Наткнулся в сети, и попал в жесткий ступор, я никогда так хорошо не напишу. Для ЛЛ - видео с мелодекламацией внизу.
Катя пашет неделю между холеных баб,
До сведенных скул
В пятницу вечером Катя приходит в паб
И садится на барный стул
Катя просит себе еды
И два шота виски по пятьдесят
Катя чернее сковороды,
И глядит вокруг, как живой наждак,
Держит шею при этом так, как будто на ней висят
Рослый бармен с серьгой ремесло свое знает четко
И улыбается ей хитро
У Кати в бокале сироп, и водка,
И долька лайма, и куантро
Не хмелеет; внутри коротит проводка,
Дыра размером со все нутро
Катя вспоминает, как это тесно, смешно и дико,
Когда ты кем-то любим
Вот же время было, теперь, гляди-ка,
Ты одинока, как Белый Бим
Одинока так, что и выпить не с кем,
Уж ладно поговорить о будущем и былом
Одинока страшным, обидным, детским –
Отцовским гневом, пустым углом
В бокале у Кати текила, сироп и фреш.
В брюшине с монету брешь
В самом деле, не хочешь, деточка – так не ешь
Раз ты терпишь весь этот гнусный тупой галдеж –
Значит, все же чего-то ждешь
Что ты хочешь – благую весть и на елку влезть?
Катя мнит себя Клинтом Иствудом
Как он есть.
Катя щурится и поводит плечами в такт,
Адекватна, если не весела
Катя в дугу пьяна, и да будет вовеки так,
Кате хуйня война – она, в общем, почти цела
У Кати дома бутылка рома, на всякий случай,
А в подкладке пальто чумовой гашиш
Ты, господь, если не задушишь –
Так рассмешишь.
У Кати в метро звонит телефон, выскакивает из рук, падает на юбку
Катя видит, что это мама, но совсем ничего не слышит, бросает трубку
Катя толкает дверь, ту, где написано «Выход в город».
Климат ночью к ней погрубел
Город до поролона вспорот,
Весь желт и бел
Фейерверк с петардами, канонада;
Рядом с Катей тетка идет в боа
Мама снова звонит, ну чего ей надо,
"Мам, чего тебе надо, а?"
Катя даже вздрагивает невольно, словно кто-то с силой стукнул по батарее:
"Я сломала руку. Мне очень больно. Приезжай, пожалуйста, поскорее"
Так и холодеет шалая голова. "Я сейчас приду, сама тебя отвезу"
Катя в восемь секунд трезва, у нее ни в одном глазу
Катя думает – вот те, милая, поделом
Кате страшно, что там за перелом.
Мама сидит на диване и держит лед на руке, рыдает
У мамы уже зуб на зуб не попадает
Катя мечется по квартире, словно над нею заносят кнут
Скорая в дверь звонит через двадцать и пять минут
Что-то колет, оно не действует, хоть убей
Сердце бьется в Кате, как пойманный воробей
Ночью в московской травме всё благоденствие, да покой
Парень с разбитым носом, да шоферюга с вывернутой ногой
Тяжелого привезли - потасовка в баре, пять ножевых
Вдоль каждой стенки еще по паре покоцанных, но живых
Ходят медбратья хмурые, из мглы и обратно в мглу
Тряпки, от крови бурые, скомканные, в углу
Безмолвный таджик водит грязной шваброй,
Мужик на каталке лежит, мечтает
Мама от боли плачет и причитает
Рыхлый бычара в одних трусах, грозный, как командор
Из операционной ломится в коридор
Садится на лавку, и кровь с него льется, как пот в июле
Просит друга Коляна при нем дозвониться Юле
А иначе он зашиваться-то не пойдет
Вот ведь долбанный идиот
Все тянут его назад, а он их расшвыривает, зараза
Врач говорит – "Да чего я сделаю, он же здоровее меня в три раза!"
Вокруг него санитары и доктора маячат
Мама плачет
Толстый весь раскроен, как решето
Мама всхлипывает "За что мне это, за что"
Надо было маму везти в ЦИТО
Прибегут, кивнут, убегут опять
Катя хочет спать
Смуглый восточный мальчик, литой, красивый, перебинтованный у плеча
Руку баюкает словно сына, и чья-то пьяная баба скачет, как саранча
Катя кульком сидит на кушетке, по куртке пальчиками стуча
К пяти утра сонный айболит накладывает лангеты,
Рисует справку и ценные указания отдает
Мама плакать перестает.
Загипсована правая до плеча и большой на другой руке
Мама выглядит, как в мудацком боевике
Катя едет домой в такси, челюстями стиснутыми скрипя
Ей не жалко ни маму, ни толстого, ни себя
"Я усталый робот, дырявый бак
Надо быть героем, а я слабак
У меня сел голос, повыбит мех,
И я не хочу быть сильнее всех
Не боец, когтями не снабжена.
Я простая баба, ничья жена"
Мама ходит в лангетах, ревет над кружкой, которую сложно взять.
Был бы кто-нибудь хоть – домработница или зять
И господь подумал: "Что-то Катька моя плоха.
Сделалась суха, ко всему глуха.
Хоть бывает Катька моя лиха,
Но большого нету за ней греха.
Я не лотерея, чтобы дарить айпод или там монитор ЖК.
Даже вот мужика – днем с огнем не найдешь для нее хорошего мужика.
Но я не садист, чтобы вечно вспахивать ей дорогу, как миномет
Катерина моя не дура. Она поймет"
Катя просыпается, солнце комнату наполняет, она парит, как аэростат
Катя внезапно знает, что если хочется быть счастливой – пора бы стать
Катя знает, что в ней и в маме – одна и та же живая нить
То, что она стареет, нельзя исправить, — но взять, обдумать и извинить
Через пару недель маме вновь у доктора отмечаться,
Ей лангеты срежут с обеих рук
Катя дозванивается до собственного начальства
Через пару часов билеты берет на юг
...Катя лежит с двенадцати до шести,
Слушает, как прибой набежал на камни – и отбежал
Катю кто-то мусолил в потной своей горсти,
А теперь вдруг взял и кулак разжал
Катя разглядывает южан, плещется в лазури и синеве,
Смотрит на закаты и на огонь
Катю медленно гладит по голове
Мамина разбинтованная ладонь
Катя думает – я, наверное, не одна, я зачем-то еще нужна.
Там, где было так страшно, вдруг воцаряется совершенная тишина...
© Vera Polozkova 2009
