Несмотря на обещанное потепление, погода в последние дни на большинстве участков СВО совсем не располагает для прогулок на свежем воздухе. «Так, видимо, и не успею погреться», - каждый раз с горечью отмечаю я, натягивая третью кофту, поверх «термухи» и свитера. Мерзнут все, даже окопные коты и собаки не кажут носа без особой нужды. Вообще, здесь многое воспринимается иначе — вот, вроде, и минус-то небольшой, а пробирает до костей, заполняя каждую клеточку тела крохотными льдинами. Как сердце Кая из сказки про Снежную королеву.
- Сегодня на «Урале» поедем, очень холодно на квадрике, – сообщает командир.
«Отличное решение, – с радостью про себя отмечаю я.
В кабине едем втроем. Тесно, но зато тепло. Если бы не сломанная форточка, по всей видимости, кем-то открытая еще во время потепления. Теперь она не закрывается, и из нее постоянно сквозит. Ехать нам не так уж и много, но это по расстоянию, а вот по времени - путешествие до позиций в лучшем случае растягивается на час. «Урал» недовольно урчит, переползая из одной колеи в другую.
- Мост передний не работает, – словно прочитав назревавший у меня вопрос: почему мы не едем, а ползем, сообщает командир.
- Хорошо, что, вообще, едем, – оптимистично отзывается водитель.
Впереди, среди разъезженного военной техникой поля, виднеется черное месиво. Несмотря на морозец, жижа даже не думала промерзать и похожа на грязное болото.
- Ох, как бы не встрять, – переключая передачу, уже без улыбки говорит водитель.
«Урал», словно услышав опасения хозяина, зарычал в ответ. В кабине начало трясти, как на каком-то зловещем аттракционе. Машина, переходя в надрыв, продолжала дрейфовать в поисках твердой почвы, однако выйти победителем так и не смогла. «Урал» застрял. Водитель продолжал судорожно переключать передачи, пытаясь то продвинуться вперед, то назад, но Урал не поддавался.
- Походу, приехали, – смирившись, констатировал боец. – Надо вытаскивать.
Идея, бесспорно, казалась здравая, вот только как ее реализовать - было не особо понятно. Кроме нас, в поле никого не было. Однако минут через десять из-за лесопосадки, словно луч надежды, появился другой «Урал». Заприметившие нас военные подъехали сами. Здесь бросать в беде не принято. Водитель закрепил трос и подъехавший «Урал» начал свою спасательную миссию.
Не буду расписывать в деталях, сколько попыток пришлось ему предпринять прежде чем стало понятно, что и он тоже застрял. Вот она суровая реальность: была одна обездвиженная машина, а стало две.
- Вылезай, пойдем за танком, – скомандовал командир.
- А куда идти? – осторожно поинтересовалась я, дабы своим вопросом не усугубить и так безрадостную ситуацию.
- Туда, – ответил военный.
Ответ, конечно, был максимально неинформативный, но уточнять я не решилась и поплелась следом. Шли мы не так долго, как я себе вообразила изначально. При хорошей погоде подобная прогулка вообще была бы в удовольствие, но налипшие килограммы грязи на сапогах, превращали их в неподъемные гири, и каждый последующий шаг давался труднее предыдущего. Впереди в лесополосе стали заметны признаки обитания людей, вот только самих людей не наблюдалось. На наши крики из блиндажа вылезли два бойца, которые тут же пояснили, что, кроме них, никого здесь больше нет. Но самым плохим было то, что и танков там тоже не было.
- Да не переживайте, – тут же отозвался один из танкистов, молодой темноволосый парень с позывным «Кос». – Ща вызовем. Пойдемте пока вовнутрь, погреемся, чайку попьем.
«Вот это идея, что надо», - мысленно согласилась я.
Миновав лабиринты переходов, мы оказались в небольшой тусклой комнатушке. Внутри воняло керосином. Источник запаха, в виде керосинового обогревателя, стоял посередине возле импровизированного стола, сооруженного из ящиков из под БК - боекомплекта. На такой же самодельной кровати, застеленной военным спальником, нежился небольшой пес, внешне похожий на джек-рассела, по кличке Вениамин. Завидя гостей, он тут оживился и приветливо завилял хвостом.
«Кос» налил чай, достал откуда-то из мешка шоколадку. Мужчины погрузились в обсуждение каких-то служебные моментов, а я пила чай, гладила Веню и разглядывала убранство блиндажа.
А вот и «восьмидесятка» подъехала, – отодвигая с сторону байковое одеяло, висящее в качестве импровизированного заграждения на входе в жилую часть блиндажа, констатировал «Кос».
- Ты что его по звуку узнал? – интересуюсь у бойца. И получив утвердительный кивок головой, тут же уточнила: - Так что, любой танк можно определить?
- Ну, да, – словно о чем-то совершенно очевидном, отвечает танкист.
«Кос» удалился, а я осталась в теплой землянке в ожидании того момента, когда наш спаситель вытащит застрявшие «Уралы». Минут через десять танкист вернулся и сообщил, что отправил боевую машину на эвакуацию, так что скоро наши мучения закончатся и можно будет продолжать путь.
- Расскажи, как можно танк по звуку узнать, – пользуясь тем, что до возвращения машин у нас есть свободное время, прошу бойца.
- Да все дело в двигателе. Ничего особенного, – отмахивается он.
- Ну, расскажи, – не отступаю я.
- Смотри, – соглашается военный. – «Семьдесят двойка» (Т-72) и «девяностик» (Т-90) имеют под капотом турбодизельный двигатель, который слышно за три километра, а у «восьмидесяток» - Т-80 - двигатель газотурбинный. Такие еще на вертолёты устанавливаются. У него весь звук назад уходит, а в «лоб» почти не слышно. Именно поэтому он считается танк наступления.
«Кос» рассказал, что было время, когда Вооруженные силы отказывались от Т-80 из-за большого расхода топлива. Если сравнивать газотурбинный двигатель с турбодизелем, то на «восьмидесятке» расход топлива практически в полтора-два раза превышал собратьев.
Еще один негативный момент - в горах они себя показали не очень хорошо. Для полноценной работы им необходим кислород, а в горах он разряжен, поэтому мощность танка из-за этого пропадала.
А вот в северных районах Т-80 зарекомендовал себя просто великолепно. По тревоге танковый батальон всегда выходил, не задумываясь, так как «восьмидесяткам» в зимнее время не требуется запуск котла подогревателя для прогрева охлаждающей жидкости и масла перед запуском машины. В то время, как для тех же БМП и танков с турбодизельными двигателями требуется порядка получаса на прогрев.
В условиях спецоперации все танки показали себя с хорошей стороны, однако отдельно можно выделить Т-80БВМ и Т-90М «Прорыв». Обе боевые машины имеют на вооружении тепловизоры и новейшую систему динамической защиты. Они способны выполнять практически одинаковые задачи, но все равно каждый имеет свои плюсы минусы для решения какой-то определённой.
- Не буду называть подразделение, но случай интересный расскажу, – продолжает «Кос». - Как я уже ранее говорил, когда «восьмидесятка» движется на тебя, ее не слышно. Вышли две «бэвээмки» - Т-80БВМ - с тепловизором, подошли к позициям противника и начали стрелять из пулемёта. Так как противник не услышал, что это танки подошли, он решил, что наступает штурмовой отряд, обычная пехота. Соответственно вэсэушники повылезали из своих укрытий и начали оказывать сопротивление. Наводчики-операторы наших танков выявили каждого стреляющего и по ним нанесли удары уже из танков. Такая вот маленькая военная хитрость.
А вот из плюсов Т-90, по словам танкиста, стоит отметить, встроенный генератор. Он служит для того, чтобы без запуска двигателя машина могла выполнять свои функциональные обязанности, например, вести наблюдение и стрельбу. То есть, к примеру, во время ночного дежурства, танк может стоять в окопе не заведенный, но при этом функционал свой выполняет. Генератор подаёт питание на систему управления огнём, от него же запитаны все тепловизоры. Если необходимо завести, механик-водитель запустит двигатель и начнёт движение в том направлении, в котором необходимо.
Рассказ танкиста прервал лай только что мирно посапывавшего Вениамина, а через пару секунд в блиндаж заглянул танкист и сообщил, что «Уралы» спасены. Мы поднялись из окопа. Вплотную к лесополке «под парами» стоял наш железный спаситель.
- Идите к «Уралу», мы сейчас развернемся и проводим вас немного, а то вдруг опять застрянете, - заулыбался тот самый танкист.
Мы бодро шагали к машине...
