Шурф

Всех конечно же с новым годом!

Кто-то закрывает сезон осенью, обслуживает МД, и ставит его пылиться в шкаф. Но я не из таких...

Как ранее говорил, я городской копатель, копаю в домах под снос. Мой коп круглогодично. Так и случилось в очередной раз.

Застройщик выкупил дом, со мной связался прораб, и сообщил что дом в моём распоряжении. Единственный нюанс, то что 9 января его снесут.
Времени было не так много, а так как к алкоголю я равнодушен, то первого января вооружился, и помчал вскрывать полы.

За окном отрицательные температуры, но в доме терпимо. Примерно -8, что позволяет спокойно пользоваться МД.
В доме почти не осталось мебели, это прям большой плюс.

Аккуратно сняли полы, они оказались на шконтах. Особо трудо это не составило. Конечно же глубокое подполье, и видно что весь грунт рассыпан по периметру. Работы предстояло много.

Пробежавшись по верхам, поймал два хороших сигнала. И они очень порадовали. Хороший знак подумал я.

Но не всё так просто. Эти моменты были сверху, в доль брёвна, они просто прилипли. Углубившись на штык, вообще тишина... Один шмурдяк...

Да кстати, в домах не забывайте одевать респиратор. Пыли просто жесть. Еще я использую одноразовые защитные костюмы (каспер), каждый по своему их называет.

Как и ожидалось в верхнем слое попадались современные монеты, и Советские. Углубившись на 40 см уже стало на много интереснее.

Четкие медные сигналы радовали своим звоном.

Не обошлось и без Советских серёжек, когда выпадает такое, в душа всегда надежда что голда... Но к сожелению это не так. Берёшь в руки, видишь окись, и становится не много грустно.

Но продолжаем копать, и тут становится интереснее

В самом дальнем углу нахожу утюг. Такого формата еще не поднимал, он просто в идеальном состоянии. Бери и гладь...

Но в доме не было стекла, и керамики. Как не странно. Район печи прошурфил полностью, максимально глубоко. И нашел всего два осколка от бульков. Такое конечно бывает.

Когда уже собрался домой, решил сделать контрольные пару проходов, и не зря. Колечко очень сильно порадовало. Приехал домой, позвонил знакомому, он восстанавливает такую красоту. И тут же отвёз ему. Несколько часов и вот он результат.

Домик оказался прям не плохой. Как итог монеты Царской России, СССР, пуговицы, конечно же Манчжурия, топовый утюг, и колечко.

Отрицательные температуры за окном, не повод пылиться МД в шкафу. Порой нужно только захотеть, и Ваш сезон будет круглогодичным.

Пришла осень, а значит световой день стал на много меньше. И как раньше, после работы, не получается копать нормально. В 19:00 уже темнеет на улице. Но порой это не останавливает.

Как обычно выехал после работы " послушать землю", новых мест пока нет, по этому выбиваем старые. Каждый раз приезжая какая-то новая находка. Так получилось и в этот раз.

Приехал на разобранный дом. Его уже шурфили, но находок почти не было. И я решил углубиться.

Прокопав полтора метра в глубину, понял что смысла нет. В доме делался ремонт, менялись нижние венцы, и делали кирпичный фундамент. И очень большой слой отсыпки. Но естественно на этом не остановился. Ведь неделю уже ничего нормального не поднимал. И решил походить вдоль фундамента.

Место конечно не из лёгких. Очень много мусора. Но были сигналы. И решил чистить. Сначала выполо несколько Советских монет. И всякий "шмурдяк". Решил пойти ближе к самому фундаменту. И когда почти психанул и собрался домой, раздался сигнал. Очень чёткий, высокий.

И вот он красавчик, Молотобоец. Хотя сначала думал что Рубль Царский... Но к сожелению не так.

Сразу адреналин, коп пошел веселее. Но Находок не появилось от этого. Абсолютная тишина, только пробки...
Очередные мысли поехать домой, но в голове мысль, что нужно пару раз копнуть, то так уже было. Уехал домой, а на следующий день в моей яме нашли что-то интересное.

И как оказалось эти мысли не зря были. Буквально скидываю землю на штык, и снова сигнал. Очень чёткий, сердце бьётся сильнее...

Разгребаю землю, вот второй Полтинник. Я в шоке, два полтинника за один выезд это крайне редко. Звоню товарищу и рассказываю об этом. Он меня " материт ", говорит за 4 года копа, еще не одного не поднял...
И я смотрю на место, и понимаю, что каждый полтинник лежал под столбом веранды, четко возле фундамента. И тут же мысль, что нужно проверить дальше.

Пошёл вдоль фундамента, ишу столб. Какой-то непонятный сигнал, достал кусок металла, отложил в сторону. И копаю дальше. Время уже 22:15. Но желание найти еще один столб все больше.

Решил еще раз посмотреть на этот кусок железа, и вижу ушко, что-то непонятное. Оказалось это Гирька, взял её на следующий день на работу, почистил. Оказалось Маньчжурская

Продолжаю копать, и вот вижу следы гнилой древесины, и понимаю что это третий столб. И предвкушение третьего полтинника. Что-то где-то он тут, рядом. И я не ошибся.

Вот он красавчик.
Решил еще не много прокопать, но слишком много мусора. Взглянул на часы, 23:25. И понял что нужно домой, ведь с утра на работу.

Конечно все эти эмоции не описать, три молотобойца это прям шикарно как мне потом сказали. Но я был расстроен, что это не Царские рубли...

Как итог, несколько современных монет, три Полтинника 1924 года, несколько простых Советских Монет, и Маньчжурская гирька.

Если кого-то заинтересовали Находки, ссылка на ТГ в шапке профиля.
P.S. Не стесняйтесь, скидывайте донаты, хочу на следующей сезон новый прибор...

Летом 1987 года, по окончании 2 курса геологического факультета, я со своими друзьями отправился на производственную практику в Туву. Отработав две недели пробоотборщиком на хребте Тумат-Тайга, я устроился копать шурфы. Начало истории можно прочесть вот здесь:
1987 год. Тяжкие деньги проходчика
1987 год. Тяжкие деньги проходчика, часть 2
1987 год. Тяжкие деньги проходчика, часть 3
1987 год. Тяжкие деньги проходчика, часть 4

Самая глубокая линия

Тук! С глухим звуком кайло врезается в плотную глину на дне шурфа. Четырёхгранный кончик носика кайла от постоянных встреч с камнями стал закруглённым, поэтому цепляет плохо, и приходиться бить сильнее, чтобы кайло проникало в землю глубже – иначе оно просто проскользнёт в глине, оставляя в ней вместо отколотого пласта мелкую ямку на дне шурфа. И так раз за разом: ударить, подцепить, выломать, ударить, подцепить, выломать… Затем наступает время лопаты: загрести и выбросить. Причём выбросить землю нужно только на одну сторону шурфа – на вторую сторону выкладывается грунт для геолога: по две лопаты с каждого нового метра. А вот с камнями нужно поосторожнее: откидывать их нужно подальше от шурфа, поскольку они могут и обратно скатиться. Бывали, знаете ли, прецеденты. И так минута за минутой, час за часом, пока от соседнего шурфа не донесётся радостное:

— Студент, пошли чай пить!

А это значит, что наступил обед и Вовка уже вылез из своего шурфа. С трудом, разогнув ноющую спину, я подпрыгиваю, цепляюсь за положенную поперёк шурфа штыковую лопату и выбираюсь из своей ямины.

— Как успехи? – спрашивает Вовка, ломая сухие ветки для костра.

— За два метра ушёл, - гордо отвечаю я, доставая из рюкзака котелок, печенье и тушёнку.

— Нормально, - отвечает Вовка. – А я на два с полтиной уже закопался. Хорошо подзаработаем!

Да уж, эта линия шурфов выдалась просто выдающаяся: шурфы шли как на подбор, глубиной за два метра (самый глубокий мой шурф на этой линии был 3,12 м, а Вовкин – 3,34 м). С одной стороны это не могло не радовать: чем глубже шурф – тем больше заработаем, а с другой стороны… С другой стороны, копаться в шурфе на глубине двух с половиной, а то и трёх метров – то ещё удовольствие. Особенно когда с этой глубины нужно вытащить булыжник весом в 10-15 килограмм. Да так, чтобы он не свалился обратно на спину. Пару раз я получал «возвращенцами» по хребту, прямо скажу, удовольствие ниже среднего. Да и просто выбраться из такого шурфа было весьма сложно. Поэтому на стенках шурфа выкапывали ступеньки под ноги, а поперёк его клали лопату, чтобы, зацепившись за неё, можно было подтянуться и выкарабкаться наверх. Кстати, вниз спускаться было, по какой-то таинственной причине, ещё страшнее. Так что большую часть времени мы проводили как кроты, вылезая наверх только во время обеда. Да, холодно, сыро. Зато комары с мошкой туда не залетали.

Ну да ладно, из шурфа я всё же выбрался, а значит, нужно по полной программе получить все прелести жизни на дневной поверхности: растянуться во весь рост и валяться на траве, наслаждаясь ветром и солнечным светом.

— Кстати, а ты в курсе, почему мой предыдущий напарник сбежал? – начинает Вовка, затягиваясь беломориной.

— Нет, откуда мне знать, - отвечаю я, расслабленно наблюдая за плывущими в небе облаками.

— Ага! - Вовка бросает окурок в костёр и тоже заваливается на спину. – Ну так слушай…

Иван, назовём его так, пришёл в геологию так же, как и большинство рабочих что до него, что после – в погоне за длинным рублём. Пусть и тяжёлая работа, зато поят, кормят и даже одевают. Чем не жизнь? Вот только места уж больно медвежьи: то на отвале выкопанного шурфа след медвежий обнаружится, то на дереве свежие царапины от когтей. Да и каждый день мимо тувинской ловушки-давилки проходить приходилось.

Видал я эту ловушку – очень мрачное и неприятное сооружение. Треугольный сруб, с двумя глухими стенками и входом в третьей. В центр выкладывается наживка – чаще всего оленье мясо с душком (очень медведи его любят). А наверху лежит бревно с привязанными к нему для большей тяжести камнями. Когда медведь лезет через вход, то бревно падает на него сверху. При мне эта ловушка не была насторожена, но всё равно ходить мимо неё было весьма неприятно.

Так вот, копал как-то Иван шурф потихоньку, и даже подсчитывал в уме барыши, которые он за него должен получить, как вдруг услышал, что наверху кто-то ходит, камешками шуршит.

— Вовка, ты что ли? – спросил он, не поднимая головы, но вместо ответа услышал только сопение.

— Сейчас закончу и вылезу! – снова крикнул Иван и поднял голову.

Первое, что он увидел – здоровенная медвежья морда, с интересном смотрящая на него сверху. Иван от страха заорал так, что медведь, всхрюкнув, бросился бежать в лес, а сам проходчик сел на дно шурфа и накрыл голову лопатой. На всякий пожарный случай. Так он и сидел, пока к нему на шурф Вовка не пришёл. А как в лагерь вернулись – так Иван сразу же заявление на увольнение написал и дальше туалета до самого отъезда больше никуда не ходил.

— Ну спасибо, Вовка! – с чувством сказал я, выслушав рассказ. И на всякий случай оглянулся по сторонам. Фантазия у меня бурная, в любой коряге могу медведя увидеть.

— Не бои́сь, студент! – ответил Вовка. – Ты медведю сейчас нафиг не нужен, у него летом в лесу еды много.

Повалявшись на траве и выпив ещё по кружке ядрёного плиточного чая, который очень любят в Туве, мы снова отправляемся в шурфы. Медведи медведями, конечно, вот только они за нас точно работать не будут.

Козёл, гром и молния

Кайло, как бы аккуратно им не работать, рано или поздно становится тупым. А работать с тупым инструментом очень тяжело. Так что в один из выходных дней Вовка вытащил на поляну перед палаткой здоровенное полено с закреплённой на его верхушке кувалдой и сказал:

— Сегодня будем править кайла!

— Это как? – править кайла мне до сих пор не доводилось. Ну вот как-то не нужно было.

— Научу! – пообещал Вовка и тут же попросил, - Вытаскивай печку из палатки.

Я вытащил печку, приладил к ней трубу и растопил. После чего мы с напарником сняли кайла с рукоятей и затолкали их в печь. Самое главное в этом деле – как можно сильнее разогреть носик кайла. Желательно до красного цвета. Тогда ударами молотка можно его вытянуть и придать ему нужную четырёхгранную форму.

Мне всегда нравилось раскалённое железо: есть в нём что-то первобытное, мощное. Какой восторг я испытал, когда во время учёбы на сварщика (в СССР в школе учили разным рабочим профессиям), впервые увидел сквозь защитное стекло огненную реку, стекающую с электрода в шов, который я пытался заварить! Так и здесь: под ударами молота раскалённый носик у кайла начал вытягиваться, а молоток придавал ему нужную четырёхгранную форму. Невообразимое чувство власти над железом! Через много лет, в конце 90-х годов в Мойвинской партии на Урале я удивлял проходчиков своими умениями бить шурфы, но ещё больше удивил, когда объяснил, как лучше править кайла. От инженера-геофизика они такого явно не ожидали, а потом даже бегали ко мне за советами.

Но это случилось 10 лет спустя, а пока я самозабвенно долбил по кайлу, придавая ему нужную форму.

—  Хорош инструмент мучить! – рассмеялся Вовка. – Ты его на метр собрался вытягивать?

После ремонта мы занимались своими делами, а вечером, уже лёжа в спальнике, я вдруг услышал тявканье на болоте.

— Тувинцы, что ли едут? – спросил я.

— Да не, козёл на болоте тявкает, - сонно ответил наш начальник Юра.

— Какой козёл? – изумился я.

— Ну какой-какой. Козлиный. С рожками. Выйди да посмотри.

Подхватив фотоаппарат, я выскочил из палатки. Болото начиналось метрах в ста от лагеря за небольшим леском. Пройдя его я увидел стоящую на болоте косулю. Время от времени она поднимала голову и начинала тявкать – то ли подзывала кого-то, то ли просто настроение у неё было такое. Пар лёгкими облачками вылетал из её рта при каждом звуке. Я попытался сделать снимок, но к моему большому сожалению, на улице было уже очень темно. Для глаз-то света вполне хватало, а вот фотоаппарату его не хватило.

Работа шла своим чередом: мы били шурфы, постепенно уходя всё дальше от лагеря. Юра с Натальей уходили в маршруты на два-три дня, и тогда мы с Вовкой оставались в лагере в гордом одиночестве. В один из таких дней над лагерем прошлась сильнейшая гроза. Полночи над палаткой громыхало так, что казалось, будто над нами разразилась какая-то эпическая битва. Утром, выйдя из палатки, Вовка громко присвистнул и закричал:

— Дим, глянь-ка!

Я выбрался из палатки и остолбенел. Метрах в трёх от палатки из земли торчала трёхметровая «щепка», вошедшая в землю сантиметров на сорок.

— Ни фига себе! Это откуда её к нам принесло?

— Пошли посмотрим, - предложил Вовка.

Чем ближе мы подходили к эпицентру, тем больше нам попадалось подобных «щепочек», воткнутых в землю, как мелких, так и здоровенных, трёх- а то и пятиметровых. И вот мы вышли к дереву, по которому ночью шарахнула молния. Нет, оно не загорелось, но от удара прямо расплескалась по округе мелкой щепой.

— Да уж, - задумчиво произнёс Вовка. – Это нам здорово повезло сегодня…

П.С. Встречайте новый пост из цикла про Тувинскую практику. Как всегда, жду ваши комментарии, отзывы и критику - они помогают писать лучше, настраивают на работу. Пишите, спрашивайте, ругайте, критикуйте - пообщаемся, мне очень нравится болтать с вами.

Ну а если вдруг кто захочет отблагодарить материально, то лично я не против, но настаивать не буду. Спасибо всем донатерам!

Летом 1987 года, по окончании 2 курса геологического факультета, я со своими друзьями отправился на производственную практику в Туву. Отработав две недели пробоотборщиком на хребте Тумат-Тайга, я устроился копать шурфы. Начало истории можно прочесть вот здесь:
1987 год. Тяжкие деньги проходчика
1987 год. Тяжкие деньги проходчика, часть 2
1987 год. Тяжкие деньги проходчика, часть 3

Участок Мюнь-Кюль, шурфы и инструменты

И снова вертолёт перебросил меня на новое место работы. На новом месте меня встретили геолог Юра Конев, проходчик Вовка Бабич и студентка-радиометристка Наталья.

— Шурфы копать приходилось? – первым делом спросил меня Юра.

— Нет, но окопы копал, - честно ответил я.

— Ну и прекрасно, значит справишься, - рассмеялся Юра. – Но сначала инструмент себе подготовь.

Я же говорил, что люблю геологию за то, что все вокруг верят в твои способности :-).

Юра выдал мне кайло, топор, пару лопат, зубило с молотком и несколько черенков для лопат и кайла, которые мне ещё предстояло насадить.

— Черенки пока мои возьми, потом свои заготовишь: всё равно поломаешь, – объяснил он мне.

Насаживать лопаты мне было не в первой, всё же свой огород у нас был, хотя здесь обнаружились свои тонкости:

Во-первых, все черенки, что для лопат, что для кайла, были очень короткими, такими проще орудовать в очень узком пространстве. А шурф – это всё-таки довольно узкая яма, в которой и поворачиваться-то порой очень сложно, не говоря уже о том, чтобы махать там кайлом или лопатой с длинной ручкой.

Во-вторых, черенки для лопат были не прямые, а с изгибом в нижней части. Опять же для удобства работы в шурфе.

Ну и, в-третьих, совковую лопату пришлось обреза́ть при помощи кувалды и зубила, примерно вполовину, чтобы получить настоящую шурфовку (она же проходнушка, она же подборка). Причём не просто обрезать, а полукругом, чтобы лопата прямыми углами не цеплялась за камни, которых в шурфе предостаточно, а если точнее, то выше крыши.

Итак, предстояло нам с напарником Вовкой Бабичем выкопать три линии шурфов, в количестве около ста ям, при этом желательно было наткнуться на медь, или хотя бы на её намёки в виде малахитовой зелени. Работы предстояло много, поэтому уже на следующий день по прилёту я уже начал бить свой первый шурф.

Может показаться, что копать шурф, это дело плёвое: бери больше – кидай дальше, пока летит – отдыхай. Да не всё так просто. В самом первом шурфе, практически сразу под дёрном пошли камни. Валуны. Булыжники. Так что моё копание превратилось в выковыривание камней из земли и вытаскивание их из ямы. Вытащив десятка три каменюк я уткнулся в слой, который уже не поддавался ни кайлу, ни лопате.

— Что дальше делать-то? – я подошёл к Бабичу, копающему уже третий шурф.

— А что тут делать-то? – Вовка заглянул в мой шурф. – Забой подмети да иди следующий копай. Только старайся поглубже делать. Чем глубже шурф – тем больше денег.

Забоем называют конец горной выработки: шурфа, скважины, шахты. Шурф принято обметать веником из наломанных веток, чтобы геологу сразу было видно, что там внизу находится. Делать, так сказать, красивое.

К вечеру мне удалось выкопать ещё один шурф, глубиной примерно метр. Вообще, на первой и второй линии шурфы были не очень глубокие. Редко какие из них доходили до глубины полутора-двух метров, в основном это были неглубокие ямки глубиной до метра, что очень огорчало моего напарника Вовку. Ну ещё бы – первый метр стоил в то время 8 рублей, а второй уже 16, а если докопаться до трёх метров… Если докопаться до трёх метров, то можно было заработать 32 рубля с одного метра! Было за что побороться!

Правда, давались эти деньги с большим трудом. На третий день работы, проснувшись, я понял, что не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Всё тело ныло, спину разламывало и жутко болели намозоленные пальцы на руках.

Я с большим трудом выкарабкался из палатки, и припал к кружке с живительным чаем. Посмотрев на меня, Юра расхохотался:

— Что, студент, тяжко?

Я молча кивнул головой, не в силах оторваться от кружки.

— Фигня-война! Привыкнешь – легче будет работать, а на сегодня отдых. Мы с Натальей идём шурфы описывать, а вы с Вовкой дровами займитесь.

Именно с того самого времени мне очень полюбился этот график работы: три дня работы, день отдыха и снова три дня работы. За три дня не успеваешь как следует устать, поэтому вполне хватает одного дня на отдых. Жаль, что в семидневку такой график никак не вписывается.

Юра, как в воду глядел: примерно через неделю мышцы по утрам перестало ломить. Я втянулся в работу и даже успевал перед сном почитать «Крейсера» Валентина Пикуля, что было довольно сложным занятием, поскольку Юра с Вовкой оказались отчаянными балагурами и практически каждый вечер потчевали нас с Натальей самыми разными историями из своей жизни.

Работал в геохимической партии мужичок по прозвищу Фельдшер. Нет, он не был врачом, да и вообще не имел никакого медицинского образования. Зато всюду таскал с собой книгу «Лекарственные растения СССР» и убеждал всех в том, что только траволечение – самый верный способ борьбы со всеми болезнями. Обычно его просто посылали, или просто посмеивались над ним. Но вот как-то раз, после майских праздников, отряд работяг был высажен в тайгу на постройку базового лагеря. Естественно, что доблестно отметившие 1 мая, трудящиеся прибыли на стройку в состоянии полного нестояния. Так, что даже спать завалились прямо на землю, даже не пытаясь расставить палатки. Не говоря уж о какой-то там работе. А следующий день на рабочем месте очень хорошо описал А. С. Пушкин в поэме «Руслан и Людмила»:

О поле, поле, кто тебя
Усеял мёртвыми костями?

Нет, кости были не совсем мёртвыми, они шевелились и даже издавали какие-то звуки, но общий вид был, всё же, весьма удручающий. И вот из этой кучи поверженных зелёным змием бойцов восстал Фельдшер и, воздев над собой «Лекарственные травы СССР», изрёк:

— Мужики, я знаю как вылечиться!

В другой бы раз его точно послали, но в момент тяжкого похмелья народ был готов на всё, лишь бы хоть немножко подлечиться. Получив «добро», Фельдшер ринулся собирать какие-то травки и копать корешки, сравнивая их с книжными иллюстрациями. Собранное лексырьё он заварил в ведре, после чего напоил им всех страждущих и жаждущих, готовых выпить всё, что угодно, лишь бы поскорее отпустило похмелье.

Отпустило… Сразу после того, как скрутило животы. По рассказам пострадавших, такого дикого поноса они ещё ни разу не испытывали! Часа через два, когда животворящий отвар дочищал организмы работяг от накопившихся шлаков и вредных веществ, они были готовы прибить Фельдшера, тоже очищающего организм, но в некотором отдалении от остальных. На его счастье ни у кого из мужиков к этому времени не оставалось сил, чтобы до него добраться. А потом..., потом его простили. Правда книжку на всякий случай отобрали. Ибо нефиг.

П.С. Написана очередная история из Тувинской практики. Пишите, ругайте, комментируйте - у нас с вами замечательные беседы получаются!

Ну а если вдруг кто захочет отблагодарить материально, то лично я не против, но настаивать не буду.

Каждый раз выезжая на Коп, все очень волнительно. Всегда в предвкушении Находок.

Порой едешь по городу и видишь стоят полугорелый дом. Не примечательный, без крыши. Обшивка Советская. И думаешь, дай проверю подполье.

Чтобы понимали, всегда ищу хозяев, через соседей, либо записку с номером телефона оставляю, что потом не получилось неловких ситуаций. Не всегда конечно разрешают, но порой везёт. Спасибо отдельно тем людям, которые пускают.

И вот ты заходишь в дом, открываешь подпол, а там всего метр глубины, небольшой квадрат. Начинаешь проверять его. И выпадает монета, сразу восторг, адреналин, трёшь её перчаткой, чтобы увидеть номинал. И сердце бьётся сильнее от радости. Через несколько минут ещё одна Находка. И в такие моменты понимаешь, что нужно углубляться, и проходить всё....

И тут начинается самое интересное...
Куда девать землю? Дальше всего 20 см от пола. Как копать? Блин, там же есть Находки, нужно копать.
Порой даже лежа, раскидываешь землю, и как говорил ранее, после себя всё ещё раз проверяй!

И вот ты углубился на метр, чтобы комфортно было сидеть, замечу, "СИДЕТЬ" а не стоять. И пошел проверять весь дом по кругу.
Кто копает, тот всегда найдёт!!!

Пишите свои комментарии, задавайте вопросы...