Серия «Вьетнамские флешбеки»

Мали. Лето 2013. Июнь.

Толпа зыкрывает, голосят бабы, но видно, что лежит человек.

Кровь на песке. Кровное. Юсуф. Губы уже синие, внутреннее, не вытащить. Все, что я могу, это быть рядом.

- Брата. Гудермес. Асланбек.

Потом у Юсуфа начинается агония и он умирает навсегда.

Кровное. Если ты убил моего человека...

Гудермес. Рус. Июнь 2017.

Сидим на крыше, пьем кофе. Асланбек - старлей росгвардии. Снайпер. Дважды чемпион мира по пулевой стрельбе. Учимся, пьем кофе.

- Вот ты умный. Скажи мне, за что люди воюют?

- Аллах в мудрости своей создал нас разными... Однажды я был в стране, в которой гражданская война уже больше ста лет. Все воюют против всех. Брат на брата, сосед на соседа, тотальный пиздорез. Один умный человек сказал, что им есть, что терять. Поэтому не навоевались.

- Пиздец какой. Не навоевались!

- Согласен. Но кто-то просыпается и берет в руки калаш.

Асланбек долго молчал. Пил чай, кушол печеньку.Потом

- Это из-за брата?

- Так и не так. Аллах в мудрости своей создал нас разными.

- Ладно, вечером лук?

- Ветер?

- Юго-восток, 2-3 метра.

- Юг. Всегда ветер идет вверх. Гора там, воздух охлаждается и поднимается наверх. Чтобы стрелять из лука можно просто стрелять. Попадать займет время.

- Зачем тебе это, со мной возиться?

- Взаимный вопрос.

Кровное.

Кофе, сигарета, кот под спальником, свернулся клубком. Кусочек уюта, а то совсем бы окончательно ебанулся, а так еще есть варианты. Тапик. Карболит, 87 год. А ты помладше меня, хехе.

-В канале, обстановку.

Доклады. Живые голоса. Знакомые. Люди. Где-то есть люди, охуеть! Работает только отделение БПЛА, остальные забились по норам. Который уж день. Затаранили бабку-ежку. Молодец. Расчету выношу устную благодарность! Какой-то голос у меня недостаточно бодрый. Всем хуево, еще я тут нагнетаю. Расходы матчасти. ЖБД.

Рация. Соседи. Хули, планета одна на всех, у них то же мать его самое. Бережем батарейки.

Свист, прилет. Дрожит земля. Кот недовольно ворочается. 120-ка, у них же мины все протухли, ага, хехе. Долго свистит, больше полутора секунд, работают на три дополнительных, полным, издалека, значиццо. Свист, прилет, дальше. Это надолго, часа на полтора, не прицельно. Так, я сейчас окончательно йобнусь.

Под спальником, котом, пенкой, грубо сколоченными из неструганых досок нарами РПО, половина ящика эфок и пара цинков с пятерой. И священный артефакт. С Большой Земли, прозрачный пластиковый контейнер, волонтеры привезли ништяков. Контейнер из леруа. Прикинь, где-то есть леруа, охуеть! Все вкусняхи давно сьедены, остались письма.

Листок из тетради в клеточку. Когда-то и я ходил в школу и у меня были тетради. В такую же клеточку. Крупный детский почерк, синяя ручка.

Лена, 9 лет, Краснодар.

"Дорогой солдат! Надеюсь, у тебя все хорошо."

Спасибо тебе, девочка Лена, Краснодар, девять лет. У меня все хорошо. Охуенно просто.

Если вам дорог рассудок, не суйтесь на эту войну. И берегите котов. Коты охуенны.

-Как ты нас учил похоже.

-Значит што?

-Проблемы?

-Значит на направлении действует хорошо обученная группа спецуры. Будут на стыке между бригадами рваться, это самое логичное. Потом в тылы и там хуярить. Госпяталя, склады, мирняк, неприятная ситуация. В любом случае надо как-то решать, и по сути прикинь хрен к носу кто на направлении...

-Мы. Да, проблема.

-Готовь первый, второй и третий взвод. Будет кровь. Много. Ищи нычки.

-Эм.

-У них должны быть нычки. Топляк и бк. Заранее запасенные. Хорошо замаскированные. Не одна нычка и не две. Они есть, надо найти. Если бы я заходил, они быбыбы. Были бы. Должны быть. Ищите.

Те, кто заходили, прекрасно знали - зачем. Заняло время устроить на них засаду, по всей науке первую и вторую.

Они не сдавались в плен. Отойти не вариант. Некуда. Край. Как воины, они бились до последнего.

Замечательные воины. Дошли до конца и приняли его, как мужчины. Мое уважение. Все тела потом обменяли, если это важно.

Двумя месяцами позже.

Группа разведки, две двойки, одна тройка. Выход с БЗ. Очередное бапкосело, время верное – туманчик, утренняя роса, фпв и мавики с теплаками робят неохотно. Двигаемся параллельными улицами, если это можно назвать улицами. Мотаем грязь на ловики, под ноги смотрим, небо слушаем. Серая зона в полный рост, до точки выхода пять сотен метров. По гражданке это пройти, сигарету выкурив. Но тут не так. От укрытия к укрытию. Нервы и усталость остались где-то давно там, хлопаешь первого по плечу, рывок в очередную канаву, рука. Все кроют всех. Оживает рация:

-Госту Змейка, мирняк вроде…

Блять. Трижды блять. Итак времени нет… Откуда? Тут вместо домов руины…

-Змейка. Гост, держи. Юрчик, север две улицы. Док, ответь.

-Док в канале.

-Вторая пятнадцать. Груз плюс.

-Док плюс.

Док человек конкретный, как бетон. Будет на точке вовремя, с буханкой. Поместимся еле-еле, мирняк не подрасчитан. Четырежды блять, время, время, темп, срисуют – нам пизда. В группу полетит все, что только есть.

Гравий, ветки под ногами, шифер с крыш, не тихо, ломимся, скорость, скорость…

Хлопок по плечу – Гост, чо?

-Звучат. Думал собака скулит.

Железная дверь. В подвал. Как вы тут оказались-то блять….

БУМБУМБУМ Есть кто живой?

-А вы кто?

Губы сами сказали «Русские». Хотя очень хотелось про хуй, коня и пальто. Время, время блять.

-Гост второй. Хлопнул по плечу.

Заваливаемся в подвал – баба и трое детей. В подвале рация не ловит, поэтому радость встречи не передать словами. На выход. Быстро. Все.

Вытаскиваем на свет божий…

Хули встали, трое рюкзаки долой! Хапай детей и бабу. Гост, на выход. Я замкну.

Мы успели выскочить тогда. Чудом, но дуракам везёт. Женщина с детьми не пили суток двое, так что в буханке, которую подогнал Док, выхлебали всю воду. Распаренные от беготни с грузом бойцы скинули на детей теплые куртяки… Как-то погрузились. Почему нас не догнали и не вьебали гуртом в одной буханке – я не знаю. Дуракам везет. Меня начало потряхивать с отходняков…

-Кэп, а их куда?

-Ну как куда. Нас закинешь, их в Алчевск.

-Бензинки километров пятнадцать.

-Решаемо.

-Гост, как тебе группа?

-Вялые какие-то, по нам даже не ебнули…

-Осталось благодарить всех Аллахов. Накрыть было – как нехуй дуть.