– Желать кому-то смерти, вроде как, нехорошо, аморально, но что если этот "кто-то" раз за разом создает ситуации, в которых окружающим он предпочтительнее в мертвом виде?
– Пример в студию, пожалуйста!
Гриша моргнул несколько раз черным оком, вырванным на днях из глазницы адепта Хаоса, уставился на входную дверь, и заявил:
– Пример зайдет сюда через несколько секунд.
– Так быстро! Это "пример" к умозаключению твоему подтягивается черным оком?
– Око – не рояль в кустах, просто увидел, что "пример" идет, вот и изрек то, что о нем думаю...
Шульц(выходя на середину бара, поднимая руки, желая привлечь к себе внимание клиентов):
– Сейчас сюда зайдет человек, по всей видимости малоприятный, хотяя, как знать. Уважаемые гости, предлагаю вам маленькую игру: те из вас, кому в какой-то момент захочется прибить нового гостя, зажигайте свечку, стоящую на вашем столике, а по окончанию игры, независимо от результата, наш бармен Жорик проставится всем присутствующим по одному бесплатному напитку на ваш выбор.
Публика в баре разразилась аплодисментами.
Через мгновение в бар зашел вертлявый типок в мажористом прикиде.
Типок(Жорику, не глядя на него и не здороваясь):
Жорик налил ему пива, и зажег свечку на барной стойке.
Кто-то за дальним столиком вновь разразился одинокими овациями в абсолютной тишине, но почти сразу угомонился.
Типок мельком глянул в сторону оваций, ничего толком не разглядел в полутьме, но, наконец, заметил, что все гости заведения внимательно на него смотрят.
– Ваше здоровье, (и совсем тихо, но великолепно слышно в полной тишине) терпилы.
За дальним столиком зажглась свеча.
– Так вот, это я к тому, что у каждого человека порог пожелания смерти свой, и это его личное дело, но до тех пор, пока этот порог не перейдет большинство, а у нас ведь демократия, как я понимаю – власть народа, как власть большинства...
– Душновато у вас тут. Не оттого ли, что душнилы нудными речами кислород жгут?
Гриша зажег свечу, стоявшую напротив него.
– Да полно вам, друзья, может человек просто не с той ноги встал сегодня утром? Должно же быть какое-то милосердие, снисходительное отношение к гневным, хамам, да хоть бы и к ворам-рецедивистам...тоже люди, как-никак!
– Оой, бляха, куда я попал?
– В бар "Бедный Йорик", уважаемый, здесь принято рассуждать за пивом о смысле бытия, а иногда и об его отсутствии, присоединяйтесь к дискуссии, если пожелаете...
– К разговору с такими как вы – нищебродам, возомнившим себя в праве рассуждать на темы, которыми себя миллионеры развлекают в модных клубах за бутылочкой пятидесятилетнего вискаря и в обнимочку с элитными экскортницами? Много о себе возомнили!
Шульц, было потянулся к свече, но сдержался, зато за одним из столиком загорелся огонек, и оттуда же прозвучал возглас:
– Жора! А можно еще две свечи, а то нас тут трое за столом?
Жорик достал из под стойки две свечи...
– В пору свечной заводик открывать при баре, да?
Услыхав это, Жорик взял с собой еще несколько свечей, и отправился к клиентам.
Миновал час, и Типок, оглядывая помещение, уже освященное десятками свечей, сказал:
– Прям как в храме, к службе церковной готовитесь што ли?
Жорик(вытягивая из под барной стойки дробовик):
Шульц(удерживая за руку бармена):
– Подожди, друг, я свою еще не зажег.
– Все верно: в вопросах жизни и смерти простого большинства быть не должно, это как-то аморально, необходимо единогласное решение...
– Блять, да что ж вы как лохи педальные: какое, нахуй, большинство? Иметь тех, до кого руки дотягиваются, и имел я это ваше единогласие!
Шульц закурил сигарету, от нее поджег свечу, выхватил у Жорика дробовик, и, передернув затвор изрек:
