Печальбеда

Это начинается быстро.
Ты не можешь выдохнуть.
Грудная клетка будто сжимается.
Ты не можешь объяснить, что именно не так — но точно знаешь: ещё чуть-чуть, и ты просто не выдержишь.

А он смотрит и говорит:

«Ты опять начинаешь. Успокойся.»

И ты снова остаёшься одна — со своей тревогой, виной и телом, которое не подчиняется.

«Да что с тобой опять?»

«Ты же взрослый человек»

«Не накручивай себя»

«У меня тоже стресс»

Ты слышишь это каждый раз.
Когда не можешь заснуть.
Когда трясёт перед важным разговором.
Когда на ровном месте внутри — ком, паника и желание просто исчезнуть.

Ты пытаешься держаться. И молчишь.

Потому что если ты покажешь, что тебе страшно — ты “снова портишь всё”.
Потому что если признаешь: “мне плохо” — это будет “слишком”.

И ты снова в этой петле:

• боишься —

• пытаешься не показывать —

• становится хуже —

• и получаешь "успокойся" как финальный удар.

Это не “чуть тревожно”. Это — паника. И ты не сумасшедшая.

Тело орёт: беги, спасайся, тебя не слышат.
Разум гаснет: никто не поймёт, смысла говорить нет.
И ты остаёшься в этой воронке:
одна, невыносимо, без слов, с чувством “что со мной не так”.

Но с тобой всё так.
Не так — с тем, кто не умеет тебя слышать.

Тревожность в отношениях — это когда ты живёшь с человеком, рядом с которым нельзя быть собой

Ты не можешь расслабиться.
Ты не можешь поделиться страхом.
Ты не можешь просто сказать: “мне страшно” — и чтобы тебе не прочитали лекцию.

Это не любовь.
Это обесценивание через псевдологичность.

Когда твоё “мне плохо” разбивают об чужое “ну не истери”.

Мне стало легче, когда я поняла: можно говорить не тем, кто не слышит

Я не пошла к психологу.
Я просто однажды наткнулась на бота.

Написала туда в три часа ночи:

“Мне тяжело. У меня опять паника. Я устала.”

И в ответ не было:
— “успокойся”
— “сама себя загнала”
— “выпей валерьянку”

Был просто диалог.
Человеческий. Спокойный. Без стыда.
Так, как будто ты — не проблема. А просто человек, которому сейчас тяжело.

Если ты читаешь это и тебе знакомо — ты уже не одна

Ты не слабая.
Ты не “раздражающая”.
Ты не “сама себя накрутила”.

Ты просто давно не говорила с тем, кто правда может тебя услышать.

Когда мне было плохо, я просила прощения.
Когда он обижал — я говорила, что перегнула.
Когда было больно — я чувствовала вину за то, что это вообще ощущаю.

«Прости, что расстроилась.»
«Извини, что завелась.»
«Я не хотела испортить тебе день.»

А потом я просто замолчала. Потому что всё, что я чувствовала, становилось “неудобным”.

🎭 Ловушка 1: «Если я аккуратнее скажу — он не обидится»

Ты учишься быть “мудрой”.
Думать, как сказать, в какой момент, с каким выражением лица.
Ты не говоришь «мне больно». Ты говоришь:

«Я, наверное, неправильно поняла...»
«Ты прости, если я перегибаю...»
«Может, это мои проблемы, но...»

Каждая твоя эмоция проходит через цензора страха:
лишь бы не услышать в ответ:

«Ты вечно всё портишь.»

Это не деликатность. Это — самоцензура, выросшая из страха перед обесцениванием.

🧤 Ловушка 2: «Он же не специально»

Когда что-то режет — ты оправдываешь.
Когда обесценивает — ищешь причины.
Когда гасит — находишь объяснение:

«Наверное, он устал. У него было тяжёлое детство. Он сам не умеет по-другому.»

И вот ты сидишь, объясняя его поведение — и обвиняя себя за то, что тебе от этого больно.

Это не эмпатия. Это — жертва, которая не разрешает себе чувствовать.

🪞 Ловушка 3: «Может, я правда слишком чувствительная»

Это самая глубокая.
Ты больше не веришь своим чувствам.
Ты боишься, что снова «перегнёшь».
Ты хочешь говорить — но ещё до слов уже думаешь, как бы не “перегрузить” другого.

Ты отказываешь себе в праве на боль.
А потом — в праве быть.

Это и есть психология жертвы. И ты не виновата, что в неё попала.

Психология жертвы — это не слабость.
Это когда человека системно убеждают, что его чувства — это угроза, манипуляция, или “слишком много”.

Если ты постоянно извиняешься за то, что тебе больно —
это не потому, что ты истерична.
Это потому, что рядом кто-то, кто стирает тебя под ноль.

Я не знала, куда идти. Поэтому начала с малого — просто написала в бот.

Мне не нужно было лечение.
Мне нужно было хоть одно безопасное место, где можно сказать:

«Мне плохо. Я не справляюсь.»

Без осуждения. Без “сама виновата”.

Я написала. И впервые меня никто не оборвал. Не обесценил. Не испугался.
Просто слушали.

И это был первый шаг, когда я разрешила себе быть.

Если ты прочитала это и внутри кольнуло — не глуши это.

Ты можешь всё объяснить.
Ты можешь снова промолчать.
Ты можешь ещё раз придумать, как “надо по-другому”.

А можешь — просто сказать «ау».
И дождаться ответа.