Джимм! Держи свой угол крепче! Не спи!
- Прости, я задумался...
- Хватит летать. в облаках! Живи реальной жизнью!
" Реальной жизнью? Жизнью где у тебя нет свободы? Когда тебе с самого детства указывают что делать. И даже сейчас: когда перед тобой открыты все дороги, и ты думаешь что свободен - ты ошибаешься. Ты волен выбирать... выбирать себе рабство, надзирателя по вкусу, и работу не вызывающую особого отвращения. Да... ты волен, ведь ты свободный человек... "
- На сегодня все! Иди домой, но прежде заскочи к отцу. Он звал.
- Хорошо, пока, до завтра.
- Пока! И в следующий раз не спи на работе как сегодня!
" Я попал в очередную форму рабства, чтобы хоть как то разнообразить свое скучнейшее лето, и получить то чего так жаждет каждый человек едва начавший соображать - деньги. Конечно презирать деньги глупо, но и надрывать своё здоровье и нервы из за своей безразмерной жадности - вот истинная глупость. В этом есть что то дикое, как когда при делении добычи шакалы грызут друг друга, чтобы оторвать от добычи кусок побольше, и пусть даже шакал сыт, он все равно будет рвать всех кто попадется ему под лапы, чтобы ещё больше набить своё брюхо. "
- Привет пап, ты звал?
- Да, можешь по дороге домой зайти в бакалейную лавку?
- Да, конечно смогу.
- Ты какой то странный сегодня, ты болен?
- Есть немного, кружится голова, и темнеет в глазах. Такого никогда не было... Но ты не беспокойся, я дома отлежусь, и завтра буду здоров.
- Ладно, иди... береги себя.
- Все будет хорошо!
Джимм соврал. Из за неведомой причины он кое как стоял на ногах... Возвращаясь домой с тяжёлым пакетом в руках, Джимми шел шатаясь будто пьяный. Войдя в приятную прохладу метро ему стало немного лучше, и он пошёл смелее. Стоя на краю платформы мрачные мысли опять обуяли его, с трудом отогнав их Джимм стал нетерпеливо поглядывать в тёмный коридор из которого вот вот должен выскочить его поезд. Сзади него стал собирается народ. Внезапно с спину с силой уперлось чье то плечо, предательски дрожжащие ноги не выдержали и подогнулись. Влекомый тяжестью пакета он свалился на пути. Резкий удар рельсой в висок. В глазах потемнело. В меркнущем рассудке послышался гудок долгожданного состава. Визг тормозов слился с хрустом костей. Под напором металла начинает рватся мясо. Кровь - алая как спелая вишня, растекается уродливым пятном, скрывая детали тошнотворных обрубков человеческого тела.
На последних секундах жизни в сердце Джимми появилась любовь. Не к жизни, не к родственникам, а к мясу в которое превращались его ноги, к крови которая забрызгала все его лицо и к хрусту ломающихся костей.
- Жаль что я не могу любоваться этим вечно...
Таковы были последние мысли Джима.
