Пособия для Домового
21 пост
dobroe.utrom
45К
рейтинг
2932 подписчика
41 подписка
175 постов
96 в горячем
Награды:
Серии постов
Историйки следствия начала века и немножко сейчас
82 поста
Алхимик и разные
10 постов
Записки мизантропов
2 поста
Странные сказки о разных
8 постов
Пособие для драконов
46 постов
Змей и лицо Времени
Змей помнил о Времени.
Он не успел тогда его рассмотреть как следует, но взгляд существа с клубящейся под глубоким, серым капюшоном бездной, на себе ощущал до сих пор.
Ему хотелось увидеть, что же такое - Время и не верилось Змею, что Время не имеет лица.
- Зачем это тебе? - проворчал Алхимик, услышав просьбу Змея, сказать где находится Время.
Алхимик видел, что его сын изменился с тех пор, когда был Драконом, но было ему оттого тревожнее, чем прежде.
Он посмотрел в спокойные глаза Змея и про себя, в который раз, рассердился на Время.
Ох, это Время...Неумолимый его брат и единственный, не считающийся с волей его.
Змею не стоило знать, что он, Алхимик - создатель всего сущего, седовласый ворчун и любитель проказливых чаек, властитель мироздания, не смог совладать только со своим родным братом. С Временем.
Они росли, меряясь силами, обгоняя друг друга в галактиках, и тогда случались катаклизмы, потрясавшие основы основ.
Они, запыхавшись от игр, замедлялись, но и даже тогда вселенные сходили с привычных орбит.
Дети растерянно и виновато оглядывали обломки бытия, словно переломанные игрушки и начинали заново.
Так было не раз до тех пор, пока, чуть повзрослев, не поняли, что нужно разойтись в противоположные стороны и только так всё вокруг них обретёт равновесие.
Алхимик вспоминал эти незапамятные события, и, глядя на Змея, понимал, что не удержать ему того, кто решил узнать как выглядит Время.
- Ты найдешь его на другом краю света, - махнул куда-то в сторону морщинистой рукой Алхимик, сгрёб со стола крошки сухарей, - Мне пора кормить чаек. Они не любят ждать.
Змей нашёл Время там, где сказал Алхимик, впрочем чему удивляться, край света - это начало вечности.
Знакомый силуэт показался ему неподвижным и только руки мерно покачивались знакомым ритмом..тик- так, тик - так..
Змей остановился, размышляя о чём спросить вперёд, но, как всякий раз бывает, Время дало ответы само.
- Ты же никогда не думаешь, что последний раз — это последний раз. Ты думаешь, что будет ещё шанс. Ты думаешь, что у тебя впереди есть вечность, но это вовсе не так, - насмешливый голос Времени был едва слышен из- под капюшона, но Змей разобрал каждое слово,
и, не решаясь позвать, ждал.
- И именно поэтому тебе важно понять как я выгляжу, что бы узнать меня когда я уйду от тебя насовсем? - утвердительно проговорил силуэт, не отворачивая запрокинутой к ночному небу головы, - Посмотри туда! - скомандовал он Змею, - Что ты видишь?
Змей поднял глаза к мерцающим звёздам. Они рассыпались по темноте будто хлебные крошки, брошенные рукой Алхимика своим несносным и прожорливым чайкам.
Некоторые упали на небесное полотно незаконченными штрихами, будто неумелая, детская рука бросила рисовать один рисунок, и начала другой..
- Я вижу звёзды, - ответил Змей. Ему не хотелось усложнять, просто хотелось взглянуть в лицо тому, кто стоял спиной. И он упрямо ждал.
- Их там нет. Уже давно нет.. - ответил Время, - Ты видишь только их свет. Они так далеко, что прожили своё время и сотни лет назад погасли..а свет ещё идёт к нам. Значит ли это, что Время - свет?
- А что ты чувствуешь под ногами? - продолжил Время свои вопросы.
- Тепло от земли и камней. Солнце прогрело берег, - ответил Змей.
- Разве ты видишь на небе солнце? Его нет, оно ушло и забрало свои лучи для других и греет там, а здесь осталось только тепло. Вот так сильно далёкое солнце обжигает пространство. Значит ли это, что время - это сила? И понимаешь ли ты, что завтра и свет, и тепло вернутся снова..
Змей молчал, всматриваясь в сияние звёзд которых нет, чувствуя тепло солнца, которого тоже нет.
Теперь он понял, почему не стоит заглядывать под капюшон Времени, и почему не нужно предугадывать мгновение, когда оно уйдет окончательно, потому, что не уйдет, ибо наступит Завтра.
Он оставил его на берегу, не задав больше ни единого вопроса.
Осталось выяснить ещё одно - как всесильный Создатель смог найти равновесие со своим братом Временем.
Чайки на берегу сыто переворачивались навстречу лучам солнца, гревшими камни у подножья Старого Маяка.
Алхимик улыбался, теперь он мог дать своему ребёнку ещё один ответ, - Я даю бесконечную силу всему живому ровно на один день - до завтра»
Показать полностью
1
Историйка пятьдесят восьмая
Сейчас шла по улице. Темно уже, а в кустах цикады.
Тишина, темень и цикады.
Звуки тот ещё триггер и кое - что вспомнилось из уголовных дел.
Причём так, зарисовками. Как калейдоскоп из фрагментов.
Когда заявили это изнасилование, мы в деревню поехали в некотором недоумении.
Потерпевшей, со слов дежурного РОВД, близко к 70 годам, она находится в доме престарелых. С операми переглядывались, но обмениваться привычным, чёрным юмором не спешили.
Потерпевшей действительно было больше 65 лет, сухонькая такая, на удивление без седины.
И она ждала нас в доме престарелых, где, собственно и жила. Растрёпанная, на запястьях синяки и молчит. Только смотрит на нас и ежится. В комнате порядок.
Мы и так её, и эдак разговорить пытаемся - ни в какую. Молчит и смотрит.
Опера с экспертом в итоге разбрелись по округе в поисках подробностей, а мы остались одни.
И тогда она тихонечко рассказала, что случилось.
Подружку у неё в больницу положили и попросила нашу потерпевшую кота кормить и цветочки поливать.
Она и пошла вечером в ту избушку, а тут в дверь постучались. Подружка, как выяснилось, торговала самогоном.
- А я, - говорит, - Ни цен не знаю, ни где хранится. И их трое... Молодые, пьяные, наглые.
В общем бабушку они втроем и насиловали, потом отпустили.
Адрес мне она назвала. Буквально за углом, на соседней улице.
Я на улицу вышла, оперов и след простыл. Сбегли куда-то, негодники.
Это потом я научилась контролировать следственную группу, а тогда ещё кто в лес, кто по дрова.
А у меня кипит всё от ярости, ну пошла на адрес.
Тишина, темень и цикады.
Зашла в избушку, а злодеи и не уходили. Лыбятся, пьяные, опасные. И я, дура, на пороге стою. Понимаю, что до лампочки им надпись на моей куртке "Прокуратура России". Им вообще ничего не страшно, одни инстинкты звериные.
Да и слова прокурора вспомнились, что б не смела шастать с операми на оперативные мероприятия.
Задача следователя сидеть в кабинете и расследовать уголовное дело, а не бегать по шалманам и бог знает где.
Стою, смотрю на них. Отчего-то запомнился свинарник на столе среди общего, кружевного, старушкиного порядка в комнате.
Тут, что замечательно, опера своевременно весьма ввалились и всех повязали. Далее была следственная рутина - допросы, экспертизы и прочая.
Второе дело, связанное с изнасилованиес и самогоном, было тоже своеобразное по субъектному составу. Потерпевшая Валька была маргиналкой и сильно в возрасте.
Не бомжихой в полном смысле, поскольку у нее была избушка - завалюшка, но близко к тому.
Валька была проверенной оперской агентессой. "Закупщицей" самогона. Тогда мы часто расследовали уголовные дела по незаконной реализации спиртосодержащей жидкости, опасной для жизни и здоровья. То есть самогона. И на начальном этапе опера тайно закупали самогон, оправляли на экспертизу. Само собой он был с опасными, вредными примесями и тд. и тп... Возбуждали дела, закупались снова под запись и снова экспертиза и прочая и прочая.
Но история не об этом.
Валька, как лицо, вызывающее полное доверие у осторожных как Пабло Эскобар продавцов самогона, содействовала правоохранительным органам с непревзойденным, актерским мастерством. Торговалась как одесситка на Привозе, снимала пробу с покупки, будто пила Киндзмараули в компании с пылким поклонником.
Любили Вальку мы, в общем.
Добрая она была.
А преступник просто шёл по улице, под токсичными веществами, (уж не помню чем этот 25 летний упырь накачался) и увидел открытые двери Валькиной избушки.
Зашёл, избил, изнасиловал, в том числе подручными предметами.
На Вальке живого места не было. Умерла через неделю.
Всех этих насильников пересадили на длительные, заслуженные сроки. Приговоры "на мягкость наказания" прокурор не обжаловал, это точно.
Но самогон, как по мне, не был самостоятельным злом.
Забавно, но самогонщики в одном районе конкурировали меж собой, чья самогонка вкуснее, чище, безопаснее.
При одинаковой цене, покупателя надо было чем- то привлечь.
Демпинговать было западло, кстати))
А потом появился "Трояр".
Дешёвый, убойный, беспощадный.
На последнее изнасилование я выехала, поскольку были дежурные сутки, аккурат перед отпуском. Что там с делом было дальше, не помню, чесслово.
Помню только картину места происшествия. Фрагментом.
Молодая женщина, с телесными повреждениями по телу, в области бёдер, с разрывами. Не помнит вообще ничего. Совсем.
В доме пустота. У окна дощатый стол на котором стоит чашка разваренных в серую массу макарон, или они от плесени посерели, не разобрать. Стол вплотную примыкает к кровати - полатям. Сбитым из досок и заваленным грязным тряпьём.
Пока мы пытались разговорить потерпевшую, весьма безуспешно, кстати, это грязное белье зашевелилось вдруг и из него вылезли двое ребятишек -погодок. Совсем- совсем малышей. Они поползли к этим осклизлым макаронам.
От начала и до конца в жизни этой женщины беспросветная, бессмысленная безнадёга. И она этого не сознавала, для неё это всё было нормой.
- Что вы пили? - спросил Сан Саныч.
- Трояр.
Нам не надо было больше ничего объяснять.
От этой штуки, то ли лосьона, то ли одеколона, за три копейки отшибало память, инстинкты, вообще всё. Преступления совершались так же обыденно как бутерброд с колбасой.
Среди крови, ужаса и трагедии никто ничего не помнил.
Я дописала осмотр, назначила по ней экспертизу и позвонила в опеку. А потом ушла.
Чем дело закончилось, увы, не помню.
Показать полностью
Историйка пятьдесят седьмая1
Про школьные обиды историйка будет, но, как водится, с убийством и даже не одним.
Дело не моё было, да и следствием уже прекратила заниматься, а ходила в суд гособвинителем.
По ту пору как раз создался следственный комитет, но ещё был сиамским близнецом с прокуратурой и мы со следаками толкались локтями в одних и тех же кабинетах.
Костя- следователь притащил свой стол в мой, весьма просторный кабинет, и я заулыбалась. Оказалось, напрасно))
Он прельстился не моим приятным обществом, а большущим шкафом, который немедленно приспособил под камеру вещдоков.
Расследовал Костя уголовные дела громко. Буквально громко.
У него был городской телефон на столе, у которого кнопка громкой связи не выключалась принципиально.
Диалоги были просто восторг...
Впрочем , ближе к убийствам.
Полицию вызвали обеспокоенные соседи - к ним прибежала обоженная и обнаженная женщина в состоянии шока. Она тыкала рукой в сторону небольшого жилого дома, горевшего синим пламенем. Когда пожарные потушили пожар, обнаружилось два трупа, причем в хорошей для судмедэкспертизы сохранности.
Преступление раскрыли в тот же день. Как водится бессмысленное и беспощадное, но очень жестокое. Костя расследовал его целых три дня, а потом отдал.
Романов обычным днём просто шёл по улице и встретил бывшего одноклассника Васильева. Времени, с тех пор когда Васильев в старших классах "щемил" ботана Романова, утекло не мало.
"Кто старое помянет, тому глаз вон", поулыбался Васильев своей бывшей школьной жертве, обнял, похлопал по спине и предложил вечером выпить мировую.
Какое - то нелепое совпадение времён и дорог, если честно.
Васильев много лет не жил в этом городке и приехал продать доставшийся по наследству старый дом отца. Заодно выселить жильца без роду и племени, прижившегося там с позволения сердобольного бати.
А тут Романов мимо идёт....
Вечер начался у них весьма томно. Романов привел с собой друга (как позднее выяснилось, знавшего о планах по "выковыриванию глаз")
Привели и пару женщин с собой, совершенно случайных знакомых, буквально за час до событий познакомившихся.
Убивать они начали по команде Романова. Сначала досталось Васильеву, потом забили ножами спящего жильца. Он, вероятно, даже не проснулся. А потом начали насиловать оцепеневших от ужаса женщин, одновременно договариваясь с подельником о том, как убьют их.
Пошло не по плану в тот момент, когда подельник отказался убивать одну женщину, уж больно она ему понравилась. А вот вторую можно, ибо куда её, свидетельцу, девать -то.
Они попинали ее ногами и бросили в комнате на полу. Заперли дом и подожгли. А потом отправились к Романову домой, полагая, что следы все скрыты.
Естественно, рассчитывая, что та женщина, которую влюбленный подельник увел с собой, тоже будет молчать.
Избитая же, чудом выбралась из дома, изрядно обжегшись и надышавшись дымом, и побежала за помощью.
На этом бы и история закончилась, но выяснилось, что Романов действующий военнослужащий, причем дезертир.
Ну, как выяснилось. Костя стал звонить в больничку местную, мол справок психиатра и нарколога надо для характеристики личности. Вы готовьте пока, а я чуть позже приду с запросом и заберу.
Психиатр, помедлив, переспросила ещё раз имя злодея, вдруг сказала, что его уже ищут следователи, но другие. Военные. Ей, аккурат, неделю назад приходил запрос от них про то, состоит ли Романов на учёте.
Костя стал звонить в военную прокуратуру гарнизона. Ну, а куда ещё? Они только - только отпочковались от прокуратуры и пока терялись кто есть кто, по старинке тянулись к прокурору.
Гарнизонный прокурор секретарш, видимо, не держал и взял трубку сам.
Костя отрапортовал кто он таков, разъяснил чего звонит.
Гарнизонный выслушал терпеливо, молча.
В моменте мне хотелось сказать Косте, что может он на этот раз забыл нажать громкую связь и браво голосит в глухой телефон.
Но тут как раз Костя закончил и телефон отозвался сопением, а потом протяжным: "ни х..я себе!!!" и короткими гудками.
Военные следователи приехали на утро и приняли дело к своему производству.
А, забыла то главное!
Романов выковырял глаз Васильеву. Как говорится "Кто старое помянет..."
Показать полностью
Историйка пятьдесят шестая
Эту семью я знала лично.
Одна из сестёр была моей учительницей в школе. Другая, с мужем и дочерью жила усадьбой по соседству. С девчонкой мы сдружились, благо ровесницы и вообще, компания на той улице была славная и весьма озорная.
Мальчика Андрея я помню смутно. Мы редко брали его к себе в детскую банду, чаще он стоял за забором и наблюдал.
Однажды, это зимой было, собрались играть в снежки. Ну, как снежки... планировался бой, строились укрытия, засады, готовились снежные боеприпасы и варежки на сменку.
Обязательно варежки на резинке, поскольку уставшие в бою варежки прилипали к боеснарядам и улетали вместе с ним. А это существенно снижало аэродинамику снежка...Ну, в общем, не эффективно))
Мальчика на этот раз позвали с собой - не хватало личного состава и опасались численного превосходства противника.
Игра удалась.
До сих пор помню это чувство горящих щёк, щиплющего внутри носа морозного воздуха и слегка примерзших соплей восторга.
А ещё помню резкую боль в районе чуть ниже поясницы. Это называется -верхний наружный квадрант ягодиц.
Мальчик Андрей ударил меня какой-то хирургической хернёй - инструментом. Я не знаю как он называется, но похож на большие ножницы, чуть изогнутые и с лезвиями зазубренными. Видела их мельком, когда он их выдернул. Вернее разжал, а я почувствовала, что такое горячая кровь по ноге в мороз и запомнила очень спокойный, любопытный взгляд Андрея, наблюдающего за моей реакцией. Ему было интересно.
Перепачкались в крови все, конечно.
И крику было, взрослые набежали, суетились.
Андрея увела его мама и больше я его не видела долгое время.
Боевое ранение зажило, недоумение, в силу детского возраста, прошло ещё быстрее.
Вопросов, а что это, собственно, за фигня такая - не было. Ребёнок же.
Моя подружка с мамой и папой вскоре переехали с той улицы, сменилась школа, и связь, как это водится у детей, потерялась.
Я б не вспомнила про это убийство, (начинала расследование я, а заканчивал и направлял в суд уже мой коллега), но пару дней назад встретила мальчика Андрея третий раз.
Про второй раз, аккурат, сейчас расскажу.
Когда приехали на место происшествия, потерпевшего не было. Его увезли в реанимацию.
Ну, казалось бы - если жив, то причём тут прокурорские следаки? Потерпевшие по их делам 99 % случаев лежат на месте происшествия. А если нет, то дело милиции. Как минимум в начале. Но иногда прокурор решал по- другому. Именно в силу обстоятельств произошедшего.
Выяснилось, что семья, жившая в этом доме, весьма красивом и ухоженном, мирно собирались поужинать. Кто- то постучался в двери, отец семейства вышел и не вернулся. Дочь обнаружила его на улице у дверей гаража, с ножом в животе, вызвала врачей.
Опера повыясняв, узнали, что врагов у мужчины не было, с соседями прекрасно уживались. На месте происшествия ничего не украли.
Смущала только пустая канистра из-под бензина, которая валялась рядом. Она не принадлежала потерпевшему. Следов пальцев рук, пригодных для идентификации на ней обнаружено не было, все смазанные. Опрос соседей ничего не дал, никто ничего не видел и не слышал.
Классический глухарь.
А тут дочь с мамой из больницы вернулись и я узнала свою подружку детства. Наташа рассказала, что случилось и то, что отец без сознания, но шансы есть.
Возбудили покушение на убийство и стали ждать возможности поговорить с потерпевшим.
Я, честно говоря, не представляю как раскрыли это преступление, если бы он умер сразу.
Но мужчина пришёл в себя и заговорил. Он сказал, кто и как ударил его ножом. А только потом умер. Сердце не вывезло.
Опущу хронологию поиска и прочего. Только привели мне для оформления задержания и допроса того самого мальчика Андрея. Вполне себе уже взрослого, очень жестокого и равнодушного социопата.
Он спокойно рассказал, что недалеко от дома потерпевшего у него заглохла машина - кончился бензин. Решил попросить в каком- нибудь ближайшем доме, благо район приличный, видно, что люди живут не бедные.
В первом попавшемся доме на звонок вышел хозяин и доброжелательно согласился налить в канистру бензина.
Андрей рассказал, что сразу узнал дядю Серёжу, бывшего соседа, который однажды выкрутил ему ухо и не пускал играть со своей дочерью и её подружками. Только вот дядя Сережа мальчика Андрея не узнавал.
-"Он улыбался мне как насекомому!" -так мне пояснил задержанный. Андрея взбесило, что он не имеет значения для этого улыбающегося человека настолько, что тот его даже не помнит. Достал нож и ударил.
Я закончила допрос, потом передала дело другому следователю. Говорить Андрею, что дядя Сережа отлично его узнал, потому и нашли его, не стала.
Как и не стала спрашивать Андрея, а узнал ли он во мне ту девочку, которую как раз - таки, из энтомологического интереса, ударил хирургическим инструментом.
Видела, что не помнит.
Показать полностью
Историйка пятьдесят пятая
Того потерпевшего объявили в розыск как преступника.
В отношении него рассматривалось уголовное дело в суде, за какое -то не тяжкое преступление. Он не явился в судебное заседание, и судья объявила его в розыск. Одновременно заполошились родственники и сообщили, что парень пропал. Нет его нигде и сбегать от правосудия у него резона не было.
Может и не вскрылось ничего, но всю банду убийц выдал свидетель. Вернее, свидетельница.
Потерпевший Миша с другом детства Буханкиным приехали в гости к приятелям последнего в соседнюю деревню, где традиционно единственным развлечением это протокольно говоря – «совместное распитие спиртных напитков». Само собой не хватило и потребовалось добавки.
Отсюда началось преступление.
За добавкой поехать захотели все. Миша, Буханкин, хозяева гостеприимного дома братья Сидоровы и девушка одного из них – Пети Сидорова.
Васе Сидорову места в машине не хватило, и он остался пьяным и одиноким.
Непонятно, почему концентрация злости накопилась в адрес Миши. Вероятно потому, что его Вася знал меньше всех, а бессмысленная ярость требовала выхода.
По возвращению Вася выволок Мишу из машины и начал его избивать.
Как не пытались мы выяснить логику и мотивы поступка, такие, которые бы улеглись в здоровом сознании хотя бы принятием как факт, увы, не смогли.
Вытащил и начал бить. Ногами, руками, палкой, что подобрал прям с земли. Его брат Петя и друг детства Буханкин присоединились с охоткой и задором.
Кстати, когда допрашивали всех о начале избиения и последующих действиях, всё ждали, ну, когда же хоть кто-нибудь попытается остановиться сам и остановить других.
Но нет.
Мишу погрузили в багажник и повезли в поле за границы района. В этот раз Васе в машине место нашлось.
Повезли они его убивать.
В допросах рассказали, что договорились между собой о круговой поруке. То есть каждый нанесет удары ножом по Мише, в их сознании тогда они храбро и «романтично» повязались кровью.
Свой предварительный сговор они реализовали группой лиц. Действительно каждый их них бил Мишу ножом. Потом Вася отрезал голову и даже попинали её все ногами. Облили тело и голову соляркой и подожгли. Там же сожгли снятую с себя испачканную кровью одежду. Голову закопали под деревом, а тело отволокли в кустарник.
Пока мы допрашивали, подивились, насколько запасливы машины в деревнях, и солярка найдется и лопата.
К тому времени у них назрел еще один насущный вопрос, - А что делать с девушкой Пети, сидящей все это время в машине? Вася настаивал и на её убийстве, «терять уже было нечего, а она всех сдаст».
Петя, пока все спорили отошел к машине и попросил её бежать прочь со всех ног и никогда никому ничего не рассказывать.
Она послушалась.
Заговорила через месяц, придя сама в милицию, когда Мишу начали искать как скрывающегося от суда преступника.
Тело Миши убийцы на следующий день перевезли на несколько километров дальше и закопали в пашне на глубину штыковой лопаты.
Что поразило в числе прочего, так это Буханкин.
Выросший с Мишей в одной деревне, на одной улице. Он смотрел в глаза его родителям, помогал искать целый месяц, общался с сотрудниками розыска, и ведь не выдал себя и подельников ничем. Удивительно.
Когда девушка Пети заговорила, задержание убийц было делом пары часов.
Вася начал «колоться» первым. Вообще, надо заметить, они все были подробны в своих показаниях, что заметно облегчило доказывание.
И вот почему.
Извлеченные из земли останки Миши представляли собой кости и череп. Никаких мягких тканей не сохранилось. Частичное сожжение, закапывание на небольшую глубину в прогретый и влажный плодородный слой почвы…
Невозможно было установить и описать локализацию ножевых ранений, раневые каналы, их глубину, степень повреждения внутренних органов. Не говоря уже о телесных повреждениях, причиненных побоями. В конце концов нельзя было установить причину смерти.
Судмедэксперт нашел, конечно, на шейных позвонках бороздки и насечки образовавшиеся, судя по всему, когда Вася перепиливал ножом шею. Но ножа у следствия не было и сравнить бороздки было не с чем. Очевидно, что люди без головы не живут, но принять все возможные меры к установлению именно причины смерти, было необходимо.
К тому времени в дело включился еще один следователь, постарше, а я наблюдала «следственный эксперимент». В последующем, кстати, не раз прибегала к такому и каждый раз получались отличные доказательства.
Так вот. Пригласили статиста, который «изображая жертву». По тем временам манекены прямо редкость была, и уж точно не у районных следаков.
Эксперимент проводили с каждым из обвиняемых по отдельности, под видеокамеру и с участием судмедэксперта.
Каждому предлагали вырезать из картона нож, максимально похожий на тот, которым наносились удары. И под запись, измерения, многочисленные вопросы судебного медэксперта и Петя, и Буханкин, а также Вася рассказали, как убивали Мишу, показывая на статисте все мелочи, что могли вспомнить.
Вася и сообщил ключевые сведения – показывая, как отрезал голову упомянул, что из шеи потерпевшего вдруг фонтаном брызнула кровь и залила ему футболку, часть лица и руки в районе плеч.
Это ясно говорило о том, что хоть Миша был и без сознания, он был жив в момент, когда Вася отрезал голову.
По протоколам, записям, измерениям, видеосъёмке была назначена судебно – медицинская экспертиза.
Мне известно, что дело рассматривалось областным судом дважды.
К моменту суда Петя и Буханкин отказались от своих показаний, утверждая, что не желали убивать Мишу, что удары наносили поверхностные, создавая в летних сумерках перед осатаневшим от крови Васей, только видимость. Также и не причиняли ударов ногами и руками. А участие в сокрытии трупа принимали из страха перед Васей.
Тем не менее, суду хватило собранных по делу доказательств для осуждения всех за убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору.
Только вот суд исключил еще один квалифицирующий признак из предъявленного обвинения «совершенное с особой жестокостью».
Верховным судом приговор был отменен и направлен на новое рассмотрение. За давностью событий, не ручаюсь, что дословно помню формулировку Верховного суда, но было указано, что «само по себе отчленение головы живому человеку свидетельствует об особой жестокости и не требует дополнительной оценки».
Показать полностью
Кто ты, Змей?
На подсвеченном мотыльками звёзд небе качалась абажуром луна. Пожалуй, именно из-за этого покачивания метронома ночи Змей яростно блестел графитом глаз, а дальние уголки пещеры захлебывались эхом его рыка.
Змей прослыл Зверем.
Разлившаяся на сотни миль вокруг Волшебной Скалы внезапная тишина подтверждала это и скалилась на Змея немым упрёком.
Даже воинственные гномы, поглощающие зелье храбрости Тётушки Феи в неимоверных количествах, и те, раздражённо выплеснули склянки и в сердцах ругнувшись, переселились на Север.
Бок Змея согрело горячее дыхание, - Стелла, подожди. Сейчас выйдем! - Змей тряхнул головой, отводя горящий болью и яростью взгляд от неба.
Никто не должен видеть его таким.
Даже верная аллигаторша Стелла.
Утвердительным, неспешным цоканьем когтей по каменному полу она словно говорила, - Я тут, я тоже боюсь тебя такого, но готова защищать от всего. От всех. Даже от тебя самого..
Змей знал, что когда идёшь один, порой кажется, что делаешь всё не правильно. Другие обязательно упрекнут, но не потому, что действительно что - то не так. Просто потому, что они сделали бы иначе.
Змей чувствовал, что теперь у него свой путь, новый, по неизвестной территории, с самостоятельно изобретенным смыслом и собственным компасом.
Так вышло.
- Зверь, так Зверь, - кивнул своим мыслям Змей и махнул аллигаторше, - Пойдем!
В конце концов темнота, вспыхивающая росчерками их клыков, была отныне им стихией.
Подпаленная луной ночь встретила Змея и его спутницу острым воздухом одиночества и свободы.
А ещё спинами Люсика и Ангела, перешептывающихся о чём- то на самом краешке Скалы.
- Зачем вы здесь, оба? - спросил равнодушно Змей и придержал оскалившуюся Стеллу, - Я вас не звал!
Люцифер заломил свои тонкие, смуглые ручки и страдальчески взглянул на Ангела, - Может не надо?
- Отчего же? - пожал плечами Ангел, - Он этого сам хотел!
- Эй, Змей, неужели ты стал Зверем? Почему время тебя так изменило? Что стало с Драконом, который был совсем другим? Ты забыл дорогу к Старому Маяку, не приходишь к нашему отцу. Твой рык слышно далеко вокруг и всполохи огня спалили округу до тла. Молчание твоё стало холоднее лютой стужи и даже крылья твоей Феи дрожат от озноба.
Кто ты, Змей? - Ангел раскраснелся лицом и зло встряхивал крыльями.
Змей не мигая смотрел на своих братьев и молчал привычным монологом внутри себя. Он привык.
- Скажи ему, - простонал Люсик и дернул Ангела за крыло, - Ну, давай покончим с этим скорее! Он поморщился, всхлипнул и вдруг осмелился,
- Змей! - крикнул он, - Тебя ждёт испытание. Отец велел! Полетели!
Змей равнодушно кивнул, всё равно лёд и пламень внутри жгли одинаково больно, отчего бы и не взвесить, чего теперь в нём больше.
Старого Маяка на берегу не было.
Остался лишь оазис Вселенной, с мирно покачивающимися облаками и наступившим там солнечным днём.
Змей смотрел на все это равнодушно, с едва читаемым недоумением.
- Если ты Зверь, каким считаешь себя, - сказал Люцифер указывая на оазис, - спали это своим огнём и тысяча тысяч душ отправятся в моё Подземелье.
- Если ты всё ещё тот Дракон, каким мы знали тебя раньше, удержи на весу этот оазис, пока он не упал и не разбился вдребезги, - продолжил вслед за Люсиком Ангел.
- Так, кем ты выберешь быть? - почти в один голос закончили они.
- А вы чего хотите? - спросил наконец Змей, - тебе, Люсик, прибыток из душ. Тебе, Ангел, тысяча тысяч спасённых.
Вы равны в своих желаниях.
- А мне не нужен больше Ад, - выкрикнул Люсик и задрожал тщедушным тельцем.
- А мне не нужны их живые жизни, - прошептал Ангел и отвернулся к оазису созданной Алхимиком Вселенной, - Но если ты не найдешь сейчас решение - они погибнут просто так.
Решай!
Змей погладил затихшую рядом аллигаторшу и на мгновением задумался.
Потом осмотрел вокруг пустынный берег, кричащих и разоряющихся по обыкновению чаек, и подняв к занимающейся заре голову, позвал
- Отец! Никто не ходил моим путём! И я зашёл слишком далеко, что б спрашивать у тебя совета как мне сейчас поступить! Слова Ангела и Люцифера лишь мнение наблюдателей и если я ошибусь в предложенном тобой выборе, мне не получится взвалить неудачу на них! Мои точки опоры внутри, как и мои внутренние штормы и выдержу я их сам.
Я Змей! Я равновесие!
Но я не отвечаю за созданное тобой, только потому, что оно попало в мою орбиту! Я не буду выбирать!
Змей закрыл глаза и прислушивался к дыханию своей верной аллигаторши. Он ждал.
Ждал ободряющей теплой руки Алхимика по своему змеиному хребту, изломанному болью перемен и непринятия.
И дождался.
Чуть рассыпавшийся в воздухе знакомый с детства аромат вишнёвого пирога, теплое, отцовское прикосновение Алхимика рубцевало в шрамы его раны, все ярче и ярче проявляя рисунок.
- Ночь рождает утро, от темноты появляется свет. Каждый момент даёт новое начало и новое окончание, - голос Алхимика будто унимал тревоги и боль, -
Каждый твой шрам - татуировка триумфа Змея.
Твои братья - свет и тьма.
А ты Змей. Ты граница. Без которой невозможно понять кто есть кто. Кто свет, кто тьма.
Граница - не пpeгpада на пyти, этo и есть - путь.
Змей проснулся. Или это был не сон?
Фея гладила его, скользя пальцами по зажившим за ночь ранам, обводя затейливый змеиный рисунок кожи, - Молчишь? Молчи. Тишина тебе идёт. Ты ломаешь свои мечи, я целую твой горячий лёд.
Показать полностью
Когда приходит время Змея
Единственное, с кем никогда не мог совладать Алхимик было Оно.
То, что приходило внезапно и уходило незаметно.
Оно приходило тогда, когда слышало в тишине чей-то стон, - "я не смогу без тебя!" и делало так, что сможешь.
Оно вырисовывало заново тени от скал, выпрямляло согнувшееся и сгибало непокорное. Меняло друзей на врагов и обратно.
Невозможное когда-то, обрамляло новой сутью реальности.
Оно пришло к Волшебной скале в Подгорном Царстве на рассвете.
С шумом втянуло в себя чуть прохладный, утренний воздух, склонило голову без лица и, поглаживая остывающий камень, долго вслушивалось в дыхание спящего в его недрах Дракона.
Оно не видело вдруг сморщившегося неба и потемневшей ликом луны, задрожавших бессильной яростью звёзд. Оно не слышало стона Алхимика.
Этому существу не было дела до мнения Алхимика.
"Это конец!" прошелестело Оно чуть улыбнувшись, и шагнуло вглубь Волшебной скалы.
Дракон остатками сна почувствовал дыхание названного гостя, но вдруг понял, что не в силах шевельнуть ни крылом, ни внезапно отяжелевшими веками.
Хотелось сжать когти и одним, привычным взмахом, прекратить существование того, кто вызвал испуганный рык его аллигаторши Стеллы, стон ужаса Феи.
Он так делал всегда - убивал, не разбираясь в правоте угрозы.
Но сейчас бессилие приковало его к каменному полу и вырывало из него нечто, доселе очень важное. Словно с Дракона содрали его чешую, оставив спину обнаженной. Но боли не было.
- Я не отдам тебе его!
Гость отшатнулся от Дракона и уставился серой пустотой своего лица на разъяренную, осмелевшую от страха Фею.
- Я не причиню ему вреда! Так просто надо и всё! Отчего вы все так боитесь меня? - недоуменно проговорил Гость, - Каждый раз одно и тоже! Ангел, Алхимик и даже подкроватный Монстрик из драконьего детства, всё время мешаете мне! Но таков порядок вещей и не вам его менять!
Гость сделал пару шагов назад и присел на каменный стол, свесив ноги.
- Пойми, я заберу своё в любом случае и ничто не сможет мне помешать, - Гость обвел руками пространство и добавил, - Дракон мой. Ведь пришло Я"
Слезы Феи его не трогали, Оно знало их причину и природу.
Оно знало где они начнутся и где закончатся.
И всё таки спросило, - Что ты почувствуешь, когда я заберу Дракона? Ты любишь его?
- Он моя жизнь, - просто ответила всхлипывающая Фея, пытаясь отгородить Дракона от незванного, пугающего Гостя.
Впрочем, Гость не делал попыток причинить вред Дракону, но невыразимая тоска, пришедшая с ним в Волшебную Скалу разрывала душу и Феи, и аллигаторши, скалившей свои зубы.
Гость, с невесть откуда взявшейся мальчишеской прытью, вдруг спрыгнул с края стола и приблизился вплотную к Фее, обнимающей будто спящего Дракона.
- Отойди, - только сказал он и протянул руки оттолкнуть её прочь. И вдруг замер.
Свет, который он видел внутри Феи, вдруг разорвался надвое и словно лёгкая, невесомая ткань, повис у него на руках.
Гость засмеялся... глупая девочка позволила себе то, что никто не мог себе позволить - противостоять ему не зная последствий.
- Ты как бабочка у горящей свечи! Сначала скажешь, что огонь только светит! Подлетишь ближе - ожгешься и узнаешь новую правду об огне! Подлетишь совсем близко, исчезнешь в нём! Узнаешь то, что хотела узнать, но уже не никогда не расскажешь об этом оставшимся.
Как думаешь, кто я? Почему не пришёл спасать Алхимик своё дитя - Дракона? Почему лишь хмурится небосводом?
- Мне больно, но я не отдам Дракона тебе!
- Я знаю, - кивнул Гость, - Но я не забираю. Я меняю. Это очень часто, действительно больно. Потому, что пришло Время.
Я и есть Время.
Гость улыбнулся онемевшей Фее, скомкал в своих руках остатки её света, и просто коснулся беззащитной спины Дракона.
Настало время Змея..
Утро пришло в Подгорное Царство неизменно упрямо, осветив лучами Скалу ставшую вдвое выше прежнего, упирающуюся остриём вершин в облака.
Отныне там обитал Змей, ставший просто взрослее, мудрее и...опаснее Дракона.
Время принесло Змею знание о себе, но лишило возможности говорить о нём другим. Потому, что знающий молчит, а говорящий не знает.
- Ты не боишься меня? -
спросил Змей у Феи.
- Боюсь! - нерешительно улыбнулась она Змею, - Но ведь всё давно решено безвозвратно. Будь со мной вечно, отражайся в глазах моих дольше, чем боги про нас пропели.
Показать полностью
Историйка пятьдесят третья
Вот, тоже вспомнилось про Случайности.
Вообще, уголовные дела, бывшие в производстве почти 15- 20 лет назад, увы, забываются. А некоторые нюансы запоминаются. Равно как и некоторые фигуранты, обрывки допросов, заключений экспертиз или других деталей.
Тот раз случилось изнасилование. Преступление совершено в условиях неочевидности. Поздний осенний вечер, безлюдный пустырь у ЖД переезда, и семнадцатилетняя девочка, шедшая от подружки домой.
Нашли её утром прохожие, избита очень сильно. Из ушей вырваны серёжки, украден сотовый телефон. Вот он и стал ключевым «фигурантом», вовлекшим в это уголовное дело несколько людей, весьма опосредовано друг с другом знакомых, а то и вовсе – незнакомцев и, в конечном итоге, разоблачившим преступника.
Когда девочка пришла в себя и смогла заговорить, она рассказала об обстоятельствах нападения и о том, что преступник ей незнаком абсолютно. Как могла описала внешность, но и описание не дало ровным счетом ничего.
Поскольку нападение произошло на пустыре, то свидетелей тоже – ноль.
Оставался телефон. По добытым сведениям от сотового оператора, телефон в эфире молчал со дня преступления. А у нас подходили к концу сроки следствия..
И тут поступила информация, что в похищенный телефон помещалась сим-карта и совершен один звонок. Сим-карта зарегистрирована на некоего Мискина и живет он вообще в другом городе за полторы сотни километров.
Опера помчались за Мискиным, по приезду сообщили, что так-то он тип весьма подозрительный. Живет в полулегальном хостеле в окружении мигрантов сомнительной законности, ранее судим за кражи, а со слов местных оперов, попадал в поле зрения в связи с изнасилованием, также совершенным в условиях неочевидности и нераскрытом по сию пору.
Мискин самозабвенно удивлялся задержанию, отрицал вообще всякую причастность, но алиби не имел. Оставалось предъявить его на опознание потерпевшей, и она его узнала.
Потом я думала над этим опознанием и склонялась к тому, что опера ей «подсветили» показав фото.
Тут ремарка.
Довольно часто я сталкивалась с такой категорией оперов уголовного розыска, которым «чистота» доказательства была не важна. В их парадигме мира уже всё было «в елочку» и если чуть-чуть «помочь» следствию, то, нуачотакова.
Объяснять почему такое делать нельзя категорически я уставала довольно быстро.
Другое объяснение опознанию могло быть и то, что потерпевшая, в силу пережитого шока и возраста, видит угрозу в любом мужчине, предстающем перед ней в мал-малость агрессивном контексте, и указывает просто на любого.
Как бы там не было, у нас была сим-карта, сработавшая в телефоне и опознание. Мискина арестовали, но предъявлять обвинение решили обождать и поехали в его хостел на обыск. Комнатешка была маленькая, обыскали тщательно и ничего. Ни одежды с кровью и осенней грязью с пустыря, ни билетика на автобус в искомую дату или около того, ни телефона, ни сим-карты.
Мискина отпустили. Оснований для предъявления обвинения на таких скудных уликах было мало.
Тут вспомнили другое. А что насчет того номера, на который был осуществлен звонок с сим- карты Мискина, вставленной в телефон девочки??? Как оказалось, номер принадлежит местной жительнице.
Приезжаем к ней домой и составляем разговор на предмет – кто вам звонил и тыкаем пальцем в бумажку с распечаткой звонков. Дама, со всех сторон в положительных характеристиках, недоумевает, жмет плечами, морщится лбом и разводит руками – я не знаю!!! Причем, надо заметить, звонок был менее минуты.
При нынешнем обилии спам – звонков, само собой разумеется, что любой незнакомый номер непознаваем в собственных входящих уже через полдня. Но тогда еще было по-другому, и дама все-таки вспомнила.
Вспомнила и рассказала, что была у подружки в гостях и та ей сказала, что купила с рук сотовый телефон. При ней решила проверить, нашла сим-карту в ящике комода и вставила в телефон, после чего осуществила короткий дозвон на номер дамы. На том и закончилось.
На вопрос, где живет подружка выяснилось, что живет она, аккурат на улице, примыкающей к пустырю, где избили и изнасиловали девчушку.
Казалось, что совсем чуть-чуть и раскроется преступление. Так и вышло.
Подружка дамы сообщила, что поздним вечером того самого дня нападения, к ней постучался её знакомый Иванов и предложил купить за копейки вполне новый телефон. Пояснил, что выиграл в карты и волноваться не о чем. Женщина заметила, что руки его были испачканы кровью и грязью.
Осталось только задержать Иванова. Задержали. Он был в глухом непризнании вины. Телефон нашел в грязи, а руки в крови потому, что упал пьяный в темноте. Кстати, провели опознание, и девочка указала не на Иванова, а на другого человека - статиста, из числа арестантов (опознание в ИВС проводили). Тот засмеялся и сообщил, что по этапам 2 года уже катается. А девочка потеряла сознание.
Помню описание судебной психолого-психиатрической экспертизы – где эксперт описывает процесс экспертизы. «…Подозреваемый категорически отрицает причастность, настроен агрессивно, выдвигает версии происхождения у него телефона потерпевшей. При разговоре не нейтральные темы успокаивается. На внезапно заданный вопрос врача – эксперта «А зачем телефон забирал у М.?» вскидывается «Как зачем? А если бы она в милицию позвонила!?» потом замолкает. Тушуется.»
Последним доказательством были сережки девочки – потерпевшей. Иванов подарил их своей сожительнице. Агрессивно настроенная «декабристка» во время обыска обещала всех нас сгноить за произвол над невинным Ивановым. Впрочем, наш обыск закончился быстро. В её ушах висели серьги изнасилованной девочки.
А, ещё… Откуда у подружки дамы сим – карта Мискина? А всё очень просто. Женщина поехала в областную больницу в соседний субъект на автобусе и на одной из стоянок вышла на улицу, покурить. На асфальте увидела сим-карту и подобрала. А Мискин вспомнил, что среди мигрантов, обитавших в хостеле, было не мало тех, кому нужна была сотовая связь, а паспорта гражданина РФ не было. Вот он, добрая душа, покупал сим- карты всем нуждающимя мигрантам на своё имя. Не трудно ведь и, в конце концов, «нуачотакова»)))
Показать полностью