Помимо остального миллиона вещей, на которых держится семейная жизнь, жена Марина отвечает у нас за истребление катышков.
О существовании машинки для стрижки катышков на одежде я вообще, кажется, узнал от неё. Потому что она однажды взяла мою старую кофту, потом из ванной десять минут доносилось жужжание, а потом она вернула новую кофту. Да, уже не такую тёплую, но тем не менее. Я знаю, что с мужиками от бритья такое происходит, но чтобы со шмотками!
Сначала я думал, что Марина просто побалуется и всё, но скоро она сказала, что ей нужна новая машинка для стрижки катышков, потому что старая не справляется. Старая машинка для катышков на заднем плане как раз показывала мне знаками, что с неё хватит.
Дело дошло до того, что я всерьёз размышлял, не подарить ли ей на день рождения ещё более новую машинку для катышков — с двумя роторами! А лучше две, чтобы она могла уничтожать катышки с двух рук, по-македонски.
А сегодня я неожиданно сказал:
— Шеверушки.
— А?
— Ты знаешь слово «шеверушки»?
— Нет.
— Это катышки. Катышки называются «шеверушки». Восемь лет совместной жизни ты на самом деле стригла шеверушки.
— Ты только что это придумал.
— Нет. Так было всегда.
— Как ты себе это представляешь? Что, скажешь, есть «Машинка для стрижки шеверушек»?
— Возможно, так она называется где-нибудь... в Вологде.
