Валежник

Не скажу что статья читается влёт и на одном дыхании. но она совсем крохотная и есть много интересных мест где Маркс показывает себя блестящим полемистом))

В самом начале дебатов один депутат от городов возражает против формулировки заголовка закона, распространяющей категорию «кража» на простое нарушение лесных правил. На это депутат от дворянства отвечает:«Именно потому, что хищение леса не считается кражей, оно случается так часто».

По аналогии с этим подобный законодатель должен был бы заключить: именно потому,

что пощёчина не считается убийством, пощёчины и представляют собой столь частое явление.

За валежник рейнских крестьян судили достаточно строго! Дело могло дойти до тюремного заключения и многочисленных штрафов.

«Так как наказание может дойти до продолжительного тюремного заключения, то такая строгость толкнёт прямо на путь преступления таких людей, которое вообще ещё не отклонились от честного пути. Это произойдёт хотя бы оттого, что в тюрьме они окажутся вместе с профессиональными ворами; поэтому он считает, что собирание или хищение сухого валежника должно наказываться только в обычном полицейском порядке».

Но другой депутат от городов выдвигает против него глубокомысленное соображение,

«что в лесах его местности часто делают сначала только насечки на молодых деревьях, а потом, когда они от этого портятся, их рассматривают как валежник».

Нельзя более утончённым, а вместе с тем и более простым способом жертвовать правом

человека во имя права молодых деревьев. Если этот параграф закона будет принят, то множество людей, свободных от преступных наклонностей, неминуемо будет срублено с живого дерева нравственности и, как валежник, брошено в геенну преступления, позора и нищеты. Если же ландтаг отклонит этот параграф, то может случиться, что несколько молодых деревьев будет повреждено. Едва ли нужно добавлять, что побеждают деревянные идолы, а приносятся в жертву люди!

Но как всё таки отличить лес от валежника? Маркс проводит тщательный анализ!

Чтобы присвоить себе растущее дерево, нужно насильственно отделить его от его органической связи. Этот акт, представляя собой явное покушение на дерево, тем самым становится явным покушением и на собственника дерева.

Если, далее, срубленный лес похищают у третьего лица, то в этом случае срубленный лес

есть продукт деятельности его собственника. Срубленный лес — это уже обработанный лес.

Естественная связь с собственностью уступила своё место искусственной связи. Следовательно, тот, кто похищает срубленный лес, похищает собственность.

При сборе валежника, наоборот, ничего не отделяется от собственности. Только то, что

фактически уже отделилось от собственности, отделяется здесь от неё. Порубщик леса самовольно выносит приговор над собственностью. Собиратель же валежника лишь приводит в исполнение приговор, вытекающий из самой природы собственности, ибо собственник леса владеет ведь только самим деревом, а дерево уже не владеет упавшими с него ветвями. Следовательно, собирание валежника и кража леса — это существенно различные вещи.

В статье есть прикольные места, но в основном читать скучновато, так что не советую))

Под так называемыми обычаями привилегированных подразумевают обычаи, противоречащие праву. Время их возникновения относится к тому периоду, когда истерия человечества составляла ещё часть естественной истории и когда, согласно египетскому сказанию, все боги скрывались в образе животных. Человечество представляется распадающимся на ряд животных разновидностей, связь между которыми не определяется равенством, а определяется именно неравенством, закреплённым в законах. Период несвободы в мировой истории требует таких прав, которые выражают эту несвободу, ибо это животное право.

Дальше Маркс сравнивает право собирать валежник с правом бедноты просить милостыню. Я уже почти уснул за его метафорами и тут внезапно:

Когда самоеды убивают зверя, то, прежде чем содрать с него шкуру, они уверяют его

серьёзнейшим образом, что только русские причинили ему зло, что режет его русский нож и

что, следовательно, вся месть должна быть обращена только на русских. Можно превратить

закон в подобие русского ножа, даже не претендуя на то, чтобы быть самоедом. Посмотрим

же, как это делается!

Ладно, но как всё таки на практике происходит контроль за валежником? Есть специальная лесная стража, которую нанимает лесовладелец. Кстати не все лесовладельцы могут это сделать. У тех, у которых владения совсем маленькие, те нанимают полевую стражу рядом с лесом чтобы они за одно и приглядывали за их владениями)) Должность лесного стража была пожизненной что не нравилось лесовладельцам, поскольку такие стражи расслаблялись и плохо исполняли свой долг.

Теперь же мы вдруг узнаём, что доносящий стражник нуждается в контроле и вдобавок в

строгом контроле. Теперь он выступает не только в качестве человека, но и в качестве лошади, ибо шпоры и корм объявляются единственными возбудителями его совести; пожизненное назначение, оказывается, не только расслабляет чувство долга, но и совершенно парализует его. Мы видим, что своекорыстие обладает двоякой мерой и двоякими весами для оценки людей, двояким мировоззрением, двоякими очками, из которых одни окрашивают всё в чёрный цвет, другие — в розовый. Когда нужно других людей принести в жертву своим орудиям, когда дело идёт о прикрашивании своих двусмысленных средств, тогда своекорыстие надевает розовые очки, через которые его орудия и его средства представляются ему в фантастическом ореоле; тогда оно убаюкивает и себя и других непрактичными и сладостными мечтаниями нежной и доверчивой души. В каждой складке его лица сквозит добродушная улыбка.

Кстати этот же страж должен был и оценивать похищенный лес

Если этого человека только шпоры могут заставить выполнять свой долг, а эти шпоры носите именно вы, то какую же участь можно предсказать обвиняемому, у которого никаких шпор нет? Если даже вы не можете установить достаточно строгий контроль над стражником, то как же смогут контролировать его государство или преследуемая сторона?

Ну словили вы кого-то с вязанкой дров и что дальше? как взыскать убыток? депутаты предлагаю чтобы этим занялся город

Добрый господин бургомистр должен принять на себя бремя и сделать благородное дело,

дабы господин лесовладелец мог без всяких издержек выполнить свои обязанности по отношению к общине. С тем же правом лесовладелец мог бы воспользоваться бургомистром как обер-поваром или обер-кельнером. Разве это не благородное дело, если бургомистр содержит в порядке кухню и погреб подвластных ему лиц? Но осуждённый преступник не подвластен бургомистру, он подвластен смотрителю тюрьмы. Разве бургомистр не теряет силу и достоинство, которые связаны с его положением, если он из представителя общины превращается в экзекутора по отношению к отдельным членам общины, если он из бургомистра превращается в начальника исправительного дома? Разве это не оскорбляет других свободных членов общины, если их честный труд на общую пользу принижают до уровня штрафной работы, выполняемой в пользу отдельных лиц?

Далее нудно разбираются должен ли всякий прохожий с дровами отчитываться откуда он их взял?

Мы уже слышали от самих членов ландтага: постановление о том, «что всякий должен

указать, откуда у него дрова», является грубым и оскорбительным вторжением в жизнь граждан и отдаёт каждого гражданина на произвол тягостных придирок. Другое постановление объявляет вором каждого, у кого окажутся на хранении краденые дрова, хотя один депутат заявляет: «Это может быть опасным для иного честного человека. В какой-либо соседний двор бросят краденые дрова, а привлекут к ответственности невинного».

Тут про метлу я не понял?

Параграф 66 присуждает каждого гражданина, покупающего метлу, которая не является

монополизированной метлой, к заключению в исправительном доме сроком от четырёх недель до двух лет. Депутат от городов по этому поводу делает следующее замечание: «Этот параграф угрожает тюремным заключением поголовно всем жителям округов Эльберфельд, Леннеп и Золинген».

В финале оказывается что тюремное заключение не очень эффективно))

Один депутат от дворянства отмечает, что в окрестностях Клеве многие нарушения лесных правил совершаются для того лишь, чтобы попасть в арестный дом и получать тюремный паёк. Разве этот депутат от дворянства не доказывает как раз то, что он хотел опровергнуть, а именно, что только голод и бездомность вынуждают людей нарушать лесные правила? Разве эта ужасающая нужда есть отягчающее вину обстоятельство? Тот же депутат от городов говорит далее: «Сокращение пайка, подвергшееся здесь осуждению, — слишком жестокая, а при принудительных работах и совершенно невыполнимая мера». Многие депутаты возмущаются жестокостью ограничения пайка хлебом и водой. Но один депутат сельской общины замечает, что в Трирском округе, где сокращение пайка уже введено, оно оказалось очень эффективным средством.