Шум столицы, гул постоянного потока людей. Повозки, кареты, лязг вагонеток о магнитные рельсы. Именно так звучала Дабоква - главный город Тивии, центр торговли и науки. Улочки выложены белым кирпичом и стальными листами, кустарники ровными кубами озеленяли скверы. Запах свежей выпечки и цветов перебивал поднимающиеся из сточных каналов вонь и затхлость мусора, отходов и крыс. Над крышами торговых лавок и государственных аппартаментов пролетал огромный дирижабль с изображением Взора и надписью "Он всё видит". Весна выдалась на удивление теплой: дожди были не так уж и часто, а холодные морские ветра сменились тёплыми бризами. На пристани города красовался теплоход "Жи'Вон". Огромная стальная махина, пускающая в небо клубы черного дыма, издала рев, оповещая всех о прибытии. Недалеко, на цепях, спускали свежепойманного кита. Морской Левиафан издавал свои последние стоны перед неминуемой гибелью.
Сама столица делилась на три яруса: первый состоял из имперских учреждений и дворов знати, второй - из сотен торговых лавок, галерей и жилых домов среднего класса, а третий был пристанищем для всех бедных и заблудших душ, которые не нашли и жалкого медяка, чтобы себя прокормить, потому и остались на задворках мира умирать от голода и чумы, что явилась менее года назад и стала распространяться по всей Островной Империи. Никто до сих пор не знает, откуда она пошла, но Профессор Соколов - натурфилософ и руководитель Имперской Научной Академии, предположил, что зараза явилась в их мир из Пандуссии и смог определить её переносчиков - крыс. К симптомам относят бледный цвет кожи, выпадение волос, пигментирование ногтей и кровавые выделения из глаз. Таких людей прозвали "плакальщиками" и согнали в заброшенные районы городов. Дабоква не была исключением. Иногда больные проникали в канализации и бродили по ним, доходя до ярусов. Из-за этого порой можно было слышать страдальческий "плач" чумных людей из под земли, чем пугали родители своих детей. Стража не раз отправлялась на зачистку коммуникаций, и не раз не без потерь или заражёнными. Но благодаря исследованиям Соколова был изобретен одноименный эликсир, способный укреплять организм и бороться с чумой.
Герцогство славилось своими фруктовыми садами, консервными заводами и художниками такого направления как "Лавкрий" - морские и океанические сюжеты самых разных оттенков и смыслов. Помимо этого провинция известна самым жестоким ответвлением Ордена Взора во всей Островной Империи: их методов инквизиции и добычи информации боятся даже в других провинциях. Здесь правил герцог Лойд Энсмут - уже немолодой, но разумный и тактичный мужчина, пришедший к власти путем голосования членов Президиума и простого народа. Он был единственным за последние несколько столетий, кто занял место не силой, а доверием и поступками. Энсмут, будучи на службе в Тайной Канцелярии, сумел раскрыть заговор против отца погибшей императрицы Джессамины и спасти ему жизнь. После этого, правитель даровал ему титул советника и позволил решать мелкие и не очень государственные дела, которые требовали срочного вмешательства. Так, например, многодетные семьи и семьи, взявшие на опеку детей, стали получать выплаты от Тивианского казначейства. А всем имперским служащим еженедельно начали выдавать флаконы с эликсиром Соколова для укрепления иммунитета.
Именно здесь, среди тысяч других тивийцев жил он. Опрятный, среднего роста и сложения тела, с прямым носом и густыми бровями, каштановыми волосами, молодой человек. Он служил в Имперской бухгалтерии младшим счетоводом: разгребал стопки бумаг и документов по уплате налогов и пошлин. За 2 года служения, усердным трудом и честной работой, он сумел скопить на небольшую квартирку во втором ярусе города.
Раннее утро ознаменовало начало нового дня. Пробудившись, молодой человек ушёл в ванную комнату и встал перед зеркалом.
- С добрым утром, Клавиус.
Вокруг него было не так много предметов: деревянная зубная щётка, зубной порошок из перетертого известняка, бледно-жёлтый кусок мыла. На полноценные купания у него было недостаточно времени, поэтому быстро освежив свой внешний вид, парень вернулся в свою комнату, дабы собраться на службу. Чулки и плотные тканевые брюки сели ниже его пояса. Немного мятая рубашка, галстук и черного цвета фрак оказались сверху и всё это затянулось кожаным ремнем, доставшимся ему от отца - единственное, что напоминало ему о семье. Зачесав волосы назад, он бегло осмотрел себя с ног до головы и, тихо хмыкнув, обул сапоги. Сама квартира была хоть и небольшой, но довольно уютной: зал, в котором почти никогда не бывал Клавиус, уборная с ванной комнатой были совмещены, кухня выглядела как квадрат, в котором уместили плиту и стол со стулом, и его спальня, которая также была кабинетом, где он доделывал то, что не успел на работе. Обои были с каким-то еле заметным узором закорючек, будто лоза, а пол и вся мебель сделаны из недорогого, но прочного дуба. Часы тикали в углу зала, указывая половину восьмого утра. Молодой человек взял дипломат с тумбы и направился прочь на улицу. В нос ударил запах рыбы. Вонь кита разносилась на кварталы и могла стоять неделю и больше.
