Живу в Нью-Йорке. Сегодня с утра оказалось, что нужно заправить машинку. Заехал на заправку в нашем заповеднике. Все мужики стоят возле машин с заправочными пистолетами в одной руке, с мобилками в другой.

Прямо над ними на колонке на чистом американском языке написано: "Не пользуйтесь телефонами во время заправки."

Всем пофиг - потому как наши. И говорят все громко на понятном русском языке.

С другой стороны моей колонки заправляет машину афроамериканский негр. Прямо за ним паркуется машинка типа лексус. Из нее выходит, естественно, блондинка на каблуках, огляделась, достает кредитку и громко, чтоб все обратили на нее внимание, произносит:

- Fuck! В этой стране вообще есть американцы?!!!!

Великий и могучий мат несколько притих, негр поворачивается к женщине и произносит:

- Ну, я американец. И как тебе это поможет?

Сказал он это на хорошем русском языке, практически без акцента. Ржать все начали ровно через 10 секунд, когда подняли челюсти с асфальта.

Негр вставил заправочный пистолет в колонку и сказал:

- Чего ржете, кони?! Пять лет Патриса Лумумбы! 8 лет в магазине на Брайтоне!

Обычное утро. Пятница. И это Брайтон.

Небольшое вступление от ТС... Друган по преферансу пописывает на ПрозеРу. Эмигрант классический из Нью-Йорка! Почитал я рассказы о его приключениях, поржал и предложил ему на Пикабу закинуть, должно зайти... А он сам, то ли ленится, то ли Пикабу не просёк. Короче, с его разрешения, публикую один из его рассказов... Если норм прокатит, то - либо  продолжу, либо ЕГО сюда затащу!)))

(текст редакции не подвергался, все от автора)

"Yes, Yes, Okey!.." (рабочее название)

Языки мне не давались, никогда. С детства. В моём родном Тирасполе окружающие говорили на русском, украинском, молдавском и идиш. Мои языковые познания, кроме русского, укладывались в три фразы: "Киш мер ин тухес", "Дутен пула" и "Завжды". Но, при этом, человек я весёлый и общительный, так что русского языка мне с избытком хватало для успешного выживания в тираспольском конгломерате. С этим запасом языковых знаний я и имигрировал в Америку в 1989-ом году.

Абракадабра, на которой изъяснялись местные, по-началу ввергла меня в панический шок. Но пообтесавшись на Brighton beach, я понял, выживу. В этой благодатной стране по-английски не говорит никто! Даже старожилы из "наших", из предыдущих "волн", привычно посылают друг друга и всех окружающих: "На х..й!" и "В ж..пу!" И их понимают. И идут. Или бьют. Как повезёт...

Главное, что все вокруг, в один голос, утверждают, чтобы "взять язык", нужно "войти в средУ", и язык прийдёт сам, незаметно. Я успокоился, и пошёл в "средУ". Каково же было моё удивление и восторг, когда из какофонии окружавших меня звуков неродной речи, я вдруг вычленил английские(!!!) слова. Их было два: "Yes!" и "Okey." Oни мне сразу понравились, тем более, что американцы, произнося их, всегда улыбались. Благожелательно. Улыбаться я любил тоже.

Поэтому незамедлительно, вместе с улыбкой, взял эти замечательные слова на вооружение. Правда, дополнив до трёх. Теперь, когда со мной заговаривали на незнакомом языке, я, радостно улыбаясь, отвечал: "Yes, yes. Okey!" И меня понимали!!! И тоже отвечали: "Оkey". И тоже улыбались. Я понял - точно, выживу!

Жизнь шла своим чередом. Крутиться приходилось среди своих, русскоговорящих, поэтому вхождение в "средУ", как-то не задалось. Застопорилось. Но я справлялся. Дети пошли в школу и быстро заговорили по-английски, жена стала лопотать на бытовом уровне. Справлялись, в общем, сообща. Но, изредка, выходя на американские просторы, я гордо и с улыбкой изрекал: "Yes, yes. Okey!" И меня понимали! И улыбались в ответ.

Однажды вечером, возвращаясь с работы, остановился у магазина на Brighton beach купить сигареты. Темнело. Возле входа ко мне обратилась женщина: "Дыр-быр-тыр?". Вопрос был непонятен, но она улыбалась! "Yes! Yes! Okey!" - улыбаясь, ответил я. Она была, не по погоде, легко одета и слегка подрагивала. Но улыбалась. "Тыр-быр-быр- быр?"- протянула ко мне руку, с зажатой в ней зажигалкой, незнакомка. А, курить хочет! - понял я. "Yes, yes. Okey!" - говорю, сейчас, типа, принесу и показываю на дверь магазина. И улыбаюсь. "Okey" - поняла(!) меня та. В магазине, обменявшись благожелательными "YES"-ами и "OKEY"-ями с продавцом - индусом, я приобрёл пачку "Parliament 100's". Выйдя на улицу, убедился, незнакомка меня таки дождалась. "Тыр-быр-быр-тыр-тыр?!" - поинтересовалась она, и подмигнула. "Yes, yes! Okey!" - привычно-небрежно ответил я, протягивая ей сигареты. Улыбаясь, девушка шагнула ко мне. Я услышал щелчок, и обнаружил себя прикованным к ней наручниками! "Них..я себе! Извращенка!" - в панике подумал я, - "Надо звать мусоров!!!" И тут, о чудо!, как из-под земли выскакивают двое полицейских и подбегают к нам. "Тыр-быр-тыр бер дыр?!"- это ей. "Дыр- быр" - это она. "Дыр-быр-тыр-быр быр?!" - это мне. "YES! YES! OKE-E-EY!!! Извращенка! Бля! Помогите!" - это я. "Okey."- говорит один из полицейских и показывает на свою машину. "Okey."- отвечаю я, и показываю на свою, а потом на пристёгнутую ко мне шалаву. Мол я - на своей, только блядь отцепите. "Тыр быр" - понял меня мент, достал ключи от наручников, отстегнул от меня сумасшедшую бабу, а потом ловко завернув мне обе руки за спину, защёлкнул их браслетами. Быстро обчистив мои карманы, бросил ключи от моей(!) машины напарнику, обратился ко мне: "Тыр- быр- быр!" "ШО ЗА Х..ЙНЯ?!!" - ответил я. Без улыбки! Мент, вмазав мне по почке, полусогнутого меня закинул на заднее сидение своей машины. "Обидился! Понимает по-русски?!" -панические мысли бились в моей голове. -"А может это "оборотни в погонах" переодетые?!!" Он сел за руль, лахундра - рядом с ним справа, второй - в мой "Каприз Классик", и каквалькада двинулась прочь с Брайтона. " Да, они - заодно!" -пришла паническая мысль И я приготовился дорого продать свою жизнь! Однако ехали недолго, и уже минут через пять запарковались возле 61-го полицейского участка, что на Вест 8-ой. У меня отлегло. Значит, всё таки, менты! Слава Б..гу, сейчас разберутся и отпустят. Я понял, что стал жертвой недоразумения, даже на дамочку злиться перестал, решив, что нас обоих замели по-ошибке. Увы, я ошибался.

Внутри меня расковали, сдали нАруки мужеподобной полицейской, сказали на прощание: "Тыр-быр!", улыбнулись и отвалили. Куда делась моя "подельница" я не видел, да не особенно и переживал. "Тыр-быр?" -спросил женщина-полицейский. Без улыбки. И мой американский ответ застрял у меня в глотке. Проснулись инстинкты из СССР - попал к ментам, молчи пока можешь. "Не понимаю", - сказал я и, гордо ударив себя по-кингконговски в грудь кулаком, заявил - "Рашшин!" "Оkey" - моё заявление, видимо, было принято к сведению. Меня быстренько обшмонали, сфотографировали в разных позах с досточкой в руках, "откатали" пальчики и отвели в клетку. Там уже сидели БЫВАЛЫЕ. На меня со всех сторон посыпались вопросы на разных языках, в том числе и на руском. Это была удача. Всем сердцем потянувшись к соотечественникам, я вдруг вспомнил про "наседок" и "мусорских стукачков", придельно собрался и замкнулся. На вопросы отвечал уклончиво, зато слушал внимательно! Награда последовала незамедлительно. Оказалось я имею право на один звонок, и ещё - хранить молчание. Ну, с молчанием всё понятно, тут срабатывают инстинкты. А вот кому звонить?! Мои сокамерники советуют - адвокату. А если нет адвоката, предлагают своего. Но я же не верю! Никому? Ну, этим уркаганам, так - точно. Лихорадочно перебираю в уме всех знакомых, кто мог бы помочь. После долгих колебаний останавливаю выбор на муже племянницы. Парень он ушлый, умный, говорит по-английски, имеет связи в около-криминальных кругах, и есть надежда, что не обманет и поможет. По-родственному. Решено, звоню жене, пусть связывается с Олегом и везёт его сюда. С помощью новых знакомых добиваюсь разрешения позвонить. Звоню! Блять! Что же сказать?! ЖенЕ!!! После первого же гудка трубку снимают, и на моё робкое: "Алё...", следует громкий импульсивный монолог о "...трёх часах назад...", о "...всех знакомых, больницах и моргах...", о том "...что Я с тобой сдела-а-а-а-ю-ю!!!, когда..." И наконец: "ТЫ ГДЕ?!!" На мой ответ: "в Тюрьме...", - слышен глухой звук упавшей на пол телефонной трубки. "Алё! Алё!",- кричу я! Моё сердце пропускает удар. На меня начинают оборачиваться работники Фемиды. Не дОбро. Без улыбок. У меня уже забирают телефон, когда я слышу слабое: " ...в какой тюрьме, бип!-бип!-бип!, вот Я!!! сейчас приеду!.." Успеваю крикнуть про 61-ый участок и, чтобы звонила Олегу, когда трубку отнимают, а меня водворяют назад за решётку. Успел?! Поняла?! Что делать?!! Вемя в раздумьях тянется медленно...

Очнулся от того, что послышались знакомые голоса.

- Где он?!! Что с ним?!! - Родная моя! Пришла!!!

- Дианна, подожди, не шуми. Щас разберёмся! - одесский акцент дальнего родственника звучит, как Гимн Спасению.

Я их не вижу, но слышу отлично. Акустика, аднако... Меня отпустило напряжение и резко захотелось в туалет. "Я здесь, здесь! Скажите им, чтоб пустили меня посца-а-ать!"- начинаю блатовать я, поняв, что уже - не один, что группа поддержки прибыла. "Бу-бу-бу-бу-бу?"- это Олег, "Ду-ду-ду-ду-ду"- кто-то ему отвечает. "Что он сказал? Что он сказал?!!"- родной голос. Волну-у-уется... "Он сказал, что Твоего замели за колективную драку на Брайтоне. Их тут человек 30-40. Ночевать будет в КаПэЗэ. Завтра с утра - Суд. Нужен адвокат."- перевёл родственник. Какая, бля!, драка?!! Какой суд?!! Нафига мне адвокат?!!!!! Что на меня "вешают", су-у-у-уки-и-и-и?!! Послышался шум. Что-то упало. Все забегали... В этот момент из за угла появился муж племянницы, молча и быстро сунул мне пачку сигарет, мою отобрали при "шмоне", 20 бумажек по долару, свёрнутых в трубочку под резинкой, сказал молчать, ничего не бояться, терпеть, и что завтра буду дома. Я же говорил, ушлый. Отлегло! Но в туалет захотелось ещё сильнее. "Ссать хочу, ссать! Добазарься! Нет сил терпеть!!!"- скороговоркой по-блатному "сплёл" я. "O'key." - сказал родственник, и пропал за углом. Через несколько минут меня повели на "оправку". Добазарился. Молодец! Заложив, как положенно, руки за спину, подталкиваемый сзади "вертухаем", я вышел из "хаты" и увидел жену в кресле, а рядом - суетящихся "мельтонов". Моя любимая делала "а фулыши штык". Рядом о чём-то говорил с полицейскими "родственник", а дальше возле входа сидела вся моя семья - тёща с тестем, дети и племянница. Они все смотрели на меня. Мне хотелось плакать! Но писять хотелось больше, поэтому я быстро просиминил мимо, к "удобствам".

На обратном пути, жена, растолкав всех суетящихся, бросилась ко мне, стала крутить меня, щупать и рассматривать. "Где болит? ТЕБЯ БИ-И-ИЛИ?!! Что тебе повредили?" Мои попытки отрицать игнорировались. В этот момент к нам подошла русско-говорящая полицейская. О! Лучше бы я уписался в камере!!! "Кто, -говорит, -его бил? Проститутка, которую он клеил на Брайтоне? Ну, так она очень интелигентная девушка, к тому же, офицер полиции. Тем более, что он не сопротивлялся при аресте, и во всём сознался сразу." ... Небеса разверзлись! Лопнула Твердь земная! Оглохли все. ...

Ночь я провёл в "Централ букинге". Мой английский начал стремительно обогощаться. И, кажется, я застудил копчик и то, что под ним. Нас покормили. Легко. С тех пор я не ем "арахисовое масло" и мягкий американский хлеб. Утром пришёл адвокат. Осознав бесперспективность общения, он передал мне записку со коротким текстом: "Не бзди! Всё ништяк! Готовься домой." Не могу сказать, что я взбодрился. Представив себе, что мне "готовится" дома, я сник окончательно. Поэтому, пропустив прощальные слова моего "лойра", автоматически ответил: "Yes, yes, okеy"... Он начал смеяться. Нет. Он ржал! Взахлёб. Со слезами. Он хлопал себя руками по коленям, приседал и приговаривал:"Yes! Yes! O-o-ok-kеy!!!" На прощанье похлопал меня по плечу, сказал что-то ободряющее, вытер слёзы и ушёл. А я остался, в растерянности и в размышлениях о тяжёлой доле американских женщин-полицейских, вынужденно подрабатывающих проститутками.

В зале суда было людно. Мне предоставили переводчика. Вот он меня и просветил, переводя речь Обвинителя, что меня судят за "попытку за деньги склонить к сексуальным отношениям" офицера полиции... В голове крутилась одна мысль: "Ну, це бля, вообще!!!" Я взглянул в зал. Там сидели все(!) "мои", кое-кто ещё из знакомых, в том числе и "потерпевшая" полицейская-проститутка. Я не злился на неё. Я её жалел. Но себя жалел сильнее. Погружённый в перспективы своего будущего, я пропустил мимо внимания речь обвинителя, и очнулся от толчка локтем переводчика. Перед судьёй встал мой адвокат. Он начал с вопроса к "потерпевшей":

- Владеете ли Вы русским?

- Нет, -ответила она.

- На каком языке вы договаривались о "близости за деньги" с обвиняемым?

- По-английски.

- Это невозможно! Мой клиент не знает английского.

- Протестую! У нас имеется диктофонная запись беседы! - это Обвинитель.

- Предоставьте её суду. - Судья.

Надев наушники, Судья прослушала то, что ей предоставили. Дважды. Странно посмотрела на меня, и повернулась к адвокату: "Продолжайте." Он и продолжил.

- Вопрос к моему клиенту. Сколько языков Вы знаете?

- Один, - отвечаю честно.

- Какой?

- Русский.

- Говорите ли Вы по-английски?

- Нет.

- Протестую! - это Обвинитель.

- Протест отклонён. - это Судья.

- Хорошо. Но знаете ли Вы хоть какие-то слова на английском? - снова обращается ко мне мой Защитник.

- Да.

- Какие? -улыбаясь, интересуется он.

- Yes, yes. Okey! - улыбаюсь в ответ.

- Это всё?

- Нет, - говорю,- я ещё три слова выучил этой ночью!

- Какие? - Защитник явно недоволен, но смотрит ободряюще.

- "Централбукинг", - перечисляю я. - "Лойер". И "мазафака", правда я ещё не знаю, как это перевести.

ТИШИНА. Взорвалась!!! Люди топали ногами, кричали и свистели! "Потерпевшая" сползла со стула, держась за живот и всхлипывая.В толпе прыгали мои дети, что-то выкрикивая, и выбрасывая вверх кулачки. Обвинитель сидел обхватив голову руками, его плечи вздрагивали. Мой Лойер сиял! Зал неистовствовал... Наконец охрана кое-как угомонила толпу, восстановила Порядок. Защитник ещё что-то говорил, говорил Обвинитель и "потерпевшая", но я не слушал. Я смотрел в глаза моей жены! В них были слёзы, но не было злости. Во мне крепла надежда, что я прощён. И, что она будет Ждать! Сколько бы мне сейчас не навесили за совращение полицейской-проститутки. Моё внимание привлёк громкий стук деревянного молотка. Сиплым голосом, вытирая украдкой слёзы, Судья произнесла: "НЕ ВИНОВЕН!" ...

Я шёл по проходу, как в бреду. Вокруг меня гомонили, меня похлопывали по плечам, со всех сторон слышалось: "YES! YES! OKEY!!!" Но всё это было - мимо. Я шёл к своей семье. Улыбался и бормотал просебя: "Мазафака, мазафака, мазафака..."

P.S. Мы сидим у меня дома за обильно накрытым столом. Обмываем! Адвокат вернул $250 из $750-ти, полученных изначально за мою защиту. Он пытается мне что-то говорить, муж племянницы пытается переводить. Но начинает всхлипывать и только повторяет, как попугай: "YES! YES! OKEY!", а адвокат кричит: "МА!-ЗА!-ФА!-КА-А-А!!!", и ржут. Придурки!

P.P.S. Вот уже несколько месяцев три раза в неделю, я хожу на курсы английского в "Еврейский Центр" на Брайтоне. А что делать?.. Когда получаешь от жены "Индульгенцию", да ещё и в кредит, на будущее... В тот вечер, когда все гости уже разошлись, а мы уже улеглись, она посмотрела мне в глаза, так - задумчиво, задумчиво... И сказала: "Учи язык, шлимозл! Чтоб мне не было за тебя больше(!)(???)(!) стыдно перед американскими блядями!" ...

Олег Рябюк.

New York.

Октябрь 2014 г.