Ф. (снятый инженером прямо со стремянки, на которой он стоял с контровкой в руках - "беги, оформляй служебный паспорт, а борт сдашь старшему лейтенанту Ч.") добросовестно предупредил своего бывшего инструктора.


Но старший лейтенант Ч. шел навстречу своей судьбе и наложенному проклятию, - в этот день он так и не добрался до борта ?22, а на следующий день стремянку уже утащили соседи, и Ч. забыл о предупреждении. Пробки остались незаконтренными.


Итак, в письме сообщалось, что при подлете к аэродрому у борта ?22 заклинило хвостовой винт.


(Как было отмечено в документе комиссии "незаконтренность пробок повлекла их выкручивание под воздействием вибрации при вращении ХВ, и вытекание смазки с дальнейшим разрушением шарниров ХВ"). Естественно, под воздействием неуравновешенного реактивного момента от несущего винта, вертолет начало вращать.


Инструкция в таких случаях предписывает экипажу покинуть борт. Экипаж выполнил предписание и борт покинул - правда, с некоторым запозданием, потому что борттехник упорно отказывался отрываться от своего рабочего места.


Этот борттехник боялся прыжков до потери сознания. Он никогда не прыгал с парашютом и гордился тем, что единственный из летно-подъемного состава избегал этой идиотской процедуры - выбрасываться с тысячи метров с тряпкой за спиной. Косить от прыжков ему позволял малый вес - и командование закрывало на него глаза, помня, как одного легкого летчика унесло ветром к железнодорожному депо, и он приземлился среди тепловозов и электровозов, умудрившись проскользнуть между проводами, и напугав железнодорожников.


Итак, выбросив борттехника, летчики покинули борт. Осиротевшая машина продолжала болтаться в небе, наматывая круги рядом с аэродромом, а, значит и в опасной близости к поселку Магдагачи.


Командир эскадрильи сам поднял в небо борт с четырьмя полными блоками НУРСов и кружил вокруг неуправляемого вертолета, готовясь расстрелять его, если тому вздумается дрейфовать в сторону поселка. Но тот, словно чувствуя намерения комэски, начал потихоньку разматывать спираль в сторону тайги.


Покрутившись в воздухе около часа и выработав все топливо, летучий голландец, подтверждая трехкратную надежность советской техники, аккуратно сел на авторотации на полянку в тайге, порубив несколько молодых березок.


А вот с экипажем (вернее - с одним из его членов) дела обстояли не так благополучно.


Борттехник, несмотря на свой малый вес и на благополучно раскрывшийся купол, к земле шел с громким матом. Он улетел по прямой далеко в поля и, приземлившись в мерзлые глыбы земли, сломал левую ногу.


Что касается второго виновного - начальника ПДС, ст. лейтенанта Н., то и он не ушел от возмездия. Приехав в тот же Афганистан на недельку "напрыгать на орден" (такая война тоже практиковалась), он неудачно приземлился. На высоте шести метров коварный порыв ветра сложил его "крыло" и, брякнувшись с этой высоты на чужую для него землю, начальник сломал правую ногу.

Автор :  Фролов Игорь Александрович .Участие -Афганистан.Звание: Старший лейтенантРод войск: ВВС

БОРТЖУРНАЛ N 57-22-10. Памяти ВВС СССР.Ч.1 СССР, ВВС, Вертолетчики, Амур, Мат, Длиннопост

http://artofwar.ru/f/frolow_i_a/

Показать полностью 1
СССР ВВС Вертолетчики Амур Мат Длиннопост
8
Alkash0000
4 года назад
От винтов!

Анекдот⁠⁠

Есть Омский летно-технический колледж гражданской авиации имени А.В. Ляпидевского.


Есть пацан 15ти лет с аттестатом 9ти классов.


Пацан пошел поступать на летчика. (Подумаеш, перерепутал основное общее образование и среднее общее образование 9й и 11й классы)).


Вопрос: у современного поколения есть мозг? Если у отца, у матери, у бабки и у дедки мозга нету? Для них небыло 90х. Совсем. Все норм было.

Много у вас таких долбоебов?

[моё] Вертолетчики Новое поколение Мат Текст
16
DELETED
5 лет назад

Держись крепче Том, взлетаем!⁠⁠

Держись крепче Том, взлетаем!
Вертолетчики Алкоголь Мат
4
26
Villich
Villich
5 лет назад

Истории из жизни⁠⁠

"2 гидро-колбасы и курятина"


Первый вылет, после авиационного училища, на вертолёте МИ-8.

Летим в краевой центр с посадкой по пути другой полк с ночёвкой.

Экипаж спрашивает: - "Ты с нами?"

- "Ну естественно, я же никого здесь не знаю, а что, какие планы на вечер?"

- Собираемся в 20.00 в общежитии дома №..  квартира № ..

Есть выпить, две гидро-колбасы и курятина.


Я на радостях думая что погуляю по городку (где полк стоит), вечером выпьем, плотно поужинаем, а завтра дальше на вылет...


К 20.00 прихожу. Общага - квартира в офицерской пятиэтажке, Человек 6- в маленькой кухне.

На кухонном столе стоит 3х литровая банка спирта, две бутылки водки и блок сигарет.

Я до этого не знал, что водка вполне может заменить "запивон", а сигареты "закусон"


На следующий день экипаж по плану полётов вылетел дальше по маршруту.

[моё] Юмор Армия Вертолетчики Текст
8
73
garik23
garik23
5 лет назад

Мясо для войны..Ч.2⁠⁠

Начало : Мясо для войны..Ч.1

НАЧАЛО ОФИЦЕРСКОЙ СЛУЖБЫ



Начальники, распределившие меня в Северо-Кавказский округ, не говорили громких фраз, а смотрели на реакцию от полученной новости.


Направление в воюющий округ воспринял спокойно, знал ведь на кого учился. Волновался, когда шел представляться новому начальству.


Встретили без особых изысков. Короткие беседы с командирами. Уточняющие вопросы. Заверения, что летать будем, но немножко позже.


Собрали нас, молодых лейтенантов, в одно подразделение и начали теоретическую подготовку.


– Все, что вам вдалбливали в училище, можете забыть. Обучение начнем с чистого листа, – такой «веселенькой» фразой приветствовал нас штурман эскадрильи.


– Может, кое-что оставим? – съехидничал один из нас.


– Там вас учили летать, здесь будете учиться воевать летая. Вещи абсолютно разные, когда освоите, поймете, – ответил капитан и, выдержав паузу, добавил: – Желающие стать мясом для войны могут заниматься по своему плану…


С такими заявлениями не поспоришь.


Полк за два года наведения конституционного порядка потерял два экипажа. Оба – из этой эскадрильи. Немного позже по обрывкам разговоров понял, несмотря на всю сложность выполненных боевых задач, «старики» считают, что заплатили войне слишком большую цену.


Служба затянула, как водоворот. Занятия, переучивание, зачеты, полеты. Пришло время распределения по подразделениям. Обратился с просьбой оставить меня в эскадрилье. С отцами-командирами состоялся короткий разговор.


– Что полезного вы можете дать эскадрилье? И зачем вообще вы нам нужны?


Через несколько лет узнал, что это были контрольные вопросы. Кстати, были среди них и другие, весьма обидные, злые и с насмешками. Отвечал искренне, а потому правильно.



ПОЛЕТЫ В ГРАНИЦАХ ОКРУГА



Меня приняли в новую семью. Служба идет по накатанной колее. Действует старая армейская поговорка: «На службу не напрашивайся, от службы не отказывайся». Командование постоянно задействовало нас для оформления документации. Сколько карт было мною оформлено – не перечесть.


В училище мы были, наверное, одним из последних выпусков, выполнявших маршрутные полеты. В полку подобные полеты – основа всех заданий.


После контрольных полетов по маршруту в районе аэродрома командование

эскадрильи посылает молодых лейтенантов во внутриокружные командировки. В качестве инструктора с экипажем летает штурман эскадрильи.


В этих полетах происходят обучение, демонстрация и объяснение, как надо выполнять задания.


…Летим на соседний аэродром, где ждет представитель командования округа. На рабочем месте летчика-штурмана сидит «желторотик». Командиру экипажа и инструктору на маршруте знакома, наверное, каждая травинка.


Однако все доклады, указания молодого правака внимательно выслушиваются и неукоснительно выполняются. Начинаешь делать что-то не то, тут же следуют вопрос, уточнение, рекомендация или предложение проверить расчеты.


Прилетели на аэродром, забрали начальников.


Рабочее место правака занял инструктор. «Перспективная молодость», занявшая рабочее место борттехника, как бы смотрит на работу экипажа со стороны. Только стажер немного отвлекся, и в полете возник особый случай.


Представьте состояние лейтенанта, когда он узнает, что его командиры потеряли ориентировку. Экипаж не знает, где находится и куда дальше лететь. Позор!


В кабине ругань, крики, эмоции выплескиваются через край. Проблему решает тот, кого должны учить. Объяснил, успокоил, доказал, показал. Разобравшись что к чему, решили все случившееся держать в тайне.


Через год, когда «секрет» раскрылся, хохотали всей эскадрильей. «Старики» с каждым из нас «теряли местоположение» практически в одном и том же месте. Новоиспеченных лейтенантов проверяли в экстремальной ситуации над безориентирной местностью.


Такие «фокусы» в копилке моих учителей в избытке. На подготовку молодежи не жалеют ни сил ни времени. Причем все идет как-то незаметно, само собой и с каждым индивидуально.


На первую чеченскую войну попал неожиданно для себя. От эскадрильи формируют группу для командировки в Чечню. Мне предлагают убыть в ее составе в качестве «офицера по нерешенным вопросам».


В подобных командировках постоянно возникает необходимость согласовывать различные житейские проблемы. Они мелкие, но требуют немедленного принятия мер. Отрывать на них личный состав группы, выполняющий боевые задачи, нельзя. Для этого завели должность внештатного начальника штаба.


При перелете в Ханкалу меня сажают на место бортового техника. Обычный полет, пока не прозвучал доклад штурмана эскадрильи: «Командир, вышли на территорию Чечни». Комэск плавно снижает вертолет до высоты пятнадцать метров. С этой минуты все находящееся на земле стало мелькать как в калейдоскопе.


До Терского хребта идем без проблем, а вот дальше последовал очередной урок-зачет. Хребет закрыт облаками, в таких случаях уходят на большие высоты, а над аэродромом посадки снижаются по приводной радиостанции. От руководителя полетов получаем информацию, что привод временно не работает.


«Старики», покрутив головами по сторонам, перебрасываются парой фраз. Командир вспомнил этот район по операции, в которой экипаж участвовал в предыдущем «заходе». Верхушки Терского хребта, больше напоминающие холмы, прикрыты облаками. Горная седловина стала своеобразным окном. Снизу и с боков – горы, сверху – облака. При подлете к «окну» происходит короткий диалог.


– Экипаж, предложения?

– Вам там виднее, – отвечает из грузовой кабины борттехник.


– Землю наблюдаю, облачность стоит, видимость четыре, ущелье просматриваю насквозь. Идем дальше! – предлагает штурман.


– Ну а ты что молчишь? – обращается ко мне командир.

– Землю видно, можно лететь, – при этом для приличия еще раз кручу головой по сторонам.


Потом, на земле, мне объяснили: в экипаже существует правило, по которому в подобных ситуациях все обладают правом «вето». Было два решения по продолжению полета. Выбранный нами вариант сокращал время полета и упрощал его.


Через минуту вертолет «ныряет в окно». Пересекаем хребет. Разворачиваемся на новый курс. Продолжаем полет на предельно малой высоте. Командир смотрит по сторонам, начинает нервничать. Спустя мгновение в кабине бушуют страсти. В очередной раз хотят проверить мою сообразительность?


…Вот она ошибка. У меня нет карты. Приходится по карте штурмана эскадрильи «в темпе вальса» определять место вертолета. Ставлю отметку на карте и замечаю мелькнувшие улыбки старших. После этого к полетной карте отношусь с большим уважением. Военный летчик должен обладать отличной зрительной памятью, но полеты без карты – обычное разгильдяйство.


Среди моих чеченских уроков – ценность личного знакомства среди офицеров. После нашего размещения в казарме возникли кое-какие вопросы. В помещении размещались группы из других частей. Все живем одним коллективом, вот и надо распределить обязанности, сообразуясь с возможностями групп. Вышел спор кому что делать.


Привели меня «на ковер» к командиру другой группы. Мужик попался серьезный; Быстро понял в чем дело и попросил позвать моего начальника. Тут и произошла, как говорится, «встреча на Эльбе». Когда старшие офицеры начинают разговор с дружеских объятий, то комментарии излишни. Проблемы растаяли как туман под солнцем. Обязанности распределили по совести и справедливости.


Об авторитете речь уже не шла, его у «стариков» оказалось больше, чем достаточно. Они воевали плечом к плечу в прошлой командировке.


Все закончилось посиделками и разговорами за жизнь.



ДАГЕСТАНСКИЙ СТАРТ



Если кто-то считает, что с выводом войск из Чечни на Северном Кавказе установился мир, то глубоко ошибается. Северо-Кавказский военный округ остался на острие удара. Придет время, и все узнают, чего стоили России годы «затишья».


За время «перерыва» многое произошло. Нашу часть вначале планировали «урезать» и приступили к сокращению одного подразделения, но разум в штабах все же возобладал. Полки двухэскадрильного состава не в состоянии выполнять боевые задачи в полном объеме по прежнему предназначению. Все вернули на круги своя.


Летали мы, как принято сейчас говорить, по-взрослому, но нашему брату, сколько полетов ни давай, все равно мало будет. Сам не заметил, как стал регулярно выполнять перевозку командного состава округа. Правда, до заветного рубежа 200 часов в год не дотягивался.


На вторую чеченскую попал как-то буднично. Срочный приказ, и мы несколькими экипажами улетели в Дагестан.


Это сегодня появились «глашатаи», рассказывающие как Российская армия все оперативно спланировала и остановила «орду вахов», с оружием в руках ступивших на дагестанскую землю.


Ваххабиты, заняв пару сел, стали готовиться к обороне. Позже мы поняли: они ждали «начала освободительной войны на Северном Кавказе». Для этого были хорошо подготовлены базы и террористическая подпольная сеть.


Почему их планы не осуществились? По многим причинам. Среди них одна довольно банальная.


На Ботлих войска стали перебрасывать вертолетами Ми-26. Вертолетчики работали в «чрезвычайном режиме». «Духи» не могли поверить, что такое количество военнослужащих и боеприпасов можно перекинуть по воздуху. Они считали, подполье дагестанских «вахов» их предало и пропускает колонны с войсками.


Многие из нас ожидали повторения первой чеченской, когда пресса изощрялась в поливании помоями собственной армии. Первые впечатления от сообщений, поддерживающих наши действия, описать невозможно.


Они были подобно глотку воды в пустыне. Когда вслед за этим местное население стало заявлять о ненависти к пришлым «освободителям» не перед телекамерами, а в личном общении, все стало на свои места.


Войскам приходилось вступать в дело по извечной российской традиции – «с колес». Не обошлось без показухи, несогласованности и накладок, но здесь выручил опыт первой чеченской.


Командиры частей тогда научились действовать автономно и быстро налаживать взаимодействие с соседями. Авиация, выбивая боевиков «из нор», не стеснялась делать им «сюрпризы».


…«Вахи» окопались на горе. Десантники и мотострелки пытаются сбить их с господствующей высоты. Кто-то из начальства решил перебросить поближе к вершине горы ЗУ-23-2. Она поможет перевесить чашу весов в нашу пользу. «Зэушка» в горах – весомый аргумент и при грамотном использовании становится главным козырем.


Одни придумывают, другие делают. «Двадцать шестой» на это дело не пошлешь, «вахи» его в два счета завалят… Посидели, посчитали…


«Восьмерку» облегчили до предела, убрали все лишнее и ненужное для полета. Цепляем зенитку на внешнюю подвеску – и в гору. Хотелось бы все сделать побыстрее, но нельзя.


Раскачаем груз, придется его сбросить и начать все по новой. Делать это на глазах у «вахов» – собственноручно подписать себе смертный приговор. У нас только одна попытка, пока засевшие на горе боевики не разобрались в происходящем. Командир работает ювелирно.


Вертолет неспешно плывет к назначенному месту. Сработали аккуратно, «подарочек» по назначению довезли.


Находившийся на борту специалист «в темпе вальса» отшвартовал подарочек. Когда боевики пришли в себя от авиационной наглости, «вертушка» уже улетела. Тут бы в ладошки от радости хлопать, а у нас осадок неприятный.


Зенитка так ни разу и не «тявкнула» по «вахам». Боеприпасы к ней не доставили, хотя и заверяли, что на собственном горбу затащат.


«Вертушкой» этого уже нельзя было сделать. Боевики не дали бы наглеть второй раз. Так ради чего рисковали?


Получается, выполнили перевозку металлолома с риском для жизни. (Насколько известно, доставленная «зэушка» стала для боевиков «дамокловым мечом». В ее сторону они даже не смели приближаться. Порой только присутствие оружия на поле боя оказывается для врага сильным сдерживающим фактором. )

ЧЕЧЕНСКИЙ РЕЙД



Бои в Дагестане сопровождались активизацией нашей разведывательной деятельности. Приняла в ней участие и армейская авиация. Вот только не все и не всегда получалось так, как описано в уставах и наставлениях.


Получаем задачу на выполнение разведки в районе Ведено.


Командование интересует состояние дорог от «гнезда» Басаева к Дагестану. Специалист должен выполнить видеосъемку с нашего борта. Соваться в волчье логово в одиночку – занятие рисковое. Пара «полосатых» у нас на хвосте должна увеличить шансы выживания при встрече с «вахами».


«Двадцатьчетверкам» назначили место встречи, от которого будем действовать группой.


Полет по дагестанским ущельям прошел без особых приключений. Подходим к назначенной точке. Командир устанавливает контрольную связь с ведущим пары боевых вертолетов.


Попытка найти друг друга в воздухе оканчивается безрезультатно. Мой командир начинает нервничать и, не скрывая раздражения, выходит в эфир.


Самолюбие и обиды не раз становились причиной разрыва в человеческих отношениях. Порой это происходит в самый неподходящий момент. Командиру «полосатых» не понравился тон разговора с ним.


Вообще-то лично меня волновало, почему не вижу двух «крокодилов» там, где они должны находиться. Со зрением у нас в экипаже полный порядок. Если еще пару минут «погалдим» в эфире, на воздушном рейде можно ставить крест.


На наших радиостанциях и по сей день не стоят системы кодирования. «Вахи» постоянно прослушивают авиационные переговоры.


Есть возможность приготовить «жаркую» встречу – никогда от этого не откажутся. Поэтому возвращение на базу с полдороги – просто подарок противнику. До следующего прилета «вертушки» появляется вагон времени, спрятать концы в воду и приготовить зенитки для засады.


Слово за слово, и командиры «встали на ножи». Все бы ничего, но пары Ми-24 нет в указанном месте. Очередной запрос, а в ответ: «Будешь умничать – один полетишь!» Зря он такими словами разбрасывается.


Мои учителя еще на первой чеченской привыкли работать без сопровождения. Единственные, кто вызывал у них уважение, – «полосатые» из Буденновска.


На КП прошел доклад о начале выполнения задания без сопровождения. Как говорится, была без радости любовь, разлука будет без печали. Нервы натянулись как струны. Выручила работа, она отвлекла от ненужных размышлений и эмоций. К визиту «восьмерки» боевики не были готовы.


Мы прошлись по заданному маршруту и вернулись на базу. Командование получило в свое распоряжение документальный фильм и осталось довольно нашим рейдом.


Дагестан дал в мою копилку боевого опыта и другой пример, какое доверие должно быть в экипаже.


Из Ботлиха потребовалось срочно эвакуировать раненых. Все в затылках чешут, ущелья закрыты облачностью. Получается, вариантов никаких, а шансы раненых и того меньше. С командиром мы слетались хорошо, но предложенный им план меня обескуражил. Идем в район площадки за облаками. Над ней снижаемся… и все в ажуре.


Если это предложение, от которого нельзя отказаться, то имею свои условия. Командир слушает внимательно. Прежде всего с максимальной точностью выдерживать режим полета. Все мои команды выполнять незамедлительно и без рассуждений. Оговариваю высоту принятия решения на возвращение, если не выйдем из облаков.


…Режим полета выдерживался по нормативам оценок на «пять». Схему захода выдержали точно.


Когда из облаков вышли, с левой «чашки» удостоился поощрительного взгляда и короткой фразы: «Молодец, мастер, значит, сработались».


Задачу выполнили, раненых вывезли.


Полет стал итоговым в моем «лейтенантском» обучении. С того дня началось повышение профессиональной подготовки.


Как говорится, был мясом, стал поваром.


ЭКИПАЖ – ОДНА СЕМЬЯ


…Не хотели нас сменщики слушать. «Всезнаек» из себя строили. Месяца не прошло – срочно откомандировывают северокавказские экипажи на усиление.


Прилетаем и слышим: «Бл@дь, «духи» боевые действия полным ходом развернули. Несем потери. Молодежь к войне не готова…» 


Хотелось спросить, куда раньше эти умники смотрели, но пожалели их самолюбие.


Полетали, посмотрели и ничего нового не увидали. Обычная война, и «усиление» не нужно. Про огневое воздействие московским штабам лапшу вешайте. Нам достаточно пары ответов на контрольные вопросы, и все понятно.


Нет худа без добра. Теперь многие из «крутых», словно голодные кукушата. Рекомендации во все уши слушают, запоминают. Все, что непонятно, уточняют, переспрашивают.


Командиры раньше на «праваков» внимания не обращали, с любым готовы были лететь в бой, теперь у каждого свой. Попробуй поменяй, сразу начинается «рев раненого медведя» и упор на выражение: «Это мой правак».


Пусть все они без класса, но уже показали, кто на что способен. В экипажах полным ходом идет «притирка» друг к другу. Командиры перестали быть добренькими. Вспомнили, чему их в молодости учили, занялись подготовкой своих помощников.


Начало работать авиационное правило: «Мы с Тамарой ходим парой!» Это присказка, а по жизни «командира экипажа» от «бати» одна единственная «примета» отличает.


Первый гонор показывает, второй – опыт передает, свою смену учит.


Подбор экипажа – на первый взгляд дело простое.


При ближайшем рассмотрении еще тот ребус. Один командир с «повышенной загораемостью». Ему надо подобрать «противопожарного» помощника.


Летчику «с поздним зажиганием» подыскиваем «стартер». При всем притом не забываем про передачу летного опыта. Учитываем командирский авторитет и перспективы подразделения на будущее готовим.


Есть у человека задатки инструктора – сажаем к нему молодого.


Кто не обладает такими качествами, летает с подготовленными штурманами.


Не каждому дано авиационную смену готовить. К тому же среди «стариков» встречаются и такие, кого на пушечный выстрел нельзя подпускать к молодежи. Короче говоря, нужна ювелирная работа по установлению симбиоза в экипаже. Всем этим заниматься надо в подразделениях.


Итоги такой работы в Чечне хорошо видны. Зачем там, где сам обделался, делать рекламу успехам противника? «Вахи» просто приписали себе половину «сбитых» вертолетов.


Прочность цепочки определяет ее самое слабое звено. Уровень самого классного командира экипажа сводит на нет неподготовленность летчика-штурмана.


Летчик-снайпер на левой «чашке» – это хорошо, но дорога в небе прокладывается с правой лавки. Если на ней «бронеголовое чудо», то все ваши надежды остаются на аэродроме. Выполнение любой задачи будет сорвано в самый неподходящий момент.


Насколько готов экипаж к выполнению задач, лучше знать заранее.

Выше я рассказывал о том, как в полете командир советовался с экипажем о пролете через горный хребет.


Не дурь то была. Он проверял, насколько готовы его подчиненные к принятию самостоятельного решения. Уверенность в своих силах должна быть у каждого. Комэск дал право выбора. Бортач и правак не статисты в экипаже и летают не в качестве балласта.


С позиции сегодняшнего дня уверен, прими экипаж другое решение, то получил бы объяснение, почему оно не правильное. Полет над Ханкалой в ожидании начала работы приводной радиостанции – не только потеря времени.


Кстати, ее так и не включили, поломку устранили только через пару часов.


Займи мы эшелон, пришлось бы нам уходить на соседний аэродром, а так все довольны и на место прибыли без риска и нервотрепки.


Успех таился в слаженной работе подготовленного экипажа.

Юрий Зарецкий. Журнал «Солдат удачи» №9, 2005

http://otvaga2004.ru/boyevoe-primenenie/boyevoye-primeneniye...

Показать полностью
Чечня Вертолетчики Военные мемуары Длиннопост Текст
0
Jeniffer
Jeniffer
5 лет назад
Сверхлегкая авиация

Как называется вертолет?⁠⁠

Вертолет Вертолетчики Видео
28
31
a.viktorov
a.viktorov
5 лет назад

Михаил Болтунов — Небо войны, поле войны…⁠⁠

Михаил Болтунов — Небо войны, поле войны… Герой России, Вертолетчики, ВДВ, Спецназ, Афганистан, Чечня, Человек, Длиннопост

Анатолий Лебедь

Михаил Болтунов — Небо войны, поле войны… Герой России, Вертолетчики, ВДВ, Спецназ, Афганистан, Чечня, Человек, Длиннопост

Анатолий Лебедь на парашютных прыжках. На аэродроме ДОСААФ в Кохтла-Ярве. 1980 г.

Признаться, когда впервые услышал эту историю, не знал, как быть: верить – не верить? Вроде не вчера родился, темой спецназа занимаюсь много лет, людей видел разных, многим из них мужества не занимать, но чтоб такое… Cпас только авторитет рассказчика. Им оказался весьма заслуженный спецназовец, Герой России.
А началось все с телефонного звонка.
– Хочу вас познакомить с уникальным человеком, – сказал Герой России.
– Буду очень рад. А в чем его уникальность, можно узнать?
– Разумеется. На войне, в Чечне, ему оторвало ногу, вернее ступню, и он после операции вернулся в строй.
Закончив разговор, я позвонил знакомому военному хирургу. Тот внимательно выслушал меня и сказал:
– Это тяжелая травма. Инвалид. Вторая группа, железно.
Но еще до совета с хирургом я и сам предполагал нечто подобное и потому подумал: «Молодец, мужик! А еще больше его командиры, не выбросили, оставили в армии, служит, наверное, себе спокойненько в штабе».
На сто процентов был уверен, что этот офицер теперь штабной работник. Куда ж ему бедному податься с таким ранением, только в штаб или в военный вуз, обучать молодежь.
Собственно, это я и высказал звонившему. Но Герой России только рассмеялся в трубку.
– Какой штаб? Да он в составе разведгруппы в Чечне по горам-лесам бандитов гоняет.
– С оторванной ступней? На протезе?
– Именно так. Летом 2003-го ему сделали операцию, а зимой он с разведчиками 45-го полка ВДВ банду Гелаева преследовал. Одиннадцать суток в снегах, по горам…
Одиннадцать суток! Откровенно говоря, я был в растерянности. Суровая зима, горы, снега, бандиты Гелаева и инвалид второй группы с оторванной ступней, на протезе, в составе разведгруппы спецназа.
Такое не каждому здоровому под силу. Вот и получалась какая-то совсем нереальная, скорее фантастическая, история. Может, пошутил Герой? Но разве такими вещами шутят? В подтверждение этого телефонная трубка пророкотала геройским баском:
– Я ж вам говорил, уникальный мужик.
– А как зовут-то его?
– Лебедь. Майор Анатолий Лебедь.
* * *
…Он встретил меня у КПП батальона. Среднего роста, крепкий, с обритой наголо головой, одетый в камуфляж. Шел, едва заметно прихрамывая. Однако, если не знать о его ранении, не приглядываться, можно этого и не заметить.
На поводке держал собаку.
– Паштет, – представил он пса.
Оказалось, пес военный, приблудился к спецназовцам в Чечне, и Лебедь забрал его с собой, как говорится, на зимние квартиры. А кличку «Паштет» получил из-за любви к одноименному продукту из войскового пайка.
Майор, как и многие другие офицеры, живет на территории части, в общежитии, в небольшой комнатке. Условия – спартанские. Главные атрибуты – стол, кровать и спортивный уголок, если его так можно назвать – наклонная гимнастическая доска, гантели. В тот день на доске лежал парашют.
– Прыгаете? – спросил я Лебедя.
– Прыгаем, – ответил он.
Вообще журналисту с майором Лебедем – мýка. На любой вопрос отвечает кратко, скупо, односложно – «да», «нет», «конечно». Когда я расшифровал записанную на диктофон нашу беседу, за голову схватился – как писать? А рассказать этому человеку о своем житье-бытье, военной службе, поверьте, есть что. Вот даже история с тем же парашютом. Это я потом от сослуживцев Лебедя узнал, что в батальоне сейчас осваивают новый тип парашюта. По своим характеристикам он значительно превосходит предыдущий, но десантника-первогодка на него не посадишь, нужна хорошая предварительная подготовка.
Как оказалось, такая подготовка у майора Лебедя есть, поскольку парашютным спортом он увлекается с юности и сегодня на его счету 840 прыжков(!).
Но ничего этого не рассказал мне Лебедь. Все у него вместилось в одно емкое слово: «Прыгаем».
С другой стороны, слово «прыгаем» для десантника звучит сегодня, как музыка. Это значит живем, работаем, служим, занимаемся своим делом. Ведь совсем недавно, на нашей памяти, были иные времена, когда по сути не было ни службы, ни дела. Пережил такие горькие моменты и Анатолий Лебедь, но это отдельный рассказ, и он впереди.
А сейчас возвратимся в комнату майора. Как сказал бы об офицерском жилище персонаж популярного фильма «Иван Васильевич меняет профессию»: «хоромы не царские». Да и откуда им быть царским хоромам у современного российского офицера. Даже если это не простой офицер, а очень заслуженный. Как, например, майор Анатолий Лебедь.
А в том, что он именно такой, сомнений нет. В подтверждение этого в его комнатке в общежитии справа на стене висит примечательное фото: Президент России Владимир Путин вручает Золотую Звезду Героя капитану Лебедю, а слева красуется сама Звезда в окружении многочисленных орденов и медалей.
Когда смотришь на «иконостас» Лебедя, понимаешь, и до мая 2005 года, когда в Кремле «За мужество при выполнении боевых задач в Чеченской Республике» ему вручили медаль «Золотая Звезда», он уже был Героем. По сути своей. По делам своим. А там высокому званию только придали официальный статус.
Нет, неспроста его товарищ по спецназу, который познакомил меня с Лебедем, сказал о нем – «уникальный мужик». Вот рядом с геройской Звездой три ордена Красной Звезды и орден «За службу Родине в Вооруженных Силах».
– Эти за что? – спрашиваю.
– За Афганистан.
– Четыре ордена!
– Так получилось…
– А два ордена Мужества?
– За Чечню, – отвечает.
– Ну а Золотую Звезду Героя за что получили?
Усмехается майор Лебедь и все переводит в шутку.
– Наверное, начальству моему надоело представления на ордена писать, вот и присвоили Героя.
Я смотрю в глаза майора и понимаю, чтобы ответить на мои многочисленные «за что», надо рассказать обо всей жизни. Пусть и небольшой, всего в сорок три года, но такой непростой, в которую уместились детство, юность, две войны, два ранения и еще многое из чего складывается человеческое бытие.
* * *
Военная жилка у Анатолия Лебедя, наверное, от отца. Вячеслав Георгиевич Лебедь прошел Великую Отечественную, что называется, от звонка до звонка.
Войну встретил на Северном флоте, морским пехотинцем. В 1943-м воевал под Сталинградом. Победу праздновал в Кенигсберге. Дважды был ранен. В рукопашном бою едва не погиб, спас боевой друг.
За храбрость получил ордена Славы, Красной Звезды, медаль «За оборону Сталинграда».
После победы капитана морской пехоты Вячеслава Лебедя отпустили на «гражданку», но вновь направили теперь уже на трудовой фронт, как тогда говорили. Уехал капитан запаса поднимать целину в Казахстан.
Поднял, но оставаться в казахских степях не захотел, переехал с семьей в Эстонию. Там в 1963 году родился Анатолий, самый младший из сыновей. Старшие братья его хотели стать моряками, а он, наоборот, летчиком. Чтобы быть ближе к небу, еще в строительном училище в Кохтла-Ярве занялся парашютным спортом, да так активно, что ко времени призыва в армию у него было более 300 прыжков.
До ухода на срочную службу Анатолий предпринял попытку осуществить свою мечту – стать пилотом. Поступал в Балашовское летное училище, но увы, не сдал математику.
После этого бросился в Борисоглебское училище летчиков, но было уже поздно, набор курсантов закончился. Пришлось возвращаться в Кохтла-Ярве и собираться в армию.
Имея основательную парашютную подготовку, он без труда попал в Воздушно-десантные войска – сначала в учебную Гайжунайскую дивизию, потом в Актагайскую штурмовую бригаду, что в Среднеазиатском военном округе. Служба в ВДВ ему нравилась, хотя климатические условия были тяжелые, да и нагрузка на солдата-десантника в ту пору была немалая. Но, главное, занимались своим делом – стреляли, водили боевые машины, десантировались, совершали марш-броски по пустыне, словом, учились воевать настоящим образом.
Армейская действительность, тяжести военной службы не испугали его, наоборот, укрепили мечту о небе.

Михаил Болтунов — Небо войны, поле войны… Герой России, Вертолетчики, ВДВ, Спецназ, Афганистан, Чечня, Человек, Длиннопост

С неба – на землю. Борттехнику вертолета Анатолию Лебедю приходилось в Афганистане передвигаться и на ослике.

Отслужив положенные два года, сержант Лебедь подал документы в Ломоносовское авиационно-техническое училище. Шел 1983 год, война в Афганистане была в разгаре, вертолетчиков не хватало, и в Ломоносове, что под Ленинградом, открыли училище. Лебедь пошел учиться на борттехника.
Почему на борттехника? Трудно объяснить это словами, но за все годы службы он никогда не усомнился в правильности своего выбора. Значит, верный был выбор.
Это ведь только далекие от вертолета люди считают, что борттехник – некая третьестепенная должность в экипаже. Всем, кому приходилось летать на Ми-8, видели, – клацнет тумблерами борттехник, двигатель наберет обороты, а дальше за работу – командир и «правак». А борттехник вроде как и не у дел, сиди – дремли.
Но все не так, как кажется на первый взгляд, все иначе. Первоклассный борттехник сродни хорошему пианисту – по звуку набирающего обороты двигателя слышит, все ли в норме, или, как говорят в авиации, у вертолета «легкий винт», и на это надо обратить внимание. Ведь у каждой винтокрылой машины собственный характер. И борттехник должен изучить его не хуже, чем характер дорогой жены или родного сына.
В полете – у каждого свои заботы. У борттехника – контроль за работоспособностью систем машины, за расходом топлива, за функционированием насосов.

Михаил Болтунов — Небо войны, поле войны… Герой России, Вертолетчики, ВДВ, Спецназ, Афганистан, Чечня, Человек, Длиннопост

Анатолий Лебедь у винтокрылой машины. Афганистан.

Все датчики на приборной доске Ми-8 видит своим цепким взглядом опытный борттехник. Не ждет, пока командир спросит: «Что там у нас с двигателем?» Идет на опережение, предупреждает: «Командир, обороты пошли, температура растет». А случается и попросит: «Командир, шаг под мышку». На языке борттехников это значит: «Сбрось немного скорость, уменьши шажок, температура слегка упадет, камера не прогорит, и ласточка подольше летать будет». Ведь любит «бортач» свою машину, как родную дитятю.
Нечто подобное испытал и лейтенант Лебедь, выпускник Ломоносовского училища, когда прибыл к месту назначения. А местом назначения молодого офицера стал, почитай, легендарный населенный пункт Магочи, что в Забайкальском военном округе.
Помните всем известную армейскую прибаутку: «Бог создал Сочи, а черт Магочи». Вот в этом суровом краю и оказался Лебедь. Правда после Актагая, Среднеазиатского военного округа, Забайкалье совсем не испугало офицера. В Актагае было жарко, здесь холодно, но жить и служить можно. А самое главное – нужно. Ведь так приказала Родина. А ее приказ в те годы был превыше всего. И это не высокие слова. Это реальность того времени.
* * *
С командиром экипажа лейтенанту Лебедю повезло. Он попал служить к капитану Николаю Майданову, тогда еще никому не известному вертолетчику. С годами Николай Сайнович станет не просто известным пилотом, он станет легендой армейской авиации. Единственным в наших Вооруженных Силах Героем Советского Союза и Героем России. Правда, Героя России полковник Майданов получит уже посмертно. Он погибнет на чеченской войне при выполнении боевого задания.

Михаил Болтунов — Небо войны, поле войны… Герой России, Вертолетчики, ВДВ, Спецназ, Афганистан, Чечня, Человек, Длиннопост

Герой Советского Союза и Герой России Николай Майданов. Погиб в Чечне в 2000 году.

Но уже тогда, в далеком 1986-м, капитан Майданов во многом отличался от других командиров экипажей. Но особенно он раскрылся в Афганистане, когда их полк улетел «за речку» весной 1987-го.
Молодому борттехнику было чему поучиться у командира. За глаза некоторые звали его «Колей-счастливчиком». Казалось, удача сопутствовала ему везде: и на земле, и в небе. Он «брал» караваны с поразительной частотой и регулярностью.
Но борттехник Майданова Лебедь знал: удача удачей, однако залогом результативности их экипажа было совсем иное. Через много лет в беседе со мной он объяснит это так: «Майданов был летчиком от Бога. Он постоянно летал туда, где опасно, а часто и туда, куда не разрешали. Поэтому и мы, члены экипажа, и десантники, спецназ, были довольны, знали, если летит Майданов, значит, караван найдем».
По официальным данным, Николай Майданов выполнил 1.500 вылетов на боевое применение с огневым поражением противника, с общим налетом 1.200 часов. Принимал участие в десантных операциях в районах Панджшер, Ташкудук, Мазари-Шариф, Газни, Гардез, Джелалабад, Бараки, Файзабад.
Высадил более 200 разведывательных групп.
В большинстве из этих вылетов, десантирований принимал участие и борттехник вертолета Анатолий Лебедь.

Михаил Болтунов — Небо войны, поле войны… Герой России, Вертолетчики, ВДВ, Спецназ, Афганистан, Чечня, Человек, Длиннопост

В Афганистане Анатолий Лебедь (на снимке – слева) летал в одном экипаже с Героем Советского Союза Николаем Майдановым (на снимке второй слева).

По этому поводу у меня с Анатолием Вячеславовичем состоялся интересный разговор. Скажу откровенно, не знаю, входит ли в служебные обязанности борттехника десантирование с борта вертолета первым номером. Подчеркиваю, не в числе первых, вместе с десантом, а именно первым. Но слыхал, такая традиция есть. В кино обычно показывают так: вертолет зависает над площадкой, и оттуда, словно горох, сыплется натренированный спецназ. В жизни все несколько по-другому. Прыгает борттехник – ему главное увидеть, каков грунт на площадке, куда встали колеса машины, не сядет ли вертолет на брюхо.
Однако, надо признаться, делают так далеко не все борттехники: традиции традициями, а жизнь жизнью. Кому хочется подставлять голову под пули.
Разумеется, я не мог не спросить у Анатолия Вячеславовича, а как поступал он?
Ответ был однозначным: высаживался первым. Более того, Лебедь пошел дальше. Он уходил вместе с десантом и работал на земле.
«Когда идет уничтожение банды или каравана в горах, – признается майор Лебедь, – не знаю, как для других, а лично для меня лучше и полезнее действовать в составе десанта. Сначала я делал это вроде, как в нарушение инструкции, но потом вышел приказ: борттехникам разрешалось работать в составе десантной группы. Разумеется, не бросая машину, не уходя от нее на далекое расстояние».
За две командировки в Афганистан, которые по времени вылились почти в двухгодичное пребывание на войне, было всякое – поиск и уничтожение караванов, высадка десантов, эвакуация раненых, пленение душманов, захват боеприпасов и снаряжения. Было и такое, что возвращались на машине, изрешеченной пулями. Но Бог миловал.
3 июня 1987 года их экипаж засек самый большой караван за всю девятилетнюю историю афганской войны – двести три вьючных места.
Анатолий Лебедь как сейчас помнит, случилось это в районе Газни в 4.15 утра. Караван еще находился на отдыхе, верблюды и лошади лежали, охрана тоже не ожидала налета «шурави». Два Ми-8 под прикрытием «двадцатьчетверок» нанесли первый удар, потом зашли на второй круг, на третий… Когда закончилось топливо, на смену их вертолетам пришли другие машины.
Вскоре в воздухе уже работало четыре вертолета Ми-8 и четыре «двадцатьчетверки», потом восемь… Бой шел целый день и закончился за полночь. Оставшееся оружие, боеприпасы, медикаменты вывозили вертолетами.
За этот бой экипаж наградили орденами Красной Звезды. Это был первый боевой орден борттехника Анатолия Лебедя.
Второй, третий и четвертый он получил все вместе уже после окончательного возвращения из Афганистана в 1989 году.
Потом, когда война ушла в прошлое, Лебедь уехал на замену из Магочи в Западную группу войск. Вертолетный полк их стоял в Мальвинкеле под городом Магдебургом.
Как сказал сам Анатолий Вячеславович: «Служба в Германии пролетела быстро. Там все было поставлено таким образом, что без дела не посидишь. Боевая учеба шла постоянно – учения, полеты – работа над водой, буксировка, днем, ночью, в облаках, в тумане. Выброска парашютистов, собственные прыжки. Лето начинается, немцы к нам приезжают, вместе прыгаем, учимся друг у друга. Словом, Германия – это было здорово, но не долго».
В 1994 году последние части российских войск покинули германскую землю. Вместе с ними вышел на Родину и вертолетный полк, в котором служил Лебедь.
Но на Родине их никто не ждал.

Михаил Болтунов — Небо войны, поле войны… Герой России, Вертолетчики, ВДВ, Спецназ, Афганистан, Чечня, Человек, Длиннопост

Анатолий Лебедь с четвероногими друзьями. Чечня.

Полк посадили на старый досаафовский аэродром в Бердске и… жизнь словно замерла – учебы никакой, топливо отсутствует, полетов нет, квартир тоже нет, жить негде. Лебедь для самого себя определил этот период, как годы для проверки человека на излом, кто ты есть на деле?
В армии, в полку обстановка становилась все хуже, начались задержки с выплатой зарплаты, о боевой подготовке не было и речи. Выходит, оставалось прозябать и ждать. Но чего?
Старший лейтенант Лебедь подал рапорт на увольнение из Вооруженных Сил. Его уволили. Тогда с этим было просто. Орденоносец, боевой офицер… И кому ты нужен? В общем, забрав жену, ребенка, он переехал в Подмосковье, в г. Железнодорожный. Теперь Анатолий Вячеславович был сугубо штатским человеком, но связи с армией, с боевым прошлым не терял, работал в фонде ветеранов Афганистана.
Трудно сказать, как бы сложилась его дальнейшая судьба, если бы не грянул 1999 год, вторая чеченская кампания.
* * *
После того как Басаев ударил по Дагестану, Лебедь уже не мог сидеть сложа руки. Вместе со старым товарищем Игорем Нестеренко они поехали на войну.
Через три месяца вырвались на несколько дней в Москву, заключили контракт в 45-м полку ВДВ и вновь возвратились, теперь уже на территорию Чечни. Напрасно говорят, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Лебедь вошел. Во второй раз в жизни стал десантником. Так уж получилось, что на афганской войне он был борттехником вертолета, на чеченской – десантником, спецназовцем.
Работа обычная, боевая. Действие в составе разведгруппы – ночные вылазки, засады, разведка, вылеты, уничтожение бандформирований.
Лебедь об этом рассказывает так же коротко: «Солдатский десантный опыт, а потом афганский, не пропали даром. Все пригодилось. А работа есть работа. Что тут говорить? Нашли, засекли, уничтожили. Оружие, боеприпасы забрали, раненых вынесли. Вот, собственно, и все».
Однако народная мудрость гласит: быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается. В июне 2003 года ровным счетом так и вышло.
В районе Улус-Керта, недалеко от Аргунского ущелья, у боевиков располагалась база. Крепкая база, человек на тридцать – блиндажи отрытые, окопы, пулеметные точки. Все грамотно и серьезно. Месяца за полтора до этого уже приходилось эту базу штурмовать, но тогда на мине подорвался десантник, и главным было эвакуировать его. С бандитами решили разобраться попозже. Укрепили разведгруппу, учли просчеты прошлого штурма, хорошо продумали подходы к базе, прикрытие с тыла, поскольку рядом находилось чеченское село, и к боевикам могло подойти подкрепление. Словом, подготовились основательно.

Михаил Болтунов — Небо войны, поле войны… Герой России, Вертолетчики, ВДВ, Спецназ, Афганистан, Чечня, Человек, Длиннопост

К бою – готов!

На этот раз все прошло удачно. К полудню база была в наших руках. Но бандиты, они на то и бандиты, и обучают их учителя умелые, грамотные, в том числе и минной войне. Не стала исключением и эта база – мин там наставили «духи» хоть отбавляй. На одну из таких мин-ловушек и наступил капитан Анатолий Лебедь. Взрыв – и ступни нет.
«Посмотрел на ногу, – рассказывает Анатолий Вячеславович, – полботинка как не бывало. Думаю, ладно, мне еще повезло, наверное, на край мины наступил. Видели мы кое-что и похуже».
Но, несмотря на весь оптимизм, положение было более чем серьезное. От места расположения вражеской базы до лагеря десантников ходу полтора дня. И это если все здоровы и тренированы. А тут раненый.
Оставалось единственное – выбрать площадку для посадки вертолета и вызывать машину. Так и сделали. Но база находилась в горно-лесистой, труднодоступной местности, и потому до площадки предстояло идти не один час и нести на себе раненого Анатолия Лебедя.
Я не оговорился, когда сказал: нести на себе. Во многих местах горная тропа очень узкая, шаг влево – шаг вправо, и можно нарваться на такую же мину. А двое раненых в горах для разведгруппы – совсем не подъемная ноша. Поэтому Анатолия Лебедя на некоторых участках несли на плащ-накидке, а иногда и прямо на спине, сменяя друг друга.
Офицеры и солдаты разведгруппы сделали все, чтобы спасти раненого товарища. В 16 часов в далеком горно-лесистом районе он подорвался, а в 22 часа ему уже делали операцию в госпитале в Ханкале.
«Хирурги посмотрели, – вспоминает Лебедь, – и предложили, можем по колено отрезать, можем так оставить. Я сказал лучше так.
Они, ребята опытные, лишнее отрезали, сколько можно оставили. Нормально.
Потом в Москву, в госпиталь Бурденко отправили. Июль, август я там провалялся. В сентябре протез сделали, подогнали. Ногу перешивали, зашивали. Потом реабилитация. Пока к протезу привык. К зиме на службу вышел, а в декабре уже в командировку в Чечню поехал».
Да, в декабре 2003 года он уже попросился в командировку. И попал, что называется, из огня да в полымя.
Кто бывал в горах Дагестана в декабре, тот знает – зима здесь страшна и жестока. Скалы словно вымерзают на ветру и морозе. Снег готов обрушиться в любую минуту горной лавиной, пожирающей все на своем пути. К тому же в тот год в этих местах прошли большие снегопады.
Однако один из самых кровавых террористов Чечни Руслан Гелаев решился-таки уходить в Грузию. Другого выхода у него просто не было. Все лето и осень он творил свои черные дела – взрывал, убивал, сжигал. В ходе этой террористической войны банда его оказалась весьма потрепанной. Спешил уползти в Грузию, отсидеться, отдохнуть, вооружиться, и с новыми силами весной идти опять убивать.
Собравшись в районе поселка Чадыри, гелаевцы ушли в горы. Проводник перевел их через перевал Ягодак. А дальше им не повезло. Хотели ускользнуть через перевал Сунгротль, да новый молодой проводник заплутал.
Две недели искали гелаевцы дорогу в ущельях. Снег, ветер, мороз сделали свое дело, и Гелаев решил повернуть обратно, в глубь Цумадинского района.
В середине декабря бандиты вновь пытались перейти границу, но уже в другом месте. Здесь их заметили местные жители и дали сигнал на заставу «Мокок».
Гелаевцы устроили засаду и расстреляли пограничников.
На поиск и уничтожение бандитов были подняты спецподразделения ГРУ, Пограничных и Воздушно-десантных войск. Работали авиация и артиллерия.
В составе спецподразделения 45-го полка ВДВ работал и капитан Анатолий Лебедь. Одиннадцать суток провел он в заснеженных горах Дагестана, выполняя боевую задачу. Да, банду Гелаева, а потом и самого главаря, уничтожили другие. Но, как говорят, на войне, как на войне у каждого своя задача. А свою задачу десантники выполнили с честью. На равных, вместе со всеми воевал и человек на протезе – Анатолий Лебедь.

Михаил Болтунов — Небо войны, поле войны… Герой России, Вертолетчики, ВДВ, Спецназ, Афганистан, Чечня, Человек, Длиннопост

С боевыми трофеями. Чечня.


Когда я спросил сослуживцев Анатолия Вячеславовича, капитана Дмитрия С. и старшего лейтенанта Владислава И., мол, трудно, наверное, Лебедю с молодыми тягаться, те только улыбнулись:
– Это молодежи нашей трудно с ним тягаться. Он не уступает никому и ни в чем.
…Второе ранение капитан Лебедь получил тоже в бою. Вновь в горах, зимой 2004 года. Бандитский дозор выстрелил в спину. Пуля дошла до позвоночника и, к счастью, остановилась.
В Ханкале его вновь резал тот же хирург, что и в первый раз. Фамилия его Щукин. Он узнал Лебедя, принял его, как родного.
А через полтора года в Кремле, пожимая руку капитану Лебедю и вручая Золотую Звезду Героя, Президент России Владимир Путин спросит его:
– Как дела?
– Нормально, – ответит Герой, – Служу Отечеству!

(с) Михаил Болтунов

Показать полностью 9
Герой России Вертолетчики ВДВ Спецназ Афганистан Чечня Человек Длиннопост
6
Посты не найдены
О Нас
О Пикабу
Контакты
Реклама
Сообщить об ошибке
Сообщить о нарушении законодательства
Отзывы и предложения
Новости Пикабу
RSS
Информация
Помощь
Кодекс Пикабу
Награды
Команда Пикабу
Бан-лист
Конфиденциальность
Правила соцсети
О рекомендациях
Наши проекты
Блоги
Работа
Промокоды
Игры
Скидки
Курсы
Зал славы
Mobile
Мобильное приложение
Партнёры
Промокоды Biggeek
Промокоды Маркет Деливери
Промокоды Яндекс Путешествия
Промокоды М.Видео
Промокоды в Ленте Онлайн
Промокоды Тефаль
Промокоды Сбермаркет
Промокоды Спортмастер
Постила
Футбол сегодня
На информационном ресурсе Pikabu.ru применяются рекомендательные технологии