В ночь на 4 мая в Минске умер Станислав Шушкевич — первый руководитель независимой Беларуси. Он занимался русским языком с предполагаемым убийцей Кеннеди Ли Харви Освальдом и писал учебник, по которому учились все вузы Советского Союза. Подписывал Беловежские соглашения, зафиксировавшие распад СССР, и способствовал тому, чтобы белорусская историческая символика стала государственной. Шел на компромиссы с номенклатурой и при этом не разглядел опасность со стороны Александра Лукашенко. Вспоминаем биографию Шушкевича и объясняем его роль в белорусской истории.
Репрессированный отец и уроки русского языка для возможного убийцы Кеннеди
Будущего руководителя Беларуси назвали в честь отца. Детского писателя Станислава Шушкевича арестовали в 1936-м по подозрению в принадлежности к контрреволюционной организации. Его осудили на восемь лет лагерей. Затем арестовали повторно, а окончательно реабилитировали и выпустили на свободу уже после смерти Сталина.
Гелену, жену писателя, сразу же уволили с работы в Радиокомитете. Семья — их маленькому сыну тогда было всего два года — осталась без средств к существованию. Женщину никуда не брали на работу, и тогда она не выдержала: отправилась в НКВД и потребовала арестовать ее или дать работу. Неожиданно произошло чудо: ей предоставили место учителя русского языка и литературы в одной из минских школ.
Детство Станислава Шушкевича прошло в районе современной столичной филармонии.
— Филармонию строили сначала менее объемной, без пристройки. Здание возводилось, а мы еще жили в нашем деревянном доме рядом. Простенький, на трех хозяев: однокомнатные квартирки и наша двухкомнатная. Дом еще до революции купил мой дед Людвик Романовский, — рассказывал политик в интервью порталу TUT.BY.
Войну он провел в оккупированном нацистами Минске, а после освобождения захотел пойти по стопам отца в гуманитарную сферу. Но мать упросила ребенка получить техническое образование — более далекое от политики. Станислав окончил физико-математический факультет БГУ, затем аспирантуру Академии наук. Еще не успев защитить диссертацию, в 1960-м он пришел на работу в специальное конструкторское бюро Минского радиозавода. Именно на это предприятие направили на работу американца Ли Харви Освальда, приехавшего из Америки в СССР.
В аспирантуре Шушкевич сдавал кандидатский минимум по английскому, а значит был в лице начальства человеком, знающим этот язык. Реальность же была немного другой.
— Язык я знал пассивно, как аспирант: английские статьи переводить нас научили, а вот разговаривать по сей день не умею. Мне, чтобы смысл фразы понять, именно текст нужно увидеть — это, как я понял, огромный советский дефект, во мне неисправимый, — признавался в одном из интервью Шушкевич.
Однако на такие мелочи внимания не обращали: именно Шушкевича определили для американца в качестве учителя русского языка. Будущий политик встречался с Освальдом нечасто.
— Где-то в течение месяца занимался — в общей сложности у нас семь-восемь, максимум, 10 занятий было.
Шушкевичу запретили расспрашивать Освальда о его жизни и узнавать какие-либо подробности. Поэтому они в основном говорили на общие темы.
— Завод, цех, кино, улица… Для американца, который недавно в Союз приехал, у него терпимый был русский, и мы с ним немножко спрягали, склоняли, чтобы грамматику усовершенствовать. Больше всего я боялся, что этому парню, слесарем к нам зачисленному, детали по моему заказу изготовлять поручат — как пить дать испортит! — говорил Шушкевич. Кстати, он так и не поверил, что его ученик, затем вернувшийся в США, убил президента Джона Кеннеди (в Штатах Освальд стал единственным обвиняемым в убийстве, а специальная комиссия, расследовавшая дело, официально назвала убийцей именно его).
Из БГУ — в большую политику
Будущий глава Беларуси защитил кандидатскую, а затем и докторскую диссертацию. Большая часть его карьеры прошла в БГУ, где Шушкевич с начала 1970-х возглавлял кафедру ядерной физики. Его работа высоко котировалась: Министерство высшего образования СССР рекомендовало для всех университетов страны учебник «Основы радиоэлектроники», написанный будущим политиком вместе с коллегой.
Как вспоминал в мемуарах Шушкевич, в 1986 году его кафедру посетил тогдашний лидер БССР Николай Слюньков. Его так впечатлили достижения ученого, что Станислава Станиславовича сразу же рекомендовал на пост проректора БГУ по науке.
Три года спустя в Советском Союзе объявили о проведении первых альтернативных выборов народных депутатов СССР (с несколькими кандидатами на участке, а не одним, а также с участием представителей разных движений, а не только коммунистической партии и подконтрольных ей общественных организаций). Система была сложной: выдвигать кандидатов должны были коллективы. Такое же право и имел и БГУ. Но популярный в академической среде Шушкевич несколько раз снимал свою кандидатуру.
— Когда у нас в университете [в очередной раз] надо было выдвигать кандидатов, мы отмечали завершение одной работы для военных. И мне сказали: «Завтра мы тебя выдвинем кандидатом в депутаты, и, если ты выкинешь свою эту штуку и снимешься, мы с тобой больше пить не будем». Сейчас я не пью, мне врачи запретили, а тогда я снимал стресс таким образом, да. А здесь мои друзья говорят, что не будут со мной пить, это была серьезная угроза, — рассказывал Шушкевич об этих событиях в 2016-м на презентации мемуаров (цитата по TUT.BY).
На тайном голосовании среди сотрудников вуза он получил 450 голосов, попал в избирательный бюллетень для голосования и был избран депутатом. В Москве вошел в состав депутатской группы, боровшейся за демократизацию общественной жизни. Шушкевич быстро стал узнаваемым политиком. Не отказываясь от союзного мандата, в 1990-м он победил и на выборах уже в Верховный Совет БССР 12 созыва.
Большинство депутатов представляли коммунистическую номенклатуру, но в парламент попали и отдельные демократы. Поэтому при голосовании среди депутатов по кандидатуре председателя Верховного Совета договорились о компромиссе. Спикером стал коммунист Николай Дементей, до того являвшийся секретарем ЦК КПБ по сельскому хозяйству, а его первым заместителем — Станислав Шушкевич, которого поддержала и оппозиция Белорусского народного фронта.
Приход к власти и Беловежские соглашения
Президент Украины Леонид Кравчук и Станислав Шушкевич
В августе 1991 года в Советском Союзе случился путч. Михаил Горбачев попытался заключить новый союзный договор, чтобы остановить неизбежный развал СССР. Однако спецслужбы и ряд высших руководителей Союза восприняли это как шаг к развалу страны и попытались осуществить государственный переворот.
В Минске против ГКЧП (Государственного комитета по чрезвычайному положению, провозглашенного участниками переворота) выступили единицы. Парламентская оппозиция БНФ, сам Фронт, а также представители других политических партий назвали путч «антиконституционным захватом власти», а ГКЧП — «хунтой». Шушкевич с группой депутатов потребовал немедленно созвать внеочередную сессию парламента, но ему отказали.
Часть номенклатуры решила не вмешиваться в события. Так, премьер-министр Вячеслав Кебич даже не прервал свой отпуск. А Дементей заявил депутатам, что не усматривает в деятельности ГКЧП ничего незаконного.
21 августа путч провалился. За этим последовали запрет (в Беларуси приостановка) деятельности компартии и провозглашение независимости союзных республик. 25 августа была созвана внеочередная сессия Верховного Совета, чего ранее добивались депутаты-демократы. На ней Дементея заставили подать в отставку. Его сменил Шушкевич — сначала в качестве и.о., а с сентября — в качестве полноценного спикера. В тот же августовский день декларация о суверенитете БССР, принятая в 1990-м, получила статус конституционного закона, после чего Беларусь де-юре стала независимой.
В сентябре страна — в том числе при поддержке Шушкевича — получила новое название — Республика Беларусь, а ее историческая символика — герб «Погоня» и бело-красно-белый флаг — стали государственными.
Но СССР не прекратил существование. Горбачев все еще надеялся на подписание нового Союзного договора, который сохранил бы государство хоть в каком-то виде. Поэтому президент Советского Союза сделал ставку на скорейшее подписание договора. 14 ноября была достигнута договоренность о создании Союза Суверенных Государств (ССГ). В декабре соответствующий документ были готовы подписать восемь республик, в том числе и Беларусь. Речь шла о создании конфедерации, что казалось сложной задачей. Кроме того, в ССГ решительно отказывалась участвовать Украина.
Осторожный Шушкевич поддерживал идею о создании конфедерации. Но пока шли переговоры, общая союзная экономика продолжала разваливаться. Глава Верховного Совета пригласил в Беларусь президента России Бориса Ельцина, чтобы обсудить с ним поставки нефти и газа на зиму. Причем не на рыночных условиях, а по льготным ценам. Эти же вопросы волновали и украинцев. Поэтому в Беловежскую пущу позвали и руководителя этой страны Леонида Кравчука, с которым Ельцин пообещал обсудить новый Союзный договор.
Слева направо: премьер-министр Украины Витольд Фокин, президент Украины Леонид Кравчук, председатель Верховного Совета Беларуси Станислав Шушкевич, президент России Борис Ельцин, премьер-министр Беларуси Вячеслав Кебич. Беловежская пуща, 1991 год. Фото: Юрий Иванов
На заседаниях в резиденции Вискули Беларусь, скорее, занимала выжидательную позицию. «Я ехал в Беловежскую пущу и осознавал, что СССР распался к тому моменту. К этому времени я почитал Макиавелли: государство распадается, когда перестает быть управляемым», — рассказывал позднее на одной из встреч Шушкевич (цитата по материалу TUT.BY). Но он являлся спикером прокоммунистического парламента, а потому не хотел рисковать. В итоге белорусы, внутренне готовые к «разводу», наблюдали со стороны за дискуссией между Россией и Украиной.
Обсуждая поставки нефти и газа, россияне — сложно сказать, искренне или нет — предлагали сохранить Союз. Их оппоненты были против. Кравчук привел цифры: оказалось, что во всех регионах Украины подавляющее большинство людей голосовало за независимость. В какой-то момент Геннадий Бурбулис, один из соратников Ельцина, спросил, «а не подпишемся ли мы под словами, что „СССР как геополитическая реальность и субъект международного права прекращает свое существование“. Господи, какая зависть во мне была, что я не додумался до этого. Первым крикнул — подпишу!» — воспоминал Шушкевич.
Кстати, его предшественник Дементей, лишившийся поста всего за несколько месяцев до этого, писал в мемуарах, что Беловежские соглашения не подписал бы ни при каких условиях.
Шушкевич возвращался в Минск с мыслью, что Беловежские соглашения могут поставить точку в его карьере. Мол, коммунисты вряд ли ратифицируют этот документ. Но произошло обратное. 10 декабря соглашение ратифицировал Верховный Совет Украины. Информация об этом сразу стала известна в Беларуси. После этого большинство белорусских депутатов проголосовало «за». Наша страна де-факто стала независимой.
Первый съезд белорусов мира. Слева направо: Нил Гилевич, Петр Кравченко, Василь Быков, Станислав Шушкевич. Фото: 90s.by
После развала Советского Союза Беларусь стала парламентской республикой. Законодательная власть была в руках Верховного Совета, а руководителем государства формально являлся глава парламента — Шушкевич. Хотя реальная власть все равно была у правительства во главе с Вячеславом Кебичем.
Шушкевич являлся руководителем совершенно другого типа, чем его предшественники. Он, пожалуй, единственный из лидеров Беларуси, который женат дважды. В 37 лет политик развелся с первой женой и ушел жить в общежитие. Чуть позже Шушкевич познакомился с Ириной, у которой читал лекции. Девушка была младше него на 19 лет. Как шутил политик, он поставил Ирине, круглой отличнице, первую четверку в ее жизни. Вот, мол, и пришлось пожениться.
В 1991-м новому руководителю страны предложили бывшую дачу Машерова, находившуюся в Дроздах. Семья отправилась туда на экскурсию, но большой дом Ирине не понравился, и она отказалась туда переезжать. Поэтому в свободное время Шушкевич отдыхал на даче, полученной еще во время работы в БГУ, а в резиденции время от времени проводились встречи «без галстуков».
В 1994 году Ирина Шушкевич (справа) принимала в Минске Хиллари Клинтон. Фото: домашний архив семьи Шушкевичей
Пожалуй, именно Ирину Шушкевич можно считать первой белорусской леди в полном смысле этого слова. Ведь она впервые вышла из тени (в которой добровольно находились другие жены политиков) и вместе с мужем участвовала в зарубежных визитах. А в 1994 году Ирина Шушкевич принимала в Минске Хиллари Клинтон, которая прибыла в Беларусь в качестве первой леди США. Визит в Минск ее мужа, Билла Клинтона, организованный по приглашению Шушкевича, стал прорывом в белорусской внешней политике и до сих пор остается единственным случаем визита американского президента в независимую Беларусь.
Одним из безусловных достижений Шушкевича как спикера парламента стал вывод из страны ядерного оружия — по состоянию на 1989 год на нашей территории находилось около 1180 стратегических и тактических ядерных боезарядов. Помня о Чернобыле, Шушкевич был готов вывести ядерное оружие без предварительных условий и компенсаций. Например, он передал России 87 ракет класса СС-25. Правда, из них наши восточные соседи получили уран и продали его США за более чем десять миллиардов долларов (позже белорусы получили около миллиарда компенсации).
При новом руководителе Беларусь в мае 1992-го подписала Лиссабонский протокол к Договору СНВ-1 (о сокращении стратегических наступательных вооружений). Наша страна, Украина и Казахстан гарантировали, что откажутся от статуса ядерных держав и намерены уничтожить все ядерное оружие, включая стратегические наступательные вооружения, расположенные на их территории, в течение семи лет. Беларусь первой выполнила эти условия. В ноябре 1996-го из страны вывезли последние ракеты.
Интеллигентный, умный, демократичный Шушкевич в своих выступлениях активно использовал белорусский язык и всячески поддерживал национальную культуру.
Но все же на его счету были и ошибки, аукнувшиеся в будущем. Ставший спикером в результате компромисса между оппозицией и номенклатурой, он боялся потерять должность. Кроме того, считал, что Верховному Совету того состава (все еще коммунистическому) по силам успешно провести реформы, что было ошибкой. Поэтому Шушкевич — в нарушение закона — заблокировал в 1992-м инициативу референдума о досрочных выборах в парламент, предложенную БНФ (Народный фронт собрал в поддержку идеи больше 400 тысяч подписей граждан). Это, вероятно, позволило бы провести в депутаты большее число демократов, начать реформы и изменить политический ландшафт страны. Возможно, до прихода Лукашенко к власти в таком случае дело бы не дошло.
Билл Клинтон в Минске. Справа от него Станислав Шушкевич. 1994 год. Фото: Сергей Брушко
Шушкевич, являвшийся не стратегом, а тактиком, в целом не хотел рисковать, стараясь решить вопросы через компромиссы. Эта политика была бы оправданной в годы стабильности. Но в бурные девяностые требовались решительные шаги по реформированию страны. Спикер не имел на это достаточно полномочий. Но он и не пытался получить их, оставаясь в некоторых вопросах пассивным.
«И одна из главных ошибок Шушкевича состояла как раз в том, что он не захотел опереться именно на <…> людей, <…> у кого был управленческий опыт и кто понимал необходимость перемен. Многие из старого состава партии готовы были идти за ним и служить делу. Но Шушкевич этого не пожелал. С другой стороны, по понятным причинам, не пожелал он примкнуть и к правому крылу [к Белорусскому народному фронту. — Прим. ред.]. И в силу своей административной неопытности оказался ни с чем. Вроде бы ни на кого не опирался, вроде бы ни за что не отвечал. И не мог не проиграть», — писал в мемуарах «Работа над ошибками» политик Василий Леонов.
Наконец, именно Станислав Шушкевич, пытаясь «потопить» своего конкурента Вячеслава Кебича, поставил на голосование на должность председателя парламентской антикоррупционной комиссии лишь кандидатуру депутата Александра Лукашенко, проигнорировав других претендентов. Для последнего это событие стало трамплином к власти.
Отставка и президентские выборы
Прокоммунистическое большинство, поддерживавшее премьера Кебича, пыталось снять Шушкевича с поста спикера еще в 1993-м, однако тогда демократические депутаты смогли заблокировать решение. Но в следующем году это увенчалось успехом.
В массовом сознании эти события обычно связаны с «ящиком гвоздей», якобы взятым для ремонта дачи и не оплаченным спикером, — это была единственная претензия, которую смог выдвинуть против него Лукашенко во время своего антикоррупционного доклада в конце 1993-го. Но непосредственным поводом для отставки стали другие события.
15 января, в день визита в Беларусь Клинтона, сотрудники спецслужб Литвы арестовали на территории нашей страны двух литовских коммунистов, причастных к кровавым событиям в Вильнюсе в январе 1991 года (попытка советских армии и спецслужб не допустить независимости Литвы). Руководители белорусских спецслужб устно разрешили литовцам такую операцию, что было нарушением закона.
Шокированный парламент сначала отправил в отставку министра внутренних дел Владимира Егорова и председателя КГБ Эдуарда Ширковского, ориентировавшихся на Шушкевича. Спикер остался без защиты силовиков. После этого его обвинили в том, что он не защитил сотрудников российской разведки, работавших под прикрытием в белорусском представительстве ООН (их выслали из США).
Формально в повестку дня — 26 января — включили вопросы об отзыве Шушкевича и освобождении от должности Кебича. Но премьер остался на своей должности, а вот за отзыв Шушкевича выступило 209 депутатов, против — только 36.
Депутат Сергей Наумчик, вышедший из зала после голосования вслед за Шушкевичем, вспоминал об этом в своей книге «Дзевяноста трэці»: «Шушкевіч ужо быў у паліто і збіраў у папку паперы, а потым апрануў шалік. Гэта быў ісландскі шалік шэра-крэмавага колеру са светлымі палоскамі на канцах, якія ў пачатку 80-х завезлі ў Савецкі Саюз у даволі вялікай колькасці <…>. Я глядзеў на гэты стары шалік, які папраўляў на сабе чалавек, што яшчэ чвэрць гадзіны таму быў кіраўніком дзяржавы, і адчуваў, наколькі абсурдным было абвінавачванне яго ў карупцыі з вуснаў сіпатага дырэктара саўгаса. Я дакладна ведаў, што некаторыя намеснікі старшынь аблвыканкамаў клалі сабе ў кішэню сотні тысяч даляраў хабару за ліцэнзіі на рээкспарт нафты, што „актывы“ аднаго з віцэ-прэм'ераў ацэньваліся ў дваццаць мільёнаў даляраў, што сотні менш значных чыноўнікаў мелі фірмы, якія штомесяц прыносілі ім даходы ў дзясятак разоў большыя за афіцыйныя зарплаты — і ўсё гэта мог мець ён, кіраўнік дзяржавы. Мог, пры жаданні. Але не захацеў, і вось цяпер сыходзіць, маючы тое, з чым і прыйшоў на вышэйшую пасаду».
Впрочем, у Станислава Станиславовича еще имелся шанс вернуться во власть. По Конституции, принятой 15 марта 1994 года, Беларусь становилась президентской республикой. На лето были назначены первые президентские выборы.
Фаворитом считался Кебич, контролировавший исполнительную власть и парламент. Но и у премьера, и у самого Шушкевича имелся существенный недостаток: в сознании людей они воспринимались как представители власти. Поэтому последствия экономического кризиса и резкое падение уровня жизни связывали с ними. В итоге первый руководитель независимой Беларуси, набравший около 10%, занял на президентских выборах лишь четвертое место, пропустив вперед Лукашенко, Кебича и лидера БНФ Зенона Позняка.
После поражения на президентских выборах Шушкевич остался в политике и победил на парламентских выборах, став депутатом Верховного Совета следующего, 13 созыва. Но последнему было отмерено совсем немного времени.
В 1996 году случился референдум, на который была вынесена новая редакция Конституции (фактически новый документ, давший Александру Лукашенко неограниченные полномочия). Голосование прошло с многочисленными нарушениями, дающими основания говорить о его нелегитимности. В нарушение закона Лукашенко распустил парламент. Часть лояльных ему депутатов сформировали Палату представителей. Остальные — в том числе и Шушкевич — не признали итогов референдума и остались в оппозиции.
На протяжении девяностых, нулевых и частично десятых годов Станислав Шушкевич принимал участие в большинстве оппозиционных проектов (от попыток переговоров между Лукашенко и оппозицией до процессов выдвижения кандидатур на пост единого кандидата). Он 20 лет бессменно возглавлял Белорусскую социал-демократическую партию «Грамада». Лишь в 2018-м 83-летний экс-спикер уступил пост председателя этой партии 33-летнему Сергею Черечню, который спустя два года поучаствовал в президентских выборах и сразу после этого ушел в тень.
Митинг накануне референдума 1996 года. В центре экс-глава Верховного Совета Станислав Шушкевич. Фото: 90s.by
Все эти годы Шушкевич часто выступал с лекциями в престижных мировых университетах. В мире существовал искренний интерес к фигуре «беловежского зубра». Впрочем, одной из причин его активных поездок была необходимость зарабатывать деньги.
В 1997-м Лукашенко подписал декрет об «упорядочении пенсий за особые заслуги перед белорусским народом». Такие пенсии (их точный размер неизвестен) стали получать руководители БССР Николай Слюньков и Ефрем Соколов, а также предшественник Шушкевича в парламенте Николай Дементей. А вот спикерам парламента, оставшимся в оппозиции, — в том числе и Шушкевичу — пенсии не индексировали. В результате те перестали расти, и одно время Станислав Станиславович получал за свою работу во времена руководства государством 0,4 доллара.
В пенсии за особые заслуги ему отказали. Судья Московского районного суда Минска Ольга Гусакова — теперь она является в нем заместителем председателя — озвучила следующий аргумент: Шушкевич не имеет на нее права, поскольку, согласно указу, не вошел в перечень лиц, которым такая пенсия полагается.
Политик не захотел быть зависимым от власти, а потому стал зарабатывал на жизнь сам. Лишь в середине 2010-х, когда стал сказываться возраст, и Шушкевичу начали тяжело даваться зарубежные поездки, жена оформила ему обычную пенсию, которая на тот момент составила 220 долларов.
