Проснувшись от волшебного сна герои вспомнили друг друга и помирились.

А сошедшего на берег Фердинанда приветствует целое благородное собрание с чрезвычайно зелёными лицами. (Что не удивительно, ибо его любезно одолжил Посейдон.) Фердинанд видит Миранду, Миранда - Фердинанда и наконец-то все идет как надо.

Любовный щебет прерывает Царица ночи Сикоракса, которая жаждет вооруженного конфликта. 

Маг и колдунья становятся в боевую стойку, но тут появляется наш долгожданный Deus ex marine.

Посейдон разнимает дерущихся и сурово требует от Просперо вернуть Сикораксе Остров и извиниться. И Просперо действительно извиняется под «Партенопу» Генделя. И извиняется так трогательно, что даже мстительная Сикоракса находит в себе силы его простить.

Как и обещал, Просперо отпускает Ариэля на волю. Ариэль бурно радуется этому под «Гризельду» Вивальди.

Окончен праздник. В этом представленье

Актерами, сказал я, были духи.

И в воздухе, и в воздухе прозрачном,

Свершив свой труд, растаяли они. -

Вот так, подобно призракам без плоти,

Когда-нибудь растают, словно дым,

И тучами увенчанные горы,

И горделивые дворцы и храмы,

И даже весь - о да, весь шар земной.

И как от этих бестелесных масок,

От них не сохранится и следа.

Мы созданы из вещества того же,

Что наши сны. И сном окружена

Вся наша маленькая жизнь.

Надеюсь, было не слишком длинно и скучно. Вся опера есть на трекере, даже с русскими сабами (жуткого качества). Все посты Фаан-оперы можно найти по тэгу.

А у Сикораксы все хорошо. Калибан играет с Еленой в догонялки, сила возвращается, а с ней молодость и приличные шмотки. Под «Агриппу» Вивальди она бурно радуется, что по её жилам течёт огонь, в крови бушует река и скоро она отберёт свой Остров обратно.

Но, увы, всему приходит конец. Мимо счастливых Калибана с Еленой пробегает запыхавшийся Димитрий. И Елена понимает, что откуда-то хорошо знает этого человека. «Да это же Димитрий!», - вспоминает она и бросается за ним, оставив Калибана в глубоком шоке и отчаянии. Под «Геракла» Генделя он мучается ревностью.

Наконец все попаданцы собираются вместе. Жены обнаруживают, что их мужья бегают по Острову в компании какой-то полуголой девицы, не обращая на своих половинок никакого внимания. В отличии от доморощенного зелья Сикораксы пыльца Просперо работает как часы. Под генделевскую «Атланту» дамы обсуждают, какие же все мужики неверные козлы.

А Калибан пытается узнать у мамы причину странного поведения Елены. Сикораксе проходится рассказать про приворотное зелье. В жизни почти каждого ребёнка наступает момент, когда он понимает, что не может доверять матери на 100%. Вот и к Калибану пришло это понимание. Сикоракса под кантату Феррандини пытается успокаивать его, объясняет, что первая любовь чаще всего оканчивается разочарованием, что жизнь вообще несправедлива, а Амур - тот ещё паскуда. 

Сильно это все Калибана не утешает. Под «Баязета» Генделя он долго клянёт всех баб вообще и Елену с мамой в частности. «Вот возьму и сопру у Просперо волшебную книгу! И вызову себе гарем на 20 персон! Вот тогда Елена попляшет!» - решает он наконец. По началу под Рамо и Ребеля все шло вполне не плохо.

Но потом такое началось...

Так бы Калибана и сожрали, но на его счастье прибежал Просперо и отобрал у горе-колдуна волшебную книгу.

А где-то в море под «Амадиса Галльского» плывет корабль с принцем Фердинандом на борту. Да, тем самым принцем: наконец-то мы его нашли! Корабль уже разбит и полузатоплен, но Фердинанда гораздо больше заботит незнакомая девушка, которую он видел во сне. Романтический герой, шо вы хотите.

Продолжение следует!

Перед смертью она решает хорошенько выспаться и спящую её находит Сикоракса. У колдуньи тут же зреет план. Дело в том, что её сынок, как и просперова Миранда, тоже не знает, куда деть гормоны. Но с дамами на Острове туговато. Первоначально Сикоракса хотела подарить Калибану Миранду, но раз тут такой подарок на пороге валяется - грех не воспользоваться. Хотя Сикоракса и любящая мать, но способности сына к обольщению оценивает весьма трезво. Поэтому под арию из оперы Леклера «Сцилла и Главк» она варит приворотное зелье.

Сработало зелье как надо.

А тем временем Миранду с Димитрием встречает торжественная демонстрация. С шариками.

«Ой, как мило, спасибо!» - смущается Димитрий. «Только я совсем не Фердинанд, а вовсе даже Димитрий...». «Папа, можно мы его оставим?!» - радостно пищит Миранда. «Я сама буду за ним ухаживать, кормить, выгуливать!» И тут Ариэль понял, что сейчас его будут бить. Возможно даже посохом.

Бить его Просперо все-таки не стал. Только под мотет Вивальди «Longe mala, umbrae, terrores» прочитал лекцию на тему: «я ж тебя спасал, учил, кормил, а ты моей дочке левых мужиков притаскиваешь!»

А мы знакомимся со следующим попаданцем. Лизандр бродит по пляжу и, в отличии от Димитрия, не лирически хнычет, а под «Гризельду» Вивальди вполне героически материт Посейдона, который, по его мнению, ответственен за это безобразие.

Ариэль притаскивает на пляж Миранду (и увязавшегося за ней Димитрия), и... нувыпоняли. «Woooonderful, wooonderful!”

Парни, разумеется, сразу передрались.

Любовный треугольник ускакал выяснять отношения вглубь острова, оставив несчастного Ариэля гадать: почему по Острову бегает куча странных мужиков и ни один из них не Фердинанд. Наконец до него дошло. НЕ ТОТ КОРАБЛЬ!

А нужный-то корабль наверняка уже уплыл. Лететь к хозяину с такими новостями равносильно самоубийству. И Ариэль решает обратиться за помощью к высшему начальству. Т.е. к самому Посейдону.

Тем временем Калибан, полностью обалдевший от повышенного женского внимания, уж и не знает, что ещё Елене показать и рассказать. Девушка с восхищением любуется местными цветочками и местными динозаврами. Странные звуки из чащи пугают её и Калибан спешит успокоить даму сердца.

Ты не пугайся: остров полон звуков -

И шелеста, и шепота, и пенья;

Они приятны, нет от них вреда.

Бывает, словно сотни инструментов

Звенят в моих ушах; а то бывает,

Что голоса я слышу, пробуждаясь,

И засыпаю вновь под это пенье.

И золотые облака мне снятся.

И льется дождь сокровищ на меня...

И плачу я о том, что я проснулся.

А мы вместе с Ариэлем погружаемся на дно моря, где, окружённый наядами, монадами и миногами, восседает Его Величество Deus ex marine Посейдон. Который, как выясняется, не очень-то горит желанием помогать Ариэлю и каким-то людишкам в их проблемах. Во-первых, какой-то нахальный смертный недавно осмелился оскорблять его последними словами. (Как мы помним, это был Лизандр). Во-вторых, эти проклятые людишки так загадили его моря и океаны, что даже дельфина сейчас днём с огнём не сыщешь. Но Ариэль, имеющий большой опыт общения с деспотами, льстиво заныл. «Ну Посейдон Домингович, ну Вы же такой могучий! Такой сильный! У Вас такое верхнее до когда-то было! Ну помогите мне стать свободным! Ну пожаааааалуйста!». Посейдон подтверждает, что он, конечно, очень крутой, долго поёт под «Ипполита и Арисию» Рамо, какой он крутой, и, наконец, соглашается помочь духу.

На сцену выходит Просперо, которому выпала честь завершить первое действие. Просперо в депрессии под генделевского «Амадиса Галльского». Ничего-то у него не выходит. Сила его покидает, слуги - идиоты, дочь бегает по лесу в компании двух незнакомых парней... В общем, хаос, смятение, безумие, ложь. И виноват в этом всем он сам.

Итак, начинаем наш винегрет, простите, оперу-пастиччо.(Опера-пастиччо - опера, составленная из кусочков разной музыки разных композиторов или одного.)

Действовать у нас сегодня будут:

Просперо - Дэвид Дэниэлс

Сикоракса - Джойс Дидонато

Нептун- Пласидо Доминго

Ариэль - Даниэль де Низ

Калибан - Лука Пизарони

Миранда - Лизетт Оропеса

Фердинанд - Энтони Рот Костанцо

Гермия - Элизабет Дешонг

Лизандр - Эллиот Мадоре

Димитрий - Пол Эпплби

Елена - Лайла Клэр

А управлять всем этим - дирижёр Уильям Кристи.

Начинается все точно как в «Буре». Маг Просперо - бывший герцог, изгнанный из Милана по навету родного брата, живёт на Острове, колдует и воспитывает дочь Миранду.

В кратеньком вступлении под увертюру к «Альцине» Генделя мы, кроме самого Просперо, также знакомимся с коренным жителем острова - злым дикарем Калибаном. Калибан у Просперо на положении раба, что самому Калибану не сильно нравится. Но спорить с Просперо опасно для здоровья, что понимает не только Калибан, но и верный слуга мага дух Ариэль. Ну как верный... Просперо в своё время освободил Ариэля от рабства у колдуньи Сикораксы и теперь дух обязан работать на него. Работать Ариэль не сильно хочет, а хочет на волю, в пампасы. Но после угроз Просперо вернуть духа обратно хозяйке он тут же проникается желанием служить верно и усердно. Обещает, что все-все-все сделает, и гром с неба, и озеро, полное цветов, и молнию и радугу. Только бы хозяин подарил Добби Ариэлю свободу! А поможет ему в этом ария из кантаты «Cessate, omai cessate» Вивальди.

Просперо велит Ариэлю наслать бурю на корабль, на котором едут его вероломные родственники, а так же сын Неаполитанского короля принц Фердинанд. Фердинанда Просперо присмотрел для своей дочки. Миранда уже давно просится на травку, так что любящий отец колдует для неё сны различной степени розовости и влажности. С Фердинандом в главной роли, конечно. Фердинанду он шлёт сны с Мирандой, так что все должно быть тип-топ.

Тем временем в чёрной-чёрной пещере сидит чёрная-чёрная колдунья Сикоракса и готовит чёрную-чёрную мстю! Это у дедушки Шекспира Сикоракса давным-давно мертва. В опере она вполне себе живая, вернее полуживая. Оказывается, что добрый маг Просперо - довольно хитрая и жестокая личность. Приехав на остров он втерся в доверие к Сикораксе, соблазнил её, а потом отобрал Остров и магию. И любимого сыночку Калибана рабом сделал. Но теперь Просперо постарел и теряет силу. Так что недолго Сикораксе осталось ждать своего часа. Она отправляет Калибана украсть у Проспера пузырёк с драконьей кровью. А сама остаётся, чтобы с помощью арии Генделя из «Тезея» поведать нам, как она жаждет показать этому колдунишке, где раки зимуют.

Тем временем Миранда жалуется папе на странные сны, ощущения и мысли под кантату Генделя «Notte placida e cheta». И грустно ей, и радостно и странный мужик по ночам снится...

А Ариэль занят приготовлением бури. Соль, камни, семя кита, грязь, челюсть крокодила, драконья кровь...

А кровь эту спер Калибан, заменив на на кровь ящерицы. Нарушение рецепта приводит к тому, что буря прорывает четвёртую стену и обрушивается на другой корабль. На нем плывут герои «Сна в летнюю ночь»: Гермия, Лизандр, Димитрий и Елена, которые только-только успели отойти от эльфийских экспериментов с психикой. И вот нате вам, опять.

Устроив шторм под хор из «Идоменея» Кампры, Ариэль, не ведающий, что натворил, радостно прилетает с хозяину за увольнением. Но Просперо и не думает его отпускать. Работа ещё не закончена. Мало заманить Фердинанда на Остров, надо ещё заставить их с Мирандой влюбиться других друга. И не просто так, а с гарантией. А то эта современная молодежь - те ещё пакостники. Поэтому маг даёт Ариэлю волшебную пыльцу, которая вызывает любовную лихорадку и заставляет забыть все предыдущие влюбленности.

На морском побережье один-одинёшенек сидит Димитрий и рыдает под «Воскресение» Генделя. Он уже готов назвать Остров именем Елены и остаться на нем жить («и чем я хуже Наполеона?»).

Ариэль гипнозом притаскивает Миранду на берег, пылит пыльцой... Ну а дальше все как у классика: чудное мгновенье, передо мной явилась ты, etc. Запомните этот дуэт из генделевского «Ариоданта». Он нам ещё не раз пригодится.

Поскольку первое действие большое и хочется впихнуть побольше всякого красивого, придётся делить его на две части. Так что - to be continued!

Пролог

В этой постановке нету начального кусочка с выходом Музы, которая рассказывает как она задолбалась о ее сложных отношениях с Гофманом. Поэтому мы сразу оказываемся в немецком кабачке, где уже сидит ГАД (Главный Антагонист Дьявол), в этот раз принявший обличье городского советника Линдорфа. Кабачок находится рядом с театром, где в данный момент идёт «Дон Жуан», в котором играет примадонна Стелла - нынешняя любовь Гофмана.

ГАД объясняет, что гадить Гофману он собирается, поскольку тот: талантливый, беспорядочный и витающий в облаках гуманитарий и его надо вернуть на своё место, т.е. в самый низ пищевой цепочки. А уж без такой шикарной женщины как Стелла он точно перебьется. ГАД ловит слугу с письмом Стеллы к Гофману и покупает его.

⁃ Тридцать? ⁃ Нет. ⁃ Тридцать пять? ⁃ Нет-а. ⁃ Ах ты сволочь... Сорок?!

⁃ Другой разговор!)

Письмо с признанием («люблю, целую, вот мой ключ от гримерной») ГАД прячет в карман. Тем временем, в театре начинается антракт и томимый жаждой народ гурьбой вваливается в погребок. В этом спектакле контингент исключительно офицерский. Гуляки затягивают веселую песенку про хозяина заведения. «Лютер наш - хороший человек: мы его побьем, винные запасы Лютера сопрем, а жену Лютера...».

Немецкий юмор такой немецкий...

«А где же наш дорогой друг Гофман»- спохватывается кто-то из гуляк. «Что-то его давно не видно. Уж не отравил ли ты его своей бормотухой, Лютер?» На счастье хозяина в кабачок входит, вернее, вползает Гофман в сопровождении своего друга Никлауса. Никлаус шутливо жалуется на своего шебутного спутника цитатой из «Дон Жуана».(«Ни поспать мне, ни пожрать, днём и ночью опекать» - музыка Моцарта, слова Да Понте, художественный перевод мой.)

Душа народа просит песни, кто-то предлагает спеть про крысу, но ему возражают, что это уже баян и в Фаусте было. Тогда Гофман запевает песенку про крошку Цахеса.

«Жил да был крошка Цахес, ножки маленькие, брюхо большое а лицо... А лицо ее было прекрасно как день, как солнце, как весна, да я за это лицо был готов.... Грхм, о чем это я... Ах, Цахес! А у Цахеса был длинный фрак и фалды хлопали «флик-флак»!»

Товарищи, офигевшие от такой импровизации, спрашивают, уж не влюбился ли наш поэт. «Влюбился», - отвечает Гофман, - «не то слово». Стелла - та уникальная женщина, соединившая в себе черты всех трёх его предыдущих возлюбленных. ГАД из своего угла иронически фыркает: «да разве он вообще способен любить?». Гофман его замечает и ввязывается в перепалку, обвиняя ГАДА в том, что он все время мешается ему на пути. Народ требует у поэта запилить пост рассказать поподробнее. И Гофман начинает...

Акт I. Ex machina Олимпия

Мы попадаем в дом профессора Спаланци, к которому юный Гофман приехал изучать науки. Немножко атмосферы.

Профессор очень похож на дока Брауна, держит слугу-андроида и говорит исключительно о физике, даже если разговор касается его собственной дочери.

Ее, кстати, пока никто в городе не видел, но о ней ходят весьма нехорошие слухи. Гофман от слухов отмахивается, влюбившись с Олимпию с одного взгляда через окно.

Появляется смутно знакомый нам персонаж.

Это Коппелиус. У него есть запчасти: термометры, тонометры и прочие клизмы.

А ещё он торгует органами, в частности, глазами, но в этой постановке без них обошлись. Кроме того он продаёт волшебные очки, в которых человек видит мир таким, каким хочет.

Гофман на пробу одевает очки и тут же его накрывает ЩАСТЬЕ!

Коппелиус уходит требовать мзду со Спаланци. Оказывается, Олимпия - их совместное детище. Он требует плату за глаза и прочие органы. Спаланци выписываете ему чек на большую сумму, взамен требуя отказаться от всех прав на Олимпию. Чек он выписывает на разорившийся банк, о чем потом горько пожалеет... Но пока гордые папаши расстаются мирно. Коппелиус даже советует профессору выдать дочку за Гофмана, мол и образец протестируешь и денег заработаешь. В доме Спаланци начинают собираться гости - он обещал устроить бал-смотрины для своей ненаглядной доченьки. В этом спектакле бал очень провинциальный, а-ля именины у Лариных. Гости славят хозяина и восхищаются атмосферой.

Олимпию торжественно выводят. «А сейчас наша мама моя дочка петь будет!» - объявляет Спаланци и садиться аккомпанировать на арфе.

Все в восхищении. Никлаус в ужасе, но его никто не спрашивал. Гости уходят обедать, а Гофмана оставляют присмотреть за Олимпией, которая не кушает по причине сильно поэтической натуры. На все гофмановские поэтические признания Олимпия отвечает «да», что приводит его в экстаз.

Начинается бал. Олимпию ставят в пару к Гофману. Но тут у неё клинит контакты, она начинает кружится все быстрей, роняет бедного партнера, попутно разбивая ему очки, и убегает... прямо в объятия к разозленному Коппелиусу. Он-таки попытался обналичить чек. «Так не доставайся ж ты никому!» - вопит Коппелиус и ломает Олимпию. Гофман снимает разбитые очки и видит, во что превратилась его возлюбленная. «Да это же кукла!» - в ужасе кричит он. Толпа хохочет над ним.

Акт II. Золотой ключик Джульетта

Мы переносимся в Венецию. Звучит дуэт «Ночь беспорядочных половых связей любви». Это тот самый кусочек из провальной первой оперы Оффенбаха. Визитная карточка опера, очень любима кинематографом. Дуэт поют Никлаус и местная богатая куртизанка Джульетта.

Джульетта устраивает шикарные балы-оргии (на какие шиши - скоро узнаем) и Гофман, приехавший сюда лечить потерю розовых очков, отрывается по полной. В лучших традициях Германа он скачет по столам и поёт о том, что любовь коротка, так давайте же любить БОЛЬШЕ И ЧАЩЕ!

На Джульетту Гофман старательно не обращает внимания, зато она на него обращает, что очень злит ее нынешнего любовника - Шлимазла. Вообще-то он Шлемиль, но я зову его Шлимазл из-за его горький судьбы. Чтобы добиться заветного ключа от спальни Джульетты он заплатил кое-чем очень личным и теперь хмур и злобен.

Появляется наш знакомый ГАД. Здесь он - колдун Дапертутто. Джульетта служит ему, выманивая у своих любовников души. Взамен Дапертутто даёт ей деньги и драгметаллы. В своей арии он рассуждает на тему, что лучшие друзья девушек - это бриллианты.

Джульетта не особенно хочет красть у Гофмана душу, ибо он симпатичный и грустный. Дапертутто берет ее на понт: «что, считаешь он тебе не по зубам?» Возмущённая Джульетта отправляется охмурять Ромео Гофмана. В общем-то это было просто. Немного вздохов, пару слезинок и...

Ну ничему человека жизнь не учит.

«Милый» - спрашивает Джульетта разомлевшего Гофмана, - «а хочешь остаться со мной навсегда?» Гофман, разумеется, хочет, и тогда она объявляет, что для этого ему надо подарить ей своё отражение. Гофман не догоняет, но соглашается и тут же замечает полное отсутствие себя в любой отражающей поверхности. Никлаус советует ему бежать, пока он не начал страдать аллергией на чеснок и осину, но Гофман отказывается. Он обязан достать ключ от спальни возлюбленной! Ключ находится у Шлемазла, который стоит в агрессивной позе и размахивает мечом. Появившийся незнамо откуда Дапертутто протягивает Гофману свой клинок. Дуэль кончается быстро. Гофман убивает Шлимазла, но не успевая даже осознать, ЧТО он сделал, срывает ключ с его шеи и бежит в дом Джульетты. А Джульетты там и нету. Она делает ему ручкой и уезжает на гондоле с Дапертутто.

По замыслу Оффенбаха этот акт должен был идти третьим. И мне кажется, это было бы лучше: сначала Гофман теряет розовые очки, потом - веру в семейное счастье и, наконец, собственную душу. Героя надо мучить постепенно!(с) Злобный автор

Акт III. The Phantom of the opera Антония

Мы попадаем в дом дирижера на пенсии Креспеля и видим, как его дочь Антония поёт чудесную песенку, которую когда-то они пели дуэтом с этим милым Гофманом, пока папа зачем-то не переехал в эту тьмутаракань. От пения Антонии становится плохо, но она упорно продолжает, пока не прибегает папа и строго-настрого не запрещает ей петь. Почему? ПОТОМУ ЧТО Я ТАК СКАЗАЛ! (Родители, давайте детям внятное ЦУ!) Антония уходит, а папа остаётся, дабы поведать залу, что у его дочери ужасная болезнь при которой нельзя петь. От неё уже скончалась мать Антонии - знаменитая оперная певица. Ещё не последнюю роль в смерти мамы сыграл некий доктор Миракль, который так упорно ее лечил, что пришлось гроб заказывать. Креспель приказывает слуге Андрэ ни в коем случае не пускать доктора, а ещё этого кошмарного Гофмана, который вечно подбивает Антонию на пение. Однако Андрэ у нас старый и глухой, поэтому на приказ не реагирует. Дабы оттенить последующий трагизм, слуга поёт веселую песенку о том, что и певец он замечательный, и танцор хоть куда, да техники ему не хватает и спина больная.

В дверь радостно стучит Гофман. Поэт приехал сюда за серьезным делом: найти Антонию, жениться на ней и обрести, наконец, семейное счастье. Никлаус скептически замечает, что Антония - артистка и держать ее в четырех стенах чревато проблемами

Следует бурная воссоединение с Антонией, которое влюблённые решают отметить песней. Пение действует на Антонию плохо и привлекает внимание папы. Антония убегает, а Гофман прячется за штору. И тут мы слышим уже знакомые аккорды, предвещающие появление... нувыпонели.

⁃ Всех излечит, исцелит добрый доктор Миракль! Приходи к нему лечиться ты, упрямая певица!

Креспель пытается выкинуть доктора из дома, но не тут-то было. Миракль владеет страшным гипнозом.

Он гипнотически собирает анамнез у спящей пациентки и заставляет ее во сне петь. А если папе дорога жизнь его дочери, пусть раскошелится на волшебные порошочки, цена договорная.

Доктор наконец уходит. Гофман в шоке. Он бежит к Антонии и объявляет: они поженятся завтра же. Условие - она больше никогда не будет петь. Гофман убегает, оставив Антонию в смешанных чувствах. В ее голове звучит голос Миракля. «У тебя уникальный талант. И на кого ты его променяла? На этого писаку? Как вам это нравится: он будет карьеру строить, а ты дома с дитями сидеть? Ты постареешь, подурнеешь, он найдёт другую...» В качестве тяжелой артиллерии он вызывает умершую маму. Против такого аргумента Антония устоять не может. Ей начинает казаться, что она с мамой поёт на сцене, что ей аплодируют, бросают цветы...

Нет, ну скрипку-то за что?(

Вбегают Гофман и Креспель. Последний, не разобравшись, начинает орать, что Гофман убил его доченьку. Антония умирает на руках у Гофмана.

Эпилог.

Мы вновь в кабачке. В доску пьяный Гофман начинает бузить и прогоняет пытающегося его урезонить Никлауса. Он даже не узнает пришедшую в погребок Стеллу. Примадонну уводит тут же подсуетившийся Линдорф. И вот тут появляется Белочка Муза! «Ну что», - спрашивает она, - «хреново тебе?» «Хреново...» «Так напиши о том, как тебе хреново! И возможно твоя всемирная слава, которую ты скорее всего получишь уже после смерти, послужит тебе маленькой компенсацией за все перенесённые страдания.» Гофман светлеет ликом. Он начинает писать... Хеппи-энд?