Беспощадный немецкий наемник Гёц фон Берлихинген прямо-таки обожал хорошую междоусобицу. В качестве солдата по найму в 16-ом веке, вместе со своей командой разухабистых раздолбаев и смутьянов, он сражался за любого баварского герцога или барона, готового предложить отличную схватку и крупную сумму.
Но поскольку дело происходит в 16-ом веке, и наш герой постоянно и весьма увлеченно сражается в любой битве, до которой может дотянуться, рано или поздно за такой образ жизни приходиться расплачиваться. В 1504 году, занимаясь осадой города Ландсхут на юго-востоке Германии во имя Альбрехта IV, герцога Баварии, двадцатитрехлетнего наемника ранило пушечным ядром. Точно сказать, что именно случилось дальше, никто не берется. По версии одних, ядро попало в меч Гёца, который отрубил ему правую руку. Другие говорят, что само ядро на полной скорости лишило Берлихингена любимой конечности для протыкания мягких человеческих тел.
Как бы там ни было, руки больше не было, и бедному рыцарю вроде бы полагалось отправиться на покой. Либо найти новый способ продолжать сражаться за звонкую монету. В принципе, к этому моменту уже можно догадаться, какой путь выбрал наемник. Вскоре после неудачной встречи с артиллерией, Берлихинген щеголял клацающей и щелкающей металлической конечностью.
Первая модель не отличалась сложностью. Пластина с двумя петлями, благодаря которым четыре крюкообразных пальца загибались внутрь и держали меч. Других действий такая рука не предполагала. Протез даже детализировали, выделив пальцы, ногти, костяшки и морщины.
Тем не менее, пониженная подвижность новенькой блестящей конечности, не могла остановить Гёца. Сжимая меч в металлической руке, он продолжал руководить верным отрядом. Его захватывающая карьера упоминается в статье доктора Шерон Ромм «Пластическая и восстановительная хирургия» (Plastic & Reconstructive Surgery). Карьера состояла по большей части из сражений, азартных игр и выдаче займов. Благодаря последнему, он заслужил у местных жителей репутацию своеобразного Робин Гуда, вставшего на защиту бедных крестьян от угнетателей. Похищение благородных граждан ради выкупа и нападения на странствующих торговцев? Но это всего лишь привычная часть работы.
После нескольких лет использования удобной, но довольно-таки неподвижной конечности, Берлихинген решил, что пора провести апгрейд протеза. Вторая рука, доходившая до предплечья и крепившаяся кожаными ремням, получилась конструкцией неуклюжей, но от этого не менее гениальной, согласно «Американскому журналу хирургии».
В отличие от первой модели, в новой версии у каждого пальца было по несколько соединений, что позволяло сжимать меч еще крепче. Что, в свою очередь, позволяло мечу еще лучше втыкаться в подвернувшихся солдат, сражающихся за чужие деньги. Левой рукой Гёц мог по своему желанию менять положение пальцев, чтобы держать меч, перо или поводья. Внутри руки скрывался пружинный механизм, благодаря чему пальцы оставались в нужном положении.
Вторая рука, редкий образец протезирования из 16-го века, до сих пор хранится в замке-музее в родном городе Берлихингена Ягстхаузен. Пример гордого рыцаря, отказавшегося прогнуться под давлением обстоятельств, настолько вдохновил местных жителей, что металлическая конечность в итоге очутилась на городском гербе.
Наемник, заработавший прозвище «Гёц Железная Рука» продолжал сражаться до почтенного шестидесятичетырехлетнего возраста. Он успел принять участие в кампании против Оттоманской империи, а в 1544 году сражался во Франции. В конечном итоге, он решил оставить кровопролитное дело и написал автобиографию. Повествование о его боевой славе так и осталось в виде рукописи, когда в 1562 году Гёц скончался, в возрасте 82 лет. Для однорукого воина в 16-ом веке дожить до столь значительного возраста — огромное достижение. Мемуары опубликовали лишь в 1731 году. Похождения Берлихингена вдохновили Иоганна Гете. В 1773 году он написал «Гёц фон Берлихинген», пьесу про жизнь и приключения бравого солдата.
«Его зашита окружающего крестьянства и безграничная популярность, которой он наслаждался, вкупе с постоянным насилием, сделала его личность весьма неприятной для местной знати», — гласит предисловие к английскому изданию книги в 1873 году. Пьеса весьма фривольно относится к правде и превращает Берлихингена в трагическую фигуру, человека, погибшего в юном возрасте, в самом разгаре лет. Воин изображен яростным, но при этом нежным и чувствительным. Объясняя монаху, почему он протягивает левую руку для рукопожатия, он говорит «Моя правая, пускай и пригодная к войне, неспособна почувствовать прикосновение любви. Она скрыта под перчаткой, глядите, он сделана из железа». Прямо-таки и представляем, как Гёц, после очередной кровопролитной битвы, пускается в терзания, что его протез лишил его возможности коснуться щеки прекрасной девы правой рукой.
Однако, самая запоминающаяся сцена произошла с Берлихинген в реальной жизни, когда он находился в осаждённом замке Ягстхаузен. Получив приказ сдаться, рыцарь отвечает «Er aber, sag's ihm, er kann mich im Arsche lecken», что буквально означает: «Скажите ему, что он может поцеловать меня в задницу». Эта редкая в то время фраза сейчас известна среди немцев как «швабское приветствие».
Эти бессмертные слова высечены под мемориальной доской с барельефом Берлихингена, расположенной в Вайзенхайме. На барельефе Берлихинген прижимает к сердцу свою железную руку в ожидании очередной схватки.
