Иосиф Райхельгауз рассказывал. "Мы приехали на гастроли в Израиль со спектаклем "Уходил старик от старухи". Успех потрясающий: Мария Миронова и Михаил Глузский купались в лучах славы, во всех городах нас ждали переполненные залы, внимание прессы, похвалы, бесконечная череда приемов и море цветов. Мария Владимировна, обычно не очень покладистая и часто чем-нибудь недовольная, была в прекрасном настроении. Каждое утро я звонил ей в номер, и мы вместе спускались завтракать, днем путешествовали по рынкам и лавочкам, а вечером играли очередной спектакль. Последнее выступление было в Тель-Авиве, и снова был битком забитый зал, люди стояли в проходах, все было очень торжественно, и даже посол России в Израиле Александр Бовин вышел на сцену, трогательно поблагодарил артистов и поставил к ногам Марии Владимировны огромную корзину цветов. Следом за ним свою корзину преподнес Анатолий Щаранский, и кто-то еще, и кто-то еще... В конце спектакля цветами была завалена вся сцена. Мария Владимировна, сияющая и счастливая, отправилась в гостиницу в шикарном автомобиле, и все цветы должны были перевезти ей в номер.

Утром я, как обычно, ей позвонил. К большому моему недоумению, Мария Владимировна разговаривала натянуто. Я спросил:

- Мария Владимировна, у вас все в порядке?

- У меня все в порядке, - холодно и официально ответила Миронова.

Я понял, что все совсем не в порядке. Артист - существо тонкое и ранимое. Миронова обладала гипертрофированным артистизмом, и, естественно, ее ранимость и обидчивость тоже приобретали нешуточные масштабы. Я, не раздумывая, побежал вниз, чтобы выяснить у Марии Владимировны причину ее мрачности и попытаться привести "бабушку" в более приятное расположение духа. Комната была похожа на оранжерею: на всех столиках, тумбочках и шкафчиках стояли вазы и корзины с великолепными букетами, и все это источало потрясающий аромат. Посреди комнаты в кресле восседала Мария Владимировна, выражение ее лица было очень сосредоточенным и недовольным. Я понял, что нужно срочно что-то предпринять, потому что собирается гроза.

- Мария Владимировна, какой успех! Вы видели, сколько было зрителей! - начал я.

- Да уж, успех, - саркастически заметила Миронова.

- А сколько цветов!

- Про цветы я даже слышать не хочу!

- Мария Владимировна, что с вами? Вы чем-то недовольны?

- Я всем очень довольна, - сквозь зубы процедила Мария Владимировна.

Мне ничего не оставалось, как снова начать говорить о том, как ее любит публика, о том, с каким успехом прошли гастроли, а в особенности последний спектакль, и какие замечательные цветы ей подарили...

- Да уж, цветы, - с негодованием воскликнула Мария Владимировна. - Вчера в театре было девятнадцать корзин, а сюда привезли только тринадцать. Ваши жиды шесть корзин сперли !!!"