Разумеется, образ получился карикатурный. Но он недалек от того портрета, который с успехом внедряли в сознание перестроечные фильмы, журналы, газеты прочие СМИ.
Давайте рассмотрим пример, который как под копирку тиражируется в современных фильмах.
Очень хороший человек попал в плен. Там не сломался, все выдержал и героически бежал. При побеге добыл оружие. Подвергаясь трудностям и всяческим лишениям, перешел линию фронта. Явился в первую встречную боевую часть, рассказал свою историю и выразил желание немедленно начать сражаться с врагом.
Ну видно же, что человек героический и не поверить ему ну просто невозможно.
И тут появляется он. «Особист». Та самая гнида, которая во всех видит врагов народа и всячески ущемляет этого хорошего человека.
И мечтает только об одном:
И не верит ни единому его слову. И отправляет этого хорошего человека в тыл, где его сразу же приговаривают к заключению (в лучшем случае). И вот уже не любит зритель этого «особиста», потому что хорошего человека ни за что, ни про что обрек на мучения и лишил армию беззаветного бойца за нашу Советскую Родину.
А подспудно внедряется мысль, что этот хороший человек не один такой. И «особисты» в каждом подразделении имеются. И все они хороших людей преследуют. И если б не эти тыловые крысы, то война закончилась бы намного раньше.
И образ особиста уже ассоциируется вот с этим:
А теперь дадим себе труд представить один простой факт.
Это мы с вами знаем, что герой фильма хороший, преданный и героический. Потому как кино с самого начала смотрели.
А «особист» этого не знает.
Он видит человека, который был в плену и неизвестно, как там с ним поработали и с какими мыслями и заданием он линию фронта пересек.
И если б этот человек на весь фронт был один, то, вероятно, «особист» имел бы возможность разобраться с ним вдумчиво и по справедливости.
Но линию фронта пересекала масса людей. И не надо забывать, что абвер не дремал. И не бездействовал. И своих агентов засылал массово. И каждый доказывал «особистам», что он герой героический и прям щаз готов проклятым фашистам глотку рвать.
И это, будем считать, те, кого просто завербовали в плену.
А сколько было тех. Кто и без вербовки шел к фашистам на службу.
Тех, кто мечтали отомстить Советской власти за свои истинные или мнимые обиды.
И те, кого готовили для диверсионной деятельности чуть раньше.
И те, кого готовили не чуть раньше, а как спецагентов, спецдиверсантов и прочая. Тот же «Бранденбур-800». Это профессионалы, которые не только на первый взгляд выглядят абсолютно советскими людьми. И на второй тоже. И тщательную проверку смогут пройти. Потому как хорошо их готовили.
И вот сидит такой измотанный бессонными ночами и круглосуточными беседами-допросами «особист» с серым лицом, который неделю питался чаем и папиросами и не верит никому из тех, с кем общается.
Плохо на войне действует презумпция невиновности.
Здесь не «органы» должны твою невиновность доказывать, а ты должен доказать, что не сам в плен сдался, что не предал своих товарищей чтобы выжить, не завербовали тебя, чтоб ты вредил в тылу у наших войск. Доказать трудно, потому как обстановка не располагает. И тут уж от того же «особиста» зависит, сможет он так допрос провести, чтобы поверить тебе и отправить на передовую или засомневается.
А коль есть маленькое сомнение, то лучше изолировать этого гражданина, а если сомнения чуть побольше, то просто шлепнуть его на месте.
Негуманно?
Но лучше перестраховаться и устранить человека, в котором неуверен, чем поверить предателю и тем подвергнуть опасности многих других.
Служба у «особистов» такая – никому не верить. До тех пор, пока человек не докажет свою абсолютную чистоту. Да и после этого приглядывать за этим человеком. Оно спокойней будет.
А т.н. «особисты», они же сотрудники СМЕРШ, они же служащие войск НКВД в случае чего оставались последним заслоном.
Именно отряды НКВД в критических ситуациях стояли до конца.
И в тылу разоблачали агентов врага.
Кстати, это тоже «особист»:
Он не вызывает отторжения?
Большинство такими и были. Уж поверьте В. О. Богомолову. Он таки досконально знал, о чем писал.
Сейчас люди, порой, стесняются или даже стыдятся сказать, что их дед служил в НКВД.
С моей точки зрения, такими дедами нужно гордиться.
В конце замечу, что погранвойска тоже относились к системе НКВД.
У кого повернется язык сказать плохо о пограничниках, которые приняли на себя первый удар в 4 часа утра 22 июня 1941 года?
