Монастыри в XII-XIX веках - беда русской земли: ростовщичество, винопитие, адельфопоэзис
В средневековой Руси ростовщичество в монастырях было распространённой практикой и, хотя оно официально осуждалось, но духовенство занималось подобной деятельностью. В долг давали как деньги, так и натуральные продукты – пшеница, рожь, овёс, обычно сроком на один год.
К XVII веку церковное ростовщичество оформилось в полноценную финансовую систему, появился вторичный рынок займов, когда монастыри перекупали друг у друга должников, взимали проценты на проценты, а не выплатившие долг крестьяне становились крепостной собственностью монастырей.
Русский церковный и политический деятель, публицист XVI века, насельник Кирилло-Белозерского монастыря Вассиан (Патрикеев) писал:
«Мы, волнуемые сребролюбием и ненасытимостью, всевозможным способом угнетаем братий наших, живущих в селах, налагая проценты на проценты» (Ростиславов Д.И. Указ. соч., С. 28)
Монастыри тормозили развитие России
В результате ростовщической деятельности монастырей, в стране сложилась беспрецедентная в мировой истории социальная ситуация. Монастыри методично, не имея конкурентов, накапливали мёртвый капитал и постепенно душили нарождающееся мануфактурное производство и хозяйственную деятельность. Они играли роль тупиковых банков, которые не вкладывали деньги в экономику, накапливая паразитарный капитал.
При этом сокращалась товарно-денежная масса, а закабалённое население было их неоплатными должниками и уже не могли быть ни покупателями, ни продавцами.
Обложенное долгами население, уже не могло думать о каких-то радостях жизни, семейных ценностях, и только ярость иногда прорывалась в виде бунтов и массовых побегов с монастырских земель, а государство при этом вводило сыск беглых крестьян, так называемые урочные лета, а в 1649 году Соборным уложением был введён бессрочный сыск беглых.
Монастыри были как злокачественные опухоли на теле государства, которые отравляли жизнь простого народа.
(Г.Макаров. Русская церковь в эпоху торгового капитала.М.1930
Н.Федорович. Социально-экономическая политика русских монастырей
XV-XVI в.
Е.Грекулов. Ростощичевская деятельность русской церкви. Атеист 1928г.)
Борьба с пьянством в монастырях
Первым бороться с пьянством в монастырях стал избранный на Руси царь Иван Грозный, который в 1551 году созвал церковный собор, вошедший в историю, как Стоглавый (его решения были сведены в 100 глав).
Собор не только унифицировал все обряды, но и поставил задачу улучшить нравы духовенства, и борьба с пьянством в монастырях была предметом особой заботы Стоглавого собора. Правда, осуждали лишь злоупотребление хмельными напитками, а не их употребление. На соборе говорили, что издавна монахи пили вино, но «в славу божию», умеренно - по одной, две, три чаши. Теперь же в русских монастырях установился неписаный закон: «...аще имеем питие пьянственное, не можем воздержатися, но пием до пьянства». Поэтому монахам было запрещено употреблять водку («горячее вино») и дозволены квас и виноградные («фряжские») вина.
Протопопам (старшим священникам) предписано было следить, чтобы рядовые священники «не билися и не лаялися и не сквернословили и пияни бы в церковь и во святый олтарь не входили, и до кровопролития не билися». Такое правило было необходимо ведь в царских вопросах рассказывалось, что попы «в церкви всегда пьяни и без страха стоят и бранятся и всякие речи неподобные всегда изо уст их исходят», что они «в церквах бьются и дерутся промеж себя».
Самое интересное, что государству от этой праздной монастырской жизни ничего не перепадало. Царь на Стоглавом соборе заикнулся, конечно, о призрении нищих и калек или выделении средств на «полоняничные» деньги на выкуп пленных, но Отцы предложили ввести новую подать с мужика.
Грозный на соборе упрекал монахов не только в пьянстве, но и в распутстве:
«Во всех монастырях держатся хмельные напитки, и монахи предаются пьянству, по кельям незазорно ходят женки и девки, а робята молодые («голоусые отроки» по выражению Иосифа Волоцкого, являвшиеся для монахов, по его мнению, еще опаснее, чем женщины) живут там невозбранно».
Иосиф Волоцкий писал: «За трапезой слышатся только неподобные речи и скверные слова, а драки между игуменом и монахами самое обыкновенное действо. Доходит и до смертоубийства».
«Стоглав» Изд. Д. Кожанчикова М. 1863 г.
Блужение греховное
На соборе Грозный категорически выступил против содомского греха в монастырях.
«За содомский блуд и за всякую нечистоту многие государства исчезоша».
Стоглав, исходя из того, что «ребята молодые, голоусые живут по всем кельям невозбранно и ездят с чернецами по селам и по миру без всякого зазрения» - вынес постановление о запрещении отрокам жить в монастыре.
Тема содомского греха была не новостью для XVI века, ещё Владимирский Собор 1274 года, давая ряд наставлений об испытании лиц, посвящаемых в священники, прежде всего считал необходимым испытать о «вещах греховных, егда в блужении содомском были».
В одном обличительном послании митрополита Московского Даниила (ок. 1492 - 1547) о поклонниках «доброзрачных иноков» можно встретить любопытное описание поведенческого типа:
«Волосы твои не только зрезаешь бритвой и сплотью, но и щипцами исторгаешь их из корня и не стыдишся выщипывать, позавидовав жёнам, мужское своё лицо претворяешь на женское. Или весь хочешь быть женой? Если не хочешь, то зачем волосы бороды твоей или ланит твоих щиплешь, и не стыдишся исторгать из корня. А лицо своё много умываешь и натираешь, и делаешь ланиты твои червлёнными, красными светлыми. Желая насытится блудными страстями и весь ум твой непрестанно отомимся, ты слугам своим на сии блудные бесовские деяния много серебра и злата истощаешь. И что много исчислять? Ты всегда стремясь к блудницам, и сам себя для многих сотворил блудницею».
Писал об этом и Сильвестр, ближайший помощник Ивана Грозного, член Избранной Рады, бичуя сей порок: «велико некако беззаконие внезапу воссташе, и мнози помрачишися безумием и обнародеша пьянством и все-кими грехи, и изнемогоша совестью, житие свинское улучиша, прелюбодеяние содомское постигоша, и такое прелюбодеяние, яко не во языцех именуется».
(Е. Грекулов. Нравы русского духовенства. М.1924г)
Кроме Иосифа Волоцкого и инока Вассиана писали об этом и старец Филофей и иностранцы Корб и Мейерберг.
Вот, что писал Августин Мейерберг в книге «Путешествие в Московию» о женских монастырях: «..в женских монастырях не соблюдаются священные установления. Ограды женских монастырей не запираются никакими замками. Таким образом любопытный пол, не стесняясь никакими препонами допускает в свои обители мужчин, и по окончании службы, которая оканчивается ещё до рассвета, свободно бродят по городу. Так как монастыри не берегут стыдливость и честность то чувственность заграждает доступ каким бы то ни было увещеваниям. Он даёт полный простор своим пожеланиям и поддаваясь без разбора всем увлечениям, стремится в бездну бесславия..».
(Текст воспроизведен по изданию: Путешествие в Московию барона Августина Майерберга, члена императорского придворного совета и Горация Вильгельма Кальвуччи, кавалера и члена правительственного совета Нижней Австрии, послов августейшего римского императора Леопольда к царю и великому князю Алексею Михайловичу, в 1661 году, описанное самим бароном Майербергом. М. Императорское общество истории и древностей Российских. 1874)
Адельфопоэзис (братотворение или венчание двух мужчин)
Этот ритуал ранее существовал в православной церкви и использовался для объединения двух людей одного пола (обычно мужчин) в благословлённый церковью дружественный союз. Пришёл на Русь вместе с крещением.
С ритуальной точки зрения ритуал братотворения был созвучен обычному венчанию
Участники становились перед алтарём, священник связывал им руки, читал молитвы, в конце таинства обряд закреплялся поцелуями, а потом участники отправлялись на торжественную трапезу.
Монашеские погреба
Из воспоминаний англичан о Троице-Сергиевом монастыре
«Монахи свели меня в погреба и заставили попробовать разных напитков: вин, пива, мёда, и квасов различной выделки. В их погребах такое количество напитков что полагаю, немного и государей имеют более или столько же. Здешние бочки или посудины неизмеримой величины. Некоторые имеют по три и более ярдов в высоту и по два и более в диаметре на дне. Каждая бочка содержит от шести до семи (свои единицы) тонн. В монастыре девять или десять подвалов, наполненных такими бочками. Бочки эти не сдвигаются с места. У них есть трубы проложенные сквозь своды подвала в разные места, по ним то они и льют питьё вниз, подставляя питейную бочку под гибкую трубу, для приёма напитков».
(«Известия англичан о России в кн. Чтен. общ.ист. и древн.Росс. 1884г.
«Лавра славилась своими мёдами, пивами, и квасами. А виноградные вина выписывались и выпивались бочками..Перед всеношной в южный и северный алтарь приносились вёдра с пивом, мёдом и квасом для подкрепления клиросных, так что, когда правый клирос поёт, левый в алтаре пиво пьёт. А уж за всеношной в алтаре после благословения подавали служащим в чарах или братинах красное вино, так что они выходили на величание, что называется «на хвалитех»..
О тамошней бане. «На каменку поддавали венгерским вином, которым окатывался высокопреподобный (Архимандрит) В Лавре каждому монаху ежедневно отпускалось: бутылка хорошего кагора, штоф пенного вина и по кувшину мёду, пива, и квасу».
