S.T.A.L.K.E.R.

Предыдущая глава https://pikabu.ru/story/fanfik_glava_4_5502720

Глава 5

- Если за домом следят – тогда трындец.

- Да, это мы не обдумали, - нахмурился Мороз. – Метла, давай пока пошустри один домой, жену успокой, если она еще к ментам не убежала.

- И вот что, - добавил Юга, ловко отщелкивая патроны из магазина, - прогуляйся потом по своему хуторку, присмотрись аккуратно – особенно к соседским домам. Особенно к крышам. Если увидишь что-нибудь подозрительное, не суйся.

- Да брось! – сказал Метла. – У нас и собака-то каждая на счету, все друг за дружкой примечают.

- Все равно. Выполняй. Рацию не свети, в эфир только из хаты.

Пренебрежительно фыркнув, Метла вскарабкался по косогору и скрылся в лесополосе. Мороз вопросительно посмотрел на молодого сталкера.

- Все предстоит сделать нам двоим, дядька.

- Да. Из Метлы боец никудышный, - признал Мороз. – Тем более, личная мотивация.

- Дядька, по-хорошему, здесь нужна оперативная работа. Понимаешь? Мой выход – это когда говорят «фас». Не в бирюльки играем же, верно?

Мороз сумрачно вздохнул:

- Можешь считать, что «фас» сказал я. Знаешь, не думаю, что там какие-то Мориарти. Шакалье обычное, наверняка уголовнички. Каков план действий?

- А какой тут может быть план? – пожал плечами Юга. – Сплошная импровизация, все зависит от того, сколько их приедет ночью.

Истратив на пристрелку с десяток патронов, курсант остался доволен. Даже со стандартным ПСО-1 есть возможность использовать «калаш» на дистанции до 200-250 метров в качестве снайперского оружия. Конечно, тут более уместен был бы «винторез», но это из разряда влажных фантазий.

Спустя час, когда двух сталкеров уже здорово достали насекомые и солнечный зной, проклюнулся горе-папаша:

- Вроде чисто. Ни машин, ни дырок в шифере.

- Принял, - разочарованно ответил Юга. – Мы идем.

- Не веришь?

- Да почему же? – почесал загоревший за утро висок курсант. – Только это дилетантство какое-то. Есть вариант с прослушкой, «жучками» - но тут явно неуместный. Давай так, ты иди сам, а я возле дороги лежку оборудую. Слабо фляжку оставить?

- Не слабо, - усмехнулся Мороз, отцепляя от пояса зеленоватый сосуд. – Что потом?

- Ждать будем. Ты – сныкайся на чердаке с волыной. Не выходи, не показывай себя, когда подъедут. Первый этап будет на мне полностью, побудешь в резерве. Стрелять только по моей команде. Ферштейн?

- Яволь. Ишь ты, вроде как оба с тобой сержанты, а старшим тебя назначили…

- Погоди, погоди! - озадаченно крикнул Юга в спину старому сталкеру. – Это откуда же тебе стало известно мое звание?

- От верблюда.

- Ясно, - проворчал курсант себе под нос. – А верблюд, наверное, майорские погоны носит на плечах. Чекист фуев…

Сам Юга повесил автомат за спину и по-кошачьи пошел вдоль обочины, надеясь успеть нырнуть в чащу при виде первого же транспортного средства. У хуторских обитателей личных машин мало, по заверению Метлы, но любит в эти края патруль завернуть с границы Зоны.

Все так же, ничего не меняется. Снова ты идешь с оружием по чужой земле, один на один против всего мира. За тобой не стоит Система, хуже того – здесь ты играешь против нее. Риск без контракта.

«Поможешь нам, мы сможем помочь тебе» - сказал Мороз.

Ну, попытаюсь. Ах, если бы на кону не стояла жизнь маленького человечка… Юга сплюнул, увидев начавшиеся огороды. Так, а если вон там, где дорога почти налегает на буйно шелестящие кусты?

Небо потемнело и налилось подозрительным свинцом.

- «А на черных ресницах снег искрится и тает…» - напевал Гнилой, меланхолично глядя на мокрый асфальт сквозь покрытое каплями лобовое стекло. Коробка передач противно скрипела под рукой.

Во, Таракан с Офицером умные, сами не поехали на «стрелу», а его послали одного. Хитрожопые. Ну, Офицер башка вообще-то, с ним с голодухи не помрешь. То одну схему придумает, то другую. Втемяшил в головы своим подельникам, что не совсем обязательно в Зону лезть, если тоже хочешь от сталкерского счастья откусить долю заветную. Самого-то Офицера со службы выперли, а несколько комплектов формы осталось в загашнике. А он и не унывает, устроился егерем – и возле Зоны остался, и удобно в плане безлюдности, неподалеку от егерского домика оборудовали хибарку с подвалом – месяца два строили.

Сначала-то пользовались тем, что сталкеры пугливые были до жути при виде корочки или формы. Тормознешь такого на выходе из Зоны – «Добрый вечер!». И все, Бог велел делиться. Потом Офицеру показалось мало. Давай с наездами по хатам разъезжать. Мол, комендатура – то да се, за сталкерство щас увезем прямо в трусах. Лох не мамонт, мамонт вымер. И ведь, епты, никто к мусорам не идет или в прокуратуру – знают, что терпильничать не подобает, сами ведь под статьей ходят.

Теперь ушлые стали, с-суки… Группировки, стволы у каждого второго. Один раз так попали в засаду, еле ноги унесли. Ну, правда, там охотники на охотников напоролись, получается – тоже какая-то бригада шустрила, кое-как договорились мирняком разойтись. Конкуренты, епты…

Повезло, пацана одного прищучили за долги – стал хорошие «наколки» давать, он, оказывается, в сталкерском баре поломойничает. А пока шваброй двигаешь, не грех и локаторами пошевелить – о чем там народ вокруг меж собой перетирает. Договорились, чтобы сдавал стопроцентно тех, кто ни в каком клане-шмане не состоит, еще не хватало на разборках потом отдуваться – по сути ведь, беспределом занимаются. Серьезные люди могут предъявить да хвост прищемить со всем хозяйством.

А этот – Метла, что ли? Ну, натуральный лошок, Офицер с горем пополам Таракана уговорил дочку не трогать, уж больно она приглянулась черту усатому. Поломойка с бара, оказывается, тоже на одном хуторе живет с этим… Метлой, да… Епты, как можно с такой «погремухой» жить-то.

Наказали поломойке дома сидеть да за соседом наблюдать через окошко. Звонит, докладывает каждые полчаса. Ушел Метла сразу после того как развязали, пришел после полудня. Жена не выходила даже во двор все это время. Он ее вообще освободил, интересно? Потом поломойка проклюнулся: говорит, после полудня сосед вернулся. А за ним вроде как друган прокрался в дом, все зыркал по сторонам. У обоих ружья, да. Да нет, говорит, кентуха старый хрыч какой-то. Мож, батя его?

Офицер только перед выездом Гнилого позвонил терпиле:

- Слышь, там, мне сказали, у тебя друг окантовался? Сталкер, ты же не будешь нас огорчать? Артефакты надыбал?

Конечно надыбал. Если загодя сдал, то побежал да выкупил обратно. Ну, нормальный человек так сделает, коли его ребенка забрали в качестве залога.

- Езжай, - командует Офицер Гнилому.

«Едет» - прошелестела рация.

Сколько там? Двадцать три пятьдесят. Гнилой шмыгнул носом, кинул взгляд вбок – «ксюха» на пассажирском сиденье темнеет. Будет чудить, зашмалять и Метлу этого, и кента. Дом обшарить, бабу тоже кончить, да сжечь халупу.

Когда где-то наверху грянул гром и при отблеске молнии показались неподалеку очертания первых построек, правое колесо «уазика» вдруг ощутимо вздрогнуло. Бум! От неожиданности Гнилой вильнул к обочине и притормозил.

Если бы у него был боевой опыт и он знал, что такое удар пули в ступицу, то вряд ли бы остановился. По газам, по газам – и проскакивать. Хотя бы попытаться. Но Гнилой не ведал. Он был всего лишь молодым парнем с окраины рабочего городка, успел за свои двадцать пять лет отсидеть дважды и понимал, что вряд ли минует и третий срок.

Он вышел с матюками из машины под струи дождя. И в то же мгновение сбоку, из-под пласта травы, кустиков и земли, выпорхнула тень. При тусклом свете фар Гнилой лишь успел заметить, как разлетаются ветки во все стороны от непонятного существа. Инстинктивно водитель «уазика» отшатнулся к автомобилю, но от нескольких прямых ударов в голову это не спасло.

Очнулся он спустя некоторое время, почему-то среди деревьев и в луже.

- Где девочка? – страшным голосом вопросила тень, склонившись над ним.

- А-а… ты кто, епты?! – с суеверным ужасом возопил Гнилой, барахтаясь в воде. Оказывается, конечности были связаны. Тут же последовало два удара ножом в левую ногу и резкий крик, заглушивший даже страдальческий визг:

- Сука, я тебя сейчас на ремни порежу! Где, я спрашиваю?!

Острый клинок своим концом проникает в ухо и чуть нажимает. До Гнилого доходит, он старается прийти в себя и наладить диалог:

- Все, все, бля! Я скажу, скажу, епты!

Острие не покидает ушной раковины:

- Ну говори, быстро! Где?! Сколько там ваших?! Ухо отрежу, блядь!

- А-а! В домике, в домике, братан! Для егерей который! Не убивай! – заканючил Гнилой. – Трое нас, трое! Там двое осталось! И деваха с ними! Не убивай, братан…

Тень рывками тащит болезненное связанное тело к машине с включенным двигателем. Кровь из ран тут же растворяется под дождем. Гнилой приземляется на заднее сиденье, попутно ударяясь о ручку взъерошенным затылком. «Ксюха» так же безмятежно лежит на прежнем месте, сверху на нее человек-тень аккуратно кладет свой автомат, обернутый целлофаном.

Через пять минут «уазик» тормозит около покосившейся калитки. Навстречу выбегает Метла, Мороз на чердаке теснее прижимает «сайгу» к плечу. Тявкает разбуженная соседская собака.

- Бегом, Мороз! – командует Юга, опустив стекло. – Метла, остаешься! Остаешься, я сказал!!

«Уазик» снова трогается в путь.

- Минус один? – спрашивает Мороз, оглядываясь на стонущего ублюдка сзади.

- Ага… Где здесь егеря? Эй, пидар! – курсант обернулся и словно ненароком дотронулся до рукоятки ножа на правом боку. – Я ж тебе ухо не отрезал – не притворяйся глухим!

- А если патруль? – разумно спросил Мороз, перегнувшись и пытаясь усадить Гнилого.

- Прорываться будем, - Юга стискивает баранку и азартно шевелит ноздрями. – Больше ничего не остается. Пырни-ка его, заебал стонать!

- Право, право… до переезда… там патрулей нет, - процедил Гнилой, пытаясь не разжимать челюсти, потому как нога болела – страсть!

- Какой участок? – сурово бросил Мороз.

- Не знаю… Шестой, кажется… братаны, не надо… больно…

Гнилой отключился. Сталкеры переглянулись:

- Пиздец. Нашатыря нет?

- Откуда, - развел руками Мороз. – Ну ты, хлопец, устроил цирковое шоу! Че теперь делать?

- Шестой участок…

- А если не шестой?

- Ну начнем с шестого. Бери эту мясорубку, - Юга стучит по прикладу «ксюхи». – Только преждевременно не стреляй, попробуем на авось.

- Тьфу-тьфу…

«Уазик» бросают во мгле в чистом поле. Дождь набирает обороты. Перед уходом Юга засовывает в рот Гнилому первую попавшуюся тряпку и обматывает голову веревкой, чтобы кляп не вылетел. Шуршит целлофаном, распечатывая орудие смерти. На мгновение кидает взор в сторону пленника и с трудом превозмогает искушение покончить с ним.

Непогода – друг диверсанта. Тем более, летняя непогода. Идеальным был бы туман, но пелена из ливня не так уж и плоха, она и прикроет, и следы смоет.

- Шестой, - говорит Мороз, кашляя, - это чуть западнее…там раньше на кабанов хорошо было охотиться.

- Ага, - отфыркивается Юга, двигаясь подобно леопарду, чуть пригнувшись. Автомат с откинутым прикладом в руках. – Шевелись, старче!

- Возраст…фух… уморишь…

Вдруг откуда ни возьмись, тусклый ореол света неподалеку. Курсант опускается на траву, его спутник принимает такую же лежачую позу.

- Есть, дядька! – от избытка чувств Юга трясет мокрым автоматом. – Мы нашли их!

- Вижу, вижу… - голос Мороза вздрагивает. – Ну что, работаем?

Дежурный вертолет, не боясь болтанки, пролетает над домиком егеря. Таракан и Офицер, дабы сравнять нервное напряжение, вытащили столик под навес и режутся в нарды. Уютно парит большой чайник с крепким чаем по соседству с игровым полем, весьма сочетаясь с хлестким шумом дождя.

- Долго… - внезапно выдает Таракан, задумчиво крутя кубики меж пальцев. – А, Офицер?

- Умолкни, не трави душу, - сопит тот. – Давай бросай.

Оба в футболках, камуфляжных одинаковых штанах и шлепанцы на голую ногу. Но Офицер всегда настороже, как зверь, который даже спит вполглаза. Под мышкой, в «оперативке», топорщится «ПМм» с досланным патроном и взведенным курком. Это ощущение близости оружия всегда заставляет его быть начеку, поэтому Офицер первым замечает неуловимое движение где-то с правой стороны промеж рассады молодой ольхи.

- Атас! – ревет он, отталкивается от стола ногой, одновременно выхватывая пистолет.

- Бах! Бах!

Юга, скользивший по глине все ближе и ближе, неловко падает на бок. И чисто машинально, заученным движением, ведет дулом с глушителем, выдавливая слабину на крючке. Автомат глухо протарахтел, скосив очередью игроков.

Слева от домика возникла фигура Мороза, сталкер кидается к лежащим похитителям. Юга тоже чавкает грязью рядом, подводит итог:

- Минус один…блядь, прямо около башки пролетели… отвел Боженька.

Офицер, немного похрипев, в последний раз моргнул глазами и зрачки закатились, пока усатый вполголоса страдал, раскинувшись посреди фишек. Пуля попала в правое плечо. Юга немедленно воткнул большой палец в налитое кровью отверстие чуть ниже ключицы:

- Где она?!

- В подва-а-але…

Мороз кинулся в домик, пнув со злости опрокинутый столик. Юга сочувственно посмотрел на мучения усатого:

- Слышь, мудила… Довести тебя, до точки. А?

- Не… - просипел тот, выгибаясь. – Я…вас…

- Ну-ну, - проворчал курсант, вставая и отряхиваясь. – Было бы предложено.

Откинув тяжелую крышку, Мороз спустился в подвал. Вяло светила лампочка под потолком. На продавленном старом тюфяке в углу спала калачиком темноволосая девочка. Сталкер не смог разбудить, хоть и кричал на ухо, звал по имени, бил по щекам - бесполезно. Остро пахло мочой, плесенью и какими-то лекарствами.

Взгляд упал на литровую стеклянную банку, бликующую на полке – почти полная ювелирными украшениями. А рядом запечатанные шприцы с ампулами. Накачали чем-то, чтоб не ныла под носом и нервы не трепала.

- Пидарасы… - рыкнул Мороз. Бережно поднял девчонку, прижал одной рукой к плечу, второй взял банку. Вышел с подвальчика и, то ли потревоженная сменой температуры, то ли от движения, ноша явственно засопела на ухо сталкера.

Ух, как дрогнуло сердце у Мороза. Прямо-таки наваждение…

- Ну, что? Все хоккей?

- Хоккей, - ответил старый сталкер, протягивая банку. – Держи – от тех, кому не повезло.

Юга покачал головой, одновременно пытаясь стянуть щиколотки усатого стропой.

- Ну его нахуй, такие трофеи. А, дядька?

- Может быть, - бормотнул тот, бросая банку в кусты. – Ментам на радость, когда понаедут.

Он бы и душу сейчас свою туда же выбросил. Бросив на него взгляд, Юга чем-то обеспокоился:

- Э-э, старче… Ты че взбледнул? А ну-ка, давай сюда свой груз!

- Нет! – громче, чем следовало ответил Мороз и быстрым шагом направился в лес. Туда, на поиски брошенного «уазика».

Передавая девочку зарыдавшим родителям, Мороз прям-таки ощутил укол странной ревности. Помотал головой, пытаясь очухаться, даже не стал слушать Метлу.

В «уазике» их было четверо: двое сталкеров, двое пленников. Заднее сиденье под обездвиженными ребятишками было насквозь пропитано их кровью. Что с ними делать?

- Представь, сколько там перебывало? – спросил Мороз, смотря куда-то вдаль. – Чьи это фенечки в баночке? С живых ли снимали, а?

- Да какая, нахер, разница, - устало ответил Юга и зевнул. – Слушай, два часа уже.

- Поехали, - приказал Метла, убирая оружие под ноги.

- Куда?

- К Бетонке.

Юга ошалело хлопнул белобрысыми ресницами и послушно завел движок. Через двадцать минут они были на нужном месте, где начинался один из тайных проходов в Зону. Трубы, трубы, огромные трубы. Сыро и тепло в них.

Пинками загнали развязанных Усатого и Гнилого в коллектор, угрожая расстрелами и всякими другими нехорошими вещами. Те хромали, теряли сознание, тащили друг друга за шкирку поочередно, потому что сталкеры неумолимо щелкали затворами.

Всматриваясь в ожидавшую их тьму, Гнилой обернулся в последний раз – жалобно и заискивающе. Усатый вздохнул и молча сделал несколько шагов вперед, потом бросил своему подельнику через плечо:

- Ну, ты идешь?

Спустя три минуты из труб вылетел истошный крик, потом еще один. А потом послышалось четкое чавканье и легкое похрустывание, похожее на треск сучков под ногами.

- Приятного аппетита, - пожелал Мороз. – Поехали в «Радон». Надо бы ствол вернуть.

Пусто было в «Радоне», Хромой Юрик скучал за стойкой и недовольно морщился, глядя на запястья своих рук.

- Ты чего, Юрик?

- А-а… - бледно улыбнулся тот Морозу. – В комендатуре просидел целый день. Приехали, всех разогнали, как собак. Тебе чего – покушать?

- Выпить, закусить.

- Выпить?!

- А что, - вдруг обиделся старый сталкер, - не могу я пол-литра употребить?

- Чудны дела твои, Господи… - хмыкнул Юрик. Он неспешно выставил бутылку и два стакана. – Сейчас на зуб соображу чего-нибудь.

- А побыстрее можно? – сурово спросил Юга, цыкнув. Уж больно ему не понравилась медлительность бармена.

- Ты иди присядь лучше! – прикрикнул на него Мороз.

Чего это он? Курсант непонятливо оглядел двух бывалых сталкеров и поспешил занять первый попавшийся столик. Обнаружил в кармане мокрой куртки пачку смятых начисто сигарет.

- Ну, блядь!

Мороз опустился напротив, спокойно разлил водку по граненным стаканам. Достал сухое, чудом, не иначе, сохранившееся курево, бросил перед парнем. Выпили, закурили. С прикрытой кухни потянуло запахом жареной картошки.

- Скажи Мороз: мы сегодня правильно поступили? – вдруг спросил Юга.

Тот печально усмехнулся, посмотрел сквозь призму стакана.

- Вряд ли. Иногда справедливость и совесть расходятся. Да ты не парься, ведь это же я произнес: «фас».

Он стряхнул пепел в давно немытое блюдечко и продолжил, видимо, немного опьянев с непривычки:

- «…быть может видимся в последний раз». А, хлопец? Будешь вспоминать? Сегодня ночь такая – странная. Долги закрываю я.

- Чьи долги? – не понял Юга.

- И свои в том числе – за это спасибо тебе. Полегчало. Маленько, но полегчало. Сейчас придут два человека – одного зовут Мюллер. Второй – Прапор. Вот они и будут решать, что с тобой делать. Я свое слово им сказал, но этого не всегда достаточно. Сечешь? Это те люди, которым тебя заказали. А они – наемники. Для наемника не выполнить заказ – хороший довод нужен.

- Вот как… - у Юги аж в горле пересохло. Он автоматически дернул рукой, проверяя наличие ножа.

- Не дергайся, - предупредил Мороз. – Перед ними тем более. И запомни: Прапор – человек. Мюллер… ну, на все сто процентов я бы ему не доверился. А человек – это самый ценный артефакт в Зоне. Ты? Не знаю. Кое-что умеешь, кровь и порох знаешь, как пахнут. Это-то и страшно, тебе бы к Волкодаву – тот такой…ммм…деятель. Но в Мюллере еще есть что-то человеческое, в Волкодаве – нет. Но ни на того, ни на другого я работать не буду. А тебе придется, быть может.

- Ты за меня решил? – возмутился Юга. – Хер тебе, пей сам!

- Ну ладно. Чего ты? Не знаешь, чем все кончиться может? Знаешь. А с ними будешь – как под колпаком, в обиду не дадут. Надо так – не спорь. Повезет, еще и деньжат заработаешь. Только помни: куда бы ни затащили, оставь в себе то, что еще не растерял. Сечешь? Говна повидаешь – мое почтение. И сам такую хуйню будешь творить по приказу – армейка раем вспомнится! Зона любой негатив просветит – вот посмотрим, кто ты. Я где живу – знаешь. Придешь, скажешь – пойду с тобой. Метла теперь обязан. А здесь это ценится. Прапор ко мне почти мертвый приполз с очкариком на руках, как я сегодня с той девчонкой. На ноги поставил, Доктору чуть ли не жопу целовал – помоги, человек в беде. Потом оклемался, Мюллер на огонек забрел. Познакомил. Не стало Мишки – ушел в наемники к Мюллеру.

- Какого Мишки? – Юга пытался переварить поток информации.

- А-а, ты же не в курсе… Таченко Мишка, сосед мой. Генерал, - тут Мороз криво улыбнулся. – вождя из себя строил. Пропал без вести года полтора назад. А Прапор в этот момент с ним не был, вот и казнит себя. Сечешь? С Ворониным в пух и прах разругался. С наемниками – возможность ближе к Центру заглянуть, вот и надеется Прапор хоть что-то о Мишке узнать. Ведь не может же так быть, чтобы целый отряд просто пропал без вести. Выпьем?

- Выпьем, - кивнул офигевающий от подобных откровений курсант.

- И Палыч, ну майор этот из СБУ… Он тоже – человек. Потому и исключил тебя, что затеребили его: задержать да задержать. Боятся слова «эфэсбэ». Бестолочи. Он меня и предупредил, так что ты не возвращайся на курсы, иначе плохо кончится.

- Дела-а-а… - протянул Юга, торопливо залил в себя алкоголь. Что же это творится-то. Такое чувство, будто судьба куда-то тащит, как он тащил сегодня связанного и избитого парня с гнилым запахом изо рта. Пропади оно все пропадом.

- Юрика видишь? – кивнул седоватый сталкер в сторону суетящегося около маленькой плиты бармена. – Знаешь, как его Зона не приняла? Все с мечтами приходят сюда, как в последнюю инстанцию. А потом – только в рай. Ну, или наоборот – к нечистому. Юрик попал меж аномалий, когда за «артом» полз. Двое суток между аномалиями, ни туда, ни сюда. Взял артефакт. Дорогой, редкий, яйцеголовые в очередь выстраивались. А стоило оно того? Каково это – двое суток в подвешенном состоянии, без сна и отдыха, на волосочке от костлявой? Не дай-то Бог… Облучение, рак, метастазы. Он на обезболивающих живет несколько месяцев, лошадиные дозы – я бы сдох. И хватило, чтобы бар открыть – вот и все сталкерское счастье.

Вспомнив свою выходку, Юга сглотнул и опустил взор.

- Почему он не сдох? – рассуждал окосевший Мороз. – Ждет. Надежда еще жива, вот и он пытается не переборщить с таблетками. Оазис, Исполнитель Желаний… Откроют скоро Центр – слухи ходят. Вот и ждет бедолага. И все это знают, кто здесь любит зависнуть. И никто не попрекает: чего, мать твою, не шустришь перед нами?

- Понятно, - обронил глухо молодой сталкер.

- Да? Ну-ну. О, машина… Точно – они. Иди еще одну бутыль пригони.

(Народ просил про "пузыри" и продолжение про собаку. По просьбам трудящихся. 😉)

Эти двуногие совершенно наплевательски относились к своей территории. Огромное логово, в котором живут целых три стаи и никто не метит свои участки. Пес не понимал этого. Может быть это потому, что их слишком много и им сложно запомнить столько запахов? Впрочем в такие тонкости он вникать не собирался. Как только лапы зажили и его выпустили из бетонной норы, первое, что он сделал - обошел всю базу "Свободы" в Темной долине по периметру, как следует пометив забор с обоих сторон. На это важное дело ушел весь день. Пришлось несколько раз возвращаться и пить воду.

Выяснилось, что за забором живет собачья стая. Они с местными для порядка порычали друг на друга, но те к забору подходить опасались и более тесного "обмена приветствиями" не состоялось. После этого он подновлял "заявки" дважды в сутки. В один из таких ночных обходов он заметил нескольких прыгунов, подобравшихся к базе и подал голос. Двуногие услышали его. С вышек взлетели ракеты, снорков увидели и с двух сторон по ним ударили пулеметы. Пес прижался к земле, пережидая стрельбу, а потом загрыз раненого прыгуна, отползшего под забор. Труп приволок к воротам логова двуногих. После этого на него надели ошейник с блестящими на свету кусочками стекла.

В логове двуногие жили вперемешку, но он по запаху уверенно выделял три стаи. Первая - те, кто принес его сюда и вылечил. Только им он позволял прикасаться к себе. Вожаком этой стаи была та, кто его спасла. Вторая - почти такие же, как и первые. Постоянно жившие в логове но не пахнувшие лекарствами. От этих часто доставались подачки в виде недоеденной каши и вкуснейшей колбасы. Вожак ее жил в длинном, теплом здании и ему пес старался не попадаться. Третья стая пахла Зоной и приходила в логово время от времени, в основном прятаться на время выброса. Вожака у них не было. Двуногие первых двух стай относились к третьей свысока.

В целом жизнь была неплохой. Пса двуногие звали к кормушке странным словом "Балбес", кормили, он отъелся на подачках и оброс на зиму густой бурой шерстью. А потом вожак первой стаи пропала. Псу непонятно было, почему все так озабочены. Вожак с еще несколькими двуногими ушли в Зону, на поиск новых мест. Все стаи делают это, когда на старом месте начинается голод. Вожак находит "нору", принюхивается к идущему оттуда запаху, принимает решение и стая уходит через нее в другое место Зоны. А там - как повезет. Вот вожак и ушла. Остальных не позвала, значит нужно проверить. Скоро вернется за остальными. Единственное, что удивляло - зачем отсюда уходить? Еды здесь много. Но вожаку виднее. Беспокойство двуногих пес чувствовал, но сказать им ничего не мог.

...

- Есть ли новости? - спросил Доцент, войдя в комнату.

Коммендант покачал головой.

- Четвертый день уже их нет.

- Считать умею. Есть новые предложения?

Теперь настала очередь очередь Доцента пожать плечами.

- Значит нету... Наши группы сориентированы, их ищут. Пока ничего не найдено ни в том районе, где они пропали, ни вокруг. Ни крови, ни следов. Вернее следы есть, но они теряются посреди тропы. Люди просто исчезли. Наши ребята предполагают, что группа попала в схлопнувшийся "пузырь".

- Пространственные аномалии?

- Да. Здесь они встречаются редко, но все-таки попадаются. Детекторы на них реагируют с задержкой. Если не заметили визуально и шли тесной группой - могли влететь.

- Но надо же что-то делать!?

- Что?

- Не знаю...

- Я тоже.

...

Немой какое-то время смотрел, как Доцент ходит из угла в угол. Он чувствовал, что Инга и Стоматолог живы. Встревожены, но не испуганы. Больше он ничего сообщить не мог, поэтому и не говорил. В "Монолите" проще. Если ты знаешь что-то, то это знают все. А этим ученым попробуй что-то объяснить - повалятся градом всякие "что?" "почему?" и "где?" Причем каждый вопрос повторят по двадцать раз, а толком ничего не поймут. Так бывает у людей: знает человек много, но понять не может.

Однако Ингу все равно нужно выручать. С нею трое опытных сталкеров, но сами они могут и не выбраться. Как это сделать? У него появилась идея. Откладывать причин нет, значит выполняем... Он взял со стойки автомат Доцента, сдернул с антабок ремень и вышел из комнаты.

Валявшийся на полу в баре Ганжи пес встретил Немого поднятой головой. Двуногий подошел к нему и пристегнул карабин автоматного ремня к ошейнику. Пес послушно поднялся. Он уже ходил на поводке и решил, что его поведут в место, где пахнет лекарствами.

- Эй, Немой! На прогулку пошли? - крикнул ему в спину Ганжа.

Немой, обернулся и кивнул.

- Один? Опасно ведь! Возьми кого-нибудь. Вон хотя бы Вано.

Вано, только что сменившийся с караула, поднялся. Спросил:

- Куда идем, да?

- Ученых искать, - ответил Немой и вышел.

Вано, подхватив дробовик, пошел следом.

- Далеко идти? Собраться надо?

- Нет.

Они быстрым шагом вышли за восточные ворота и свернули налево, на дорогу, по которой трое суток назад ушла научно-оперативная группа. Пес оживился, нюхал воздух и тянул Немого вперед. Тот с шага перешел на легкий бег. Сзади топал Вано. На ходу он спросил:

- Он чует их, да?

- Чует. Давай быстрее! - поторопил Немой.

- Вано и так уже дает без передышки! Нет, чтобы попросить: "Вано, давай пожалуйста!" - вот тогда Вано даст...

За псом они бежали около часа, то и дело переходя на быстрый шаг. Наконец в небольшой осиновой рощице тот остановился и завертелся на поводке. Немой отцепил карабин. Собака подбежала к толстой осине, встала на нее лапами и гавкнула. Немой присмотрелся и, показав пальцем, спросил Вано:

- Видишь?

- Где?

- Три метра от земли. Радиус метров десять.

- Да. Ветки не на своих местах.

- "Пузырь". Был внизу, потом переместился. Группа там. Рубим вон то дерево.

Пес, усевшись в снег, наблюдал, как двуногие колотят по дереву металлом. Вскоре осина наклонилась и повалилась кроной прямо в аномалию.

- Возвращайся, - сказал Немой Вано, убирая топорик. - Предупреди.

И пополз по срубленной осине вниз. Балбес немного покрутился внизу и тоже полез следом, обдирая когтями древесную кору. Вано побежал по их же следам обратно к базе.

...

Собака появилась среди буквально из воздуха и сразу кинулась на Леху. Лис и Щуплый, игравшие на маленькой магнитной доске в шахматы, вскочили, хватаясь за оружие. Следивший за игрой Леха не успел и был беспощадно облизан широченным, слюнявым языком. Хвост Балбеса мотался из стороны в сторону с такой скоростью, что казалось: он сейчас оторвется. Следом за ним появился Немой, державший в руке поводок.

- Ну наконец-то... - устало произнесла Инга. - Вода уже кончалась.

- Ушли на два дня. Тревога на третий. Вас ищут.

- Я знаю. Как будем выходить?

- Собака выведет.

Инга кивнула.

- Ребята, поднимаемся!

Немой снова зацепил карабин за ошейник и, когда все взялись руками за ремень, сказал:

- Балбес! Жрать!

Тот встряхнулся головой и потянул их в нужную сторону. Слово "жрать" он научился понимать даже раньше,чем свою кличку.

Пролог https://pikabu.ru/story/poka_bez_nazvaniya_5368543

Глава 1 https://pikabu.ru/story/fanfik_glava_1_5485999

Глава 2 https://pikabu.ru/story/fanfik_glava_2_5489599

Глава 3 https://pikabu.ru/story/fanfik_glava_3_5496918

Глава 4

Мюллер

- Не понимаю суть ваших претензий, - нагло удивился Игорь Сергеевич, смотря на нас троих, как на дебильных детей. – Аванс мы затребовали вернуть назад?

- Нет, но… - начал было Шевцов, однако посредник оборвал его:

- Послушайте, Евгений! У вашего отряда было численное превосходство? Было. Мы вам маршрут дали? Дали.

- Экзоскелеты… - снова заикнулся Женя.

- Ой! Экзоскелеты! Воины, блядь! – Игорь Сергеевич неожиданно рассердился. – Ни один из вас не догадался с собой взять «муху». Может, кончились в заначке? Или продать вам со скидкой? По оптовой цене, а?

Во взгляде Волкодава я прочитал четкий призыв немедленно линчевать гаденыша на фонарном столбе с применением парашютной стропы. В принципе, дело нехитрое и весьма, весьма доставляющее. Долго ли умеючи? Охо-хо… Умеючи как раз-таки долго.

- Ладно, замнем для ясности… - поморщился Игорь Сергеевич. – «Акела промахнулся». Джентльмены, дабы не возникало ненужных споров и разногласий, предлагаю оставить вам аванс на возмещение морального ущерба.

- Морального?! – вскинулся Волкодав, гневно затрепетали ноздри. – У меня пацан погиб!

- А у меня один пропал во время эвакуации с поля боя, - вставил я.

- Да. Первый влетел в «электру», сдав весь отряд своим жареным запашком. Второй какого-то хера попал к «Монолиту».

- Как это – к «Монолиту»?! – удивились мы чуть ли не хором.

- А я знаю?! Шел ваш Бард с автоматом и вздумалось ему зайти в сектор, подконтрольный «монолитовцам». Кстати, Шевцов, ты что, не наказывал им карту выучить, как «Отче наш»? Сколько раз вам повторять: низ-зя заходить к чужим без спросу! Низ-зя заходить к чужим без спросу!

- И что с Бардом? – взволновался я.

- А ты не знаешь, что становится с человеком, который к ним залезает? Отключка, кратковременная амнезия, удивленные «монолитовцы». И слегка огорченные. Они его вытащили к Периметру, где и был обнаружен патрулем. Отослали в психушку.

Оей, Бард. Прости меня, своего тупого командира. Но кой черт тебя занес к «Монолиту» - мне не понятно, хоть убей. Всем же известно, что у них по всему Центру монтированы какие-то антенны, по сути - миниатюрные копии Выжигателя. Хитро, но поговаривают, что яйцеголовые для военных уже готовят специальные шлемы с защитой. А еще рассказывают, как некая группировка смогла заполучить прототип подобной защиты и зайти практически в эпицентр.

- Так что, братцы-кролики, на меня вышли представители «Монолита» с почти официальной жалобой на твою, Евгений, халатность. И повторной просьбой: не лезть без спросу и соблюдать правила игры.

- Да ясно, ясно, - ответил Шевцов, нахмурившись. – Ну что, тогда – все? Мы пошли?

- Стоп… Куда же вы? Женя, я вижу, тебя терзает какой-то вопрос. Спрашивай.

- Барда вытащить можно?

- Можно. Но не сейчас. Сейчас возле него сидят с блокнотами и диктофонами твои бывшие коллеги. Ответить по существу вопросов в таком состоянии он все равно не сможет, поэтому бояться не следует. Внимание ослабнет – тогда выдернем из палаты. Еще?

- Да в принципе…

- В таком случае, вы двое идите, - это нам с Волкодавом. – А мы с Евгениусом еще потрещим о своем, о девичьем.

- Сука! – в праведной ярости шепчет Волкодав, выходя из кабинета. Кажется, слишком громко.

Да, весьма хамовитый и неприятный человек – этот Игорь Сергеевич. Но парадокс: всеми ненавидимый – и всем необходимый. В свое время за продажу оружия чуть не закатали под трибунал, однако, как я подозреваю, там простым зампотылу не ограничивалось, так что наш ворюга сумел извернуться и уйти в запас.

У нас Волкодавом, вообще-то, две разные группы. В моем отряде сплошь зайчики-попрыгайчики, то бывшие «должники» прибьются, то уголовники. У Волкодава же - профессионалы ратного труда, которых общество отвергает, как мутантов. Оно и неудивительно. Таких личностей можно встретить в африканских саваннах, в панамских джунглях, в кавказских ущельях – куда судьба не заносит! Да и сам Волкодав – человек-война, мне порой тоже жутко становится от его выходок, хотя в другой параллельной Вселенной мы бы могли стать побратимами, ведь у меня были все предпосылки повторить его судьбу.

В смутный период, когда постсоветское пространство лихорадило от независимости, я написал рапорт об увольнении. Душа болела, так как службу я любил и с трудом представлял себя на гражданке. Но еще сильней она болела от царящего вокруг блядства, от бессмысленности моих старлейских погон, когда дома семья холодная-голодная. Вообще, крутились как могли. Мишка Таченко налегал на подсобное хозяйство, я ночью работал сторожем на консервном заводе. Потом вместе с Михаилом, живущим рядом с заводом, ехали в казарму.

Увольняли со скрипом. Комбат Мухамедян уговаривал, матерился с диким акцентом, но все-таки в его глазах я увидел понимание и сочувствие. Ау, офицерская честь – где ты? И можно ли тебя обменять на дубленку для жены?

Потом звали днепропетровские к себе в бригаду, но я не пошел, предпочел днем продавать картошку на рынке, а по ночам вышибалой быть в ночном клубе. И тут в моей жизни снова возник Женька Шевцов – мой старый приятель. Настолько разные, что трудно представить, как вообще мы с ним могли подружиться? Я, которого воспитала бабка-пропойца на дальнем хуторе, уберегая от детдома, и он – отпрыск династии торгпредов. Сливки общества, да…

Пока я плохо торговал овощами, Шевцов сделал карьеру в СБУ, в департаменте по борьбе с экономическими преступлениями. Ушел он туда из ОБЭП благодаря связям. И пока еще не уволили, предложил пойти работать к его «подопечному» бизнесмену в какую-то торговую сеть. Само собой, в СБ, на низкую должность. А кем еще? Продавцом что ли снова?

Потом Женька сам «попал» на службе. Влетел так, что спасать пришлось общими усилиями всей семьи, включая высокопоставленного тестя. Но Шевцов умудрился здорово поднасрать почти бывшему руководству, почему и был признан «невыездным» в течении трех лет, а также уволен по несоответствию. «Плохо мне без Конторы» - ныл он постоянно, подвыпив. Ну, думаю, это просто чувство реваншизма: не потому что сам ушел, а потому как выгнали, исключили из касты.

- Что будешь делать?

- Что-нибудь да подвернется.

Первые репортажи я с любопытством отслеживал по телевизору, смутно подозревая неладное: то ли ЧП на учениях, то ли просто учения. Нашу-то отдельную роту частенько гоняли к ЧАЭС: в пустой Припяти отрабатывать сценарий городского штурма ах как удобно! И безлюдные лесные массивы пленили разум командования. Ага, а еще Таченко знал, куда нас свозить на предмет браконьерства, да так, чтобы егеря не поймали.

В Припяти однажды на таких мероприятиях мне удалось напороться на арматурину, а двое бойцов со взвода Михаила чебурахнулись в подвал. Вот это было ЧП! «Скорую» прям со станции пригнали.

А вот когда рассказали, что творится со стороны Белоруссии… Да, тогда мне стало не по себе. Оставил взволнованную супругу около зомбоящика, пошел покурить. Стою, значит, на балконе, дымлю…

И над районом пролетает целая эскадрилья вертолетов. Все прохожие на улице задрали головы, соседи повыбегали, как и я, на балконы. МИ-8, «двадцатьчетверки», «коровки» - вся эта гудящая армада еще с полчаса рокотала на западном направлении.

Трель телефона.

- Ну и что? – смеется Кит, бородатый амбал в выцветшей «афганке». – Тебе еще повезло, хоть семья в безопасности. Мороз, ну-ка скажи ему…

Мороз, прозванный так мною за нелюдимость и прямо-таки ощутимые флюиды похуизма к внешним раздражителям, неуклюже прыгает на траве, пытаясь переобуться. Казенные ботинки оказались малы, поэтому дядька занялся мародерством: снял понравившуюся обувку с трупа на перевернутом «восьмидесятом» БТР. Ничего себе нервишки у гражданского лица.

- Это ж какую силищу надо иметь, чтоб его перевернуть? – хмыкает Кит.

- Че смешного-то? – злюсь я. – Щас хлебнем по полной горюшка. Отделение, стройсь!

Что такое «нормально»? Нормально – это когда у тебя есть работа, квартира, любимая жена и двое детей. Дома все в порядке, на работе тоже идет своим чередом – стабильность.

Ненормально – это когда тебя выдергивают с запаса, ставят ультимативные требования и дают под командование всякий сброд. Этот сброд называют добробатом, тебя нарекают заместителем комбата и гонят произвести строевой смотр.

Можно было уйти? Да, конечно! Пусть суд, пусть неприятности со спецслужбами. Только у тебя же семья.

Комбат кто? Крылов Валерий Андреевич, из армейских. Подполковник, тоже с запаса. Мужик крутой – я сразу понял. Он и слова нашел, к которым я неравнодушен остался. На чем меня сломали? Да ни на чем… Сам поехал, каюсь. Но когда меня привезли в оперативный штаб, развернутый в школе аж за Погонным, я увидел там целую ораву чинов из армейских структур, СБУ, милицейское начальство, какой-то научный лагерь посреди моря палаток, охранявшийся покруче Верховной Рады.

- Короче, сначала на место выехали «эмчээсовцы», - мрачно рассказывал Крылов, с которым мы тихонько присели за полевым госпиталем. – Потом ОМОН, те подали сигнал бедствия еще со Свалки. Во время последней передачи успели сообщить, что ведут бой и отступают к старому депо.

- С кем бой? – офигеваю я.

- Ну так слушай! – раздражается комбат. – Послали СОБР, а тут все разом навалилось: и рота охраны на объектах ЧАЭС вдруг снялась и ушла в Рыжий Лес, и на вторую роту около Периметра какие-то собаки напали. Эсбэушники приезжают в спецгарнизон – а там почти все умерли. А кто не «двухсотый» - тот умом повредился.

- Собаки?!

- Собаки, чтоб их... Черные, здоровенные, пуля не берет…

Комбат нервно потирает щеку и жадно закуривает.

- Ну… - он кашляет. – Дело запахло керосином. Срочно мобилизуют ваш батальон и кидают за собровцами. Связи нет, не работает ни хера по всей Зоне. Иногда кто-то пробивается, но несет всякую муть – без пол литра не разберешь. Дали авиацию в поддержку, а толку? Две вертушки уже навернулись, беспилотники почти все пропали.

- А кто…

- Мухамедян и Таченко, - роняет комбат те слова, что и пробивают мою броню.

- Мишка… - горестно вздыхаю я.

С западной стороны гулко загрохотала артиллерия. Вот это поворот.

- Да, - кивнул Крылов, уловив мой взгляд. – Подвезли «саушки», обещали и «Грады» подтянуть, если нужно будет. Знаешь, в чем фишка? Мы не знаем, с кем воюем. Тут связались с нами российские армейцы с белорусского КП, у них та же беда. Только еще и шнягу несли, мол, какие-то неопознанные существа их атаковали, да по земле непонятная хрень мешает продвижению.

- Валерий Андреевич, я не понимаю, что Вы от меня хотите. – прервал я его. - Идти туда добровольно?! Да кто ж на это согласится в добром уме и здравии?

- Завтра-послезавтра ты встретишь Таченко на гражданке. И хорошо, ой хорошо будет, если у него окажутся руки-ноги целы. И спросит он тебя: а почему же ты не пришел, дружище? Сможешь ответить и глаза не отвести. Скажи, как мужик, ну?!

Я не знаю, что сказать. Я глух и нем. Подполковник закурил еще одну сигарету, и я увидел, как резко он осунулся и постарел. Совесть, говоришь? Да ведь это тебя она сейчас жрет, Крылов, за то, что ты здесь живой-здоровый, а с тем, что увидел в том спецгарнизоне – не можешь справиться. С таким настроением либо тоже стреляться, либо стрелять в других.

- Помоги мне, Витя, а? – чуть ли не униженным тоном вдруг попросил Крылов. Глаза опустил, да и мне так легче. – Я сам пойду с добробатом, но мне нужен толковый зам. Там же половина уголовники, половина вообще рогулье. Не справлюсь я один с таким контингентом.

- Какая задача? – спросил я, подергивая брезент палатки, стоящей около нас. – Здесь кто?

- Хирургия там, готовятся принимать «трехсотых»… Задача добробата: провести поисково-спасательные работы, по возможности соединиться с остатками ОБОН и провести наступательную операцию.

- Хороша идея, - сплюнул я со злостью. – Гражданские сдохнут, да и х…й с ними, да? Главное, приказ о запрете ввода дополнительных сил не нарушить! Ну, и кто же добровольно вступил в это подразделение?

Комбат кривит губы:

- Да кто как. Кому амнистию пообещали, кого с запаса сдернули. Это не наше дело.

- Техника будет?

- Нет.

- Ну, вообще здорово, - буркнул я. – А как раненных эвакуировать? Кто прикрывать будет?

- А то, что ни одна единица не вернулась, тебе о чем-нибудь говорит? Судя по данным, передвигаться на своих двоих куда безопасней. И тем более, нужно узнать для начала с чем мы столкнулись.

- Ага. Собачья стая – сильно, да… - иронически заметил я.

- Иди расспроси бойцов в госпитале, - катнул желваками Крылов. – За что купил, за то и продаю. Три тушки в кузове привезли псиные, в клочья изорваны пулеметом. И знаешь, что? Одна сука все равно дышала. Лежала и дышала, на меня смотрела.

- Добили?

- Зачем? Сама сдохла через минут десять. Но здоровенная, как волчара откормленный.

Ни я, ни Крылов тогда даже не догадывались о хитрожопости командования. Как списали потом добробат под видом пропавших без вести при Втором Взрыве, потому что не зря рекрутировали из числа местных. Все уже было продумано, как была продумана и смерть самого Крылова – ему не было места среди живых по замыслу вышестоящих мудаков. На какое-то время развели нас дорожки Зоны по разным углам, слышал только, что подполковник исхитрился остаться на этом свете и даже поучаствовать в становлении «Долга».

- Дайте позвонить, товарищ подполковник, - сказал я, тяжело вздохнув.

- Да или нет, старлей?

- Ну, Вы сами-то как думаете?

Понабрали бойцов, нечего сказать! Даже в новеньких «комках» выглядит большая часть нелепо. И еще одна плохая новость: автоматическое оружие им решили не доверять, только тем, у кого есть военный билет и отсутствует судимость. Ну, хоть многие из ополченцев догадались взять собственные охотничьи ружья.

От мала до велика: и пожилые с бородами, и молодые с наколками меж пальцев. Всех уравняло обмундирование, но строй на импровизированном плацу был далеко не идеален. Какой, к черту, батальон?! Здесь и сотни человек не было.

Я нервно покрутил головой, размеренно вышагивая перед «новобранцами». Крылов ушел договариваться с медиками насчет какой-то вакцинации и заодно потеребить делегацию из СБУ, нехай помогают налаживать связь.

Из окон школы на наше построение пялилось несколько десятков чьих-то глаз. Очень неуютное ощущение.

- Батальо-он, равняйсь!!! – гаркнул я, останавливаясь перед серединой строя. – Смирна-а!!

О чем разговаривать с этой разношерстной толпой?

- Я – заместитель командира батальона старший лейтенант Такой-то, - представился я. – Кто из вас проходил службу в подразделениях особого назначения – шаг вперед.

Несколько человек тот же час вынырнули из строя. Ну, слава Богу!

- Представьтесь по очереди, - говорю я им.

- Шуменко Ростислав Николаевич, сержант ВДВ, командир отделения разведывательной роты, - будто нехотя докладывает седоватый мужичок, угрюмо глядя мимо меня.

- Местный? – оживился я.

- Так точно, товарищ старший лейтенант.

- Хорошо. Очень хорошо. Ты? – обращаюсь к бугаю, до ушей заросшего бороденкой.

- ДШР, морская пехота, - улыбается детина, явно гордясь.

- Специальность?

- Снайпер я.

Мда… Вот так морпех. По-моему, немного туповат.

- А имя ты скажешь? – устало спрашиваю я. – Тебя с кичи сняли, что ли?

- Так точно, - скромно опускает взгляд морпех. – Семен я, позывной – «Кит».

- За что сел?

- Тяжкие телесные. По пьянке, товарищ старший лейтенант.

- И сколько дали?

- Два года.

- Ни хера себе, - удивляюсь я.

- Так не одного отмудохал ведь. Четверых, нет – пятерых…

- Ну-ну, - невольно хмыкаю. – Отделение доверю, справишься?

- Попробую, - отвечает пунцовый морпех Кит и разглядывает свои кулачищи.

Оцепление. Свежий бетон с колючей проволокой, бронетехника располагается по периметру на равной дистанции друг от друга, тут и там торопливо монтируют строительные прожекторы.

«Кто шагает дружно в ряд?..». Идем тремя колоннами: Крылов и я возглавляем первую, Кит – вторую, мужичок вэдэвэшник, которого я прозвал Морозом, сутулится впереди третьей. По пути он неожиданно разговорился, выяснилось, что соседствует с Таченко, даже на охоту два дня назад вместе ездили. А потом жахнула Зона ночью, эвакуация.

- И зачем ты пошел с нами? – полюбопытствовал Крылов. – Поехал бы к дочке с жинкой.

- Я тут сызмальства живу, - отрезал Мороз. – И родители мои жили. Значит, пришла беда – убегай кто куда, так получается? Да и, - сержант запаса смутился, – выбора не было.

- В смысле?

- Эвакуируют в первую очередь семьи тех, кто записался добровольцем. Вот так вот, мужики.

- Суки! – не выдержал я.

Ох, забытое чувство тяжести автомата. Но даже боль от брезентовой лямки кажется такой знакомой! Мне посчастливилось урвать из оружейной комнаты добротный АКМ с потертой ствольной коробкой, но вычищенный на совесть кем-то из предыдущих владельцев. Два БК, бинокль, охотничий нож, в разгрузке сиротливо грустит одна-одинешенька «эргэдэшка» с уже завинченным запалом. Фляга с водой и, конечно, индивидуальный перевязочный пакет.

У подполковника почти то же самое, только вместо нормального оружия он предпочел «ксюху» с китайским коллиматором. Старый лентяй…

Кит успел похитить у кого-то из наших СКС. Я одобрил. Срать я хотел на запреты чиновных душ. Один добротный снайпер – это, знаете ли, лишним не бывает. Тут, конечно, есть разница между просто хорошим стрелком и настоящим асом снайпинга, тем более с мощью СКС есть где развернуться. Прицельная дальность – до километра, жаль оптики нет. Может, снять у кого-то с охотничьего ружья?

На оцеплении задействованы армейцы, смотрят на нас с непонятным сочувствием.

- Удачи вам! – желают некоторые вполголоса.

Крылов на ходу тычет мне картой:

- Вот здесь лесополосу огибаем, заброшенная пожарная часть – видишь? Там вторая рота десантировалась. Оттуда и начнем прочесывать.

- Лучше бы утра дождались, - буркнул я, перебрасывая автомат на другое плечо. – Негоже по ночи шарахаться по таким местам.

Да, мы шагаем прямо во тьму, распахнувшую перед нами необъятный мир Зоны с неведомыми опасностями. Солнце уже упало за горизонт, пахнет травой и порохом. И нефтепродуктами.

Первая же печальная находка – за поворотом речушки. Перевернутый БТР с трупом в камуфляже, окровавленные бинты на истоптанной земле. Мороз переобувается в берцы покойника, кто-то блюет, увидев размозженную голову с застывшей субстанцией внутри черепа.

Потом невольно приглушаем голоса, чувствуя враждебную среду вокруг. Крылов дает мне одно отделение и посылает обогнуть Черную Рощу с южной стороны.

- В саму Рощу не заходи, - жарко твердит подполковник. – Вдоль, чтобы нырнуть в нее или от нее в случае атаки. При обнаружении противника – в бой не вступать, если не навяжутся.

- Понял.

- Точно понял?

- В огневой контакт не вступать без крайней на то необходимости, - продублировал я.

- Выполняй приказ, старлей.

Сюрприз, сюрприз… В самом начале маршрута – прямо-таки расстелившиеся щупальца электричества, преграждающие путь. И дальше по курсу целые островки искрят.

- Ну ни ху…

- Вот это…

- Стоять! – бешено шепчу я всему отделению. – Мороз, как еще можно Рощу обогнуть? В самой Роще что вообще есть, кроме деревьев?

- Да что-то мне кажется, и с другой стороны не лучше будет, - отвечает Мороз, глядя на аномалии, словно загипнотизированный. – А в Роще не пройдем, там машин брошенных много. И если ток везде, то…

Ну, понятно. И двинулись мы вперед, помолясь. След в след, соблюдая дистанцию. Наверное, издалека мы были похожи на муравейник, ползущий навстречу замыкающим розеткам. Я полз вторым после Мороза, прямо возле этих непонятных молний на земле. Страшно! Зубы стучат, автомат прижал к себе. Вот это угораздило меня согласиться. Вот это попал я.

А Мороз невозмутимо полз как змея, по непонятной диагонали.

Какой-то вскрик сзади и резкий хлопок. Оборачиваюсь, когда над нами проливается дождь из внутренностей и крови бедолаги. Напоминаю остальным: передвижение по единой траектории, потом блюю в сторонку, потому что солоноватый вкус человеческой крови на губах – это вкус чужой крови, не моей.

Сколько это длится? Наверное, до глубокой ночи. Рация в кармане жилета иногда сердито шипит, иногда я взываю в микрофон. Толку нет.

- Мороз, блядь! – пыхчу я. – Я тебе в задницу сейчас выстрелю! Куда уводишь маршрут?

- Товарищ старший лейтенант, - возмущается часть головы, которую я вижу, - если есть желание, прокладывайте свой маршрут сами, я обеими рогами – «за». Вас пропустить?

- Хренушки! Чего притормозил? Пошутил я, да…

Вот так начался мой путь в Зону – ползком да рачком. Впереди, на пригорке, чинно-мирно сидел командир отряда «Монолита». Он улыбался и ждал.