Въезд в гетто крупного калифорнийского города не обозначен вывесками или указателями, и уж конечно, вам о нем никогда не сообщит навигационная система автомобиля. Последняя может только сыграть злую шутку, подсказав короткий маршрут там, где следовало бы выбрать длинный. То, что такую шутку сыграли со мной, я понял, пересекая ранним утром центр города Окленд по пути к головному офису самой известной в США медицинской компании, перед поворотом под эстакаду.
У светофора на стуле сидел бездомный, и о том, что он бездомный, которому нужны деньги на проживание, сообщала надпись на картонке, которую он повернул так, чтобы я ее прочитал, пока горит красный свет. Красный свет горел мучительно долго, что надоело даже бездомному. Не торопясь, он подошел к моей машине, глядя мне прямо в глаза, достал из кармана монету и стал медленно чертить ею вертикальную линию на дверном стекле, не роняя взгляд. Это было странно и даже немного страшновато, но я понял намек и с облегчением нашел в кармане несколько мятых долларов.
Этот инцидент, возможно, выпал бы из моей памяти, если бы не рассказ сослуживца, к которому я в итоге доехал и над которым в этой точке города тоже пошутил навигатор. Ему бездомный не стал подавать намеков. Он просто бросил под колеса тронувшейся машины горсть гнутых гвоздей. Еще одному программисту, приехавшему в Силиконовую долину из России, в том же районе повезло куда меньше: несколько лет назад его убили ударом по голове, когда он возвращался с работы на поезд, решив поработать допоздна.
Слово «бомж» родилось в России в семидесятых годах, вошло в употребление в либеральных девяностых, но всегда было ближе к проблеме отдельной группы людей, но не целого города. Везло ли России с суровым климатом, который решал эту проблему лучше полиции?
Бездомные уже десятилетиями признаны язвой урбанизированного общества любой страны, где велико социальное расслоение. Однако то, что только за последние два года их количество увеличилось в Сан-Франциско на 20 процентов, а в соседних городах на 40, говорит все же о том, что именно в богатеющих городах Калифорнии последние годы эта язва стала нарывать. И от этой беды уже никто не может быть свободным. Даже если вы приехали в технологический центр мира открывать свой старт-ап, который однажды, может быть, взорвет мир.
Дошло до того, что власти Сан-Франциско учредили специальную службу под названием poop patrol для уборки человеческих экскрементов с улиц города. С 2011 по 2018 год количество таких «инцидентов» в Сан-Франциско выросло в пять раз: с 5 тысяч до 25 тысяч, и мы с вами должны оценить качество работы калифорнийских бизнес-аналитиков, умудрившихся собрать и обработать даже такие данные. Внимание poop patrol привлек к себе, когда были обнародованы зарплаты его сотрудников: денежная компенсация уборщика может составить до 180 тысяч долларов в год, что намного больше, чем зарплата хорошего бизнес-аналитика, который вполне может позволить себе жизнь в одном из самых дорогих регионов Америки.
Кто все эти люди, которые в годы расцвета технологий, создающихся буквально на тех же улицах, вдруг оказались выброшенными на их дно? Либеральная пресса считает мифом то, что это нелегальные иммигранты из Латинской Америки, ради которых власти города Сан-Франциско – на волне противостояния с жесткой иммиграционной политикой президента Трампа – объявили свой город sanctuary city. То есть местом, который дает прибежище любым иммигрантам, даже тем, кого тайком перевезли в фургоне через мексиканскую границу. По их мнению, треть бездомных – это больные разумом, еще треть наркоманы, остальные же – хронические бездомные. Не очень понятно, как в эти категории не попасть «работнику без документов», которому надо нелегально трудиться как минимум на пяти работах по восемь часов в день на каждой, чтобы позволить себе крышу над головой в «городе-спасителе». Все это тоже подсчитано. Кстати, о том, что власти это понимают, говорит хотя бы то, что одна из городских программ решения проблемы состоит в покупке бездомным билета обратно на родину.
Сегодня я вернулся с велосипедной прогулки, которая у меня начинается в парке вдоль ручья на окраине Сан-Хосе, города, который гордо называет себя «столицей Силиконовой долины». Он находится в часе езды от Сан-Франциско на юг, где уже гораздо теплее. В нем меньше городского трафика, и если наблюдать город только из окна автомобиля, то кажется, что в нем и меньше попрошаек. Однако в этом месте парка живет особенно много бездомных. Там, в тени деревьев, есть целые лагеря из палаток, продуктовых тележек и выброшенной мебели. Не все такие лагеря живут долго. Некоторые по неясным причинам сгорают. Из других со временем исчезают люди, и лагеря превращаются в помойки. Но есть такие, что держатся годами.
По выходным на ближайшую парковку приезжает фургон социальной службы, в котором оборудован душ. Эта служба предлагает не только помыться, но и одежду, которой теперь в мире переизбыток. Либо майки с надписями, либо секонд-хенд, которые американцы сдают социальным службам, поскольку это можно списать с налогов и заодно освободить свой гардероб либо от костюма-тройки, либо от свадебного платья, которое нужно раз в жизни, либо от джинсовых шорт, из которых так быстро вырастают школьницы.
Сегодня я наблюдал, как несколько бездомных, среди которых были трансвестит в бюстгальтере, латиноамериканка с мутными глазами, но красивой фигурой и еще несколько персонажей из непонятных уголков мира, но с понятыми следами сложной жизни на лице, приняв душ, облачились в такие наряды. На время они превратились в выпускников Стэнфорда, танцовщиц танго и даже балерин. После чего вернулись со своими тележками к рваным палаткам и гниющим после дождей диванам, в лагеря среди деревьев, которые легко перепутать с городскими помойками.
Возможно, подобное фрик-шоу однажды и стало поводом для создания всей «марвеловской вселенной». Возможно, это и есть один из корней, из которого когда-то выросла вся американская комикс-культура. Слишком много людей, о которых ты не знаешь ничего и которые могут прикинуться кем угодно, и никто не знает и никогда не узнает, что у них на уме и за душой.
Я до сих пор не видел фильм «Джокер», но если бы я его снимал, то обязательно придумал бы такую завязку: некий фрик, о происхождении которого мы не знаем ничего, выбирает себе теплую одежду на раздаче после душа, ведь в октябре становится заметно холодно даже в столице Силиконовой долины. Но вот беда, все одежды уже разобраны, и остался только красный клоунский пиджак.
Вопрос о том, кто все эти люди и почему эта проблема стала такой острой в местах, где появились самые знаменитые компании в сферах IT, сделавшие их основателей миллиардерами, неизбежно приводит к политическим спорам. Бесспорно лишь то, что проблема социального расслоения только растет в местах, куда так стремится большой бизнес. Будь это электронная коммерция, социальные сети, блокчейн или борьба с раковыми заболеваниями. И касается она любого, кто либо живет, либо приезжает в Калифорнию. Особенно, если он не знает нужного маршрута. И пока левые предлагают решать эту проблему строительством жилья для бездомных и организацией социальных служб, а правые надеются на увеличение резервов полиции и разрешение всем «хорошим парням» носить по пистолету, плата за то, что у кого-то нет дома, но есть только одежда, лежит на том, у кого этот дом пока есть. Либо неявно, в форме налога, который уйдет на poop patrol. Либо явно, в виде тех мятых долларов, которые вы отдадите у светофора бездомному.
