S.T.A.L.K.E.R.

Шалом! To be continued, верно?

Пролог https://pikabu.ru/story/poka_bez_nazvaniya_5368543

Глава 1 https://pikabu.ru/story/fanfik_glava_1_5485999

Глава 2 https://pikabu.ru/story/fanfik_glava_2_5489599

Глава 3

Они встретились в маленьком тихом сквере за парком, когда летнее солнце разбрызгивало последние ярко-красные тона за горизонтом. Наверное, нет ничего чудесней, чем просто так сидеть на скамеечке со старым знакомым и смотреть на закат. Жизнь вокруг замедляет свой темп, пока вы неспешно беседуете, лишь вдали, подобно теням, проскальзывают силуэты редких прохожих.

- Эх, до чего чудесно… - пробормотал бледный молодой человек, одетый в дешевый старый костюм.

- Странно слышать от Вас, - заметил Немец с насмешкой.

- Почему же? – искренне удивился Бледный.

- Потому что Вы похожи на какого-то вурдалака, уж простите за сравнение. Почаще бы на свежем воздухе время проводили.

Бледный повернул к нему свое лицо, озаряемое закатными лучами:

- Итак, профессор… Думаю, принципиально Вы свое согласие даете?

- На работу с вашим коллективом? Определенно. Такой шанс бывает всего один раз. Только на ближайший квартал я буду занят.

- Чем же?

Немец снял очки и стал неловко их протирать, пытаясь скрыть смущение:

- Видите ли, меня пригласили в состав экспедиции… до Вашего появления.

Бледный оживился:

- Направление экспедиционной группы?

- Могу только догадываться по косвенным признакам. Скорее всего, ближе к Припяти.

- А-а… - несколько разочарованно протянул собеседник. – Оптимисты, что тут скажешь.

Они молча проводили взором молодую пару, прошедшую мимо них. И непринужденный смех девушки, разбавивший тишину сквера, как иголкой ткнул в сердце бледнолицего человека. Ему ведь тоже когда-то посчастливилось узнать, что такое любовь. «Есть что-то прекрасное в этих мгновениях, - подумал он печально. – До тех пор, пока перед тобой не встает выбор: или – или. Без каких-либо компромиссов. Вот тогда ты и сможешь понять, насколько тебе дорого то, что имеешь».

С профессором его связывало много общего. Равнодушие к роду людскому. Вера в силу науки и оправданность любых жертв ради прогресса. Хоть Немец и был ненамного старше, в душе (а бледнолицый почему-то думал, что она существует) его спутник казался себе дряхлым стариком, у которого все лучшее уже позади. А впереди – только призрачное подобие былого и мрак.

- Что там с «Чистым небом»? – поинтересовался вдруг Немец. – Слышал, ему сильно досталось?

- «Сильно» … - усмехнулся собеседник. – Группировки больше не существует.

- А Вы не рады? Ведь они были принципиальными противниками.

- Они были не просто противниками... Я бы назвал их «хорошими врагами». С ними можно было вести диалог. С «Долгом», например, невозможно. Да он и не станет, даже если выпадет такой случай. – бледнолицый еще раз ухмыльнулся. – Ирония в том, что «Чистое небо», отвергая союз с нами, сыграло в нашу же пользу. Правда, вслепую. Ну что ж, мавр сделал свое дело…

- Для Вас это тоже стало уроком, я думаю?

- Безусловно. Изъяны в системе обороны очевидны. Видите ли, мы готовились к отражению полномасштабной атаки, практически закрыли небо за Выжигателем. Но то, что какому-то одиночке удастся подойти так близко… И ведь почти удалось, если бы не эти оболтусы с Болот! Подумать только, целый клан в обмен на жизнь одного сталкера…

- Да и ваших немало полегло.

- А, это как раз не беда. Пополнение регулярно. Но важен прецедент: «Чистое небо» прошло с огнем и мечом через Лиманск, показав всем остальным, что нет ничего невозможного. Вот где и таится для нас опасность.

- Пессимистично Вы настроены…

- Профессор, профессор… - вздохнул бледнолицый. – Я уже знаю дальнейшее развитие событий, не знаю только – когда. Как Вы говорите? Косвенные признаки? Косвенные признаки указывают на то, что в скором времени нашу оборону прорвут. И, как я предполагаю, именно со стороны Выжигателя. Самое слабое звено. На белорусском направлении слишком мощные аномальные участки, так что ждать гостей придется со стороны Украины.

- А какие они – косвенные признаки?

Бледнолицый начал загибать пальцы:

- Ваша информация о подготовке грядущих экспедиций. Раз. Развернутые курсы военных сталкеров, где торопливо обучают вчерашних солдат азам выживания в Зоне. Два. Непроверенные данные о таинственном союзе торговцев, которые согласны оплатить разведку маршрута к Центру. Кстати, даже фонд общий создали, мерзавцы. Это три. Ну, и просто посмотрите на карту Зоны – кольцо сжимается. Где были сталкеры год назад – и до куда добрались уже сегодня. Четыре, кажется? Пятое: паника среди членов Совета Национальной Безопасности.

- Это Вы касаемо слухов об иностранной экспансии? – улыбнулся Немец.

- Ну, экспансия не экспансия, а наводить порядок они возьмутся. Поверьте, профессор, как только Выжигатель отключится – в игре появится столько игроков, что кровью зальют все, от Кордона до самой ЧАЭС. Даже мне страшно представить. Прежде спасал Выжигатель и невнятная риторика Украины: мол, ни вам, ни нам, пока понаблюдаем. А вот когда проход станет открытым… Тут нужно будет подчищать «хвосты» перед прибытием иностранного воинского контингента и представителей разведывательных служб. В принципе, мне уже докладывали, что участились рейды спецназа вглубь Зоны, почти под носом шастают.

- Что ищут?

- Они не ищут – они уничтожают. Я же говорю, «хвосты» чистят. Представьте, каково будет украинским властям, если завтра, ну, скажем, британские «гризли» вытащат из какого-нибудь забытого КБ информацию об участии в тамошней научной деятельности российского персонала? Ай, нехорошо получится, правда? Вроде на словах наши страны – враги. А вот в кишочках Зоны ковырялись вместе, не допуская почему-то западных коллег. А может, совместные труды и привели к возникновению Зоны?

- Да, неудобно получится, - согласился Немец.

- Ага.

Бледнолицый еще внутренне посмеялся, вспомнив о рассказе знакомого: совсем недавно по заказу Минобороны были созданы уникальные экзоскелеты. Вершина инженерной мысли с вкраплениями артефактов из Зоны. Все на высшем уровне: броня, рециркуляция воздуха, максимально возможная защита от радиоактивного излучения и агрессивной химической среды, огнеупорность.

Ну, а как такое чудо испытать? У чиновников ума ведь – обзавидуешься… Каких-то спецназовцев облачили в эти экзоскелеты, послали на прогулку в Зону. Тут бы и сказочке конец, но, видимо, показалось недостаточно: через третьих лиц были оплачены услуги наемников, которым и «заказали» данный отряд, сдав заодно маршрут. Кстати, заказали их, как обычных сталкеров, никто об экзоскелетах не заикался, хоть и намекнули исполнителям: цель у вас непростая, завалить просто так получится вряд ли, так что не расслабляйтесь. Наемники (а те еще головорезы) лишь плотоядно потерли руки: не беспокойтесь, мол, и не таких гасили.

Итог: в ходе боестолкновения один спецназовец ранен, один наемник погиб, по глупости влетев в аномалию. Обескураженные «солдаты удачи» предпочли убраться подобру-поздорову, явно смутившись живучести противника и его внешнему виду: представьте, что ожидаете увидеть человека, а вместо него на вас прет боевой робот ростом под два метра.

Эта новость показывает, что снаряжение для подхода к эпицентру уже создано.

- Кстати… - спохватился бледнолицый. – Я тут ознакомился с вашим новым трудом, профессор. Ну зачем Вам это? Неужели так жаждете разоблачений или любите, когда щелкают по носу?

Немец, обидевшись, нахмурил лохматые брови:

- Что, снова? Не надоело еще? Я-то думал, у Вас там времени свободного нет…

- Повезло, так сказать… Просто выловил в потоке ваше имя.

- В потоке?

- В потоке, профессор, в потоке. Представьте, что Вы плывете в лодке вместе с сотней человек. Из-за пробоины вода не перестает затапливать лодку, но Вы и ваши несколько друзей черпаете воду ведрами и выливаете за борт. С утра до…утра. Никто не помогает больше, только Вы – и ваши друзья. Остальные девяносто с чем-то человек – либо глупцы, умудрившиеся утопить свои ведра, либо лентяи, либо пытающиеся урвать из ваших рук ведро, мешают: я покажу, как надо, поверь мне! Кто-то делает вид, что ничего не происходит, кто-то вообще спит, только Вы знаете, что темп замедлить нельзя, ни на одно мгновение, потому что ведер слишком мало, вода и так мало-помалу все затапливает.

- Значит, затапливает? – тихо спросил Немец.

- Увы… И есть потери среди друзей. Если следовать вышесказанной аналогии, они захлебнулись.

- А если… - замялся профессор, - сбросить за борт спящих, лентяев и тех, кто мешает?

Бледнолицый внимательно всмотрелся в него:

- Нет, профессор. Несмотря ни на что, этого делать нельзя.

- Но это же неразумно, черт побери! – воскликнул тот. – Пусть спасутся те, кто заслуживают!

- Кто заслуживает? – горько вопросил собеседник. – Спастись только потому что у тебя оказалось вовремя ведро в руках? Или потому что ты сам со своими друзьями расколупал старую дыру в лодке, и потому заранее запасся ведрами – на всякий случай?

В загустевших сумерках они поднялись со скамейки и неторопливо пошли по дорожкам аллеи, уходящей в парк. Зажигались фонари, справа прилетали многоголосые клаксоны авто.

- Так вот… - продолжил бледнолицый. – Вы, профессор, талантливый хозяйственник, оставьте эти псевдонаучные потуги. В предстоящей экспедиции я выбью Вам достойного коллегу: он будет заниматься прямыми обязанностями, а на Вас ляжет ответственность за быт, безопасность, контакт со сталкерами, потому что где экспедиция – там и они, не отвертитесь. Ну, не каждому дано быть Кюри, лучше от меня это услышите, чем от других, верно?

- Может быть… - деланно безразлично ответил Немец.

- Как наладите экспедицию под Припятью, вот тогда и встретимся еще раз, - закончил человек с бледным лицом. – Тогда-то Вы мне и понадобитесь.

- Снова «хозяйственная деятельность»? – язвительно спросил профессор.

- Она самая. Видите ли, несмотря на то, что предыдущая попытка в одиночку проникнуть за Выжигатель провалилась и тот злополучный сталкер погиб (тут бледнолицый ошибался), мы не можем теперь пребывать в спокойствии. Армейским частям нам есть что противопоставить, кроме аномалий. Теперь нужно задуматься над безопасностью отдельных локаций.

- Идеи?

- Есть, - уклончиво произнес собеседник. – Но пока в теоретической разработке. Прикидываем варианты и стоимость.

- Но все же? Хотелось бы знать вектор.

- Вектор? Гм… Скажем, мы делаем упор на биоинженерию.

Немец чуть не поперхнулся и выпучил глаза:

- Помилуйте, разве мало вам всего этого…разнообразия?!

- Нет предела совершенству, профессор. Помните, как Вы мне говорили?

- «Зачем нужно делать хорошо, если можно – лучше?», - извлек из памяти Немец.

- Именно.

- А желания выйти к людям и все-таки попытаться наладить диалог не появилось?

- Напротив, надежды на нечто подобное все меньше с каждым днем. Стоит ли давать спички ребенку, если живешь в деревянном доме? Нет уж, пусть все остается, как есть. Кстати, спасибо за теплые слова в моем некрологе.

- Ну, знаете, есть у нас такая традиция: о покойных либо хорошо…

- Однако Вы знали правду, - заметил бледнолицый спокойным тоном. – Цените: почти единственный носитель столь важной информации. Я присутствовал на своих похоронах. Интересно, что они засунули в гробы вместо наших останков, не в курсе?

* * * *

Ночь, затихший хуторок с одной-единственной улицей. По сухой глине еле слышно шуршат шины. Крадется «уазик» защитного цвета вдоль домов, фары потушены.

- Здесь, кажется?

Машина останавливается около покосившейся калитки.

- Собаки нет? – хрипло спрашивает сидящий с картой на заднем сиденье.

- Не… я днем шукал, - ответил вполголоса водитель.

Трое вышли из салона, одетые в форму военной комендатуры. У каждого «ксюха» под патрон 5.45 с вороненными прикладами. Постояли, молча посмотрели на спящий дом с маленьким двориком.

- Все, хлопцы, начали, - скомандовал обладатель капитанских погон на плечах.

Они нагло зашли на частную территорию, усатый ударил в крашенную дверь прикладом и заорал:

- Э-э! Есть кто дома?!

В ответ вспыхнула лампочка на крыльце и коротко лязгнул засов. Спустя секунду в распахнувшемся проеме возникло сонное лицо мужского пола:

- Мужики, вы че, офуели совсем? Че надо?

Усатый деловито ткнул прикладом в проем. Потом еще раз – вдогон падающему телу.

- А-ах! – хозяин дома отпустил дверную ручку и завалился назад. Трое мгновенно ринулись в дом, «капитан» остался около лежащего, Усатый и Гнилой занялись завизжавшими бабами – по всей видимости, женой и дочкой.

- Вставай, мудло! – рявкнул «капитан», хватая за шкирку хозяина. Тот с разбитым лицом ошарашенно смотрел снизу-вверх, пытаясь понять, что происходит. – Военная комендатура! Скажи своему бабью, чтобы угомонились!

После недолгой перепалки, озверевший от шума в ушах, Гнилой спеленал всех обитателей загодя припасенной веревкой, Усатый нашел в шкафчике рулон широкого скотча и заклеил связанным рты. «Капитан» сел на корточки перед ними.

- Зовут как? Прозвище какое? – обратился «капитан» к залитому кровью мужику и убрал скотч с его рта.

- Вы че… - просипел тот, кривясь от боли. – Че беспредел творите, мусора?!

- Ты мне за беспредел будешь говорить, падаль?! – злобно процедил «капитан». – Сталкер вонючий! Я спрашиваю, какой твой позывной?! Не слышу ответа!

- Ну… Метла…

- Метла? Язык поганый, наверно? Ты вольный сталкер, я так понимаю?

- Так… так точно… мужики, ну…

- Молчать, нахуй!!! Раскрывать пасть только для ответа!

Усатый и Гнилой с ухмылками наблюдали за сценой, скрестив руки. Бабье испуганно вжалось в угол, хлопая глазами.

- А дочурка-то ничего… - заметил Усатый – специально, чтобы услышали. Замычав, девчонка лет пятнадцати попыталась укрыться за дородной фигурой матери.

- Короче, Метла! – продолжил «капитан». – Есть у меня сведения, что ты надыбал артефактов недавно… Где они?

- Сдал… ну честное слово сдал сразу, мужики! Там же, Сидоровичу на Кордоне!

- Мужики в поле пашут! – прикрикнул «капитан», свирепо сдвинув брови. – Я еще раз спрашиваю: где ебаные артефакты?!

- Му… - хозяин дома осекся и умоляюще оглядел троицу. – Ребята, забирайте, че хотите! Семью только не надо трогать!

- «Че хотите» … - передразнил его Гнилой. – Да кто ж сталкерское барахло дома хранит, думаешь, на дураков нарвался?

- В общем так! – подытожил «капитан», поднявшись. – Даю тебе срок – сутки. Ровно через двадцать четыре часа, а это значит: в ноль-ноль двадцать, ты должен достать мне «слюду» и «мамины бусы». Ты ведь про них в баре всем уши прожужжал? А девчонку твою мы заберем до завтра, пущай у нас погостит.

- Да вы…! – взревел Метла, дернувшись телом, но лишь нелепо упал набок. – Суки, блядь! Я вас…

- Ну погрызи пол, может, полегчает… - сочувственно вздохнул Усатый. Гнилой хихикнул.

Умыв физиономию, Метла торопливо приложил полотенце к ссадинам.

- Ой, Ваня-я! Да что же теперь делать-то?! – завыла супруга, так и оставшись сидеть в углу.

- Нишкни, мать! – прикрикнул на нее сталкер, смотря в замызганное зеркало.

Так… Надо успокоиться. Взять в себя руки. «Мудак, - обругал он сам себя. – Трепло, блядь! Расперло от фарта, что соловьем разливался в баре! Вот и наколочку кто-то дал! Но это не комендантские, точно. Так беспредельничать те не будут, да и найти быстро можно, это просто пургу несли. Что делать? Что предпринять? Ну, для начала выпить водки с обезболивающим».

Через десять минут Метла, взяв необходимое снаряжение из сарая, вышел со своего двора. Мельком осмотрел следы шин, забил патроны в «тулку» и направился прочь с хуторка.

«Нескладуха… нескладуха… ну не мог, что ли, на одну ночь дома бабки оставить? Щас бы отдал – и разошлись как в море корабли… Анечка, солнышко… Да ради тебя я в «карусель» сам залезу, без конвоя. Вот только зачем? Где за сутки можно надыбать «арты»? Да нигде! Только на разведку двое-трое суток необходимо… Значит, нужно взять инфу у кого-нибудь. Ага, кто просто так тебе «набой» даст? «Мамины бусы» - это не хухры-мухры, я вон кредит почти закрыл ими, а «слюду» на месяц пожрать-попить как раз».

Не выдержав, Метла свернул с дороги и спустился к опушке леса. Здесь он упал на траву, пытаясь побороть желание завыть по-волчьи в ночной тишине. Давно не плакал. Сверху мигала равнодушная плеяда далеких звезд, взирая на горе сорокалетнего человека.

К ментам? Или к воякам обратиться? «А-а-а… сутки… всего сутки».

И вдруг в воспаленном мозгу мелькнула нужный образ. «Мороз!». Метла вскочил, от избытка чувств сжал противогаз в подсумке: «У Мороза есть выходы на артели, и на блатных. Он даже с наемниками общий язык нашел… где найти его только?».

Где найти сталкера, которого никто и ничто не держит на Большой Земле?

Рассвет. Спросонья Мороз несколько раз переспрашивал приятеля о деталях, затем они оба закурили на крылечке.

- Дела-а… - задумался Мороз. – Эх, Метла, Метла. Говорили тебе, что язык не до Киева доводит.

Почти по-домашнему булькала аномалия во дворе, похожая на зарытый очажок. Кивнув на нее, угрюмый Метла спросил:

- Не страшно тебе с таким соседом?

- Ерунда, вместо камина. Почти год на одном месте. Ну, кто такие-то, по манерам?

- Непохожи на военных, - вздохнул нежданный гость. – И не блатные. То ли шакалье, то ли сами из сталкеров.

- Угу… Давай прикинем реальные варианты, дружище.

- Ну? – с волнением спросил Метла. – Есть шансы?

- Секи картину: за сутки достать два таких разных по природе артефакта невозможно. В принципе. Купить? Во-первых, слишком много времени уйдет на поиски товара. И не факт, что результат будет положительный. Бабки есть?

- Откуда?! В банк ездил кредит закрывать!

- Понятно. Тем более не катит. К ментам обратиться точно не вариант, потому что - либо сам сядешь, либо они волынку тянуть начнут, да и кому таким бесперспективняком заниматься охота, верно? К наемникам обращаться… Опять же, финансовый вопрос.

- Есть же у тебя кореш какой-то из наемников?! Скажи, я отработаю, в долгу не останусь! Дом продам, все продам!

- То есть ты сам склоняешься к силовому варианту? – хмыкнул Мороз. – Боязно?

- Николаич, ежели что не так – сам себе картечью в голову выстрелю. Ну выручи, блядь, будь ты человеком!

Мороз посмотрел на свои руки. Жаль, что кровь можно смыть с них, а вот с души не получается. Представил себя на месте Метлы – вздрогнул, хоть к дьяволу иди на поклон сквозь ад. Что будет в случае неудачи? Придется поселиться в аду навечно – сравнимо ли это с теми четырьмя годами, что Мороз живет в Зоне?

- Может, мы с тобой сами обкашляем тему? – спросил Мороз.

Метла от неожиданности откинулся назад:

- Как это – вдвоем?!

- Ну почему же? Подтянем молодые резервы. Есть у меня один паренек на примете, надо ему только ствол найти подходящий, посерьезней твоей двустволочки. Я-то «сайгу» припас для себя любимого, а ему с охотничьим непривычно будет работать.

- Из силовиков, что ли?

- Да, бывший. Как раз по твоим нотам – из антитеррора, спецназовец.

- Нда… И где ты таких находишь? – покачал головой Метла.

- А возле Погонного, где молодняк тренируем.

- Подъем, боец! – негромко произнес кто-то над койкой Юги.

Тот раскрыл глаза. Около двухъяруски стоял хмурый Мороз, облаченный в камуфляж.

- Какого хрена? Ты время видел? – возмутился курсант.

- Вставай, вставай. Цейтнот у нас.

Для начала все сложилось неплохо: заглянув в «Радон», Мороз и Метла встретили полупьяного Прапора. А тому и намекать насчет должков не надо – сам скумекал, как только Мороз заикнулся – нам бы, мол, волыну с глушаком, пристреленную. Для очень важного дела. Выручи. Представлять Метлу здоровенному наемнику не стал, как и объяснять что-либо в подробностях.

- Мороз! – расчувствовался Прапор, обнимая сталкера. – Да я полЗоны вырежу, к хуям, ради тебя! Может, подсобить чем? Я ж не совсем еще инвалид, между прочим!

- Спасибо, друг! – искренне пожал ему руку Мороз. – Только я сам как-нибудь.

- «Сам» … Если ты сам…ик… ты ж хуйней заниматься не будешь, значит, тема серьезная. Давай чуток махнем, по граммулечке? А?

- Нет уж, мне сейчас трезвый кочан нужен. Потом, в другой раз.

Немного обидевшийся на отказ Прапор приказал следовать за ним, они втроем вышли на улицу к припаркованной корейской иномарке. Наемник распахнул багажник, достал сверток, протянул Морозу, мазнув по Метле настороженным взглядом:

- На! Владей и пользуйся! Если «маслят» маловато будет – скажи.

- Что там? – в предвкушении спросил Мороз, принимая тяжеловатый груз, обернутый мешковиной.

- АКМС. Мой. С прицелом, с ПБС – все как заказывал. Два магазина запасных. Нормально?

- Спасибо, братишка! – восхищенно улыбнулся Мороз. И у Метлы глаза загорелись. – Я не забуду.

- Лучше забудь, - пьяно ухмыльнулся Прапор. – Давай, удачи… Точно сам справишься?

Мороз кивнул, хотя уверен не был. Даже наполовину. Прапор бухает, утро в «Радоне» без сталкеров, Метла со своей бедой – что творится? Теперь осталось уговорить курсанта, но тот, вроде как, парень спокойный, без дураков.

- А познакомить? – напомнил Метла, когда уходили от «Радона».

- А зачем? – покачал головой Мороз. – Не гони волну, сталкер. Пораскинь чуток мозгами: ежели те твои хлопчики из наемников? И тут ты приходишь в «Радон» за оружием, вместо того, чтобы артефакты искать. В другой раз познакомлю. Ты не смотри, что наемник – мужик он стоящий, человек.

- У тебя все – человеки…

- Ладно, не мандражируй, сам на взводе. Все будет хорошо.

Метла суеверно сплюнул через плечо, направляясь за приятелем.

Хэлло, бред продолжается...

Пролог: https://pikabu.ru/story/poka_bez_nazvaniya_5368543

Глава 1: https://pikabu.ru/story/fanfik_glava_1_5485999

Глава 2.

Голосовая запись №1:

«…помощи, помощи. Хрен от кого дождешься. Все, рация сдохла. И на КПК батарейка умирает, но мне чуток осталось, так что нестрашно.

Я по жизни невезучий. Угораздило моих родителей остаться жить около Зоны. Ну а тогда – кто ж знал? Рядом речушка, летом красота неописуемая – в зоне отчуждения заповедник, полный зверья. Городских за уши не оттащишь, когда понаезжают отдохнуть. Какая радиация? В вашем Киеве токсичность воздуха такая, что никакое гамма-излучение не сравнится!

С соседом Николаичем, помню, выбрались перед Вторым Взрывом на охоту. Я-то в отпуске, а Николаич в первую смену на консервном заводе работал в ВОХР. Отпросился он, да и махнули на «Ниве» за кордон.

У меня ружье старенькое, еще отцовское, но ничего – когда надо, не промахиваюсь. А может из-за того, что Николаич однажды засмеял: «Капитан, говоришь? Боюсь представить, как у вас солдаты стреляют. Эх, молодежь…».

И вот, тогда-то, мы просидели с обеда до вечера: ни утки какой, ни зайчишки, даже лягушата молчат на болотах.

- К дождю, что ли? – озадаченно скреб затылок сосед и тихо плевался.

- Не, по телику не говорили, - отвечал я, закуривая сигарету. – Собирайся, нах, домой поедем лучше. Ко мне заедем, Еленка сообразит на закусь. Хватит комаров кормить.

- Закусь – это хорошо, - согласился Николаич и прихлопнул очередное насекомое. – Да только твоя-то понимает, шо у тебя отпуск. А вот моей хрен объяснишь, зачем я отгул взял. Хоть бы кулика подстрелить или ворону. Чем докажем, что на охоте были, а не на бл…дках каких?

- Ничем, - погрустнел я.

Николаич, покорившись судьбе, разрядил ружье и пошел к «Ниве».

- А знаешь, - повернулся он, внезапно озарившись идеей, - Давай-ка мы скажем Анне Степановне, что подстрелили одну утку, да и ту ты забрал, а?

Я лениво затоптал окурок и выпустил последний дым изо рта:

- Да мне, сосед, по фиг. Можешь хоть стаю кабанов на меня повесить. Поехали, чегой-то душа требует…

Все это безобразие вылилось, как понимаете, в добротную пьянку. Я не скажу, что любитель – но в хорошей компании да за домашним столом… Еленка и словом не упрекает, дочь уложила, сама спать пошла. А мы с Николаичем продолжали принимать на грудь, сидя на улице. Звезды светят, дышится легко – че жаловаться-то? Потом наше застолье логично обернулось в исполнение армейских песен дуэтом, еще позднее спором о превосходстве ВДВ над ВВ, в коих я имел честь служить. Николаич показывал татуировку на своем предплечье в виде парашюта и трех синих букв, что-то рассказывал мне о славном боевом прошлом. Я внимал как мог, но чувствовал сюрреализм происходящего и вдруг проникся: этого же больше не будет! Вот этого офигенного момента больше не будет! Ни-ког-да!

- Никогда… - пробормотал я, будто пробуя слово на вкус.

- Чего? – встрепенулся сосед. – Чего «никогда»? Я ж говорю тебе, об каблук взводишь ее и прям в окно ему кидаешь, п…дарасу! Главное, чтобы…

В этот момент где-то вдалеке слабо полыхнула молния. Николаич посмотрел на горизонт и пожал плечами:

- Ну вот… Я твой прогноз погоды имел в виду, Михаил.

- Эт не я, это все по теле… по телевизору.

Язык работал не очень хорошо, а чувство возмущения я выразить не мог. Вот и раскатистый звук грома докатился, аж собаки взвыли – прочувственно, со старанием. Через минуту кто-то ударил по воротам несколько раз.

- Моя пришла, - с ужасом прошептал сосед и стал озираться. – Миша, куда сныкаться можно, а?

- Детский сад! – буркнул я и неспешным строевым шагом проследовал к калитке. – Готовь шлем, прячь бутылки.

Калитка легко скрипнула и перед моим удивленным взором предстал оранжевый «Урал» около забора, несколько затемненных человеческих фигур около него.

Яркий свет фонарика в лицо:

- Эй, гражданин, как на Калинина выехать?

- Каком кверху, - недовольно хмыкнул я. – Вы кто такие?

- Слепой, что ли? МЧС…

- А-а-а… Случилось чего?

- Ну, из тебя помощник так себе. Как выехать-то?

Я попытался мысленно сориентироваться, выходило не ахти из-за алкоголя.

- Так… Отсюда, значит, прямо до конца поселка.

- Угу.

- Потом езжайте вдоль речки до моста. Там еще переезд будет на той стороне, железнодорожный.

- И?

- А там сторожка егерей, вот у них и спросите. Я вам навигатор или как?! У меня отпуск вообще-то, хлопцы.

- Тьфу ты! – фигурки полезли обратно под тент. – В морду бы прописать му…аку, да времени нет.

- Ну извиняйте… - я садистски ухмыльнулся. – Ишь, додумались после полуночи народ будить.

Хлопнув калиткой, иду обратно к столу. Николаич уже запрокинул голову и похрапывает. Я беру налитую рюмку, тихо смеюсь:

- Один-ноль в пользу «вовчиков».

Засыпаю напротив соседа, а где-то над нами уже стрекочет вертолет.

* * * *

Ой-ой, а не со спасателей ли началась роковая цепочка?

Спустя два дня я пытаюсь увести остатки своей роты из пекла. Какое, к чертям, дальнейшее наступление, если нам в предбаннике Зоны насовали по мордасам за здорово живешь?! Батальона, как подразделения, больше не существует.

Мое мнение о тех событиях: полный п…здец. Столбы дыма по линии горизонта, стрельба и крики со всех сторон. Люди умирали от пуль, снарядов, укусов, ожогов, болевого шока, кровопотери, просто-напросто исчезали с концами, стоило лишь отвернуться. Никто ничего не понимает и от этого крышу срывает мгновенно. Вот мне сейчас думается: а может, я тогда сошел с ума и на данный момент сижу в теплой обшарпанной палате дурдома, пускаю слюни на койке?

Никто не знал, что творится в центре Зоны. Да и где он находится – этот самый эпицентр Второго Взрыва? Снова четвертый энергоблок? По идее, туда никому не удалось добраться, но ведь кто-то же активно отстреливался в Рыжем Лесу?

Мне была поставлена задача выручить собровцев. Да только к моменту нашего десантирования их отряд был практически уничтожен, выжило всего-то шесть-семь человек во главе с Прапором. Вертушка, доставившая меня к месту, не смогла улететь обратно на базу. Задев хвостом невидимую воздушную бяку, геликоптер пару раз кувыркнулся и рухнул неподалеку.

С кем тут воевать – поначалу было непонятно. Кто на нас напал? Это война? Кто противник – российские войска, американские, немецкие или пришельцы объявились? Пока валялись в канаве, ну совсем как в грязевой купальне, Прапор рассказал, что у супостата полный набор вооружения: от гранатометов до нескольких единиц боевой техники. В это время наши позиции обстреливали из автоматов – и могу заверить, что их был не один десяток.

С корабля на бал, ага…

Самих собровцев посылали за омоновцами, которые, в свою очередь, имели глупость поехать на своем полудохлом автобусе узнавать две вещи: почто обидели МЧС и кому там рога обломать? Рога обломали самому ОМОНу, те благополучно засели в старом депо около бывшего НИИ «Агропром» и ждут подмоги.

- Ну, пусть ждут, - сказал на это Прапор. – Нам бы кто помог.

- Действительно, - проворчал я.

Если посчитать обычными человеческими километрами, то депо, в принципе, недалеко совсем. Но я уже тогда стал подозревать, что в Зоне измерять километрами дальность расстояния не очень-то и правильно. Идти в атаку – смерти подобно. Разведки нет, приблизительных данных о численности противника нет, везде какая-то херня творится, противоречащая законам физики. То шары электрические летают и угрожающе трещат, то столб огня из-под асфальта вспыхнул на ровном месте. Кое-где подозрительные лужи с оловянным отливом на поверхности и не шелохнется от ветра. В такую наступить-то страшно.

- Там в тоннельчике, - кивнул Прапор на восточный склон насыпи, - наш «газон» в непонятную жижу угодил и застрял. Так и засосало наполовину, еле успели выпрыгнуть. Что будем делать, капитан?

- Уходим. Что еще прикажешь сделать? Связь отсутствует, но есть две запасные точки для эвакуации – может, на своих двоих и осилим.

- «Трехсотых» бы уволочь.

- Само собой. Твои пусть прикрывают отход, потом догоняют.

- Блядь, поближе бы подобраться, да хоть подствольниками накрыть, - мечтательно вздыхает старший собровец.

- Отставить! Далеко уйдешь в таком бедламе?! Либо мы отойдем и перегруппируемся, либо все здесь останемся.

Без поддержки второй роты, способной сейчас зайти в тыл противника, не вижу смысла даже закрепляться на этой позиции – не дадут просто-напросто, они там здорово окопались. В эфире кто-то бубнит про каких-то собак и просит подкрепления. То ли у них там радист обширялся, то ли раненный бредит. Комбат не отзывается, пропал где-то со второй ротой и Чепурным.

Как ни странно, но выжившие собровцы намного эффективнее, чем бойцы моей роты. Действуют слаженно, сам Прапор – очаг спокойствия в бурлящей преисподней. Здоровенный как медведь, заросший щетиной, не слово молвит – булыжник роняет. Вот это школа! Чувствуется боевой опыт за спиной.

Враг мелькает среди разваленных домишек напротив нашего расположения. Отходить придется только в одном направлении – назад вдоль насыпи, прикрываясь чадящими вагонами с одной стороны и холмистым рельефом с другой. С противоположных склонов по нам работают снайперы и гранатометчики. Откуда-то сверху усиливается шелестящий звук, а потом разрывы кошерных 100-мм снарядов накрывают всех. И наши позиции, и неизвестного противника.

Оглушительный треск и отборнейший мат. После того как фонтаны земли и осколков прекращают бурление, на некоторое время воцаряется тишина. Но мы приходим в себя и решаем продолжить обмен смертельным свинцом.

Лейтенант Захарчук залегает слева от меня и ласково прислоняется к прикладу СВД. Я осторожно наблюдаю в бинокль, корректируя его работу. Теперь вижу стреляющих отчетливо: унифицированные «комки» непонятной расцветки, шлемы, балаклавы, кое-кто с противогазом на голове. Два чувака степенно залезли на борт бесколесного «ЗИЛа» посреди двора и пытаются установить пулемет.

- Справа на час, пулеметчики на «ЗИЛе», - быстро говорю я.

Захарчук ведет стволом, прицеливается и производит два выстрела, будто плеткой стегнул.

- Минус один, - сообщаю результат. – Второй ранен, но уполз за машину, сучонок. Давай уходи, лейтенант.

Тот упрямо перекатывается левее и продолжает работать. Со злостью толкаю его ногой и ору – тоже мне, герой нашелся!

В нашу сторону пролетает снаряд РПГ, но промахивается и бабахает где-то сзади. Все, пора сваливать – раненных почти всех собрали в кучу.

Натыкаемся на двух майоров – замкомбата Чепурного и штабиста Воронина. Чепурной немного контужен и все время держится за шею. Оказалось, что они шли со второй ротой, когда по ней нанесли артиллерийский удар. Погибших и пропавших без вести очень много. Чепурной пообещал выжечь имя каждого бойца на лбах артиллеристов самолично.

Беспокоит поведение Воронина, который стал свидетелем исчезновения нашего комбата. Штабист утверждал, что неизвестное существо схватило подполковника и затащило куда-то на верхушку сосны. Чепурной сплюнул и отвесил Воронину две плюхи, может надеялся, что тот придет в себя и перестанет нести бред. Воронин, страшно выпучив глаза, схватился за кобуру, но тут вмешался Прапор и лейтенант Бунчук. Разняли майоров, слава Богу.

Двойка «крокодилов» жужжит над нами и начинает отработку по заданным квадратам. Молодцы, прикрывают спину. Вот только жаль тех наших, кто теоретически мог там остаться. Мы обозначаем себя зелеными дымами на всякий случай и немного расслабляемся, однако неугомонный Прапор идет организовывать охранение.

Четверо бойцов пошли рубить елочки для носилок и попали в паутину. Как попали, так и остались в ней лежать. Приблизиться никто не посмел: уж больно подозрительно шипела паутина, выправляя свои сети обратно и сжимая дергающиеся тела. Зона продолжала снимать урожай. Сука.

- Таченко, еб твою за ногу! – обращается ко мне Чепурной. – Делай что хошь, но обеспечь связь. Или я тебя расстреляю самолично!

Да с удовольствием! Шлепните, может, проснусь? Разве это все реально? Я иду давать втык связистам.

- Бунчук… Меня все задолбало, - жалуюсь летехе. Присматриваюсь к бледному парню: - Э-э, да ты, видать, в штаны наложил?

- Никак нет, - выдыхает лейтенант. – Я это… спирту выпил. Товарищ капитан, мы же в наступление пойдем?

- Прикажут – пойдем.

Я не больно-то верю собственным словам.

- Слушай приказ, Бунчук! Чеши до связистов, пусть тащат свою аппаратуру и ленивые жопы к Чепурному. А тебе выговор!

- За что?

- За то, что не делишься НЗ.

Лейтенант понятливо сует фляжку, я крякаю и делаю несколько глотков, потом наспех прикуриваю сигарету. Под соседней сосенкой сидит мрачный солдат, бережно укачивает забинтованную руку. Взгляд как у больной собаки. Да и у меня, наверное, такой же.

- Бэтэр в воздух подкинуло, - рассказывал сержант невнимательно слушавшему Воронину, привалившись к пеньку. – Хорошо, я на броне сидел – просто об землю уебался, то есть ударился. А потом очухались, в люк заглянули – там фарш. Кто внутри сидел, просто разорвало!

И сержант истерично зарыдал. Потом он мне поведал еще, как там же, сверху, проблевался на останки товарищей, размазанные по всей кабине. Воронин полностью погрузился в свои мысли, сидит, обхватив грязную голову.

Мы еще не знали главного – Зона продолжала расширяться. Батальон охранения, ответственный за безопасность важных объектов ЧАЭС, самовольно покинул место дислокации и ушел в Рыжий Лес. А дальше? Ха… Ну, откуда пошло такое количество всякой нечисти и зомбированных? Кто противостоял нам и откуда у врага появилась бронетехника?

Как я сейчас понимаю, этим событиям предшествовала долгая подготовка. И не следует их воспринимать как удачную попытку захвата стратегически важную инфраструктуру. Мне больше кажется, что основной задачей было поставить временный барьер с целью прикрыть какие-то грешки, наверняка связанные с деятельностью того или иного НИИ в центре Зоны. План «Б», так сказать…

Время покажет, что я был прав.

А батальон охранения? Что им, бедолагам, ставшими первыми жертвами Второго Взрыва и Выжигателя? Они просто-напросто сменили форму и командование, цели остались те же: не допустить врага до подопечных объектов. Отремонтировали и завели драндулеты, кинутые в зоне отчуждения еще в 80-х, да поехали воевать.

Когда общался с «болотными», ну, из «Чистого неба», те меня и мое командование упрекали: дескать, наша интервенция и упрямство спровоцировали агрессивность Зоны и скачок Ее роста. Что тут скажешь? Они, конечно, умные, сидят себе посреди камышей, на ЭВМ все что-то вычисляют… В чем-то, может, и правы.

Но наблюдать со стороны – это, как я считаю, самый большой грех.

Легче всего обвинить государство или военное командование. А самому штаны протирать или, еще хуже, палки в колеса вставлять тем, кто пытается изменить ситуацию.

На то, как сбили один из «крокодилов» над нашими головами, реагируем уже почти равнодушно. А вот на отмену резервных точек эвакуации – с разнообразными нотками пессимизма. Чепурной пытается пробиться до штаба с недоуменными вопросами: «какого буя?!» и «какая, в звезду, контратака?!».

Что-то ему все-таки говорят, от чего он меняется в лице, но продолжает виртуозно материться. Потом устраивается нечто вроде офицерского совета, похожее больше на сборище неадекватных бомжей. Чепурной довел до нас новую информацию и приказы:

- поддержка артиллерией и авиацией отменяется. И пехотой тоже. Крутитесь как хотите, но закрепляйтесь и контратакуйте.

- впрочем, на помощь направляется наспех сколоченный добровольческий батальон (знать бы тогда, какой контингент там будет! Им даже нарезное оружие не доверили!).

- тяжелых «трехсотых» следует транспортировать собственными силами в такой-то квадрат, где сейчас развернут ПВД непонятных Сил Оцепления (что за зверь такой?). Взглянув на карту, мы несколько… хм… изумились некислому расстоянию. Потом стали спорить, что гораздо лучше будет для раненных встать с носилок и пойти со здоровыми в наступление, чем продержаться и не сдохнуть, пока их тащат по буеракам столь продолжительное время.

Воронин, к моему удивлению, командование на себя брать не спешит и одеяло не тянет. Что ни скажет Чепурной, отвлеченно кивает и продолжает хмуриться своим мыслишкам. Боюсь, шифер с его чердака тихонечко отлетает в сторону.

Еще мы стараемся выяснить, что за херня антинаучная творится вокруг. Ну, то есть живой противник – не страшно, потому как он всего лишь человек.

Дружно оглядываемся на трупы солдат, запутавшихся в дрожащей на ветру паутине.

- А хули тут думать? – пожимает плечами Прапор. – Делаем шесты и двигаемся, предварительно ощупывая почву.

- Ага, - ехидно подхватывает Чепурной. – Хор слепых идет в атаку.

- Камнями кидать, - предлагает Захарчук. – Или гильзы, я под мостом в электрическую херобору кинул, так она разрядилась. На мгновение, правда, но все же.

- Ай, молодец, разведка… Только гильз у нас не хватит. И третьих рук, чтобы двумя стрелять, одной раскидываться.

- Выходим до прямой видимости с противником и берем оружие. Или впереди пускаем нечто вроде ИРД, только вместо миноискателей пусть с шестами ходят и гильзами.

- Как вариант, - задумчиво подытожил Чепурной. – Короче, давайте переходить к насущным делам. Таченко! Вместе с собровцами и носильщиками доставляешь раненных к указанному квадрату. Тебе, как местному, будет легче ориентироваться. Узнаешь, что к чему, почему связь нестабильна, пробейся к командующему, доложи все. Ты понял? – он посмотрел в мои глаза. – ВСЁ, капитан. И про комбата, и про… ну, лужи всякие, электрику.

- Меня же в дурдом отправят за такие рассказы, - невесело усмехнулся я.

- Твое дело – доложить. Скажи, что мы здесь и нам нужны боеприпасы, снаряжение, провиант. Если хотят, чтобы задача выполнялась, пусть снабжают.

- Понял.

- Прапор. Ты со своими бойцами… молодцы, короче! Будем живы, я вашему руководству плешь проем за награды. Слово даю.

Прапор так же, как и я, с грустью дергает краешками губ:

- Спасибо на добром слове, только…

- «Только» – что?

- Только я вернусь с капитаном обратно. И ребята мои тоже. Ну, кто захочет. Хотя, думается мне, никто в стороне не останется – у каждого теперь счет открыт.

- Смотри сам, уже большой. Я буду только рад.

- «Никто, кроме нас…» - говорит Прапор с иронией.

Итак, мне предстоит выйти к границе с раненными под охраной собровцев. Чепурной решил просканировать посредством взвода Захарчука (а точнее, тем, что от этого подразделения осталось) западный проход к Свалке.

К омоновцам вздумал проскочить?

Бунчук идет добывать шесты подручными средствами, пока медики заботливо осматривают и готовят к эвакуации лежачих «трехсотых». Противошоковых и обезболивающих извели – ужас! Укоризненно смотрят на нас умершие. Вздыхая, солдаты накрывают их своими гимнастерками. От тех, кто выжил – тем, кто пал.

- Товарищ капитан… - мнется Захарчук, не решаясь что-то попросить.

Лейтенант готовится отбыть в разведку и потому я откликаюсь, не скрывая сочувствия:

- Чего тебе, взводный?

- А почему ПВД за Погонный перенесли?

- Не понял?

- Ну, раньше же…

- Стоп! – резко охрипшим голосом чуть ли не выкрикнул я.

Покачав головой, Захарчук скрылся средь сосновых ветвей. Я нервно закуриваю очередную сигарету и задумываюсь: а почему, действительно? Докуда сумел добраться наш неизвестный враг? Удалось ли распространиться дальше зоны отчуждения? Например, в сторону моего поселка и консервного завода?

То есть, когда два дня назад начинали оттуда вывозить местных жителей, подобный вариант уже предполагался? Ай, спасибо тебе, Захарчук за лишний головняк! Измучившись, я не вытерпел и во время составления маршрута сказал Прапору, тыкнув карандашом в мой поселок:

- Вот здесь проложи.

- Зачем лишний крюк? – нахмурился собровец.

Я глянул на него так, что Прапор лишь буркнул: «Понял», и добавил лишний штрих. А Захарчук тихо пробубнил:

- У меня сестра с матерью в Ясенках.

- Жаль, в другой стороне, - безжалостно пожал плечами собровец. – Да ну, бросьте, мужики… Не может же быть…

Да, не может. Два назад я бы тоже так подумал. Меня всю жизнь готовили к войне, но вот пришла она – и что толку? Мы сидим в перепаханном, поредевшем от снарядов и пуль, лесном массиве, пытаясь осознать эти два дня. Пока понятно лишь то, что прежней наша жизнь уже никогда не будет.

Никогда…»