Multiprogramm

— Здорово!

— Привет!

— Ну чё, как жизнь?

— Да нормас. А ты как?

— Тоже ничё! По пиву может?

— Да, давай!

Двое знакомых взяли по стаканчику "ярпива" в летней палатке, облокотились на чугунный забор набережной Волги и продолжили свою бессмысленную беседу, понемногу отхлёбывая.

— Что-то погода какая-то говённая: то холодно, то жарко. Щас вон духота какая стоит. Без этого стакана вообще помирал.

— Да, гроза будет, наверное, вон какие облака за рекой.

— Может и будет.

— В прогнозе передавали, что будет.

— Сань, ну ты сам знаешь, что все эти прогнозы херня. Может будет, может нет.

— Да, Лёх, это ты правильно говоришь, всё врут только, ничего сами не знают.

Уже начинали зажигаться фонари. Солнце, уступая им работу, присело за железнодорожный мост, отбрасывающий слабую тень туда же, в воду, за компанию к своему рябящему отражению. Снующие туда-сюда люди пропали; мимо двух наших знакомых лишь изредка проходили неторопливые компании: выпившие, выпивающие, настроенные выпить - а чаще всё сразу.

Саня допил пиво, смял стаканчик и нахлобучил его на чёрный шарик забора. Ветер, будто специально подглядывающий за друзьями, скинул пластик, и стакан покатился вниз, к воде. Лёха проводил мусор взглядом, глотнул свои остатки и посмотрел на друга. Друг посмотрел на него. Они стояли, как два дурака, и смотрели друг другу прямо в глаза. Их лица стали медленно сближа

— Эй, блядь, погоди-ка! Ты... Ты хули творишь-то?

— Я? Я ничего... Эй! Это ты встретиться хотел! Ты чё, из этих что ли?

— Чё сказал-то бля? Ты подумал ваще, чё ты сказал-то?

— А ты чё...

— Нет ты погоди!

— Ты же знаешь, что я вообще... Ну... Нет. У меня и девушка вообще-то!

— У меня нет сейчас, но я... Блядь, да хуле вообще происходит? Ты не пидор, и я не пидор, тогда чё щас было-то?

— Я ебу?!

Неловкий разговор набирал обороты, но в этот самый момент мимо "крайне гетеросексуальной" пары куда-то очень быстро бежал здоровый мужик. Он бесцеремонно толкнул Саню, и тот налетел на Лёху. Друг рефлекторно его подхватил, закрыв от враждебного мира своими крепкими объятиями.

— Пошёл нахуй!

— Э... бл...

— Ты чё хватаешь?

— Да это этот козёл тебя толкнул, чё ты! Чё ты меня-то толкаешь?

— Это чё, твой знакомый по гей-клубу что ли помог?

— Да ты охуел?!

— Вот нахуя, нормально же общались! Я с тобой, конечно, после такого уже общаться не буду!

— Да ты... Подожди-ка! Мы же нормально общались... И вот пока мы общались, этой хуйни не было!

— Да я тебе и...

— Погоди ты! Я ведь знаю, что ты нормальный чел. И я уж точно нормальный. Но кто-то из нас тут явно не нормальный.

— Ты, походу.

— Да нет. Тут. Блин, даже не знаю, как сказать. Тут, похоже, есть кто-то ещё.

Но сейчас, когда мужик убежал, никого третьего не было. У Волги были только двое. Если третьим не считать их сильно скрываемые чувства.

— Вот, блядь, слышал? Какие чувства? Кто это сказал вообще?

— Ага, я тоже слышал. Как будто... Как будто нашими действиями управляет какой-то извращенец, всё перевирая.

Ах, глупые сокрытые голубки! Никто вами не управляет! Разве что ваши подавленные чувства, что рвутся наружу!

— Слыш, ты сам голубок, походу.

— В натуре. Нахуй ты такое делаешь? Ты одной рукой там текст печатаешь, а другой передёргиваешь, а, петух? Я ведь тебя найду, я те бля покажу, как нормальных пацанов в пидоры опускать!

Конечно, несмотря на то, что никого третьего в этой истории нет, и даже если предположить бредовую мысль, что это текст, который кто-то печатает прямо сейчас, Лёха никого никогда бы не нашёл, и он сразу обо всём забыл.

— Нет, я ничего не забыл! Адрес говори, и мы подъедем!

Но как можно сказать адрес того, кого нет? Похоже, в пиво нашим друзьям что-то подсыпали, иначе они не ловили бы такие запутанные галлюцинации.

— Ты здесь где-то, на набережной? Я тебя найду!

— Пойдём к остановке, мне что-то подсказывает, что он там.

Ах, бедные Лёха и Саня, у них совсем нагрело крышу. Похоже, что весь день солнце пекло свежевыстланный рубероид их волос, и к вечеру мозги, живущие на третьем, верхнем, этаже, совсем вскипели от парилки.

— Писатель из тебя так себе.

— Да, метафоры говно какое-то, совсем не в тему.

— Погоди-ка! Свежий рубероид в трёхэтажке? Я вчера его застилал! Да и не так уж много у нас тут трёхэтажек, а?

— Ты чё, знаешь, где этот сраный графоман живёт что ли?

— Походу. Тут остановки три. Пойдём ловить маршрутку скорей!

Вообще-то их догадки были совсем неверны! Я вообще там не живу! Вернее, ну... Тут и нет никого... А маршрутки уже не ходят потому что поздно никуда вы не уедете ник... бл...

Солнце окончательно скрылось за горизонт, что, если учесть месяц, что сейчас на дворе, явно говорило о том, что уже десять часов, а в Ярославле это значит, что уже очень сложно поймать маршрутку.

— Зачтокал! Твой слог ещё говнистей, чем обычно!

— Воу, Сань, смотри, вот и маршрутка.

Но никто не махнул рукой, и маршрутка проехала мимо, не остановившись.

— Блядь, Лёх, не молчи! Он всё ещё подкручивает что-то. Но пока идёт диалог, он ничего не может!

— Я не знаю, что говорить.

— Не важно, что-нибудь говори!

— Давай... я попробую!.. Вот и ещё одна маршрутка...

— Да нет ничего!

— Нет есть! Вот ещё одна маршрутка ехала следом за той, такое бывает. Махай рукой!

— Я машу!

— А раз ты машешь, маршрутка остановилась, и мы в неё забрались!

— Смотри, вот мы едем, вот, уже щас, да, вот.

Пассажиры, сидевшие в маршрутке, посмотрели на наших героев как на дурачков, и явно напряглись. От таких всего можно ожидать. Особенно напряглась кондукторша, и не напрасно: последние деньги были потрачены на пиво, поэтому проехать герои собирались, не заплатив. Но даже не это было главной проблемой: водитель сегодня был крайне удручён какими-то своими проблемами и совсем забыл заправиться. Сейчас он заметил, что стрелка уровня колеблется у нуля, и вспомнил, что

— Мы уже приехали, придурок!

— Эй, ты чё там сказал? Это ты мне что ли?

С переднего ряда привстал здоровый бугай. Не дожидаясь какого-то ответа, он сжал кулак и со всей дури ударил Алексея прямо по лицу.

— Блин, Лёх, он за других персонажей тоже может говорить! Эй! Ты жив там вообще?

— Я... Нормально... Но никого правда нет. Это всё фигня, на самом деле, может быть, у нас с тобой реально есть нечто большее, чем дружба.

— Бля, Лёха, он теперь и за тебя говорит?

— Сань! Остановись! Давай забудем об этом всём!

— Сука, нет, я тебя найду! Я уже бегу! Я знаю где ты!

Лёха резко выскочил из маршрутки и побежал вслед за другом. Ведь очевидно, что сейчас Лёха отошёл от всей этой дури, но Саня всё ещё верил в свой бред!.. Так...

— Ты где? Что-то я тебя потерял.

Действительно, Саня куда-то убежал. Но... почему откуда-то раздался стук?

— Ха, ты чё, даже входную дверь не закрываешь? Ну пизда тебе!

но саня немогничего сде ьш

лпр


Автор: multiprogramm

Один музыкант работал в жанре, который практически никто не слушал. Выкладывал свои треки для слабозаинтересованной аудитории в сто человек, посты набирали обычно пару-тройку лайков. И, знаете, он очень этим гордился. Непопулярность словно давала ему силы. Он хвастался друзьям, мол, смотрите, какая у меня музыка серьёзная, это вам не какая-нибудь попса сраная, только избранные могут понять суть.

А потом вдруг, как это иногда бывает, жанр попал в мейнстрим. Проект одного из коллег выстрелил, люди стали искать музыку в окрестностях и натыкались на нашего музыканта. Треки стали репостить и хвалить, народ рванул подписываться. И, знаете, из-за этого словно пропал всякий стимул творить. Какой смысл, если каждый школьник слушает и делает вид, что понял великий авторский замысел?

Наш великий талант решил усложнить свою музыку. Добавил диссонансов, баловался с громкостью, шумами, нестандартными инструментами. Но жанр был такой, что подобное было в пределах нормы; интерес народа только усиливался, новые приёмы находили гениальными решениями.

Музыкант удалил паблик и создал новый, стал выкладывать треки там. Но в первый же месяц туда подписалась куча народу со старого паблика, также пришли и новые люди. Тогда он перевёл сообщество в закрытую группу, с заявками на добавление. Каждого пытавшегося вступить музыкант тщательно проверял: что человек репостит в сети, какие у него политические взгляды, на какие паблики подписан. В общем, решал, достаточно ли новый участник умён для такой великой музыки, или ему нельзя.

Участники стали сливать аудиозаписи из закрытого сообщества друзьям, в другие группы, перезаливать. Тогда наш герой стал катать жалобы на нарушения авторских прав, которые, конечно, не помогали. Затем он стал скидывать новые треки лишь лично, только близкому кругу своих подписчиков, с которыми общался, которым до этого задавал каверзные вопросы для проверки, достойны ли они. Но и среди них была крыса, что сливала в общий доступ.

Тогда музыкант публично послал всех и перестал выкладывать свою музыку. Решил, что раз люди такие мудаки, не понимают великих целей, то обойдутся и без божественных творений самого Его. В конце концов, зачем слушатели, когда только ты сам понимаешь свой же великий замысел?

Один из бывших доверенных подписчиков немножко увлекался взломом. В чат с музыкантом он скинул программку, которую наш герой, не увидев подвох, запустил, разрешив тем самым удалённый доступ к своему компу. Его неизданные треки и даже недоделанные старые заготовки посливали в сеть.

Тогда музыкант очень разозлился и вообще перестал писать треки. Он лишь запоминал их и проигрывал в своей голове. Сидел иногда и "воспроизводил", получая удовольствие от прослушивания без единого звука. Он из принципа не хотел даже чтоб об их существовании в его голове кто-то узнал. Гения пугало, что однажды он может кому-нибудь рассказать о них, например, по пьяни. Или что кто-то всё-таки сумеет его обмануть и войти в доверие, а потом предать, как тот хакер.

Тогда он вообще перестал придумывать треки, занялся чем-то другим, отнимающим много времени, чтобы забыть уже придуманное, и забыл. И больше принципиально не имел дел со своим жанром, да и музыкой в целом. И ни один недостойный больше заведомо не получил великие треки для своего варварского прослушивания без глубокого понимания, как и было задумано.

Один музыкант был немножко еблан.

-Автор: Иван Гладин (multiprogramm)

Собеседовался я недавно в одну компанию на программиста. Они занимаются написанием игр: браузерки и под смартфоны. И меня там очень долго и с пристрастием трое допрашивали на тему множественного наследования. Причём не для случая реализации классом интерфейсов, а именно со всем ромбовидным хардкором, переопределением и перекрытием методов и так далее.

На предыдущем месте работы один мой коллега, которого я уважал как человека и программиста, как-то сказал фразу: "Множественное наследование имеет смысл использовать либо если ты гений, либо если долбоёб." На что я и указал собеседующим, но нейтрально, в стиле: "Просто не надо так писать". Но их этот ответ, конечно же, не устроил:

— А если уже так написано?

— Посмотреть, кто так написал, и спросить зачем.

— Нет, ну, давайте абстрагируемся, вот код...

Собеседования тем хороши, что самому тоже можно задавать вопросы. Это не экзамен, на котором профессор, мысленно теребя свой анус власти, с нескрываемым неуважением визгнет: "Здесь я задаю вопросы, а ты отвечаешь!" Поэтому после демонстрации невладения непрактичными механизмами я спросил:

— А вот как бы вы стреляли из пистолета, из дула которого вылетает всегда две пули: одна как обычно, а вторая - в противоположную сторону?

Повисла пауза. По глазам одного собеседующего было видно, что ему захотелось свести это к шутке, но я совершенно не был на это настроен.

— Зачем же его таким сделали?

— Ну, не знаю. Может, оптимизация для тех, кто хочет застрелить кого-нибудь, а потом покончить с собой. Это не имеет значения, давайте абстрагируемся, вот пистолет. Как из него стрелять, при условии, что самому бы пулю получить не хотелось?

— Ну, наверное, уклоняться.

— А целиться тогда как?

— Сначала можно прицелиться, а потом убрать голову и выстрелить.

— Но прицел ведь собьётся.

— Ну да...

Один из собеседующих, который всё это время молчал, загорелся идеей:

— А что если сзади пистолета поставить зеркало, а стрелять как бы сбоку?

— Ну, во-первых, целиться будет сложнее. Во-вторых, пуля, что вылетит сзади, разобьёт зеркало. В-третьих, вы собираетесь везде таскать зеркало? В-четвёртых, вы собираетесь стоять к опасному животному или вооружённому преступнику спиной или боком?

— Зеркало можно маленьким сделать, заведомо там, где в него не будет пуля попадать. Как вариант, можно видеокамеру с прицелом поставить...

Тот, что хотел свести к шутке, перебил:

— А можно изогнуть ствол с обеих сторон, как подкову. Получится что-то вроде двустволки, где обе пули будут лететь в одну сторону.

— Ну, я думаю, вряд ли получится изогнуть дуло. И курок нужно будет нажимать в другую сторону, изогнув руку. Да и прицела не будет.

— Ну, сделать новый прицел.

— А старый куда?

— Старый просто останется, не мешает.

Таким образом, программисты предлагали всё новые и новые варианты. В конце концов я сказал:

— А знаете как бы я поступил?

— Как же?

— Я бы не стал использовать такой пистолет вообще. Просто взял бы вместо него нормальный, обычный. И использовал его так, как его обычно используют.

— Ну-у, не, загадка ведь не в том была...

— Да нет, в том и была. Просто не нужно использовать такие вещи. Ствол не для того создан, чтобы с двух сторон стрелять. А зеркала, дополнительные мушки и гнутые стволы - это всё то говно, что вы сделаете, чтобы предыдущее говно работало. А можно было не творить говно просто в самом начале, отказавшись от его использования, не обрекая себя на замкнутный круг говна.

Да не, на самом деле я не спрашивал ничего. Я просто сфейлил по сложным вопросам, завалил собеседование, а потом плакался друзьям в личку, что все эти нюансы не нужны и говно.





-Автор: Иван Гладин (multiprogramm)