К сожалению, большая часть современной отечественной фантастики представляет собой совершенно убогие поделки, созданные по шаблону т.н. "боевой фантастики". По-моему, читать эту каменистую калбазовщину с удовольствием можно только в сурдокамере.
А вот иностранцы иногда весьма радуют.
1) Встречайте Роберта Каргилла, "Море ржавчины" ("Ржавое море" в другом переводе).
Жанр: роад-стори, пост-ап.
Восхитительная история про роботов, которые убили всех людей и построили свой мир, с блэкджеком и шлюхами. А теперь этот мир нужно спасти.
Первые несколько лет после того, как мы захватили города, были полным кошмаром, и это еще мягко сказано. Когда ЧелПоп ударили в ответ, мы начали войну, стали солдатами и сражались за свою свободу и возможность создать мир по собственному разумению, но как только люди отступили в убежища, мы превратились в охотников, выискивали их норы и выкуривали оттуда или затапливали, а иногда просто сжигали. В первые дни войны я входила в разношерстный отряд ботов, и лишь по чистой случайности мне вскоре поручили нести огнемет.
Тот, кто нес его до меня, пал от меткого выстрела из импульсной винтовки снайпера, с расстояния в сотню метров. В ту секунду я стояла к нему ближе всех. Нам нужен был огнемет, чтобы выкурить окопавшихся солдат. Как только я подобрала его, он стал моим. Больше никто не хотел такой чести. Можете представить, как мне приходилось его использовать.
Я не люблю об этом говорить, даже думать не люблю. Но ничего не поделаешь, именно этим я и занималась. Три года после поражения человечества я выжигала городки и туннели Среднего Запада, палила все, что движется. Иногда это было просто – бот сносил дверь взрывчаткой, а я бежала вслед за ним и уничтожала всех живых, прячущихся во тьме. Огромная стена дыма и адского пламени и крики. А иногда приходилось смотреть им в лицо. Видеть, как они с воем дергаются, пузырятся и плавятся.
На самом деле,очень добрая книга про долг, взаимопонимание и жажду жизни.
– Это правда, что ты работала с огнеметом?
– Да. Но только потому, что оказалась поблизости, когда его предыдущий владелец сожрал заряд плазмы. Никто больше не хотел его брать. Просто никто не взял бы.
– А Билли рассказывал другое.
– И что он рассказывал? – спросила я.
– Что все боялись забрать его у тебя. Говорили, что ты получаешь от него слишком много удовольствия.
– Чушь собачья.
Никогда я не получала от него удовольствия. Я ненавидела проклятый огнемет. Ненавидела то, что приходилось делать. Я нечасто обижаюсь, но это меня задело. Ведь это неправда.
– Он рассказал одну историю про то, как вы налетели на подземный бункер и обнаружили там только детей…
– Ладно, ладно. Хватит уже.
– Значит, это правда.
– Я не хочу об этом говорить.
– А еще он рассказал про то, как вы попали в перестрелку, но у тебя закончилось горючее, и тогда ты взяла заостренный кусок металла…
– Я же сказала, что не хочу больше говорить о войне.
– Сказал, что ты выпустила кишки двум десяткам человек.
– Да черт тебя дери, Купец! Закрой пасть!
Здесь есть: роботы, боевые роботы, секс-роботы, огромные ИИ, безмозглые манипуляторы и огромное количество воспоминаний о Золотом Веке и о войне.
Теперь их больше нет. Никого. Последний умер лет пятнадцать назад – выживший из ума старик почти два десятилетия прятался под Нью-Йорком, питался крысами и вылезал наружу за дождевой водой. Кое-кто считает, что ему все надоело, а другие говорят, что он просто не мог больше этого вынести. Он вылез прямо в центре города и прошел мимо охраны и граждан (тогда в Нью-Йорке еще были граждане). Все были просто ошарашены от одного его вида, совершенно потрясены, и констебль пристрелил его прямо посреди улицы. Тело лежало там три дня, как редкий сувенир или сломанная игрушка. Граждане медленно шли мимо, чтобы бросить последний взгляд на человеческое существо, пока какая-то машина не осмелилась соскрести его с тротуара и выкинуть в утилизатор.
2) Встречайте Рида Кинга, "Ранее известная как Америка".
Жанр: роад-стори, пост-ап.
Другой автор, другой переводчик - а книга очень похожа на предыдущую.
История про то, как Избранный один простой парнишка пытается спасти мир... ну, то, что от него осталось.
У меня было с андроидами, и было с рожденными женщинами, и для меня нет особой разницы: пункт назначения всегда один и тот же, и неважно, доберешься ты туда на машине или же по железной дороге. Но с андроидом ты хотя бы всегда знаешь, когда она притворяется (по крайней мере, со старыми моделями), так как сперва нужно выставить это в настройках.
(из «Путеводителя афериста по Территориям Экс-США»)
В общем-то, про то же самое. Ну и ещё про суть всякой власти, да.
На дороге вас будет поджидать много опасностей. Много уродства, много трудностей. Вы встретите там торгашей, пройд, воров и крысолюдей; продавцов органов, работорговцев, поставщиков оружия, занюханных наркоманов. Вам встретятся городки, зараженные гриппом, и городки, охваченные голодом, городки, пострадавшие от пожара, и города-призраки. Если вы вообще встретите кого-нибудь из людей, половина из них попытается вас убить, а другая половина попытается забрать ваш бумажник.
Да, жизнь афериста полна мрачных пятен. Но есть и приятные моменты.
Просто нужно знать, где их искать.
(из «Путеводителя афериста по Территориям Экс-США»)
Здесь есть: роботы, боевые роботы, секс-роботы, пидарасы, наркоманы, бандиты, проповедники, бандиты-проповедники и бессмертные оффи.
– Он красавец, не правда ли?
Я резко обернулся, услышав тихий голос позади себя. В пятне солнечного света стоял самый белый паренек, которого я когда-либо видел: белокурые волосы, брови и ресницы, белая рубашка без заметных пятен грязи, даже белые носки. Белые парные носки. Я не видел парных носков уже лет десять.
– Да, – сказал я, игнорируя зуд в голове, сообщающий, что я где-то уже видел этого паренька. – И всего за пятьдесят пять тысяч кранчбаксов, хорошая сделка. Можете ли вы себе представить, как этот драндулет станет вашим?
Мальчик подошел поближе. Его начищенные до зеркального блеска туфли оказались прямо возле того места, куда я присел.
– Единственная валюта, которая имеет значение, – это Божья милость, – сказал он.
И после этого зуд в моей голове словно рукой сняло: я понял, этот пацан был Дружелюбным ополченцем.
Я хотел, было, закричать, но тут язык у меня во рту превратился в чугун. В любом случае было уже слишком поздно. Когда я встал на ноги, через раздвижные двери по одному входили десятки пехотинцев, все в безупречно белых рубашках и чистых носках. Я понятия не имел, как вообще можно было достичь такой чистоты. Даже президенту Бернхему не удалось до конца избавиться от грязи из-за загазованности воздуха и той серости, которая проникала в каждый изгиб и складку ткани.
Но Новое Королевство Юта не страдало из-за нехватки денег (это было и так понятно по их арсеналу: каждый из миссионеров имел при себе кобуру с первоклассной пушкой, патронную ленту, новехонькие пистолеты, винтовки).
При этом ни один из них не забыл сказать «извините». Некоторые из них кивнули мне и улыбнулись, а одна девушка даже сделала комплимент моему визору. Они в самом деле были самой милой армией на свете.
В такой ситуации люди обычно говорят: «Лучшего способа умереть и пожелать нельзя».
3) Встречайте Роберта Рэнкина, "Танцы с саквояжем Вуду".
Жанр: глючный и ржачный мистикпанк.
История о том, как один человек получил власть над миром, а другой его остановил.
Летом 1997 года почти полмиллиона обеспокоенных сельских жителей организовали марш на Лондон с тем, чтобы обратить внимание общественности на угрозу, нависшую над сельской Англией из-за законопроекта о запрещении псовой охоты на лис.
Сельские жители вдалбливали тупым горожанам, что без охоты на лис не будет английской деревни. Подумайте, говорили они, обо всех тех людях, чей заработок зависит непосредственно от состояния дел в промысле лис. Это седельные мастера, конюхи, конюшенные. Это инструкторы по верховой езде, ветеринары, производители конских сбруй и стремян. Это кузнецы и подмастерья, это коннозаводчики и изготовители вьючных сумок, это, наконец, те, кто работает на фабриках по производству наклеек с надписью «I ♡ greys» [Люблю лошадей серой масти] которые вы каждый день видите на заднем стекле «рейнджроверов».
И это только то, что касается лошадей. А как насчет собак? Как насчет тех свор великолепных английских гончих? Их придется всех уничтожить! Уничтожить! Национальный позор! А с их уничтожением придет конец и собаководам с их помощниками, и выжлятникам, и производителям собачьих ошейников и собачьего корма, и тем же ветеринарам, и так далее, и тому подобное.
Тысячи и тысячи честных деревенских трудяг будут обречены на мизерное пособие по безработице, предназначенное в первую очередь городским жителям.
Катастрофа!
О ужас! А что же будет с землей? Англия полностью зависит от сельскохозяйственных угодий и производимой на них продукции. Земля! Боже, земля!
Если в двух словах, то земли не будет. Без доблестных охотников на лис, прилагающих все усилия, чтобы затравить вредителя, английская деревня исчезнет. Лиса, эта адская помесь волка, шакала, тигра, вампира и оборотня, размножится без счета, объединится в стаи и будет нести разорение по всей земле, похищать из кроваток младенцев, резать стада овец, стервенея от крови. Затем дойдет очередь и до самих сел и городов.
Запретить охоту на лис — это все равно что приветствовать пришествие антихриста.
"Психиатры рекомендуют детям - для прибавки знаний о том свете, и чтобы погуще было пациентов." (С)Что-то от Кэррола, что-то от Кафки, что-то от Асприна - а что-то и от Лавкрафта.
Адская смесь.
Вдоль торгового ряда,
Суясь, куда не надо,
Пугая детей с родителями,
Скалясь в глаза водителям,
Мэл неуклюжий.
Ничейный, ненужный
Промышляет удачу.
Прямо по огородам,
Девок дразня мимоходом,
Дерзя и бранясь
Так, что искры из глаз,
Мэл неуклюжий,
Ничейный, ненужный
Промышляет удачу.
Вверх и вниз, вверх и вниз,
Глазки кровью налились,
Топает,
Хлопает,
Тащится
И лопает.
Идет, Бредет,
Спотыкается,
Орет,
Запинается,
Распинается,
Валится,
Катится.
Мэл неуклюжий,
Ничейный, ненужный
Промышляет удачу.
Здесь есть: восхитительный абсурдизм, Сальвадор Дали в обработке Егора Летова (шутка).
И при этом - логичная и законченная история.
Я улыбнулся, вложив в улыбку все свое обаяние.
— Я не мог видеть вас в каком-нибудь фильме?
— Может быть. — Она залпом осушила стакан и вытерла подбородок.
— Точно, видел, — сказал я. — Сейчас вспомню имя.
Леди повернулась в профиль и показала на свой нос.
— Есть, — сказал я. — Вы — Джабба Хатт.
