Интересно, что режиссёр Джеймс Кэмерон, и певица Селин Дион активно противились появлению этого хита на свет. Поэтому все, кого «My Heart Will Go On» раздражает, должны винить в этом только одного человека — композитора Джеймса Хорнера.
Именно он сочинил основной мотив, который впоследствии стал канвой для создания невероятно популярной песни. Готовая оригинальная мелодия, написанная в тональности ми мажор, должна была прозвучать в финальных титрах, но, по мнению Хорнера, уже как часть вокальной композиции. Но, когда он показал Кэмерону ту самую мелодию, то в ответ услышал: «Отлично! Вот только не надо никаких слов, оставь всё, как есть».
Однако Хорнер не успокоился и всё-таки начал готовить песню — втайне от режиссёра.
Сначала композитор наведался к поэту-песеннику Уиллу Дженнигсу. Дженнингс вспоминал, что впервые за свою карьеру сочинял слова, не видя черновой копии фильма. Поэт руководствовался только объяснениями Хорнера о том, что баллада должна транслироваться от лица женщины, которая на закате жизни погружается в воспоминания. Она понимает, что в изменчивом потоке жизненных перипетий есть место чему-то незабвенному, настоящему, чувству, которое не проходит и не растворяется в зыбких песках неумолимого течения времени.
Получив текст, композитор решил, что сие творение достойно лучшего исполнения из возможных, и отправился к профессиональной «балладнице» Селин Дион.
Сама Селин Дион вспоминает, что в апреле 1997 в Лас-Вегасе к ним обратился композитор Джеймс Хорнер и предложил Рене (муж и продюсер Дион) один проект.
«„Я пишу музыку для одного кино и хочу предложить Селин исполнить одну песню“,
— сказал он, и мы втроем пошли в номер отеля „Цезарь“, где Хорнер решил
показать нам готовящуюся песню. Он начал её играть и … петь!
А я, — вспоминает Селин, — всячески давала понять Рене, что мне эта песня
очень не нравится. Мне действительно она очень не понравилась,
и я не хотела её записывать, так это скверно прозвучало для меня
в исполнении Хорнера на фортепиано. Рене же всячески не хотел замечать
моего недовольства».
В итоге Рене сказал композитору:
«В течение следующего месяца мы будем в Нью-Йорке, на студии Hit Factory, где Селин записывает свой новый альбом „Let’s talk about love“, и она могла бы попробовать сделать свою версию этой песни. А её можно было уже показать режиссёру, тем более, что это будет лучший способ убедить его».
И уже через месяц Джеймс Хорнер приехал на студию с инструментальной версией песни «My Heart Will Go On».
К записи Дион подошла без особого энтузиазма — даже позволила себе выпить чашечку кофе, чего во время сессий никогда не делала. Единственное, что помогло певице как-то прочувствовать песню — очередные спойлеры от композитора. Он пересказал самые трогательные и трагичные эпизоды фильма — про старую пару, решившую умереть во сне, взявшись за руки, про обречённую мать, поющую дочери последнюю колыбельную…
Дион сделала всего один дубль, но Хорнер был целиком доволен и этим.
«Забавно, что запись делалась как демонстрационная, и интересно отметить, что именно она вошла в фильм. Я не делала других дублей и в фильм вошла именно эта версия трека»,— вспоминает Селин.
Оставалось решить последнюю задачу — открыть свой тайный план режиссёру.
«Фильм достаточно большой (имеется в виду масштабность проекта), мне не нужно ещё что-то большее, никакой звезды», — так говорил режиссёр, не собиравшийся завершать фильм-катастрофу «попсовой» песней. «Разве Вы можете представить такую песню в «Списке Шиндлера»? — спрашивал Кэмерон, намекая на серьёзность и масштабность своего творения. Стоит отметить, создатель имел все основания так говорить. Когда шли съёмки, в творческой среде только и было разговоров, что Кэмерон сошёл с ума, обезумел и снимает невероятно затратный фильм, у которого нет ни малейших предпосылок для успеха в прокате.
Хорнер умолял Кэмерона пойти ему на уступки и просто один раз прослушать записанное демо (имени Дион композитор не упомянул ни разу). И однажды Фортуна снизошла до пытливого соискателя её расположения. Хорнер выжидал неделями, «подстерегая» благосклонное настроение Кэмерона, и, наконец, режиссёр послушал и утвердил композицию.
Песня появилась в фильме исключительно потому, что Кэмерон в один момент ясно осознал, что она станет мощнейшим катализатором, который в миллионы раз усилит эмоциональный посыл всей картины. Этот ключевой момент настал на предварительном просмотре, когда смонтированная лента была продемонстрирована узкому кругу. Селин Дион была приглашена на показ вместе с супругом. Когда шли заключительные титры, певица была вся в слезах. «Как Вам фильм?» — спросил режиссёр. Ответом ему был смятый бумажный платок Kleenex, превратившийся в клочки от того, что был насквозь пропитан слезами. Сомнений не оставалось, «My Heart Will Go On» останется в «Титанике», ибо она овладевает сердцами.
Дальнейшее всем хорошо известно. «Титаник» имел феноменальный успех и собрал ворох «Оскаров» (в том числе «за лучшую песню»). Сингл с «My Heart Will Go On» возглавил хит-парады США, Британии и ещё десятка стран, и вдобавок получил 4 премии «Грэмми» («песня года», «запись года», «лучший женский поп-вокал», «лучшая песня к фильму»).
Селин Дион и подумать не могла, что эта «нежеланная» песня станет самым большим хитом в её карьере — да ещё и выпущенным в виде демо-записи.
Песня не сразу стала хитом, так как вышла под конец года, когда на радио доминируют рождественские хиты. В январе, когда в плей-листы стала возвращаться новая музыка, а фильм продолжал держать первое место по кассовым сборам, произошел тот самый «взрыв». Песня дебютировала на первой строчке чартов США и Англии и до лета 1998-го года оставалась одной из самых продаваемых песен на планете. Тираж сингла переваливает за отметку за 18 миллионов копий.
Хоть оригинал и выше в конце года, но некоторые ушлые продюсеры успели сделать каверы уже в 1997 году. Happy Hardcore кавер от британцев D'Skys feat. Monty.
