Когда припакованный программист сталкивается с опытной симпотной манипуляторшей — задротишка заведомо обречен. Обречен ещё до начала битвы, еще даже не осознав что произошло и как защититься.
В данном видосе опытный клинический психолог поведает о том как она раскатала программиста Жору и почему он так и не смог выбраться из своего задротского лайфстайла. Затариваемся попкорном, смотрим, делаем пометки.
Про Жору с 0:40
Расшифровка для тех, кому влом смотреть видео:
Это был задрот-программист. Чем-то похож на Мавроди — кудри, очки, весь засаленный, в ужасных джинсах, протертой футболке, которой лет 200 — от дедушки наверное осталась. Как и все программисты он вел чрезвычайно жадный образ жизни — анальненький программист. Они очень жадные в основном. Он настолько был аскетичным, что кушал лапшу доширак, что был девственником в 30 лет, в его жизни не происходило ровным счетом вообще ничего. То есть такая ужасная, нищая жизнь, при том что он работал в очень известной, хорошей иностранной компании и они ему очень недурно платили. Банковкие счета были у него за эти 10 лет наполнены доверху.
Тогда я жила в Санкт-Петербурге. И я придумала такое задание: Знаешь, Жорик, давай поступим так — все наши сеансы будут проходить в самых дорогих ресторанах. То есть мне удалось ему внушить, что он может сегодня-завтра умереть, так и не почувствовав эту жизнь. Так и не покушав нормальной еды, не поносив красивой одежды, не занявшись сексом с красивыми девочками. Так и не покатавшись на красивой машине. Ничего в твоей вонючей задротской жизни затхлого программиста не было и не будет. Вот настолько мне удалось ему это внушить, что наши сеансы мы стали проводить в самых дорогих ресторанах Санкт-Петербурга и я учила его тратить бабки. Я опустошила ему эти две-три карточки. Я его одела с иголочки, я ему сбрила этот хайер жуткий, мы поменяли ему очки, я его заставила загорать в солярии, он начал вкусно пахнуть — купили ему литры парфюма, тонны различных кремов. Он стал ходить на какие-то сексуально-эротические массажи, куда я его отправляла, то есть я лепила из него конфетку — сверхчеловека. Мне было с ним чертовски интересно — ведь математики очень интересные люди.
Я его катала на своей машине по городу, мы без конца философствовали и спускали его бабки. Я заставляла его покупать мне роскошные подарки. Он покупал мне горнолыжную экипировку, фотоаппараты, телефоны, дорогущую косметику, одежду, какие-то безумные сапоги. То есть он полностью меня затаривал всем этим добром и это продолжалось относительно длительное время (пока не начали заканчиваться деньги).
Я его заставила гульнуть, что называется, по полной. Таким образом я хотела ему показать, что жизнь может быть другой. И вдруг в какой-то момент у него стали заканчиваться деньги и у него началась истерика — «Вероника, ты меня ифспользуешь! Ты меня исфпользуешь!». Прям до слез, он плакал.
А я ему говорю — Жорик, да, дружище, а ты меня не используешь? Ты же не выбрал такую же задротку как и ты (прыщавую) кататься с ней на трамвайчике. Ты выбрал красивую женщину, умного психолога, ездил с ней на машине. Ну взял бы себе подобную — веселились бы с ней на троллейбусе где-нибудь, по парку ходили бы, сопли морозили. Все было бы замечательно. Ты же тоже меня используешь! В общем я ему внушила, что мы друг друга используем и это очень здорово.
Какой был побочный эффект у этой психотерапии?
Я очень экстремальный психотерапевт, очень нестандартный психолог. В моей практике по сей день присутствуют такие вещи на грани лезвия бритвы. Я могу очень что-то очень непредсказуемое и странное, дать абсолютно жуткое домашнее задание. Те, кто ко мне приходят — они уже знают. Я могу выдать что-то из ряда вон выходящее.
Так вот — история про Жорика продолжается. Что произошло? Поскольку я ему эти карточки все распотрошила, денег там не осталось, единственное, что мы успели уже под конец — это купить ему квартиру. Мы пошли, купили ему квартиру (я привела его в надежную фирму), потому что он даже не хотел себе жилье покупать. Но вот уже на мебель денег не было. Все остальное я ему потратила очень радостно. Естественно, мне стало скучно с ним, доить его уже было больше не на что, и я его забыла, забросила, стала заниматься другими делами.
Потом чего-то про него вспомнила, думаю — надо Жорика навестить. Прошло уже года 3-4. Я ему позвонила и спрашиваю — как твои дела? Что ты — работаешь? Он говорит — да нет. Я приезжаю к нему в ту квартиру, что мы ему купили, захожу… Там летают мухи, такая вонища. Кто смотрел фильм «Авиатор» — помните как главный герой Леонардо Дикаприо впал в депрессию? — У него там банки с мочой стояли, ногти отросли, борода — ровно такая же история. То есть спустя 3 года я поняла, что за всё это время он не вышел из дома. У него выросла огромная бородища, длиннющие лохмы, он лежал на засранном, зассанном одеяльце на полу. Он жил три года в компьютере. Он купил себе три ящика дошираков, заливал их холодной водой или грыз, не знаю. У него был черный обоссанный унитаз, черные раковины. То есть это был просто ужас. Вот такой был побочный эффект от моей веселой психотерапии.
Что сейчас происходит с ним?
Он живет как обычно, опять сбрил эту бороду, купил какую-то мебель, опять работает в какой-то иностранной компании. Короче он стал жить так же, как жил до нашей с ним психотерапии. И тут конечно совершенно очевидно, что психотерапия превышала свои полномочия. То есть в принципе это была моя ошибка молодости. Я тогда была 20-летней — Эээ, погнали! Мне всё было очень весело. Сейчас, вероятно, я бы так не поступила, но это был такой интересный опыт в моей профессиональной биографии. Это был такой вот интересный пациент Жора.
Что я могу сказать в свою защиту?
Зато в его жизни был ПРАЗДНИК. Он был задрот и сейчас он задрот, но зато у него хоть что-то в жизни было. Он так хорошо погулял! Мы ж не в казино с ним пошли, в конце-то концов. Мы сделали с ним нечто очень классное.
источник
